При этом он нес на себе винтовку и меч в специальных чехлах, привязав их к телу поверх тулупа. Несмотря на пьянство, Уильям обладал немалой силищей.
— Я тоже так подумал, — отметил профессор. — Если окажется католиком, вам там проще будет внедриться.
Все члены ордена были католиками, туда не брали протестантов, православных, мусульман и других. Можно сменить вероисповедание, как вариант. В остальном суровые догмы не допускали исключений. И пусть сейчас такой религиозной искренности, как в средневековье, мало от кого дождешься, своим основным принципам крестоносцы никогда не изменяли.
Именно поэтому Британская Империя долго была обособлена от их влияния, как только отреклась от католицизма при Генрихе Восьмом. Но в конце восемнадцатого века в связи с потерей Америки, как своей колонии, и угрозы лишиться остальных, они пошли на некоторые уступки, и уже в двадцатых годах девятнадцатого века в Лондоне появилась штаб-квартира тевтонского ордена, имевшая право свободно набирать рекрутов, заодно обращая их в свою веру.
— Ха... я даже 'Отче наш' сейчас не расскажу, а вы меня внедриться просите, — фыркнул Уильям.
— А разве вы не молились по утрам и на ночь, когда служили ордену?
— Молился, и что? Это не значит, что я хоть что-то запоминал, бессвязно пробалтывая весь текст.
Михаил не сдержал дружеского смеха, который через секунду поддержал и солдат.
— Да вы не меньший атеист, чем я, — заметил профессор.
— Ничего подобного! — возмутился собеседник. — Просто у каждого своя вера, не более.
Ну да, кому как не бывшему представителю организации, занимающейся религиозной экспансией на протяжении веков, говорить об этом.
— Кстати, а откуда просочились сведения о моих религиозных взглядах? Я публично о них никогда не заявлял.
— У ордена есть записи о вас. Вы ведь пережили нашествие. Впрочем, как и об остальных, кто был в той же ситуации. Ну и перед самым заданием быстро раскопали о вас побольше сведений. Все-таки вам с главнокомандующим встречаться, а его охранка свое дело знает. Вот и мне кое-что подглядеть перед отправкой удалось.
Профессор знал, что он числится в записях о Семнадцатом нашествии. И про подробные характеристики знал. Но вот то, что его проверяли — это нонсенс. Неужели у крестоносцев нет доверия никому, кроме своих?
— Интересно, — задумался Хэммет. — И что же там такого выяснили?
— Церковь вы не посещаете, — начал вспоминать бывший крестоносец. — Да и вообще официально не относиться себя ни к одному из религиозных течений. Ваше окружение коротко и осторожно расспросили, так что раз так написано, то работа была проделана тщательная.
— Что ж, я впечатлен, и даже льстит, что я привлек такое внимание, — хмыкнул Михаил.
До города, казавшегося столь близким, путь занял не меньше часа из-за петляющей неудобной дороги. Но главное, что все-таки добрались.
Захолустье еще то. Пять-семь каменных зданий, лишь два из которых можно назвать большими, а остальное представляло из себя скопления деревянных домов и изб. Мимо сновали закутанные в шубы и теплые шапки люди, нередко в сопровождении ручных медведей. Благо к их присутствию Уильям немного привык.
Целью путешественников был большой, ухоженный каменный дом на окраине города.
Стук в крепкую дубовую дверь ничего не дал.
— Он в курсе, что мы приедем? — засомневался бывший крестоносец.
— Я написал ему письмо еще в Лондоне. Впрочем, почта могла и запоздать...
Но тут дверь со скрипом открылась, и на пороге показалась молодая девушка.
— Илья Николаевич, они приехали! — по-русски звонко крикнула она, после чего обратилась к мужчинам. — Здравствуйте, проходите скорее, — выполнив свой долг, она быстро удалилась.
Как только они вошли, по лестнице со второго этажа спустился немолодой джентльмен с густой бородой средней длины и практически лысой головой. Будучи среднего роста, он приходился профессору по шею, а Уильяму и того меньше.
