— Рискнув в этом усомниться.
Сам Хэммет же куда-то пропал, растворившись во тьме. Для Каина это не осталось незамеченным. Из стены и потолок объяло адское пламя, к которому даже приближаться было опасно.
— Ты еще слаб. А без тени и тьмы шансов у тебя совсем немного, — заметил демон.
— Ты не хочешь убивать меня. Не сейчас, — раздалось эхо вокруг.
Уильям и Салим искали через прицелы автоматов, откуда идет голос.
— И я воспользуюсь твоим великодушием...
Словно получив откуда-то приказ, Катерина собрала в кулак огромную энергию и атаковала Каина. Тому пришлось защищаться и контратаковать. Следующая силовая волна должна была разорвать женщине грудную клетку, но ее спасла промелькнувшая тень.
В следующее мгновение Катерину и Франкенштейна кто-то подхватил за руки. От сверхзвуковой скорости у ученого закружилась голова и заложило уши.
Туннели мелькали так, что глаз практически не успевал уследить за происходящим.
Единственное, что удалось отчетливо запомнить, так это то, что их подхватило, пробило поднятый на поверхность лифт. А после в лицо нестерпимо ударил морозный воздух Симбирска.
Рассвет еще не наступал, но Луна, проглядывающая сквозь облака, размывалась, становясь даже не пятном, а длинной линией. Но постепенно и к этому удалось привыкнуть.
Спросить что-то не удалось. Стоило открыть рот, как от холодного воздуха сводило зубы. Пожалуй, менее выносливый человек давно бы отключился.
Катерина же то и дело пыталась вырваться. Либо дать выход магии. Но что-то мешало, подавляя и заставляя подчиниться неведомой силе.
Время исчезло, как таковое, ему давно потерялся счет. Полет же прекратился, когда заснеженные равнины сменились широколиственными лесами, где недавно прошел дождь. Именно на окраине одного из них и прошла посадка. Не слишком мягкая.
Доктор прокатился по земле и ударился собственной рукой о дерево, что достаточно болезненно. Катерина же приземлилась, совершив сальто. И уже собиралась ринуться в атаку, неважно на кого. Но вскоре глаза потухли, а налившиеся тяжестью колени подкосились.
Перед путешественниками возникла темная фигура, отличительной чертой которой были два длинных перистых крыла. Но вместо того, чтобы аккуратно сложиться после полета, они безвольно повисли. И промелькнувшая на мгновение рана в боку красноречиво говорила, почему.
Демон продолжал стоять на ногах, хоть это и стоило огромного напряжения.
— Хэммет? — тихо прошептала Катерина.
Возникшее недавно помешательство, которого она так боялась с тех самых пор, стало совершенно неважным. Франкенштейн медленно поднялся на ноги и взглянул сначала на демона, а потом на женщину, после чего на мгновение округлил глаза.
Тело рыжеволосой состарилось еще больше. Выцветшие волосы наполовину победила седина. А лицом она напоминала крепкую старуху в золотом возрасте.
— Будете смотреть в зеркало — не пугайтесь, — между делом отметил Виктор, пусть и получилось несколько цинично.
На самом деле он тоже внимательно наблюдал за профессором, который принял совершенно другую форму. А стоило ему рухнуть на колени, как доктор сделал несколько шагов вперед, чтобы помочь. Но резко выставленная в сторону и чуть назад рука демона с остроконечными пальцами заставила замереть.
— Я... знаю, не стоило об этом напоминать, — даже голос пожилой женщины постарел.
В мышцах чувствовал немощь. Циркулирующая внутри энергия поддерживала жизнь, позволяла творить разрушительные вещи. Но не поддерживала само тело.
Зрение испортилось. Вещи вокруг стали глуше, а тонкие вещи, что раньше различал слух тренированной убийцы, так и вовсе замолкли навсегда.
Катерина медленно сдернула перчатки с обожженных рук. Так и есть, тоже покрыты глубокими морщинами. Оставалось лишь горестно вздохнуть по утраченным вещам, которыми женщина и так не пользовалось. Да и без надобности это все было при ее профессии. А все происходящее — закономерный результат.
