-Давай показывай кино, подлый врун!
Фридман закатал рукав рубашки на левой руке. И ответил:
-Я приехал в Америку в сорок шестом. А до того — вот эту татуировку с номером мне сделали в нацистском концлагере Аушвиц. В "зеленом доме" — так отчего-то прозвали барак, откуда нацисты забирали узников на смерть. У этих злодеев был свой жестокий юмор — из "зелёного дома" не гнали на работу, там сытно кормили, и даже дозволялись некоторые вольности, вроде библиотеки, шахмат, музыкального и театрального кружка. Но каждый день, в произвольный час, в тот барак входили эсэсовцы и отбирали — "ты, ты,... и вот ты — на выход!", смертников тоже всегда было произвольное число. И никого из них после не видели — ходили слухи, что их заживо сжигают в печи крематория, или отправляют в газовую камеру, или проводят какие-то ужасные эксперименты — а кто-то даже шептался, что их приносят в жертву Неназываемому, чтобы вымолить у него победу для Рейха! А нам, чтобы не сойти с ума оставалось лишь стараться не думать — кого из нас заберут уже завтра, потому что предсказать или как-то просчитать свой жребий, тоже было невозможно — я помню, как кого-то из новичков забирали буквально на следующий день... ну а мне повезло прожить там почти год, пока нас не освободили! Но таким "старожилам" было ещё хуже, потому что те, кому повезло меньше, — когда их уводили на смерть, проклинали нас, якобы мы как-то "выкупили" у нацистов свои жизни и не хотим делиться этим "секретом"! А мы, пытаясь забыться, вели высокоумные беседы, или развлекались как могли — а завтра снова приходили эти мясники, для кого мы были лишь жертвенными баранами — и снова забирали кого-то из нас на бойню, — и так день за днём. Вы понимаете, что теперь все мы, граждане Америки — такие же игрушки в руках русского диктатора? И что он волен завтра приказать, сжигать нас тысячами, даже миллионами — вся наша великая страна сейчас превратилась в тот "зелёный" барак, а все мы, в его узников: мы вольны пока жить, развлекаться — но не от нас уже зависит, кому завтра умирать! Вам всем уже и номера выдали — только на жетончиках, на шее! А, пропадите вы пропадом, безмозглые олухи! Так же как мы в зеленом бараке разговаривали о философии, стараясь не думать, кого заберут завтра — так и вы мне кричите, давай показывай кино! — перед тем, как под русскими Бомбами сгореть!
Поправил галстук, и снова стал прежним мистером Фридманом. Со словами:
-Леди и джентльмены, простите, иначе не мог. Администрация приносит вам извинения за задержку. Смотрите ваше гребаное кино!
Кто-то в зале встал и, выругавшись, вышел. Аманда и ее друзья остались сидеть на месте. Поскольку, даже если сказанное было правдой — что бы изменилось, если бы они ушли, не посмотрев фильм, за билеты на который уже было уплачено? Фильм был снят эффектно, почти на уровне русского Индианы Джонса , снятого ещё в то время, когда русские были друзьями Америки (как знак уважения союзнику), и показ которого иногда повторяли даже сейчас — ибо, как писали в журналах о кино, "разглядеть в "Индиане" красную пропаганду не смог даже сам сенатор Маккарти, вооружившись микроскопом". Но настроение было уже не то — смотрели и расходились молча. И все оказалось правдой — уже утром семья Смит могла смотреть по телевизору репортаж — кадры, снятые русскими операторами, как новый Спутник опускается на парашюте, сопровождаемый вертолетами с надписью СССР на бортах, как из люка аппарата извлекают живую собаку. Кроме того, фотографии уже были и в утренних газетах — и в "Регистре" в том числе.
-Я клянусь в верности флагу Соединенных Штатов Америки и республике, которую он олицетворяет, единой и неделимой нации под Богом, свободной и справедливой для всех! — так начинался каждый учебный день в школе Калланана. Слова "под Богом" появились в клятве с этого учебного года, как говорили — стараниями адептов Истинной Церкви и её Папы Спелламана, чтобы особо подчеркнуть отличие добрых христиан американцев и всего свободного мира от интернационала коммунистических безбожников. (прим.авт. - в нашей истории эти слова добавили в 1954 году по инициативе Ордена Рыцарей Колумба Римско-Католической Церкви.)
