Казалось, будто бы произошло нечто невероятное. Будто бы камень, упавший в море, порождая волны, неожиданно поднялся на поверхность, будто бы был сделан из легкого пенопласта, говоря о том, что предыдущие волны были не более, чем обманом зрения.
Или же я много возомнивший о себе возгордившийся глупец, действующий без оглядки на последствия и увещевания?
И казалось, будто бы и не было никаких волн. Была лишь тихая гладь воды, в которой и не могло быть порождено никаких волн. Словно бы ничего этого и не было.
Так кто же я такой?
Спокойствие. Тишина. Недвижимость.
Казалось, будто бы в голове Джонатана было пусто — но эта была приятная пустота. Словно бы пройдя через десятки часов сложнейшей математики, отчаянных попыток решить пазл он неожиданно подобрал правильную комбинацию — и висящий замок щелкнул, прежде чем бессильно разойтись на части, обнажая спрятанные за неказистой крышкой сокровище — и Джонатан позволил себе совершить самое невероятное действие — перестать думать.
На мгновения, затем секунды, и затем минуты.
Кто?
Ответ пришел — но в этот раз это не был привычный саркастичный голос, не была насмешка и не был издевательством. Это был вопрос.
Я...
Джонатан отклонился от Синдер и взглянул ей в глаза — чуть мерцающие глаза янтарного цвета, смотрящие на него с вопросом, с облегчением, с желанием помочь...
Я — Джонатан Гудман.
Такой простой ответ словно бы неожиданно вонзился в разум Джонатана, отпечатываясь на задней стороне его век, чтобы он всегда мог увидеть его каждый раз, когда он закрывал глаза — но это не было больно или неприятно. Нет, Джонатану казалось, что это было... Прекрасно. Словно бы какая-то недостающая часть его тела, его разума, его души, вернулась на место, позволив Джонатану выдохнуть и расслабить плечи.
Aerter Tenesias Latornis.
У магов бани Герметика существовало четыре имени.
Родительское имя, с которым они рождались — Дарвин Александр Брэдфорд.
Ремесленное имя, которым они представлялись в мире магии — Джонатан Ариан Гудман, бани Бонисагус.
Теневое имя, которое они использовали на официальных церемония — Дарвин-Джонатан Александр-Ариан Брэдфорд-Гудман, бани Бонисагус, Ученик последнего из Данов, Король-над-горой, Победитель бесконечной тьмы, Убийца драконов.
И истинное имя — то, что хранилось в строжайшем секрете. Имя, которым они были — Aerter Tenesias Latornis.
Финальная правда — то, чем они являлись — это не было именем, которое происходило откуда-то, имело перевод или обладало сакральным вложенным смыслом, дарованным людьми.
Нет, пожалуй, это просто было... Пожалуй, оно просто было.
Не обязательно было понимать, что это — мало кто на самом деле мог точно сказать то, чем это было.
Это было магом.
Это просто было.
Финальная деноминация человека, облеченная в десять бессмысленных слогов.
И... Кто же такой Джонатан Гудман?
И впервые Джонатан услышал вопрос не с насмешкой и не с угрозой, не с издевкой и не с затаенным желанием увидеть, как твой оппонент пытается самостоятельно дойти своим умом до уже известного тебе ответа.
Нет, это был... Открытый вопрос. Вопрос, ответа на который голос внутри Джонатана не знал.
И Джонатан улыбнулся.
Это я.
Это было логической петлей, закольцевывающейся на саму себя. Я есть Джонатан Гудман, так как Джонатан Гудман есть я.
Это... Аксиома, я полагаю?
Именно так...
Джонатан вдруг хмыкнул, отстраняясь от Синдер, продолжавшей молчаливо наблюдать за его внутренним диалогом.
Но ведь каждой философии необходима аксиома?
Аксиома о ценности человеческой жизни — исходя из того, что жизнь самоценна. Что чувство приятно. Что мир существует. Что некоторые вещи таковы просто потому, что они не могут быть иными.
