Построенная из местного дерева, техника быстро выходила из строя. Да и другие материалы, собранные местными сборщиками за долгое время, не слишком радовали качество. Однажды им повезло, в каньон из ниоткуда свалилась пара ремней из старого мира.
А один раз на одну их высоких ровных поверхностей на горе свалилась ни много, ни мало, целая корова. Ради ее спасения пришлось разбирать один из требушетов сразу после одной из атак некроманта.
Но все это оказалось зря, ибо сена нигде достать здесь невозможно. А пучки травы, прихваченные орком-туземцем, животное есть наотрез отказалось. Поэтому оно пошло на мясо.
Каждому досталось по небольшому жареному куску. Трухлявого бесполезного дерева, стружек и опилок после строительства оказалось предостаточно, хватило на несколько костров. Правда, дым благодаря отсутствию ветра не уходил еще долго. Но был все же приятнее запахов горелой мертвечины и бальзамирующей жидкости, что плотно заполонили носы защитников, не отпуская ни на мгновение.
Вопреки ожиданию, Пиррос и Глабр не только не взяли себе лучшие куски, но даже не взяли себе больше, чем остальные. Представители коренных народов так сами попросили внутренние органы, даже самые малосъедобные, в том числе и глаза.
Шкура тоже сослужила свою пользу, пойдя на столь нужные ремни для механизмов.
Но больше таких подарков от судьбы никто не ждал. Наоборот, давая что-то, судьба должна была это забрать. Так оно и случилось на пятый день.
— Мне не нравится эта пещера, — сказал два дня назад Уильям.
В одном месте горный массив уходил куда-то вглубь, а после обрывался. Но самое главное. что выглядел он совершенно неестественным, словно построен человеческими руками.
Бывший крестоносец посоветовал выделить охрану, но Глабр отказался, и между ними вспыхнула первая ссора. К счастью, холодный рассудок римлянина не позволил все испортит.
Рядом с проходом находился один дозорный, обязательно совмещавший вместе с охраной другие обязанности, например, чистку оружия.
И когда защитники услышали взрыв, то в первую очередь, по привычке, кинулись в сторону баррикад.
Но события происходили именно внутри горного массива...
Все давно знали, что некромант располагает скромными запасами динамита. Одни из самых живучих его мертвецов пытались несколько раз взорвать баррикаду, но были уничтожены раньше. И при детонации взрывчатки с зажженным фитилем забирали с собой еще несколько мертвецов.
И теперь противник решил использовать их с большей пользой. Обошел весь массив по какой-то тайной тропе и вышел прямо к стене, отделявшей его от лагеря.
Много взрывчатки не потребовалось. Дым еще даже не исчез, а дозорный оказался мгновенно убит. Сам некромант не стал рисковать своей жизнью, поэтому в атаку кинулись лишь мертвецы.
Неожиданность оказалась на стороне противника. Ему стоило послать больше марионеток, тогда весь скудный тыл был бы практически обескровлен. Но к рискованным действиями, по словам Виктора, визгливый никогда не был расположен. Такое было лишь один раз, и он за это жестоко поплатился.
Поэтому все его атаки были направлены на множественные укусы, на изнурение защитников и сокращения их числа.
Последнее получалось даже слишком хорошо. В эту атаку сразу пали семеро, прежде чем пришла помощь.
Уильям, прибежав на помощь, самоотверженно в толпу бросился с огромным мечом, подобранным у одного из павших на третий день. Два скелета оказались тут же сметены. Один из мертвяков попытался выстрелить из дробовика, но бывший крестоносец совершил перекат вперед и проткнул грудь врага, раздробив единственную вещь, что держала его на ногах.
Другие защитники даже после стольких дней обороны не могли похвастаться такими возможностями по истреблению нечисти. Кто-то полег в рукопашной один на один, кто-то словил пулю. Но постепенно небольшой пока отряд живых начали теснить вглубь. Ибо явились мертвецы посильнее...