— Миша! — радостно воскликнул хозяин дома, крепко обнимая гостя.
— Будет, будет тебе, Илья... — усмехнулся Хэммет, похлопав старого знакомого по плечу, а после представил своего спутника. — Это сэр Уильям. Мой друг, — после чего он перешел на английский, — Это Илья Николаевич Ульянов. Он инспектор народных училищ в Симбирской губернии. Мы с ним познакомились время Семнадцатого нашествия.
Бывший крестоносец кивнул в знак приветствия, слегка поклонившись.
— Брось, Миша, я знаю, английский, — вставил свои пять копеек хозяин дома.
— Рад, что ты успел его выучить, — улыбнулся Михаил.
Тут хозяин дома спохватился:
— Что мы здесь стоим? Пройдемте скорее в обеденный зал. Никита! — громко позвал он другого слугу.
Вскоре в ним вышел крепкий детина с упитанными щеками.
— Прими у гостей вещи, и вели готовить баню.
Тот молча выполнил все приказания.
— А тут, случаем, не рабство? — шепнул Уильям на ухо Михаилу.
— Нет-нет, — быстро ответил тот. — Крепостное право отменили в тысяча восемьсот шестьдесят первом году.
— Россия вообще не поспевает за Европой... — покачал головой озадаченный солдат.
Он был рад, наконец, избавиться от тулупа, в котором провел столько времени. Внимание Ильи сразу привлек скрывавшийся под ним синий мундир крестоносца, но пока он ничего не сказал.
Пока они раздевались, на стол уже успели накрыть. Стоило Уильяму увидеть водку в графине, как его щеки порозовели еще до его непосредственного приема.
— Сколько же мы не виделись, Миша? — попытался вспомнить хозяин дома, когда они расселись. — Девять лет?
— Двенадцать, — назвал точно пунктуальный профессор. — А как поживает твоя семья?
— -Ну, жена Мария отдыхает наверху и присоединится позже. Старший сын Саша учится в Петербургском университете. Младший Володенька отлично учится в гимназии. Только что-то уж больно он зачитался произведениями одного немецкого экономиста... впрочем, неважно. Анна тоже в Петербурге. Ольга вместе с Дмитрием отправилась погулять. Так что, мы пока одни... у вас очень интересный мундир, — вдруг обратился Ульянов к бывшему крестоносцу, разрезая ножом пожарские котлеты.
Тот уже успел опрокинуть две стопки и дальше начал налегать на еду, пробуя доселе неизведанные блюда. В поезде кормежка была так себе...
Но после заданного вопроса вдруг замер и, прожевав, неохотно ответил:
— Отцовский.
— Как интересно... ваш отец воевал под Севастополем? Такие мундиры носили элитные кавалеристы ее величества. Те, кто пережил Крым, утверждали, что не видели воинов лучше. Вокруг них ходило много мифов еще десятилетие после войны...
— Кто знает, — равнодушно пожал плечами Уильям. — Я практически не знал своего отца.
Профессор решил прийти на выручку и увел неудобный разговор в другую сторону:
— Кстати, Илья, я лишь недавно услышал, что ты получил право на потомственное дворянство. Поздравляю!
— Думаю, за это стоит выпить, — предложил хозяин дома.
Хэммет сам мало употреблял алкоголь, поэтому столь высокоградусный напиток пил маленькими глотками совсем по чуть-чуть. Но даже этого хватило, что его сильно разморило.
А вот Уильям, казалось, совсем не пьянел, хотя все же расстегнул ворот мундира.
— Миша, ты ведь приехал сюда не только, чтобы повидать старого друга? — чуть прищурив один глаз, с улыбкой поинтересовался Илья, продолжая разговор.
— Да, к сожалению, по-другому не бывает, — признал профессор. — Ты же наверняка знаешь всех в округе, ведь так?
— Возможно, — кивнул хозяин дома. — А если не знаю, так спрошу.
