А потому все, что оставалось Жаку в таком случае — это выйти на разговор через Джека с Голд Трофи, главой военно-промышленного комплекса Атласа.
Единственным вариантом уничтожения Джонатана Жак видел политическое и, если до этого дойдет, военное воздействие — но при всей своей экономической мощи этого Жаку не хватало. Ему была нужна официальная власть — и как минимум личная армия. И кто как не второй по влиятельности человек в Атласе, после него, мог помочь ему как с первым, так и со вторым?
* * *
"Хм" — было всей реакцией Аифала, глядевшего на закончившуюся передачу новостей из Гленн, прежде чем тот выключил телевизор и потер свой подбородок.
Знал ли он о нападении Маркуса Блека на Джонатана Гудмана? Возможно.
В конце концов, Жак Шни, при всем забившемся в его голову самовосхвалении отвратительно умел играть в политику и незаметность. Аифалу даже не нужно было копать — этот идиот использовал одного преступника чтобы выйти на второго преступника — о его действиях мог услышать любой, кто вообще мог подозревать о том, что Жак Шни займется подобным идиотизмом — организация покушения на жизнь главы государства. Кайзер, что было самым близким к Аифалу в Атласе, при всем своем — весьма неплохом даже по меркам Аифала — опыте и умении даже не мог предположить, что Жак Шни даже задумается о подобном идиотизме. Аифал же мог — в отличии от многих других Аифал знал, что переоценка чужого ума иногда ведет к проблемам не меньше, чем его недооценка.
Сейчас, когда это уже произошло — конечно же Кайзер составит ретроспективно все факты и взвоет, схватившись за голову, осознав, что все это совершил Жак Шни. Хотя, конечно же, в последнем выводу никакого удивления не было — понять, что единственным человеком с достаточными связями для того, чтобы связаться с самым знаменитым ассасином Ремнанта, с достаточными деньгами чтобы его нанять, и с мотивацией к убийству Джонатана был только Жак Шни — было столь же легко, что и сложить два и два. Иными словами выяснение того, что Жак Шни стоял за этим покушением было дело в лучшем случае пары минут. Вопрос, конечно же, оставался в том, что с этой информацией планировал делать Джонатан.
Аифал, конечно же, следил за всеми перспективными наемными убийцами Ремнанта. Никогда не знаешь, когда тебе пригодятся их способности — и когда кому-нибудь придет в голову избавиться от тебя.
И поэтому он прекрасно знал о Маркусе Блеке все — его рост и вес, цвет волос и глаз, оценки с которыми тот закончил Хейвен, расценки которые он брал за свои действия, его местожительства и семейный статус. И, безусловно, он знал о его главном секрете.
О его "непобедимой комбинации проявлений" — и о том в какую жалкую тень себя былого он превратился, полагаясь на те слишком сильно. Почему же в таком случае он не помог ему?
С влиянием и возможностями Аифала всего пара перестановок и совпадений — и Маркус Блек бы расправился с Джонатаном Гудманом и сбежал бы топить себя в алкоголе. Салем одарила бы его всеми богатствами этого мира и...
Это было бы просто скучно.
Аифал считал происходящее своеобразной проверкой.
Если бы Джонатан погиб от рук Маркуса — Аифал бы вздохнул и принялся бы искать новое развлечение. Может быть Озпин? Тот медленно восстанавливал свою силу и подковерная борьба с ним была бы потрясающим развлечением для Аифала.
Но если Джонатан бы разобрался со своим убийцей — вставал вопрос относительно заказчика.
Что сделал бы Джонатан по поводу Жака Шни? Тайное убийство в ответ? Ничего хорошего из этого не выйдет — после цепочки событий — "покушение на Осмонда — смерть Жака Шни" все, что могло ждать Ремнант это гигантский кризис в Атласе, что встал бы на пороге войны с Гленн. В данном случае была не важна личность Жака, это была ситуация гибели одного из самых влиятельных людей всего Ремнанта. Вакуум власти, кризис наследования компании, экономический кризис по всему Ремнанту, вой богачей, неожиданно обнаруживших свою смертность и готовых прямо сейчас штурмовать Гленн...
Попытаться разобраться с ним мирно, задушив его в подковерных интригах и отстранив его от рычагов власти? Жак был из тех людей, что загнанные в угол кусаются сильнее всего. Он заминирует все здание и подорвет себя и свою семью — но не даст оторвать его от имени Шни. Придется действовать долго, медленно и аккуратно... Озпин был способен на подобную работу — создавать дымовую завесу, медленно затягивая туже и туже петлю на шею. Аифал четко отдавал себе отчет — как политик Озпин превосходил его на несколько голов. Но в этом не было ничего постыдного — наоборот, то, что Аифал всего за один человеческий жизненный срок смог если не сравняться, то хотя бы взглянуть на способности Озпина, у которого были тысячи лет форы, говорило о том, что в своих политических талантах Аифал был недосягаемой величиной.