Сидя на уроках, Аманда раз за разом возвращалась мыслями к космосу. Ладно, забудем хоть на минуту, что русские — наши враги, но ведь они и правда положили начало космической эры для всего человечества! Накануне того самого дня Аманда, валяясь в кровати, читала в журнале статью фон Брауна о космических полетах, считая её фантастикой — а наутро русские в один миг превратили эту фантастику в реальность! Да, умники, начиная с Галилея, уже давно смотрели в небо в свои телескопы, а художники-футуристы, вроде того же Чесли Боунстелла (который статьи фон Брауна в "Кольерс" иллюстрировал) рисовали эффектные пейзажи далеких планет и космолеты храбрых покорителей космического пространства — конечно же, американцев. Но никто не мог сказать наверняка, что же лежит там, за пределами воздушной оболочки Земли и сферы её притяжения. Вот писатели-фантасты и поселяли там инопланетных существ разной степени дружелюбности — ну или наоборот, враждебности к человеку, это кто во что горазд — подобно тому, как на старинных географических картах на "белых пятнах" рисовали морских змеев, кракенов и всяких чудовищ — а когда белых пятен на Земле больше не осталось (ну, кроме разве что самых дальних уголков Антарктиды и Гималаев), такие авторы, как Лавкрафт и его коллеги, переселили этих монстров в тёмный (и пока что недоступный человеку) космос.
Теперь же... Первый Спутник, при всех его достоинствах, был просто железякой, но вот Laika — живое существо побывало в космосе и вернулось целым и невредимым! Значит, там можно жить? Но если собака смогла — то ведь и человек когда-нибудь сможет?! Нет, понятно, что он будет управлять уже куда более совершенным аппаратом — но ведь сможет же... его там не поджарят космические лучи и не изрешетят микрометеориты и не погубит это... как его... состояние невесомости... и всякое такое. Получается, что русские уже сейчас в одном шаге от того, чтобы окончательно сделать реальностью то, что ещё вчера было уделом мечтателей?
И ждать осталось совсем недолго, если вспомнить как быстро развивается техника. Вон в "Уикли Ридер" пишут — у Магеллана ушло целых 3 года на кругосветку, немецкий дирижабль "Цеппелин" облетел Землю за 20 дней, наша "Вторая счастливая леди" (самолёт "Боинга") — за 90 часов, а Лайка — за 90 минут! Значит, если только Господь убережет нас от непоправимого, то человек отправится в свой первый полёт в космос уже на глазах её поколения. Так ей же всего 13 лет, и она, Аманда, лично это увидит! Да что там, может даже она сама или кто-то из её сверстников (уж Умник Том так точно не пройдет мимо такой возможности!) будут жить и работать на орбите Земли — ну хоть на той самой станции-кольце, что у фон Брауна в "Кольерс" описана. И у Советов, наверно, тоже будет такая, на противоположной стороне орбиты, чтобы не столкнуться случайно — или даже случиться чудо, и мы вместе сделаем одну для всех? Прямо по заповеди, "в доме Моём нет ни эллина, ни иудея" — ведь там, в космосе, пред взором Господа, мы будем уже не американцами, англичанами, русскими или теми же китайцами, а прежде всего людьми, землянами...
...Ее мечты прервала сирена учебной атомной тревоги — вот чёрт, опять?!
— На колени перед Великим Сталиным! — замогильным голосом провозгласила Кэтрин.
— Очень смешно! — проворчал ей в ответ Боб — опять ползать по грязному полу, как рабы пред фараоном... Да видели бы нас сейчас наши Отцы-Основатели — они бы со стыда сгорели!
— Лучше бы нас сейчас увидел сам Сталин из своего Кремля — может, он хоть бы со смеху лопнул...
— Кхе-хе, а хорошо бы...