Я — Джонатан Гудман потому, что я и есть он. Потому, что это просто так.
И... Что же дальше?
Некоторые вещи таковы просто потому, что они существуют таковыми. Камень является камнем потому, что он не может не являться камнем. Жизнь ценна потому, что она не может не иметь ценности. Вещи являются хорошими потому, что существует некое абсолютное понятие — хорошо.
Я... Понимаю тебя.
Джонатан Гудман должен был выбирать. Следование приказам — или движение вперед? Стабильность или противоречие? Стазис или динамика?
Как... Забавно...
Хм?
Голос, звучавший внутри Джонатан, был... Спокоен. Не было ни насмешек, ни вкрадчивого голоса, ни презрения — ничего. Был голос, подобный... Подобный его собственному...
Из всех путей выбраться из ловушки стазиса... Ты выбрал тот, что строился на логике — и на устойчивой картине мира, на построении новых умозаключений... Из всех путей из стазиса ты выбрал тот, что наиболее статичен... Не понимаю, как ты сделал это — но у тебя получилось. Ты сделал это...
Джонатан улыбнулся, глядя в глаза Синдер.
Я же, все-таки, маг... Я могу совершать невозможное — не ты ли говорил мне об этом?
Джонатан улыбнулся Синдер, прежде чем вдруг нахмуриться, осознав немаловажную деталь...
Погоди... Кто ты?!
Однако голос Джонатана не добился ответа.
Джонатан моргнул, прежде чем вернуться в реальность, глядя на Синдер,— Прости, Синдер... Я скоро вернусь — может быть через пару дней...
-У меня еще осталось несколько неоконченных дел, — Джонатан кивнул, прежде чем щелкнуть пальцами.
* * *
Джонатан осознавал цену своим поступкам.
Отказавшись защищать Вакуо он увидел бы сотни, тысяч погибших — в том случае, если Озпин был честен и открыт с ним — на что, говоря честно, существовало не так много надежды. Отказываясь действовать согласно словам и планам Озпина Джонатан рисковал совершить, возможно, нечто даже более катастрофическое.
Оказаться врагом Озпина.
Не смертельным врагом, вроде Салем, двое из которых желали уничтожить друг друга на протяжении тысяч лет — нет, врагом, являющимся таковым ввиду его опасности, ввиду его непредсказуемости, ввиду его нарушения планов Озпина.
Озпин не увидел бы в нем настоящего врага — того, кто заслуживал бы уничтожения всеми силами — сколько опасность. Неизвестный фактор — Озпин попытался бы использовать его — как использовал сейчас — и если это было бы невозможно...
Пешка или противник — разницы для Джонатана между этими понятиями — и для Озпина, вероятно, тоже — не было.
Джонатан осознавал и то, что Озпин не страдал от излишнего человеколюбия...
В отличии от самого Джонатана.
Джонатан вдруг остановился, моргнув.
Нет, кажется, он сделал саркастическую заметку внутри своего разума, но она прозвучала... Иначе?
Его внутренний голос словно бы... Звучал иначе?
Это было странное, необъяснимое чувство — он никогда физически не слышал свой внутренний голос — как и любой иной человек — но почему-то он мог поклясться, что его внутренний голос звучал... Иначе.
Джонатан нахмурился, прежде чем выдохнуть, помотав головой — у него и без этого хватало дел... О странности своего внутреннего голоса он еще успеет поразмышлять и позже.
В любом случае — Озпин мог убить Джонатана. Не из своей кровожадности или ненависти — просто сам Джонатан понимал, что Озпин мог пойти на такой шаг, стоит обстоятельствам сложится подобным образом — точно также, как Озпин мог пойти на разрушение его государства, на убийство его...
Его детей.
Не из природной жестокости — а лишь от необходимости.
Как он уже пошел, из своей собственной необходимости, на жертву населением Вакуо.
