Тем не менее спутники были частью неторопливого променада. Вдалеке виднелись сквозь смог огромные краны, сооружавшие новые большие здания. Строительство шло беспрерывно, ибо приносило прибыль. Казалось, город давно живет своей жизнью, а люди вокруг лишь так, декорация.
Тем не менее, Катерина не стала акцентировать на этом внимание.
Рядом проносились машины, одна из них проехала совсем близко к пешеходному тротуару. И Хэммет мягко потянул женщину на себя, дабы убедиться ,что ее точно не заденет зеркалом заднего вида, что так теперь любили вешать. Впрочем, когда вокруг так много людей, а скорость такая, которую лошади развивают в поле далеко не в первые секунды, это необходимость.
— Благодарю, — коротко сказала рыжеволосая и решила перейти в наступление. — Может, уже скажете, что вас так волнует?
На лице профессора заиграла та самая ухмылка, после которой он обычно ничего не говорил. Но в этот раз все оказалось иначе.
— Из всей нашей компании именно ваша прямота мне искреннее импонирует.
— Почему? — женщина невольно поддалась на смену темы, а потом поняла, что попалась на обманку.
— Потому что вы знаете, чем хотите. От меня, по крайней мере, — Хэммет отвел взгляд, заведя руки за спину.
— Да. Ответов.
— Что ж... на самом деле все просто. Дело в том, что Брандон начал вести себя... странно. И я силюсь понять, с каких пор. Что им движет. Почему сейчас?
— Вы дали тогда, на ужине, вполне исчерпывающее объяснение, — заметила Катерина.
Хэммет посмеялся. Искренне. За последнее время это было редкостью. Но при этом женщине казалось, что именно теперь смех звучал по-настоящему.
Да, он прекрасно играл свою роль. Безупречно. Может, все его прыдыдущие роли строились на том, настоящем Хэммете. Или Крассе. Или какое у него было первое имя?
Однако порой возникал какой-то другой человек. Которого рыжеволосая не знала. И не была до конца уверена, что хотела бы знать.
— Я никогда не успокаивался на одной теории. Даже той, которую невозможно оспорить. В нашем безумном мире возможно все, нельзя отсекать даже самую самую крохотную вероятность.
— Одну миллиардную?
— Даже одну триллионную. Ибо есть даже шанс, чтоб вы и я можем взять и полететь прямо с этого места. Глубоко ввысь.
— И что мы там увидим? — решила подыграть в романтику Катерина.
— Ничего... — голос собеседника прозвучал крайне разочарованно, а глаза устремились вниз, хоть и не надеясь увидеть там что-то новое. — Но суть не в этом. Брандон — сложное существо. Но у него имелся свод определенных правил. Он практически не вмешивался в мировую историю. А здесь слишком сильное вмешательство. Что могло сподвигнуть его на такой шаг? Чтобы это ни было, это может быть гораздо опаснее, чем он сам.
— Все, кого мы встречали, так боятся говорить о нем... — подивилась откровенности Хэммета рыжеволосая.
— И правильно делают. Но мы уже мертвы, если так посудить. Вопрос лишь в том, когда это произойдет. Правда, я делаю все возможное, чтобы это предотвратить...
Пусть Михаил сказал немного, ответ на вопрос для женщины оказался вполне исчерпывающим.
— Как ни странно, я верю, — сказала после паузы Катерина. — Но... можно ли как-то одолеть того, кто обладает божественной силой? Вдруг... он сам Бог?
— Нет, — покачал головой Хэммет.
— Откуда вы знаете?
— Я верю древним легендам. Конечно, их смысл искажен, некоторые события могли переврать ради каких-то целей. Но все это не могло взяться с потолка. Когда-то ангелы общались с нами. Когда требовалось задать нужное направление для развития всего мира.
— Почему же вокруг нас такое несовершество? Разве это действительно рука высших существ?