Да чтоб вы все в ад провалились!! Сталин с коммунистами, ГОшники с сиренами, "фуражки" из Пентагона, что погубили "Монтану", Айк и придурки из Конгресса... все, кто не даёт добрым людям на Земле спокойно жить (и мечтать о космических полетах, да!) — чума и полиомиелит на оба ваших дома!! Засуньте уже ваши бомберы с ракетами и бомбами себе в задницы!!!... Толку-то, от этих сирен и пряток! Большое спасибо буклетам ГО за просвещение! Кому сильно "повезет" оказаться рядом с огненным шаром — испарится в этой чертовой вспышке мгновенно, даже не успев почувствовать боль. Кто подальше — будет умирать под завалами, искалеченный и обожженный. Кто совсем далеко — того накроет радиоактивными осадками, и он сгниет заживо. Кто ещё дальше — будет страдать несколько месяцев или лет на выжженной и отравленной земле...
С этими мыслями, Аманда в этот раз не стала садиться у стены в коридоре, а закатила громкую истерику. За что сначала была отправлена в кабинет директора, и уже там, после перепалки на повышенных тонах и с директором, и с каким-то дядькой из ГО, схлопотала отстранение от занятий до конца дня. Ну а поскольку мама с папой в это время ещё были на работе — забирать её пришлось брату:
-Эми, скажу честно, я уже слишком стар, чтобы краснеть за тебя в школе.
-Дэви, ты старше меня всего на восемь лет. И мне просто надоело всё это дерьмо...
-За языком следи, юная леди!
-Да не хочу я быть леди!! Надоело! Правильно Кэти говорит — "зачем стараться быть хорошей, если всё сгорит раньше, чем ты наденешь выпускное платье"?! А я не хочу, чтобы мой обгорелый труп после нашли в такой позе — на коленях, и лицом в пол! И не хочу прятаться под партой — будто эта деревяшка спасет меня от русской Бомбы! ОК, быть может малышня из Гринвуда, смотря на уроках мультик про черепашку Бёрта, и правда в это верит, — хотя как по мне, единственное, что они могут получить от таких "мультиков", так это ночные кошмары и энурез — но вот у нас в Калланане, и в Рузвельте и Линкольне тоже, все всё прекрасно понимают! Что большие и важные взрослые крупно облажались и теперь думают не о том, что делать, чтобы на нас никогда не упали вражеские Бомбы, — а что делать с тем, что от нас останется, уже после того, когда они упадут! Дэви, ты помнишь, как читал мне сказку Андерсена про гадкого утёнка — и там было, "красная ленточка на лапку — это высшая награда, какую только может получить утка"? А я помню, как на ферме у дедушки с бабушкой, такой ленточкой метили ту утку или индейку, которую завтра в суп! И теперь я вижу такие "ленточки" у всех нас! — Аманда достала из-под воротника платья свои жетоны на цепочке и показала брату, успев заметить, как того от их вида натурально передернуло — и ощущаю себя, как кролик в клетке на нашем заднем дворе; а какие-то, даже не люди, а существа, типа чапековских саламандр, холодным взглядом смотрят и решают, прикончить нас прямо сейчас — или дать пожить ещё чуток. Я так больше не могу, это всё неправильно! Мы же вместе сражались против нацистов и япошек, — Дэви, ты же сам для школьных докладов собирал вырезки из газет про победы Советов в Европе и на Пацифике, и как их Polar Terror топил вражеские флоты на Севере и в Средиземке — так почему теперь русские нас возненавидели и хотят убить?!
-Я не знаю, почему! Из-за тебя! Потому что ты — необучаемая хулиганка, а комми таких очень не любят. У них всё строго: у кого не хватает мозгов осваивать высокую науку — тот поедет осваивать Сибирь физическим трудом. Строго по их заповеди: "не трудишься — не ешь", может и тебя для профилактики плохого поведения на такой режим посадить?
— Не смешно, Дэвид. И откуда тебе вообще знать, как коммунисты учат своих детей?
— А я и не смеюсь. Прежде чем в очередной раз учудить какую-нибудь ерунду, хотя бы попробуй подумать о последствиях. Всё ещё считаешь свою выходку сильно остроумной?
— Нет.
— Правильно. Потому что ваш директор из-за тебя уже получил втык от инспектора Гражданской Обороны — за то, что не обеспечил проведение учений по атомной тревоге должным образом, — а директор наверняка отыграется на твоём учителе. А если уже мистер Колман в отместку настроит против тебя весь класс, и ты станешь изгоем и объектом для насмешек и травли, даже я не смогу тебе помочь. Не понимаю, неужели так трудно соблюдать элементарные правила.