Прежде чем начать выкладывать всю подноготную, Михаил закурил сигару, которую удалось зажечь с первого раза. Хм... неужели в этот раз все обойдется без лишних проблем?
Уильям же, слушая разговор в полуха, вольготно развалился на стуле и даже не заметил, как уже с минуту гладит голову белого медведя, что покоившуюся на коленях. Как только бывший крестоносец осознал происходящее, то наполовину протрезвел.
— Это Гена, — заметив это, представил своего питомца Илья.
Но вряд ли знание имени чуждого для солдата мохнатого существа изменило ситуацию.
— Что ж... очень... приятно... — он выдавил из себя некое подобие улыбки.
— Так вот в чем дело, — совершенно игнорируя проблему Уильяма, продолжил разговор профессор, выпустив дым. — Мы ищем одного человека. Он здесь, в Симбирске. Хозяин церкви. Бывает за границей...
— Вам нужен Анхель Борджиа, — хозяин дома сразу нашел ответ.
— Борджиа? — оживился бывший крестоносец. — А он не...
— Откуда мне знать? — пожал плечами Илья. — Может, он просто однофамилец.
— Хотелось бы это выяснить...
В свое время испанская семья по фамилии Борджиа, занимая главные посты в католической церкви, успела наворотить много дел. В том числе открыто манипулируя главнокомандующими ордена крестоносцев. Постепенно их влияние настолько возросло, что они могли спокойной передать пост любому, кто был им выгоден. Но рано или поздно всему приходит конец. И после их правления законы в отношении главнокомандующих еще больше ужесточились.
Учитывая этот факт, Михаила еще больше удивляло то, как сэр Джеймс смог получить этот пост за столь короткое время...
— Значит, этот Борджиа... — задумался профессор. — Кто он такой?
— Явился сюда несколько лет с желанием открыть здесь католическую церковь.
— И ему просто так это позволили? — усмехнулся бывший крестоносец. — Вроде русские не любят наше религиозное течение...
— А вы разве не англичанин? — вдруг ответил вопросом на вопрос Илья.
— Да. И что с того? Я служил в ордене...
— Ах, вот в чем дело, — улыбнулся хозяин. — Тогда понимаю. Но вы кое-чего не знаете. Например, государство Польское уже давно под нашим влиянием. Естественно, происходит иммиграция наших народов в противоположные страны. И уже давно в Российской Империи наступил цивилизованный век. Те же мусульмане строят у нас свои мечети, в то время, как ваш орден не слишком сильно одобряет это в Европе. Не говоря уже об остальных религиях. И католиков мы очень даже уважаем.
Уязвленный Уильям замолчал, не желая продолжать этот спор.
— То есть, в нем нет ничего необычного? — перевел разговор обратно Хэммет.
— Ну, как тебе сказать, Миша... кроме того, что эта церковь напоминает культ, нет ничего необычного.
Профессор всегда 'ценил' черту Ильи не заострять внимание на самых важных вещах, но сейчас нет времени на лишние претензии:
— Культ? В чем же это проявляется?
— Со времен основания церкви у нас было лишь два католика в городе. Сейчас их уже около сотни.
Уильям, решившись закусить соленым огурцом, поперхнулся, чем вызвал недовольное ворчание медведя.
— Это серьезное дело, — оценил Михаил. — А что думают власти по этому поводу?
— Городничему на это наплевать. Я посылал письмо Царю Батюшке, но, боюсь, что оно затеряется где-нибудь в разветвленном бюрократическом аппарате в Петербурге. Поэтому я просто стараюсь поддерживать с Борджиа хорошие отношения. И держать мою семью подальше от этой церкви. Ради нашего же собственного блага.
— Хорошая позиция. А как вообще происходит заманивание в культ? Может, есть листовки?
— Нет. Они хорошо шифруются, — покачал головой Ульянов. — Уже перешедшие в другую веру семьи убеждают присоединиться остальных. И так по цепочке. Наш священник, дьякон Гавриил, пытался поговорить с ними. Но после встречи с Борджиа просто собрал свои вещи и уехал. Теперь церковь пустует. До сих пор ждем нового священника...