Профессор не ответил, и женщина поняла, что залезла слишком глубоко, куда не стоило. Разговор мог закончиться, но мужчина все же решил объяснить свою мысль.
— Легенда, записанная в официальном кодексе ордена крестоносцев... мне кажется, что она наиболее близка к правде из всего, что есть на бумаге и пересказывается из уст в уста.
Катерина помнила про упоминание подобной истории. Но не придавала этого значения. Теперь же готова была признаться со стыдом:
— Я никогда ее не слышала.
— Теперь ее мало рассказывают. Приоритеты людей сменились, набожность уходит на второй, а то и третий план, если вообще имеет какое-либо значение для людей. Раньше ее рассказывали даже детям.
Тем не менее, во многих университетах на занятиях по демонологии этому параграфу уделялось пристальное внимание.
— Сказание является одним из продолжений легенды о Каине и Авеле. Точнее, одним из.
Ибо имелось много разных трактовок, и не только в различных течениях христианства. Впрочем, многие вещи так или иначе учитывались в других религиях. Но разбираться в этом переплетенном клубке историй, что насчитывают тысячилетия, что менялись в зависимости от интересов правителей различных стран, Михаил никогда не горел желанием. Поэтому для себя придерживался лишь той версии, что написана в кодексе крестоносцев.
— Это же библейский сюжет. Вы, кажется, атеист?
— Кто вам сказал? — искренне удивился Хэммет. — Вернее, меня всегда удивляло, почему все так думают. То, что я не хожу в церковь и не молюсь не делает меня атеистом.
— Считаете себя истинно верующим? — Катерина решила, что это прекрасный шанс узнать собеседника побольше, что даст хоть какой-то шанс понять, что им движет.
— Нет, я не разделяю многое в христианской религии, ни в одной из них нет того, что я считаю абсолютной истиной, — пояснился профессор.
— Организуйте свою веру, — пошутила женщина.
— Благодарю, но у меня не настолько большое самолюбие. Но мы отошли от темы. Легенда про Каина и Авеля, именно основная, а не ее ответвления и интерпретации в этом случае продолжается тем, что убитый брат попал в Рай, а убивший в Ад, прямо на Солнце. Но его ненависть была настолько сильна, что он собрал вокруг себя все остальные ненавидящие друг друга души...
— Но если Адам и Ева были первыми людьми...
— Разве не было никого до людей? И были ли это первые люди сами по себе или первые люди новых поколений человечества? — пресек вопросы рыжеволосой профессор. — Я сам долго размышлял над этим, но эти вопросы мироздания для нас, простых смертных, сокрыты навсегда. Если только какой-нибудь из ангелов не расскажет всю правду на весь мир. И неизвестно, можно ли будет верить его словам.
Спутники остановились у края дороги, ожидая, когда мимо проедут машины. Если их станет больше, то пешеходам придется очень долго ждать, прежде чем кто-то соизволит остановиться. Но англичане, впрочем, как и другие нации, обязательно найдут хоть какой-то выход.
Ибо не было таких ситуаций, где была полная безисходность. Кроме той, в которую вляпались путешественники. Многие другие попросту бы сломались. Хотя, Катерина считала, что во всем мире точно нашлись бы более лучшие кандидатуры на их роли.
— Таким образом, — продолжил Хэммет. — Каин собрал огромную армию. И, повлияв на умы живущих тогда людей, как истинный Дъявол, заставил их построить и открыть портал в ад. И начался Армагеддон. Демоны собирались пробиться на небеса, собирались покарать за своих тюремщиков за вечное заключение в адском пекле. У Каина была жена Лилит и двое сыновей. Первая погибла в сражении у подножия портала в рай. А один из сыновей предал остальных в последний момент, за что был уничтожен вторым братом. Не знаю, что из последнего правда. Полагаю, здесь хотели намекнуть о приемственности зла... но как бы то ни было, вторжение закончилось провалом. Каин считался погибшим в этом сражения. Остальных демонов загнали в ад. И теперь орден и по сей день готовится отражать все напасти, связанные с приходом второго Армагеддона, который возглавит последнее выжившее отродье Каина.