-Можно подумать, ты их соблюдал, когда сбежал на Флот. А ведь папа готов был дать тебе рекомендацию — ну да, сначала лет пять покрутил бы гайки у тракторов и комбайнов, зато после при старании стал бы уже боссом, менеджером.
-Угу, — и посмотри, чем это для меня закончилось. Ведь чистая лотерея, что я остался живой! И самое паршивое, что никто из тех, кто такое устроил, не лишился погон! Я же не совсем оглох тогда, и слышал, пока был в госпитале, о чём промеж собой говорили выжившие — что "нас подставили под удар, как тогда "Мэн" в Гаване — чтоб был повод для маленькой и победоносной войны". Сестрёнка, ну ты ж сама мне рассказывала, как шпана из Северной школы издевается над теми, кто послабее — сначала тебя нагло оскорбит шкет-младшеклассник, чтоб спровоцировать на драку, и тут из-за угла появляется банда его старших приятелей, и ты уже зачинщик, во всем виноват! Вот только в этот раз кто-то у нас очень сильно недооценил русских — как если бы за спиной слабака— ботана вдруг оказался его старший брат, вернувшийся из Вьетнама, да еще с дробовиком в руках и готовый сейчас валить всех насмерть — так что хулиганы вместо драки поспешили удрать, обмочив штаны и еще радуясь, что дешево отделались.
-Но ведь Айк, он же...
-Дни Айка на посту Президента сочтены — с такими результатами ему никак не переизбраться на второй срок. И остается лишь надеяться, что когда завтра в Вашингтоне решат снова пнуть в зад русского медведя, дело не дойдет до большой войны.
-Мы? Снова? О чем ты, Дэви?
-А ты включи мозги, сестренка! Только пожалуйста, не говори никому то, что скажу тебе я. Смотри — во всех случаях, когда мы получали от русских — именно мы были инициатором драки! По-простому — лезли на задний двор к Дяде Джо, пытаясь отжать его территорию в свою сферу влияния и рынок сбыта. Крича про свободу и демократию для несчастных китайцев, арабов, кого там еще — но ты подумай сама, стоит ли нам, ради каких-то голодранцев с другого конца планеты, получить русские Супербомбы себе на головы?
Миллион китайцев, выбравших свободу, завтра умрут в осажденном Кантоне . Русские опять предъявили нам ультиматум . Вся Америка ужасалась фотографиям, где китаянка протягивает своего ребенка американскому морпеху, спешащему взойти на трап последнего уходящего корабля — меня завтра убьют коммунисты, спасите хотя бы его . И будто этого мало, в Европе тоже грозила вспыхнуть война — люксембургский кризис . Хотя Аманда, ради любопытства хотела найти в атласе эту страну, Люксембург — и не сразу ее обнаружила. Рождество очередного, 1956 года, было самым мрачным — и не только в семье Смитов. Войны не случилось — но радости от этого не было. Потому что Президент Эйзенхауэр капитулировал, уступив советскому диктату.
-Знаешь, сестренка, о чем говорили у нас старослужащие, кто застал День Великой Победы? Какая великая радость, что нам не надо высаживаться в Японии, где эти безбашенные самураи дерутся за каждый клочок земли. После крохотной Окинавы, повторить то же в большем размере — это вышла бы даже не кровавая баня на Иводзиме , а вообще что-то запредельное. Мы бились с япошками почти четыре года — пока в драку не вступили русские и не разнесли самураев в клочья всего за месяц. Это бы я ответил месье Фаньеру, на его удивление, отчего свободный мир, и прежде всего Штаты, не вступили в новую войну за идеалы демократии сразу после завершения той, почему не отбросили Советы к прежним границам . Я не самаритянин — что делать, сестренка, если мир это джунгли, и когда сильный берет у слабого то, в чем нуждается сам, это дело обычное, и даже благое: как мы принесли свободу Кубе, вышвырнув с нее испанских хозяев. Но что делать, если ты ошибся — как, я подозреваю, кто-то из больших шишек в Вашингтоне! — приняв за слабака того, кто сильнее тебя? Того, с кем подобает уважительно здороваться, встретившись на улице — а не пытаться отжать себе его задний двор, потому что мне так захотелось.