Однако Аифал, в отличии от Озпина, обладал и огромной форой. Контакты, деньги, влияние. Все то, что Озпин за сотни лет растерял и что Аифал десятки лет осторожно и упорно собирал, но... Это было не уникальным преимуществом, которое заполучил Аифал и которое никогда не сможет воспроизвести Озпин. Нет, наоборот, поскольку Озпин обладал талантом и способностями куда большими, чем сам Аифал — это значило и то, что с каждым проведенным днем, с каждой секундой фора Аифала сокращалась. Озпин наращивал свое влияние, в то время как Аифал уперся в потолок собственных возможностей. Даже с его проявлением, опытом и способностями существовал предел его возможностей. Аифал обладал всего одним мозгом для обдумывания дел, одним телом для контроля подчиненных, одним голосом для их убеждения — в то время, как Озпин обладал магией — и на это Аифалу нечего было противопоставить.
Однако, в любом случае, как бы не был велик Озпин — даже ему в текущей ситуации не удастся легко и просто разобраться с Жаком Шни. Уйдут месяцы, даже годы на то, чтобы разобраться с ним окончательно — и в это время ни Жак, ни Аифал не будут сидеть на месте. Жак будет впиваться зубами в тот кусок, что он уже успел отхватить и уже успел наметить — а Аифал проявит к нему исконные союзнические чувства, что существовали в Мистрале по отношению к Атласу... Точнее, возможно проявит. Озпин был могущественен, но не всезнающ — даже он не мог до конца однозначно предположить то, что предпримет Аифал — и для разрешения проблемы Жака Озпину придется либо выпустить Аифала из своего поля зрения на время слишком долгое, чем то, к которому Озпин был готов — либо пожертвовать большей частью своих возможностей, так что решение проблемы Жака может занять десятки лет — а значит это уже означает, что Жак совершит еще десяток самых безумных поступков и чудовищных ошибок, на которые Озпин не мог пойти. Что в таком случае — отпустить Аифала в свободное плавание? Начать поиск не только могущественных союзников — но союзников близких к политической верхушке Атласа — и готовых работать вместе с Озпином против богатейшего человека Ремнанта?
Ситуация Озпина, Джонатана — нет, ситуация, нависшая над всем Ремнантом была насыщена до предела. Столько неопределенности, столько возможностей, и столько... Веселья.
Аифал был готов ко всем возможным путям, по которым может пройти Ремнант — в пределах, конечно же, возможного. Даже если бы Аифал владел всеми деньгами и связями этого мира — даже так существовало мало шансов на то, что он сможет сбежать от Богов или пережить падение неба на Ремнант — но кроме этих возможностей неизбежной гибели Аифал был готов ко всему. И если завтра Жак Шни не проснется — и если завтра тот захватит Атлас армией роботов.
И все же, как всякий азартный человек, заинтересованный не в результате, но в действии — Аифал не был лишен своеобразного иррационального фаворитизма. Подобно тому, как люди выбирают свой любимый футбольный клуб исходя из случайных предпосылок и остаются с ним на годы, вместо того, чтобы проводить постоянный анализ и всегда выбирать определенного аналитически победителя — именно так Аифал чувствовал странный фаворитизм в отношении одной фигуры, замешанной во всей этой ситуации.
"Удачи тебе, Джонатан Гудман" — Аифал улыбнулся — "Я думаю, она тебе понадобится."
* * *
Гира Белладонна понимал необходимость сообщения о покушении на Джонатана — или на кого-либо из них, что тоже оставалось теоретической возможностью.
В случае, если бы они не сообщили о подобном ситуация, в которой оказались бы Гленн и Менажери бы выглядела... Весьма сомнительно.
Глава иностранного государства, что должен был отбыть в один определенный день обратно неожиданно исчез с радаров на несколько часов вместе со своей семьей, после чего появился вновь, вне назначенного времени. Подобное могло спровоцировать волну интереса — далеко не самого здорового интереса.
В этом случае не существовало "лучшего" варианта — оба вариант объяснения случившегося были плохи, по-своему. Если Гира добровольно отправился вместе с Осмондом — вероятнее было предположить тайные переговоры между двумя главами непризнанных государств чем неожиданную отправку в ближайший парк на незапланированный пикник. И в таком случае Менажери и Гленн не ждало ничего хорошего — люди и фавны имеют привычку очень быстро находить новые значения для действий других, создавать для себя ожидания, и мгновенно свирепеть, когда ожидания не оправдывались. Гире было не нужно, чтобы общественное мнение самостоятельно пришло к выводам о том, что Белый Клык планирует открыть свое новое официальное представительство в Гленн — и чтобы к подобным же выводам пришла агентура Атласа — а Гира не был настолько слеп чтобы не понимать, что те имели агентов в Менажери или Белом Клыке вне зависимости от того, что думал и на что надеялся он сам.
Альтернативно, Гира пошел на эту тайную встречу недобровольно — это было даже хуже. Белый Клык не мог позволить потерять Гленн, единственное государство ведущее с ними официальное сотрудничество — и не мог позволить себе оставаться с тем после захвата своего главы и его семьи. Это была бы полная катастрофа, как для Гленн, так и для Менажери.