В таком случае нарушить его планы — выступить против него — было...
Определенно неправильным решением. Если Джонатан желал обеспечить выживание своего населения, своего государства, своей семьи — Джонатан должен был последовать указания Озпина. Отступить, отдав на растерзание пару сотен человек — наверняка у Озпина была даже не единая, а сотни причин на то, чтобы поступать именно так, как он поступал в данный момент. Это было правильно...
Но Джонатан Гудман так бы не поступил.
А значит Джонатан Гудман так не поступит.
Простая аксиома, что своим введением становилась недостающей частью пазла — разрешала все его внутренние противоречия.
И потому Джонатан Гудман должен был четко отдавать себе отчет о том, что он собирался сделать — и какие последствия будут исходить из его решения.
А потому, вернувшись в свою комнату, Джонатан вздохнул, прежде чем взять свою трость и двинуться на выход, направив свою шаги в комнату напротив.
Ему необходимо было поговорить с Саммер, и...
И Джонатан мог только надеяться на то, что та сможет его понять.
* * *
Сообщение на телефон Саммер пришло одновременно с тем, как та услышала стук в дверь.
-Открыто, — Саммер ответила громко, прежде чем взглянуть на свой свиток.
Джонатан смог убедить меня — начинайте подготовку к уничтожению орды. Джеймс пока останется в резерве.
Мгновение спустя Саммер вздохнула, чувствуя, как падает с ее плеч огромный и неприятный груз, прежде чем взглянуть на лицо Джонатана, появившегося спустя мгновение на пороге ее комнаты, и улыбнуться тому.
На лице Джонатана, однако, с некоторым удивлением, Саммер не заметила той радостной улыбки, что царила сейчас на ее лицо — но с другой стороны, возможно, именно Саммер сейчас выглядела странно — было глупо радоваться тому, что Саммер должна была прямо сейчас отправиться сражаться с огромной ордой гримм...
Саммер была уверена в своих силах — и сам Джонатан был уверен в своих силах — но любая миссия могла пойти не по плану — и радость лучше было оставить на время, как минимум до тех пор, пока орда не будет уничтожена.
Однако Джонатан выглядел... Нет, то есть было глупо говорить, что можно было выглядеть слишком серьезно, если даже не печально, в случае приближения сражения с огромной армией противников — но именно подобная ассоциация почему-то пришла в голову Саммер, заставив ту чуть нахмуриться.
Так что закрыв за собой дверь, Джонатан сделал несколько шагов, присев на кровать, прежде чем взглянуть на Саммер таким взглядом, будто бы он был готов сейчас сказать ей нечто крайне неприятное...
Но говорить при этом Джонатан не начал, только продолжив смотреть на Саммер следующие несколько мгновений, заставив Саммер первой прервать неуютную тишину,— Озпин уже сообщил мне — когда мы отправимся? Каков наш план?
-Хм? — Джонатан перевел взгляд на Саммер, прежде чем моргнуть, словно бы вновь проговаривая внутри своей головы сказанное,— О чем ты?
-Об орде, — Саммер ответила спустя секунду, после чего взглянула на Джонатана внимательно,— Ты ведь отправлялся по этому поводу к Озпину, не так ли?
-Да, и... — Джонатан нахмурился, прежде чем помотать головой,— Он... Отправил тебе сообщение?
Саммер кивнула, прежде чем Джонатан взглянул на нее внимательно и протянул руку,— Можешь... Дать мне прочитать его?
На эти слова Саммер чуть нахмурилась, но протянула свой свиток Джонатану — и не то, чтобы она не доверяла тому — но она чуть сместилась в сторону, чтобы пронаблюдать из-за плеча Джонатана за тем, не полезет ли он смотреть содержимое ее свитка...
Однако вопреки каким-либо опасениям Джонатан лишь уставился на сообщение Озпина, замолчав на десяток секунд.