Три мертвых крестоносца практически не утратили своих навыков. Только двигались чуть медленнее из-за закостеневшей плоти, обволакивающей совершенно сухие кости.
Бойня перешла на новый виток. Если отступить и поддаться панике прямо сейчас, то некромант начнет атаку с двух сторон, и тогда все будет кончено.
Но никто отступать не собирался. Уильям же замешкался только на секунду. Когда узнал одного из этих крестоносцев.
От капитана Патрика за прошедшее время осталось немного. Но низковатый рост и высохшие черты лица позволяли безошибочно узнать его даже в этом хаосе. Даже при отсутствии нижней челюсти.
Нагрудник с тевтонским крестом и опознавательными знаками капитана на плечах имел небольшую дыру около живота. И множество небольших вмятин. Неизвестно, была ли его смерть трусливой, но долгой и мучительной точно.
Уильям не мог точно сказать, что испытывал в этот момент. Он всегда всей душой ненавидел бывшего командира. Даже желал ему такой смерти. Но не такой судьбы. Быть бродячим трупом на побегушках у некроманта — такой судьбы бывший крестоносец не желал никому...
Зеленые глаза мертвеца горели ненавистью. Он помнил своего подчиненного. Помнил, что тот его бросил. Но не мог ничего сказать вслух. Поэтому два бывших соратника без лишних слов скрестили мечи.
Глабр, тем временем, быстро отдал нужные приказы, сохраняя хладнокровие. Нельзя было оставлять главную баррикаду, даже ценой прорыва в тылу. Потеряв эти позиции, они окажутся зажаты с двух сторон, а после их просто перебьют.
Все резервы были брошены в тыл. Сам император со своей личной охраной вступил в бой. Искусно владея двумя клинками, Пиррос двигался сквозь мертвецов, обходясь одним-двумя ударами. Вскоре к нему присоединился легат, прикрывая сзади с флангов мечом и щитом.
Хэммет, пока остальные путешественники остались на стене, немного опоздал к полю боя. Револьвер он берег до лучших времен, предпочитая ходить с трофейным мечом, что достался от мертвеца. И настал момент наконец-то применить его в бою.
Патрик оказался крепким орешком из-за своей брони, через которую не так-то просто пробиться изношенному большому клинку. Постепенно он начал теснить выложившегося в первые секунды на солидную часть сил бывшего крестоносца. Доспех капитана покрыли новые зазубрины, но больше никакого ущерба. Новый удар плечом и массивный, по сравнению с противником, Уильям, оказался на спине.
Тут мертвец словно опомнился и посмотрел куда-то вверх. Бывший крестоносец сразу все понял и попытался остановить врага, но тот оказался проворнее. Тогда на его пути встал Хэммет. Если бы кто-то успел прийти на помощь, то им удалось бы повалить мертвеца и обезвредить. Ибо доспех так и не давал добраться до слабого места. Тут требовалась тяжелая артиллерия, например, баллиста. Но та была направлена в сторону каньона.
Другие защитники тоже испытывали трудности с двумя оставшимися крестоносцами, но после уничтожения оставшихся мертвяков, они имели численное преимущество.
С Патриком же справиться не получалось, несмотря на все мастерство фехтования профессора. В конце концов Михаилу удалось проткнуть голову капитана насквозь, со стороны отсутствующей нижней челюсти. После чего круговой пируэт, и меч готовился отсечь сгнившую черепушку. Но в последний момент мертвец пригнулся и вывернул руку под неестественным углом, после чего рубанул клинком ...
Хэммет замер. Острейшее лезвие практически отсекло сустав вблизи колена.
Выведя из строя противника и оставив меч в его ноге, Патрик кинулся в сторону пещер. Хэммет попытался последовать за ним, но хлещущая из невероятно болезненной раны кровь не позволяла это сделать. Тем не менее, профессор сохранял каменное выражение на стремительно бледнеющем лице. Поэтому побежавший следом за врагом Уильям лишь бросил на него обеспокоенный взгляд.
