— Кажется, мы пробыли в другом мире слишком долго, — заметил по дороге Виктор, поддерживая совсем ослабевшего бывшего крестоносца. — Посмотрите, на город...
Оксфорд никогда не был индустриальным городом. Но вдалеке пылал огромный завод. Повсюду на столбах и крышах кто-то протянул множество черных веревок.
— Это провода... я использую такие в своей лаборатории для передачи электричества... поразительно, — несмотря на усталость, Франкенштейн был восхищен. — Источники энергии шагнули далеко вперед.
Да и не только они. У одного из мертвых полицейских в кобуре торчал странного вида пистолет. Совсем без барабана. А рядом валялась винтовка с длинным выступом там, где должен быть боезапас.
Недолго думая, Салим и Хэммет вооружились, ожидая нападения с любой стороны.
— Как это перезаряжать? — взглянув на мужчин, поинтересовалась Катерина.
Профессор нашел кнопку на пистолете, и из рукояти вылетел небольшой кусок металла, в котором находились пули.
— Интересно... — хмыкнул он, засовывая странный патронтаж, если можно так назвать, обратно.
Само тело было изуродовано. Сложно сказать чем. Если теперь обычные пули способны на такое, то это страшно. С другой стороны, не похоже, что его подъели дикие собаки.
Как бы то ни было, встречаться с теми, кто устроил резню, желание пропало окончательно. Даже продвинутое оружие им не помогло. Значит, есть еще более развитое. Хотя, казалось, где как не в Англии, колыбели цивилизации, должно быть все лучшее?
— Ангусу бы понравился новый Оксфорд... до того, как его спалили, разумеется, — пробормотал Хэммет, а потом резко повернулся направо, целясь из пистолета.
Дверь одного из двухэтажных домов медленно открылась, и оттуда показалась голова облысевшего старика.
— Профессор?.. Профессор Хэммет!
— Профессор Гамильтон? — удивился Хэммет, убирая оружие.
Тот совсем состарился за прошедшие годы. И потерял все волосы. Поэтому Михаил и не сразу узнал его.
— Откуда вы? Что вы здесь делаете?! — он открыл дверь пошире и вышел наружу, настороженно озираясь.
Его сгорбившееся тело покрывал красный халат. А на ногах, несмотря на ситуацию, так и остались домашние уютные тапочки.
— Мой друг ранен, ему нужна помощь, — сориентировался и перешел к делу профессор, указывая на обмякшего на плечах спутников Уильяма, что выглядел совсем уж плохо.
Голова была опущена, грязные длинные волосы скрывали покрытое шрамами лицо. Но хриплое громкое дыхание показывало, что он еще жив и готов бороться.
Но Гамильтон колебался. Будто не доверял Хэммету. Но в конце концов сдался.
— Несите его внутрь, скорее.
Он вытащил руку из-за пояса, показывая кремниевый пистолет. У миролюбивого старика ничего не было для самообороны, кроме коллекционного оружия семнадцатого века.
— Хэммет, что произошло с вашей ногой?! — наконец, заметил, несколько рассеянный Гамильтон, но профессор лишь махнул рукой.
— Это очень долгая история.
Тем не менее, вид собеседника был ошарашенным. И вряд ли лишь из-за ноги. Ведь за прошедшие годы Михаил ничуть не изменился, будто покинул Оксфорд только вчера.
Да и потом его пугал вид странных спутников Хэммета. И Уильяма, которого он мельком видел давным-давно, старик, конечно же, не признал. Даже если убрать шрамы и длинную черную гриву волос.
— Не сюда, — заперев дверь на весьма технологичные замки и пряча связку в карман халата, Гамильтон поманил всех за собой в подвал.
Орк поднял бывшего крестоносца с дивана, куда изначально помог устроиться. Не желая, чтобы его перемещали куда-нибудь еще, солдат глухо заворчал.
— Там будет безопаснее, — пояснил старик.
— Зачем же вы поднялись наверх? — поинтересовался Михаил, аккуратно спускаясь по ступенькам вниз.
