Бесполезно!
Клинок Саммер прорезал сквозь плоть не встречая сопротивления на своем пути.
Огромный гримм, уцелевший после удара — Без разницы!
Удар срубил голову существа — продолжив свой путь клинок врезался во второго гримм.
Гримм бросился — БЕЗ РАЗНИЦЫ!
Клинок срубает руки и ноги, и Саммер...
Ощутила, как радость возвращается к ее лицу.
Столь сложные мысли — волнения о множестве несчастных людей — отступают.
В бою не нужно переживать и думать — в бою ты убиваешь гримм.
Ты режешь их.
Ты крошишь их.
Ты сжигаешь их.
Ты рвешь их на части голыми руками.
Удар, выстрел, взрывы... Взрывы?
БЕЗ РАЗНИЦЫ!
Саммер не помнила, где она — только помнила о том, что у нее в руках был клинок, а перед ней были гримм.
А значит она должна была убивать ГРИММ!
Взрывы, вопли, вой...
Один, десять, сотня...
Урса, беовульф, крип, дефсталкер — БЕЗ РАЗНИЦЫ!
РЕЖЬ ИХ ВСЕХ! РЕЖЬ ИХ ВСЕХ!
Саммер Роуз всегда выходила на миссию.
Потому, что она была идеалисткой.
И потому, что она ОЧЕНЬ любила убивать гримм!
* * *
Вздрогнув на своих вновь восстановленных ногах Тириан поднялся — его взгляд внимательно следил за его окружением — но этого оказалось недостаточно для того, чтобы заметить появление новой фигуры перед собой.
Взгляд Тириана переместился на девушку — невысокая девушка с черными волосами и серебряными глазами — та, о которой его Богиня предупреждала...
-Саммер Роуз, — тело, его человеческая часть улыбнулось,— Рад нашей встрече...
-Говорящий гримм? — голос Саммер, мгновенно сконцентрировавшей взгляд на Тириане, не дрогнул — и Тириан мог лишь похлопать подобной невероятной выдержке девушки.
Воистину, в текущих условиях...
-БЕЗ РАЗНИЦЫ! — рев дикого зверя прошелся по вновь восстановленным барабанным перепонкам Тириана, заставив того сконцентрировать взгляд на девушке — но лишь для того, чтобы обнаружить... Что той не было на месте.
Клинок Саммер врезался в тело Тириана — и лишь благодаря своим рефлексам тот смог спасти свою голову — вместо того удар Саммер вспорол его шею, заставив черную вязкую кровь брызнуть из того.
О нет, это было вовсе не смертельно для Тириана — но тот перевел все свое внимание на девушку и...
В глазах девушки он увидел его.
Безумие.
Безумие, ярость, веселье...
Его безумие. Его ярость. Его веселье.
Нет...
Безумие, что было больше его.
Он увидел... Зов.
Желание.
Нужду.
И спустя мгновение клинок Саммер столкнулся с клешней скорпионьего тела Тириана...
И его клешня — доказательство силы и мастерства его Богини — сдалась. Клинок врезался в панцирь — Тириан ощутил, как ломается под силой удара его клешня — прежде чем следующим ударом все же заставил Саммер отступить.
Ухмылка появилась на его отсутствующих в нынешнем теле губах.
Он видел в действиях, в глазах девушки призыв и... Каким бы джентльменом он был, если бы не ответил на приглашение дамы?
Посреди сражения
Думать в бою было необходимо. Если ты не знаешь, что сделает твой противник в бою — ты беззащитен. Если ты не знаешь, что ты сделаешь следующим движением — ты не сделаешь ничего. Если ты не знаешь, как ты планируешь достигнуть цели — ты уже проиграл.
Саммер Роуз выучила эти прописные истины очень давно — еще в Сигнале, на тренировочных спаррингах. Сперва против учителя — тот, конечно, не сражался, а просто нарабатывал навыки — затем в тренировочных боях с ее сверстниками, затем против гримм. Затем в Биконе спарринги и тренировочные миссии, сперва под надзором учителей, потом самостоятельно. Вместе с командой — в одиночку — и затем в поле.
Саммер Роуз выучила прописные истины сражения накрепко... Но Саммер Роуз всегда немного отличалась от множества других охотников.
В бою она не думала.
Или, точнее, не думала осознанно — она не просчитывала то, что сделает ее противник и не находила в своем разуме подходящий вариант контратаки, нет — Саммер Роуз просто сражалась.
Это не значит, что ее уровень интеллекта падал на уровень зверя — или, пожалуй, можно.
То, что многие охотники обдумывали в бою осмысленно — Саммер осознавала рефлекторно.
Как дикий зверь на охоте, она была подчинена не разуму — а инстинктам.
И ее инстинкты твердили ей одно.
АТАКУЙ!
И Саммер была только рада подчиняться им.
Клинок служил и ее оружием, и продолжением ее руки — как когти дикого зверя тот стал ее неотъемлемой частью — клыками, жаждущими крови врага.