Только к нему ли они все стремились? Возможно, теперь придется услышать еще одно объяснения. На сей раз от главного виновника сложившихся событий...
Глава 14
Царство Польское. 2 неделя октября. 2 день. 1902 год.
Глубокая ночь давно вступила в свои права. Но после темных древних подземелий пространство вокруг хорошо освещал яркий полумесяц.
Тягостное молчание длилось непозволительно долго. Существо, которое раньше было Хэмметом, сильно напоминало обычного человека. Фигура отличалась непроглядной чернотой в свете с небес, то и дело перемещающихся густыми дождливыми облаками.
Остроконечные пальцы и крылья — все, что удалось заметить нечеловеческого. Никаких рогов и копыт. Скорее, профессор был существом ночи, чем демоном в первозданном его виде. Тенью.
— Мы можем как-то помочь? — наконец, Катерина решилась сделать шаг вперед
— Оставайтесь там, — раздался тихий спокойный голос.
Тот самый, что еще недавно отдавался громогласным эхом в огромном помещении. Никаких жестких ноток, лишь полное спокойствие и... умиротворение. И это несмотря на зияющую рану в боку. Стоило демону убрать руку, как оказалось, что рана шла насквозь. Но если это от пули, то где все остальные?
— Я не знаю, как подействует на вас энергия, если мы будем близко друг к другу еще дольше. Оставайтесь там, вот так...
— Порча действует гораздо быстрее, — словно напомнил Виктор.
— Вы другой биологический вид, отличный от того, что был когда-то давно. Я держу большую часть энергии внутри, во время полета это еще тяжелее. Вы должны быть в порядке. За Катерину сомнений почти нет, но рисковать все же не стоит.
Женщина вспомнила, как он назвал ее там, в подземелье, но ничуть не обиделась на полное имя. Да и вскоре мысли ушли в другое русло.
Было видно, что не ранение выбивает Хэммета из колеи, а то, что он сдерживал себя. Сколько так было? Века? Тысячелетия? Может, именно об этой боли говорил Ангус тогда, в Лондоне?
Впервые за всю жизнь женщина почувствовала тягучую, всепоглощающую жалость. Какую человек может испытывать по отношению к любому существу, которое испытывает невыносимые страдания. Будь то беззащитное добыча для хищников, то сам могучий хищник, что разрывает своих жертв пополам играючи. И, порой, слишком наслаждающийся этим.
Что бы Михаил не сделал с миром, с людьми, да даже с ними самими, пожалуй, он должен искупить свои грехи.
Если бы было перед кем.
— Что дальше? — поинтересовался доктор. — Вам нельзя оставаться в таком облике надолго, ангел...
— Нет больше того ангела, которого мы знали. Нет его и все тут, — Хэммет устало опустился на колени, перестав бередить собственную рану. — Он не придет. Следовало догадаться об это раньше...
— Значит, это действительно не он? Тогда кто?
Женщина напряглась, предчувствуя не слишком приятный для себя ответ. Именно такая интуиция часто помогала выживать.
— Я... это лишь догадки, я не вправе об этом говорить. Может, чуть позже. Нам все равно некуда больше торопиться. Нет смысла больше прятаться. Присядьте, боюсь, мы никуда не улетим в ближайшее время. Если для вас это имеет хоть какой-то смысл...
Последняя фраза не звучала с пренебрежением. Демон действительно не знал, может ли что-то удерживать Виктора и Катерину рядом. Особенно после удара в спину со стороны Уильяма и Салима.
Но, к сожалению, женщина вполне могла их понять. Осуждала, но понимала мотивы. И понимала профессора. Если, разумеется, демона, свидетеля древних миром, можно действительно понять с обычной человеческой точки зрения.
И все же они общались. Достаточно долго. Если бы не было никакого понимания, то... Катерина бы точно не пошла за ним.
Но с другой стороны, это могло быть очередной уловкой, не более того. Что ж, если они никуда не торопятся, есть хороший шанс все выяснить.