— Один из нас все время дежурит, на всякий случай. Сейчас очередь мисс Кейси, но она ушла поискать припасы и, может, других раненых.
Подвал под домом профессора Оксфорда оказался немаленьким. Туда перенесли много мебели с верхних этажей для тех людей, что прятались здесь. Мужчины, женщины, дети, но стариков больше не было. Все восемь человек.
И, разумеется, новые гости вызвали недоверие. Правда, никто не решался его высказать. Опасаясь оказаться снаружи или получить неприятности от этой разношерстой компании.
После того, как Гамильтон упомянул бывшую студентку Михаилу, тот сильно помрачнел. Хотя знал ее совсем немного, и то солидную часть этих знаний давали письма, волею судьбы доходившие до него через третьих лиц.
Снять доспех с Уильяма, уложенного на медицинскую кушетку, невесть как оказавшуюся в просторном подвале, оказалось не так просто. Застежки на броне были невероятно крепкими, да и каждое их действие причиняло новую боль.
— Тихо! — в конце концов, взяв его голову двумя руками и прижимая цепкими пальцами нижнюю челюсть в верхней, прошипела Катерина.
Мало ли кто мог снаружи их услышать.
— Если выкинете... мундир, убью! — лишь процедил он сквозь зубы, пока Виктор аккуратно расстегивал пуговицы пропитанной кровью одежды.
После чего доктор быстро огляделся.
— Есть ли инструменты?
— Мисс Кейси носит их с собой, чтобы помочь людям на улице... — тихо сказала молодая женщина.
— Ох, это плохо. Придется вытаскивать пулю подручными средствами...
— Убери от меня руки, гребаный некромант!
Некоторые из беженцев вздрогнули, но Франкенштейн нашелся быстро, добро посмеявшись.
— Успокойся, успокойся, старый вояка, ты в безопасности.
— Вы... видели их? — шепотом спросил маленький мальчик.
Похоже, что они клюнули на уловку Виктора. Но от этого не легче.
— Полагаю, нам многое предстоит узнать об этом мире, — тихо сказал Хэммет спутникам.
Если некроманты показали лицо, и даже маленькие дети об этом знают, они попали в самое отвратительное будущее, которое только можно представить.
— Если вам ничего не нужно профессор, я отправлюсь наверх... там может произойти все, что угодно, — Гамильтон торопливо поспешил удалиться, положив свой кремниевый пистолет под мышку, чтобы оперется рукой о перила при тяжелом подъеме.
Хэммет лишь малозаметно кивнул, погруженный в раздумья. Орк же, решив, что он тут лишний, а от Михаила прилюдно ответа не добиться, отправился следом за стариком. Все-таки еще одно оружие наверху будет не лишним.
— Я могу вам чем-то помочь? — предложила одна из женщин, несмотря на то, что муж пыталолся ее одернуть.
Никто не доверял этой странной грязной компании, которые вылезли из самого пекла. Но не того пекла, что сжигало город, поэтому те или иные подозрения появлялись в голове каждого беженца.
Словно они чувствовали, что они не принадлежат этому времени. Хотя, такой вывод можно было сделать по одежде, вернее, по тому, что от нее осталось после пережитых испытаний.
Мода не стояла на месте все эти годы, развиваясь в новых деталях. Разве что Михаил успел приметить, что мужчины, не носившее в доме шляп, держали их при себе. Все-таки некоторые вещи не меняются.
— О, боюсь, нет, — ласково ответил Виктор. — Рана не столь серьезная и, кажется, заражения удалось избежать.
Она работал в основном руками. И Уильяму, который едва находился в сознании, прикосновения пришитой руки были особенно неприятны. Несмотря на прекрасную моторику, та была холодна, как лед.
— Прекрати во мне... ковыряться...
— К сожалению, я только начал, — Франкенштейн раздвинул побольше мундир, жалея о категорическом решени бывшего крестоносца.