Саммер же вернулась на свое место, ожидая ответа от Джонатана, но секунда за секундой, он лишь продолжил смотреть в одну и ту же точку — даже не делая попыток как либо взаимодействовать с ее свитком — только молча сверля электронные строки пустым взглядом.
Прежде чем, спустя пятнадцать или двадцать секунд, все же отложить от себя тот, вернув его Саммер.
-В таком случае... Нам нужно сообщить Рейвен и солдатам, после чего разработать план, — Саммер заметила, как Джонатан попытался скрыть свои мысли разгладив нахмуренные брови и начав говорить быстро, словно бы он отбросил какую-то незначительную мысль — но обмануть ее было не так просто. Что-то... Беспокоило Джонатана. И беспокоило очень сильно...
За этими размышлениями сказанное Джонатаном добралось до разума Саммер лишь через несколько секунд, заставив ту неожиданно выпрямиться,— Рейвен? Рейвен Бранвен?!
-Да, — Джонатан кивнул, прежде чем поднять одну бровь,— Ты не знала, что она находится здесь?
На эти слова Саммер только моргнула, прежде чем покрутить головой из стороны в сторону, отвечая на заданный вопрос. Джонатан, услышав это, вздохнул,— В таком случае... Хах, я понимаю, но... Лучше нам будет заняться разработкой плана сперва и... Оставить личное общение на потом.
Саммер на эти слова только прерывисто кивнула, все мысли ныне занятые неожиданным появлением Рейвен в ее жизни вновь — совершенно забыв о том, как Джонатан встревожился от слов Озпина...
* * *
Кроу должен был вернуться через пару десятков минут, оставив Джонатану возможность под благовидным предлогом вернуться в свою комнату ради ожидания — но в первую очередь, безусловно, для того, чтобы дать Джонатану возможность обдумать произошедшее.
Озпин соврал Саммер — Джонатан так и не пришел к соглашению с ним... Нет, даже не так, они так и не обсудили никакого соглашения — их разговор закончился на том, что Джонатан поймал Озпина на лжи и сбежал...
В таком случае — о каком соглашении он говорил? Судя по словам самого Озпина о том, что Джеймс оставался в резерве — Озпин давал отмашку на исполнение плана Джонатана... Но почему не ему самому? Почему Озпин написал Саммер, но не Джонатану? К чему был их предыдущий диалог — если Озпин на самом деле изменил свое мнение — почему не сказать об этом Джонатану? А если он не изменил своего мнения — зачем давать отмашку через Саммер?
Что-то было ужасающе нечисто — в действиях Озпина.
Джонатан напряг свой разум, пытаясь проследить логическую цепочку.
Озпин по своим причинам не желал эффективного уничтожения орды с минимальным числом жертв... Нет, он желал использовать армию Атласа для сражения — и после нескольких десятков, если не сотен жертв среди мирного населения... После встречи с Джонатаном Озпин отказался раскрывать свои причины для подобного поведения — но сделал вид, что был убежден его словами и дал отмашку Джонатану... Через Саммер — не лично.
Джонатан на всякий случай открыл свой свиток, но новых сообщений на том от Озпина не было, что заставило Джонатана медленно подняться со своей кровати и, подхватив трость, сделать шаг вперед, опираясь на ту — привычка размышлять во время ходьбы из угла в угол комнаты осталась у Джонатана даже тогда, когда сама ходьба стала для него проблематична.
Почему Озпин настаивал на участии Айронвуда можно было размышлять долго — но это можно будет проанализировать ретроспективно... В таком случае наиболее важным на данный момент вопросов оставалась реакция и действия Озпина.
Джонатан исчез из комнаты Саммер не более, чем на половину часа — и из этого времени как минимум пятнадцать минут он провел в присутствии Озпина — так что у самого Озпина было всего пятнадцать, может быть даже десять минут на то, чтобы экстренно реализовать иной выход из ситуации...