— Для нас? Может и имеет, — прервала хотевшего что-то сказать женщина. — Мы ведь требовались только для того, чтобы открыть эту дверь? Четыре человека, кому вы можете хоть как-то доверять...
— Нет, — достаточно резко возразил Хэммет, заставив ее вздрогнуть.
Но в голосе не звучало ничего, кроме разочарования и раздражения. Словно он устал оправдываться перед лживыми обвинениями.
— Я мог притащить туда кого угодно в этом случае, — продолжил позже демон, смягчив тон. — Но все гораздо сложнее. Я не мог принимать эту форму, не мог пользоваться силой. Даже показывать свои навыки, накопленные за множество жизней было смертельно опасно...
— Но Брандон знает ваше лицо с Древнего Рима, не так ли? — вспомнил разговор с римлянами Виктор. — Какой тогда смысл?
— Не с Древнего Рима. Еще раньше. И у нас был негласный догово. Он не мешает мне — я не провоцирую приход боевого отряда ангелов. Прятаться приходилось от других. Люди обладают памятью. Порой, слишком хорошей. Не учатся на ошибках истории, раз за разом их повторяя, но могут не забывать одного единственного человека. Я делал много ошибок, но потом вернулся к своему таланту актера. Я был им давно, до своей смерти, до того, как попал в ад. Но недостаточно просто хорошо сыграть роль. Требуется жить ей. Мыслить, как другой человек. В самых мельчайших деталях.
Катерина вспомнила те единственные моменты, что замечала благодаря развитой интуиции. Порой Хэммет звучал, как другой человек. И после гробницы, где был погребен ее дядя, этот был тот же 'Хэммет', только увереннее в себе. Обладающий невероятными навыками и волей. Теперь же перед ней был третий человек, если можно так выразиться. Несчастный, переживший целую жизнь страданий. Но привыкший к ним, слившийся с ними воедино. Ужасная судьба...
И все-таки до конца проникнуться судьбой демона было недостаточно. Слишком много оставалось пробелов во всей этой запутанной истории.
— Он спас вас? Не так ли? Когда ваш план во время Армагеддона провалился, — сделал вывод Виктор.
— Да. Спас, — Хэммет с неохотой признал это. — Он мог позволить мне действовать в полную силу, скрыть мою энергию. Но не стал. Хоть у нас и были общие интересы...
— Общие интересы? — решила уточнить Катерина.
— Ангел, равно как Авель, командир отряда, что придет сюда в случае, если ситуация выйдет из-под контроля, попали в опалу. Давным-давно, когда планета была уничтожена врагов ангелов... их обвинили в неудаче. И оставили наблюдать за планетой. А для них нет большего унижения, чем быть вдали от основных событий. Он наблюдал за планетой, написал для каждого народа легенды. Дал многим цель убивать... чтобы процесс жатвы продолжался.
Крыло профессора двинулось, и путешественникам удалось разглядеть, что рана на боку медленно, но все-таки затягивается. Неизвестно испытывал ли он от нее боль в привычном понимании этого слова, однако женщина продолжала испытывать беспокойство за Михаила.
— Так почему были выбраны мы? Есть много более достойных для такого путешствия...
— Я не выбирал, если так посудить, — Хэммет покачал головой. — Я лишь встречаю людей на пути и, если так выходит, беру их с собой. А могу и отказать по дороге. У вас, у четверых... не были цели как таковой. Вы все запутались. Я дал эту цель. Может, не имел на это право. Но сделал то, что сделал. Тысячи лет меня сопровождали многие. Многих погибли самой жуткой смертью. Многих хотелось спасти любой ценой, но я не спас. Оттого и выработал план, сколько и кому нужно говорить. Ради их же блага. То, что я работал с вашим дядей, а также отцами Салима и Уильяма, не более, чем совпадение, если вас это интересует...
— Нет, — возразила женщина. — Я просто пытаюсь... кто мы для вас? Я знаю, как относятся к пешкам. Но вы достигли своей цели, не было никакого смысла спасать нас...