Важнее было остановить противника, чтобы тот не задумал.
А задумка оказалась малоприятной. Раскидывая рабочих, Патрик оказался на одной из частей недостроенного моста к порталу. Холодные пальцы с посиневшей плотью содрали доспех, после чего разорвали грудную клетку и вытащили зеленый кристалл. Глаза крестоносца тут же потухли, и он упал навзничь на деревянную поверхность постройки. Уильям выбежал из пещеры в самый последний момент...
И в следующую секунду зеленый кристалл сдетонировал, превращая левую часть моста в труху. Бывшего крестоносца отбросило мощным магическом взрывом назад.
После взрывной волны в воздухе еще долго оставался переливающийся зеленый свет. Оставшиеся два мертвеца, один из которых был крестоносцем, кинулись бежать прочь после достижения поставленной цели. Защитники не стали их преследовать.
Вместо этого Глабр что-то приказал шепотом одному из гномов. И тот побежал к охраняемой части лагеря, где находился огороженный пустыми ящиками и телегами склад.
В это время многочисленные трупы и останки мертвяков начали переносить на другую сторону сделанного прохода, несмотря на поспешные протесты запоздало прибежавшей на помощь Катерины.
— Он же поднимет их! Против нас...
— Не поднимет, — услышала она голос Виктора.
И увидела, что он внимательно осматривает серьезно раненого Хэммета. Жгут помог остановить кровь, но с торчащим из голени мечом надо было срочно что-то делать...
Бледный лоб профессора покрылся испариной, но сам он был спокоен, что совершенно не вписывалось в происходящее.
— Чтобы поднять мертвецов, ему требуются кристаллы, — задумчиво продолжил Франкенштейн, внимательно осматривая и ощупывая ногу вокруг раны, заставляя Михаила изредка стискивать зубы и дергать, насколько это возможно, раненой конечностью.
— И лаборатория. А также помощь, которую не смогут оказать мертвецы. Поэтому они правильно делают, что избавляются от трупов. Нас слишком мало осталось, чтобы копать могилы для павших.
Когда гномы, явно умеющие пользоваться взрывчаткой, заложили динамит по периметру открывшегося прохода, вернулся Уильям. Шел он тяжело, в глазах то и дело двоилось. Его окровавленная рука то и дело зажимала разбитый затылок.
— Какого черта?! — он тут же забыл обо всей боли, не обратил внимание на состояние Хэммета вдалеке.
Его волновало лишь одно. У римлян в распоряжении было мощное оружие, и они молчали. Молчали, пока их убивали на баррикаде!
— Это что, правда, динамит?!
Он шел широким прям к императору, но в конце путь ему преградил Глабр. Но Пиррос жестом отстранил подчиненного. И даже позволил себе улыбку. После чего взглянул на своего друга.
— Мы берегли его на черный день. Наш последний ящик...
— Этот динамит мог положить почти всю армию мертвецов! — не сбавлял тон, порой даже брызжа слюной, солдат. — К четвертому дню у него не бы не осталось ничего! Они бы не прорвались сюда, а если и прорвались, то небольшим числом!
— Риск был слишком, а теперь нам надо заделать проход, — напряженно ответил легат.
— Да пошли вы со своим пустозвонством! Я говорил, что в этом проходе что-то не так! И теперь, допустив все ошибки, вы пытаетесь сохранить лицо, проклятые остроухие. сколько солдат из-за вас положили!
Мощный удар низкорослого императора, которого, казалось, Уильям может одолеть одним щелчком, повалил его навзничь. Но в оглушенное состояние вызвало лишь новую порцию ярости.
Вскочив, бывший крестоносец уже хотел было броситься на на обоих, но на его пути встала Катерина. И влепила хлесткую пощечину. В то время как в ее глазах плясали столь знакомые Салиму огоньки ярости. В этот момент, будь у нее магия, он бы поостерегся с ней связываться.