Катерина сразу заметила сарказм в последних словах. Ибо крестоносцы сейчас делали что угодно, но точно не готовились отражать вторжение демонов. Их угроза в качестве нашествий была не более чем стихийным бедствием, сравнимым с ураганом.
Да и простые обыватели не слишком теперь боятся существ из другого мира. Сегодня для них гораздо опаснее просроченные выплаты по налогам. А из конфликтов только война между двумя государствами. Правда, теперь сам орден крестоносцев стал силой, сравнимой с целым государством, превзойдя даже тамплиеров в средневековье.
Их мощь раскинулась от покоренного Китая до Соединенных Штатов. Англия, Россия и еще с пятерку сильных государств, в большинстве своем на Ближнем Востоке, отказались признать авторитет организации.
К сожалению, угроза некромантов и война с магами, которые действительно были опасны, не позволяли спорить с этим авторитетом...
— Чему же учит эта история? — поинтересовалась Катерина.
— Я бы сказал, ничему, — усмехнулся Хэммет. — Точнее, орден использует ее, чтобы рассказать людям, насколько опасны демоны. Как легко можно попасть под их влияние. Но демоны высшего порядка не могут влиять на чужой разум. Если люди им помогают, то по своей воле...
— Отец Витторио... он ведь был демоном высшего порядка, не так ли?
— Я... не знаю, — осекся профессор. — О них есть лишь расплывчатые сведения, не более.
— А тот, с кем дрался Салим в пещере Гилена?
На этот вопрос Михаил ответил более охотно:
— Будь он высшего порядка, он бы не сидел сейчас в доме Ангуса. Вы сами видели, что творил отец Витторио, а насчет него я не уверен.
— Вы знали, что он демон?
Но профессор не стал отвечать на этот вопрос.
— Возвращаясь к рассказанной истории, я хотел сказать вот какую вещь. Это самая близкая к правде вещь, что можно услышать о древних временах. Пусть и рассказанная в форме сказки, она более конкретная в деталях, в ней нет аллегорий или метафор.
— Если только она не полная выдумка.
— Нет. У появления таких вещей есть причина... и это, пожалуй, единственный мой ориентир. Из которого можно сделать вывод, что ангелы — лишь наблюдатели за этим миром. Стражи. Не более. И вмешательство Брандона в ход истории... это достаточно странное явление.
— Точно ли это его вмешательство? — засомневалась рыжеволосая.
— Боюсь, что да. У Гилена технологии, на век опережающие свое время. Помните гигантов на его острове? Самое лучшее он оставил для себя. Или же... ждет подходящего момента. Это не могло прийти из ниоткуда. И нет таких ученых, что смогут без нужного оборудования сотворить подобное. Я наблюдал за ходом истории, за ходом развития. Поэтому имею представление, о чем говорю.
С этим женшина не стала спорить. Когда Хэммет был уверен, он обычно оказывался прав. Хотя, большей частью все происходило так, потому что мужчина знал слишком много, гораздо больше, чем любой обычный смертный.
И сложно было сказать, где его догадки, а где подлинное знание.
Но общее положение дел стало чуть яснее. И совершенно не радовало. Зато задумчивость Михаила теперь была понятна и даже оправдана.
Внутри у Катерины появилось неприятное чувство. Такое бывает при возможной опасности. Или просто слежки.
'Засмотревшись' на вывеску одного из магазинов дорогой одежды, она заметила перефирическим зрением одну фигуру.
— За нами следят.
— Я знаю, — Хэммет опустил козырек шляпы с короткими полями чуть ниже. — С самого моста.
Рыжеволосая почувствовала себя уязвленной. Слишком уж легко к ней стало подобраться. Если только, разумеется, 'хвост' не был мифическим существом из древних времен.
— Что будем делать?