— Может, я до сих пор остаюсь сентиментальным, кто знает.
Она опасалась, что после этой иронии демон вновь закроется, и откровенность в его типичной манере закончится. Но отнюдь.
— Я уже забыл, что такое настоящая дружба. Мои понятия давно извращены. И продиктованы лишь окружающей действительностью и обстоятельствами. Я никогда не был воином. Никогда не хотел такой судьбы. И не хотел, чтобы кто-то из-за меня умирал. Однако... в первые столетия ты пытаешь делать все правильно. Потом хочешь все бросить от ярости, что ничего не выходит. А в конце просто смиряешь. Лица проходят, даже проносятся мимо. Мы, что демоны, что ангелы, мы живем долго, не стареем. Потому что у нас нет физического тела в общечеловеческом понятии. Мы — энергия, принявшая материальную форму, не более. Способна ли бездушная энергия испытывать чувства? Я давно думал над этим. Скорее всего, все держится на воспоминания. Без них мы все станем бездушными, как ангелы. Да и сами ангелы, может, понимают это. Может, кого-то из них волнует подобное...
Катерина не выдержала и, игнорируя раннее предупреждение Михаила, просто подошла и положила ему руку на плечо.
От неожиданности перистое черное крыло Хэммета дернулось, но никаких возражений не последовало.
Пальцы чувствовали странную вибрацию при прикосновении к черной, как смоль, коже.
— Я всегда видела в вас... это. Даже в глазах не было видно вашей боли, вы хорошо ее прятали. Но мы знаем друг друга долго, это все так или иначе возникало перед глазами, — женщина посмотрела куда-то в сторону, словно собираясь с мыслями.
— В любом случае, я не берусь судить, действительно ли мои эмоции настоящие. Равно как и отношение к тем, кто вокруг меня. Впрочем, мои побуждения — вот что никогда не менялось. Я не хотел, чтобы кто-то из вас погиб.
— Даже Уильям? — осторожно спросил стоявший позади Франкенштейн.
— Да. И даже теперь. Я догадывался, что он пришел ко мне не просто так, что его подослал ангел. Такое уже бывало... мы разошлись давным давно в наших путях, но он продолжал следить за мной. И часто мешать, если я заходил 'далеко' по его мнению. К тому же Уильям обыскал мой дом, перевернув все вверх дном. Но там больше никого не было. Да и потом, когда было много поводов для него уйти, он оставался. Или поддерживал меня, противопоставляя собственным взглядом. До самого последнего момента не хотел верить в слова того, кто наслал ему 'провидение'. Хотел убедиться сам. Убедился. И сделал свой выбор... равно как и Салим.
Неожиданно положив свою ладонь с остроконечными пальцами на руку Катерины, он усмехнулся. Женщина вздрогнула от прикосновения, приносящего странные ощущения.
— Но подобного следовало ожидать. Каков отец — такой и сын. Его отец тоже наблюдал за мной. Но докладывал ангелу в открытую. И там, в гробнице, собирался убить меня. Отец Салима и ваш дядя были против. Но все сложилось иначе... во время перестрелки едва не погиб Ангус, а после мы оказались разделены каменными стенами. Ангус не знал, как открыть проход, а я оказался с другой стороны, и должен был уходить только в портал. Тогда он еще не сдвинулся так сильно... нет сомнений, что Каин, раз его прикрывал ангел, мог использовать энергию, чтобы сдвинуть его в нужном нам направлении. В любом случае, теперь ничего не изменить.
— Почему вас называют предателем? — прервал сентиментальный монолог демона доктор. — Что заставило вас предать собственный вид? Вы же преследовали одну цель. И у вас нет вариантов, кроме как быть одним с демоническим воинством. Но вместо этого вы пошли на сотрудничество с ангелом. И все равно открываете портал, что может стать мостом между Землей и Солнцем. Я могу понять, зачем это ангелу. Он хочет возвыситься, покинуть планету и отправиться к остальному воинству ангелов.