— Дурак! Совсем спятил... Хэммету плохо, еще других раненых полно, мост разрушили, а ты решил здесь междоусобицу устроить! Хватит.
Неожиданно, но Уильям подчинился. Но все же бросил напоследок римлянам ненавидящий взгляд.
Легат лишь сказал ему вслед:
— Еще одна такая дерзость, и мы закроем глаза на то, что ты полезен... пока что.
Они были недовольны тем, что мост был уничтожен. Считали, что Уильям мог все предотвратить. Впрочем, в равной степени, как остальные.
— Римляне — прирожденные убийцы, — прошипела идущая рядом с солдатом рыжеволосая. — Наша Гильдия, по сравнению с ними, просто дети. После взрыва ничего в голове не осталось, не так ли?
На Катерину, несмотря на принадлежность к редкому здесь слабому полу, старались лишний раз не засматриваться. Да и мало чьи мужские взгляды она привлекала. Ожог на лице, проявляющая себя старость... но это не было причиной. Ее боялись. Боялись мастерства, которым она владела.
И, стоит признать, женщине это невероятно нравилось. Поднимало духу, заставляло с остервенением сражаться, усиливая порожденные ее персоной чувства в других.
— Они обманывали нас! — взвился бывший крестоносец. — Я...
— Да, да, твоя правота неоспорима. Но это не повод вести себя столь глупо и опрометчиво. Ты видел, как они смотрели на нас? Если бы не некромант, нас бы тут же убили. Хэммет не повел бы нас сюда, предпочел бы искать иной путь при другом раскладе. Как можно быть столь слепым?
Мужчина молчал. И продолжал молчать, когда они подошли к профессору.. Тот продолжал пребывать на лежанке, но после поднялся на локтях. И спокойно констатировал:
— Все плохо, доктор, не правда ли?
— Да, — не стал скрывать Виктор, продолжая смотреть на клинок.
Жгут продолжал перетягивать ногу выше колена, но это временная мера. Предстояло непростое решение. Точнее, решение было одно, нужно было лишь решиться.
— Этот клинок острее любой пилы... есть в распоряжении, — заметил Михаил. — Лучше воспользоваться им... раз уж он пришелся к месту.
И даже чуть усмехнулся.
Уильяму казалось, что он просто храбрится. Впрочем, он заметил, что Хэммет всегда принимал много вещей не так, как они. Относился ко всему проще. Для того, кто пережил много эпох, это вполне нормальное явление.
Но Катерина же не могла так просто смириться. С жалостью глядя на профессора, она с трудом произнесла:
— Я видела, как ты сшивал своих тварей... множество раз... неужели ты ничего не можешь сделать, Виктор?
Она впервые назвала его по имени, чем удивила самого Франкенштейна. Но он лишь поднял на нее взгляд, а потом встал на ноги.
— Я похож на волшебника? Я делал это специальными нитками, в лаборатории. В этом мы похожи на других некромантов.
Он прикрыл ухо, будто заранее знал, когда произойдет взрыв. Гномы постаралась на славу. Проход завалило так, что потребуется несколько вагонеток. чтобы открыть его вновь. Да и то скорее обрушится вся гора, нежели удастся добиться желаемого.
Сделанные всеми сторонами ошибки непростительны. Но теперь лишь остается расхлебывать последствия.
Женщина еще раз взглянула на рану профессора. Кость была полностью отсечена, нижняя часть конечности держалась лишь на лоскутах плоти. Но дальше все равно будет больно...
— Режьте... — попросил Хэммет, откинувшись на спину.
Никто не мог понять, о чем он думает, как бы не получалось. Это было странно, будто подобное его совершенно не расстраивает.
— Я не буду на это смотреть... — Катерина ушла, накинув на голову капюшон.