— Тут не обошлось без дьявольского вмешательства и святотатства, — заключил бывший крестоносец. — Я могу написать бывшим соратникам из ордена насчет всей этой ереси. Хотя, меня вряд ли станут слушать...
Профессор бросил взгляд на его руку в перчатке. Даже в спокойной обстановке он с ней не расставался. Только когда был один. Его можно понять...
— Не будем торопиться, — решил успокоить спутника Хэммета. — Может, там нет ничего такого.
— Вы же демонолог. Как будто вы не знаете, что это может быть, — недовольно огрызнулся Уильяма.
— Не знаю, пока не буду уверен на все сто процентов, — возразил профессор.
— Педант...
Похоже, солдата окончательно развезло. Но на такое странное оскорбление Михаил ничего не ответил. Ибо выше этого.
— Если бы все было так просто, — хлопнув еще одну стопку водку, продолжил Илья. — Ваш друг, возможно, прав насчет демонов и дьявольщины.
— Что же еще? Не тяни, Илья, — чуть ли не взмолился Хэммет.
Как клещами тянуть приходится...
— Некоторые из прихожан этой новой церкви неожиданно начали резко стареть. Особенно это заметно на молодых парнях и мужчинах за сорок. Первые резко возмужают, а вторые все больше напоминают стариков.
— Так здесь надо что-то делать и немедленно! — хлопнул по столу кулаком Уильям, но тут же успокоился из-за громкого рыка Гены.
— Что я могу сделать? — пожал плечами хозяин дома. — У меня маленькая должность, хоть и при государстве. И помощи ждать неоткуда. У нас такой народ. Терпим и ничего не делаем, пока чаша терпения не переполнится.
Похоже, у людей, взорвавших предыдущего царя с помощью гномского динамита, чаша терпения точно переполнилась...
— Это, конечно, все замечательно, — Михаил постучал пальцами по столу в задумчивости. — Но почему людей не волнует столь резкое изменение во внешности у соседей?
— Потому что они их боятся. Странные вещи те творят, странно себя ведут... точно нельзя было строить церковь на том месте.
— На каком это месте? — насторожился профессор.
— В том самом, Миша. Где произошло Семнадцатое нашествие...
Внутри демонолога все упало после этих слов.
— Ладно, хватит языками чесать, — потянулся прямо за столом Илья, и громко позвал слугу. — Никита!
Тот явился сей же момент.
— Баня готова? — мужчина кивнул. — Ну, и прекрасно. Пойдемте, господа. После долгого путешествия и морозов это вам более чем нужно.
Хэммет уже не слышал этих слов, а просто машинально встал и отправился за хозяином дома.
Российская Империя. Симбирск. 1 неделя ноября. 4 день. 1885 год.
Уильям проснулся без похмелья. Вчерашняя баня действительно помогла. Русские точно знают в них толк.
В небольшом зеркале возле тумбочки в гостевой комнате стояло небольшое зеркало. Все равно от долгого пьянства бывший крестоносец выглядел не лучшим образом. Опухшее лицо мешками под глазами, украшенное щетиной, давно перешедшей в бороду, смотрелось просто дивно.
Хорошо, что этого надоедливого медведя рядом не оказалось. А то такое ощущение, что он ему чем-то понравился...
Взгляд упал на торчащую рукоятку меча, что лежал поверх остальных аккуратно сложенных вещей в углу комнаты. Ведь так и не удалось толком с ним попрактиковаться.
Солдат с кряхтением покинул теплую кровать. Тело ломило — лег он не самым удобным образом. Кажется, пили они в тот вечер еще долго. Хоть и профессор выглядел, словно на него ушат холодной воды вылили.
Наскоро одевшись и застегнув пуговицы синего мундира, Уильям подхватил меч в чехле, стараясь нести его так, чтобы не напугать домочадцев. Хоть выйти удалось незаметно через заднюю дверь.