Такая хорошая ткань хорошо бы сошла за бинты. Ибо медикаментов, как оказалось, в подвале нет. Все ушли на перевязку руки одного пожилого мужчины и ноги маленькой девочки.
Взгляд доктора, скользнувший по ним, сразу определил, что врачеватель слишком уж перестарался. А заодно перестарался и он, ибо беженцам от этого стало не по себе, а девушка вообще предпочла спрятаться за первой попавшейся мебелью.
Впрочем, людские эмоции порой забавляли Виктора.
— Нужно что-нибудь зажать ему между зубов, чтобы язык не прикусил, — предложила Катерина.
— Что-нибудь чистое, — добавил Франкенштейн.
Хэммет вышел из раздумий и, протерев револьвер, что тот покоялся на поясе, самым чистом местом на пиджаке и протянул рыжеволосой.
— Не стоит заставлять доктора ждать и утруждать себя поисками.
— Ты только не сжимай челюсти сильно, зубы сломаешь, — женщина заставила солдата сжать зубами длинное дуло разряженного револьвера.
Но все-таки рядом, благодаря одной из беженок, нашелся чистый пинцет, которым доктор решил воспользоваться.
Пока шла операция, Хэммет обратился к другим людям.
— Мы долго скрывались в лесах, вы не подскажете, какой сейчас день?
— Так это... — удивился один из мужчин. — Сейчас сентябрь. Первая неделя. Четвертый день...
Михаил думал, что маленькая хитрость не сработала, но после собеседник продолжил.
— ...тысяча девятьсот второго года.
Виктор замер на мгновение, но потом продолжил копаться в ране мычащего Уильяма. В принципе, все примерно сложилось с их с Хэмметом расчетами.
— Мы жили в одном из провинциальных городов на западе, — продолжил с помощью лжи вытягивать информацию профессор, импровизируя каждое мгновение. — И мало слышали о происходящем до тех пор, как до нас все докатилось.
— Хэммет, может, оставите людей в покое? Поговорите со стариком, кажется, он рад вас видеть, — вмешалась Катерина, чувствуя, что это закончится плохо.
Весть о 'переводе' времени на целых семнадцать лет никак не тронуло женщину. Она давно оставила все позади.
— Все в порядке, — уверенно заявил профессор, возвращаясь к спутникам. — Нам нужен план. И нужно скорее уходить отсюда.
— Почему? — буднично спросил Виктор, продолжая извлекать из раны Уильяма остатки расколовшейся о доспех пули.
Хэммет не ответил. Словно он вынес предложение, которое не обсуждается.
— Черт, он не уйдет в таком состоянии, — шепнула позже женщина. — Мы здесь в безопасности, мы все устали и нам нужен отдых. Вам нужен отдых...
— Что ж... — будто сдался Михаил и сел на ближайший стул, вытягивая деревянную ногу вперед, — я не могу отказать вам в этом.
Стоило профессору сесть и прикрыть глаза, как он тут же провалился в глубокий беспробудный сон.
Виктор извлек последний кусок пули. Зашивать рану было нечем, поэтому пришлось перевязать бывшего крестоносца подручными средствами. К счастью, тот потерял сознания практически в конце операции.
Катерина оставила револьвер у себя на всякий случай и отправилась наверх к Салиму.
Гамильтон наблюдал за окружением сквозь прибитые к окну доски, в то время как орк развалился на диване и спокойно пил где-то найденную бутылку скотча. Судя по недовольному взгляду старика, она была весьма дорогой.
— Это могло пригодиться для Уильяма, — сухо заметила женщина.
— Пошел... он... — хмыкнул наемник. — Тем более... все обошлось.
Обойдя, диван, рыжеволосая увидела, что он успел приговорить еще одну бутылку для этого.
— Простите его поведение, — заранее извинилась Катерина.
— Не беспокойтесь, я и так потерял слишком много чтобы переживать из-за скотча... — оглянувшись, ответил тот.
Типичный англичанин. К которым тот же Уильям не относился.
— Родных?