Иными словами, информация о покушении должна была выйти наружу, официально, с подтверждением от множества высокопоставленных лиц, для взаимоподтверждения этого факта. Но это создавало множество других проблем.
И если с проблемой удара по престижу КРСА можно было справиться тем, что нападавший был самим Маркусом Блеком, полулегендарным ассасином, никто не пострадал в ходе покушения и в результате сам нападавший был убит — то вопрос заказчика был куда большей проблемой. Любой задумавшийся хотя бы на минуту человек легко мог бы взвесить всю информацию — представить, кто обладал такими связями и деньгами, чтобы нанять Маркуса Блека и хотел уничтожить либо короля Гленн, либо главу Белого Клыка — и имя Жака Шни само придет на ум.
Конечно же после этого более задумчивые могут прийти и к другим выводам — был ли это действительно Маркус Блек? Жак Шни не мог быть настолько идиотом, чтобы подослать наемного убийцу, который мгновенно выведет на него самого! Должно быть, кто-то играл двойную игру, подставляя самого Жака Шни — не было ли это действиями самого правительства?!
Но Джонатан и Гира обладали огромным кредитом доверия для своих жителей и число людей, что не поверило бы им, было бы весьма незначительным — а потому информация, что они по итогу произнесут, будет наиболее вероятной информацией для многих. А это в свою очередь значило, что если они назовут Жака Шни в качестве официального заказчика...
В этом случае все, что могли сделать Джонатан и Гира официально — это объявить о том, что расследование проводится в данный момент — купить немного времени... Но если в иных случаях это могло сработать с новостями меньшего калибра — позволить новости уйти на второй план, завалив людей новыми новостями и отвлечь население — то вопрос покушения на возлюбленного героя и лидера общественно-политического движения? На их семьи? На двух правителей стран?
О нет, даже если они сконцентрируют все свои силы на том, чтобы "утопить" эту новость — это вызовет только непонимание со стороны публики.
Потребуются месяцы на то, чтобы подобное событие стерлось из памяти публики — возможно даже годы целенаправленных действий со стороны Джонатана и Гиры — и что в таком случае? Спустить нападение Жаку Шни с рук?
Гира Белладонна был совсем не подготовлен к миру политики. Ему бы хотелось выйти и произнести перед своими последователями сейчас вдохновляющую речь — но проблема была в том, что произнеси он вдохновляющую речь сейчас — и уже завтра в Атласе поймают какого-нибудь безумного фавна пытавшегося подорвать машину Шни. И будет не важно, что фавн был безумен и без того и лишь ждал повода сорваться — не расскажи речь сегодня Гира — завтра бы он увидел знаки в телевизионных передачах — но вся ситуация явно вырвется из под контроля...
Гира не знал, в какое болото он попадет став правителем Менажери. Гира думал что все, что останется ему — это заниматься управлением его населения, искать заместителей, вдохновляющие речи на очередных митингах... Но мир правителей был связан с политикой — связан настолько, что даже если он пытался изо всех сил убежать от нее — он не мог.
И вот сейчас он вместе с Джонатаном, осознающим эти же самые мысли, сидел за единым столом.
Впервые за долгое время рядом с ним не было Синдер или Нио, рядом с Гирой, естественно, не было Кали или Блейк. Два правителя союзных государств сидели друг напротив друга, погруженные в свои мысли, пытаясь найти выход из капкана, в который они попали. Заявление о том, что заказчик покушения проверялся купило им время — но сколько? День, два? Неделю?
-Полное дерьмо,— кратко резюмировал Джонатан ситуацию и Гира, при всей своей мягкости и попытке сохранить свою речь без каких-либо ругательств в ней, вынужден был согласно кивнуть.
Рискнуть полномасштабным конфликтом, на одну ступень ниже открытой войны, с Атласом? Спустить Жаку Шни с рук нападение? Сделать официальное заявление, что потрясет мировую политику и дипломатию?
Гира даже не мог представить себе, что именно они должны были делать сейчас.
-Ох, твою же мать,— Джонатан выдохнул, после чего оперся на свою трость и поднялся со стула, оглядываясь вокруг. По крайней мере Гира должен был отдать ему должное, в текущей ситуации Джонатан выглядел, при всей нахмуренности и опечаленности, куда более спокойно и даже... Счастливо, чем сам Гира. Точнее, конечно же, Джонатан не выглядел счастливым, сколько выглядел куда более уверенно и спокойно, нежели сам Гира,— Ладно, черт возьми... Я думаю, ответов на этот вопрос мы не найдем в текущей ситуации... Я буду держать тебя в курсе, но я думаю, что ты итак уже загостился в Гленн... Хах, мне нужно сделать еще многое — если я найду способ разобраться с этой проблемой я сообщу тебе... Я не буду предпринимать никаких действий без твоего одобрения.
Конечно, в мировой политике слова и устные договоры стоили немного, но по крайней мере Джонатан обладал определенным кредитом доверия от Гиры и никакой иной альтернативы Гире все равно не было видно, поэтому тот только кивнул,— Полагаю, это все, на чем мы можем сейчас условиться.