— Посмотрим, кто это. Он один, — профессор аккуратно свернул с главной улицы и направился в сторону одного из пабов.
Скрыться в людном месте — неплохая затея. Хотя бы можно понять, насколько далеко готов зайти незнакомец. Учитывая количество их врагов и их серьезные намерения, то некоторые не постесняются открыть стрельбу по гражданским, что не имеют к этому никакого отношения.
— Надеюсь, вы не взяли их с собой? — шепотом спросила рыжеволосая, заходя внутрь, после того, как мужчина галатно пропустил ее вперед, открыв дверь.
— Нет, Ангус спрятал их в надежном месте.
Но, вероятно, не столь надежном, чтобы быть по-настоящему спокойным.
Тем не менее, на душе стало легче, что ничего важного у Хэммета при себе нет. Только оружие. Равно как и Катерины, что вернулась к метательным ножам. Огнестрельное оружие все же не ее стезя, равно как и открытые перестрелки.
Кузнец сделал каждому документы и разрешение на ношение оружие. Поэтому при обыске констеблями и солдатами, что порой патрулировали улицами, их отпускали быстро и без лишних вопросов.
— Какой у нас план? — оказавшись внутри, быстро оглядела достаточно захудалый двухэтажный паб женщина.
— Отлучитесь 'припудрить носик' и ждите сигнала, — даже не посмотрев на нее, направился наверх Хэммет.
Большего и говорить было не нужно.
Уборная была на первом этаже, и к тому же общая. Но Катерина не стала заходить вглубь, а оставилась в небольшом коридоре, откуда видно вход.
Следивший за ними мужчина медленно вошел, внимательно оглядывая каждый угол. Лицо было скрыто в полумраке паба, вкупе со шляпой с широкими полями. Ковбойская. Значит, американец? Или просто жалкий подражатель эпохе Дикого Запада?
Говорят, что начался закат всей это романтики. Поэтому подобное неудивительно.
Вопреки ожиданиям, гость не стал проверять уборную, а сразу отправился на второй этаж заведения по лестнице. Катерина незаметно, стараясь игнорировать заинтересованные взгляды, кошкой прошмыгнула к основанию лестницы. Ступеньки скрипели, поэтому подниматься пришлось крайне медленно и осторожно. Зато прекрасно было шло разговор Хэммета с незнакомцем, что бесцеремонно присел за его стул.
— Не ожидал вас здесь увидеть, — хмыкнул профессор.
— А я ждал. Семнадцать лет ждал, — ответил смутно знакомый хриплый голос.
— Чего вы хотите, Уайт Эрп, знаменитый герой Дикого Запада?
Это была подсказка для Катерины. Еще на третьей ступеньке она незаметно вытащила кинжал из одного из тайных карманов под плащом.
Какого черта этот ковбой, полный огромного самомнения, забыл здесь?
— Я пришел за тобой.
— Как нога? И я не вижу вашего друга, Дока Холлидея, — продолжал раздражать противника Михаил.
Похоже, понимал, что конфликт мирно решить не получится. И гораздо проще сражаться с тем, кто плохо контролирует свои действия в гневе. По крайней мере, профессионалам. А профессор уже давно доказал, что не лыком шит.
Рыжеволосая аккуратно выглянула, продолжая стоять на лестнице. Это действительно было так. Оба мужчины держали руку под столом. Эрп направлял рукой под столом револьвер в живот собеседника. И тот делал тоже самое с пистолетом.
В прошлой дуэли Хэммет выиграл. Но повезет ли ему сейчас?
— Нога болит каждую зиму. Особенно в этом чертовом Лондоне, — 'пожаловался' Уайет. — Поэтому не стоит надеяться на легкую смерть. Две пули в коленные чашечки и одна в живот. Именно такой будет твоя смерть,
— Мучительно, стоит признать.
— А что до Холлидея... — голос ковбоя стал еще жестче. — После той раны он стал совсем плох и вскоре скончался.