— О, нет, я всю жизнь посвятил науке и образованию. Но нескольких друзей потерял в первый день атаки. Вместе с ними я потерял все сбережения, да и дом теперь не продать, поэтому я решил хотя бы помочь людям.
— Не играйте... в благородство... — хмыкнул орк, отложив бутылку на пол.
Он быстро захмелел от такого количества спиртного.
— Это не... окупается. Наоборот... ваши мозги окажутся где-то... снаружи... черепа...
Тут Катерина не выдержала накопившегося напряжения и ударила Салима. Вернее, попыталась, тот проявил недюженную реакцию, несмотря на преобладавшую после пытки Брандона осторожность. Словно алкоголь наоборот возвращал его к жизни.
Он пережал ее запястье, заставляя стиснуть зубы и зарычать.
— Да после того, что ты сговорился с чертовыми римлянами, тебе вообще нужно молчать! — шепотом заявила женщина.
— Прошу вас, успокойтесь! — начала прыгать вокруг Гамильтон. — Вы привлечете беду!
Все происходило в темноте, лишь через окна пробивался свет от пожара домов рядом. И тот все не мог погаснуть, несмотря на начинающийся дождь.
— Я... сделал свой... выбор! В вашу... сторону! — процедил орк. — И жалею. Об этом...
— Тогда уходи! Просто оставь нас, это просто сделать, — предложила женщина, и была бы рада, если собеседник неожиданно принял предложение.
— Нет... теперь нет... я хочу увидеть... чем все закончится. А тебе... стоит... перестать быть его... подстилкой... и тогда твои глаза... откроются...
Салим переоценил свою реакцию в этом состоянии. И не заметил в темноте, как колено врезалось между его ног, заставляя согнуться от страшной боли. Со всей его силой и выносливостью он не мог ничего противоставить. После чего оказался в ловушке, когда женщина приставила лезвие ножа к горлу орка.
— Никто... не смеет говорить про меня такое. И мало кто выживал после этого. Я сделаю ради тебя исключения, потому что ты вытащил меня из Леона. Теперь мы в расчете, орк. Ты либо идешь с нами рядом и улыбаешься во все лицо, либо я режу тебе глотку прямо и здесь и сейчас, если тебе больше невмоготу жить. И в третьем случае ты уходишь прямо сейчас. Навсегда.
— Убери нож...
— Твой выбор!
— Убери нож... дура... сзади...
Женжина увлеклась и пропустила момент, когда дверь дома открылась, несмотря на цепочку, что была сорвана в процессе. На пороге стоял высокий широкоплечий человек, державший в заложника женщину среднего возраста.
— Значит, здесь говоришь? Хм...
Гамильтон стоял, весь дрожа, не в силах поднять кремниевый пистолет.
— Ты не говорила мне, что здесь орк и женщина, что любят друг друга... о чем ты мне еще сорвала?
Катерина медленно обернулась и увидела дуло пистолета у виска несчастной. Брюнетка старалась из последних сил держаться, но по ее щекам текли слезы, а руки дрожали. Ноги были ватными и стоило мужчине разжать хватку, как она бы упала, как подкошенная.
— Говори, чем тут можно поживиться, быстро!
Но заложница не могла выдавить из себя не слова. К счастью, незнакомец не увидел кинжала, что был прямо у горла орка. Катерина воспользовалась моментом и перехватила его поудобнее.
Жизнь девушки для них обоих ничего не значила. Пока не выяснилось одно обстоятельство...
— Профессор, стреляйте!
— Но... мисс Кейси... — Гамильтона готов был хватить инфаркт в любую секунду.
Салим и Катерина переглянулись. Похоже, им придется не просто защищаться, а спасать заложника. Ведь все-таки для Хэммета она что-то да значит. Впрочем, наемник явно не собирался помогать. Скорее, собирался просто выжить. Оставалось надеяться, что хоть мешаться под ногами не будет.
Требовался лишь один меткий бросок. Его рука не дрогнет и нажмет на курок. Но прежде попытается отреагировать на непосредственную угрозу.