И Саммер мучала жажда.
* * *
Джонатан медленно завинтил крышку своей трости, после чего прикрыл глаза.
Ну вот, одним секретом меньше — он показал свое умение создавать из подручных материалов — и пары контейнеров даста — оружие судного дня.
Не заметить такой взрыв было нельзя — Джонатан не был бы удивлен, если бы какая-нибудь обсерватория на другом конце Ремнанта заметила его действия. Не удивился бы он и тому, что прямо сейчас Озпин экстренно собирал комиссию для оценки, или что-нибудь подобное, внося новые и новые коррективы в свои планы — а может быть уже избавлялся от старых планов и создавал новые...
В данный момент никого рядом с Джонатаном не было — сидя на вершине небольшой каменной скалы, наблюдая издалека за грохотом артиллерии и лишь иногда слыша негромкие хлопки и еще более редко — крики гримм — он мог позволить себе присесть на камень, глядя вдаль.
Значит, Озпин его все же переиграл... Нет, было бы наивно думать, что Джонатан сможет обыграть старого интригана в его игре — с первой попытки и без плана как такового... Хах, и он оказался перед серьезным выбором.
С Озпином — или против него.
Джонатан, в общем-то, не хотел выступать против Озпина — он не видел в этом какого-то сакрального смысла.
Озпин защищал человечество, сражался ради того — тысячелетия. Джонатан понимал, что если сам он запачкал свои руки всего за несколько лет своего правления — масштаб свершений, количество темных дел Озпина нельзя было даже предположить. Было бы просто лицемерно в данном случае обвинять в чем-то Озпина — но...
Люди — существа лицемерные.
Именно так — люди были существами лицемерными — это просто было заложено в их природе. Механизм выживания человечества как вида был построен на лицемерии — само их сознание было построено на четком разделении: я и он.
На аксиоматическом разделении.
И хотя Джонатан не мог рациональным рассуждением обелить себя, найти причины выступить против Озпина — наоборот, даже если им манипулировали — это было сделано для помощи человечеству, что Джонатан мог поддержать...
Он все еще оставался лицемерным человеком.
В конце концов маги не так сильно отличались от людей — поэтому они были столь отличны от людей. Парадоксально, но главная чужеродность разума мага заключалась в том, что он был понятен — на поверхностном уровне — человеку — и вместе с тем...
Он был очень странен в своем мышлении.
Нечто среднее между непрекращающейся агонией, философской беседой и поиском просветления — так можно было описать жизнь мага...
И эта жизнь вполне вписывалась в куда большие события.
Джонатана Гудман не мог не согласиться с устремлениями Озпина... И не мог их поддержать.
Потому, что Джонатан Гудман был лицемерным человеком.
И потому, опершись на свою трость, тот вздохнул, глядя на свой свиток, отображающий последнее полученное от Озпина сообщение.
Нет, он не убьет Озпина — ему не дано было понять планы и разум бессмертного, он не мог даже представить себе, какую цепочку событий он мог запустить своим неосторожным действием...
Но дружбы с Озпином у него не вышло.
Это не было чем-то плохим или чем-то хорошим, просто...
Так произошло.
* * *
Тириан — как он однажды звался — отвел клешню, ощущая, как вторая его клешня начинает отрастать — но слишком медленно, неостановимая фурия уже была рядом с ним.
Рука его тела — единственная оставшаяся — мгновение спустя вспенилась черной слизью, прежде чем клинок ударил вперед — но Тириан знал, что это было лишь мгновением передышки. Чувствовал это.
Клинок фурии вонзился в его плоть, принявшую форму белого костяного клинка — и с легким нажимом вспорол ту, словно раскаленный нож прорезающий теплое масло — следующее мгновение клинок должен был прорезать его тело...
Жало на конце его цепкого хвоста ударило спустя мгновение — но Саммер не изменила даже положения своего клинка. Вторая рука мгновение спустя перехватила его хвост — после чего резкий треск и мгновение боли донесли до разума Тириана. что тот лишился своего хвоста...
В глазах Саммер бушевал... Экстаз.
Безумие, ярость и веселье — о да... Она бы рвала его на части, вырывала бы куски его плоти, выгрызала бы его плоть — если бы не понимание, что ее клинком она сможет убить его быстрее.
А это значило, что тогда она успеет убить еще.
Тириан был очарован, влюблен, как мальчишка — словно бы его сердце, которого было лишено его новое тело, трепетало от прекрасной горечи и боли, как будто бы самые поэтические струны его души просились наружу, желая выплеснуть все его восхищение прекрасной воительницей перед ней...
Однако вместо того его голова, открывшая рот, полный оскольчатых зубов, устремилась вперед на резко вытянувшейся шее, пытаясь впиться в лицо Саммер.
Но та лишь легко уклонилась, уходя в сторону, прежде чем ее клинок вновь столкнулся — но уже с вернувшейся на свое место клешней тела Тириана.
Саммер не использовала свою главную силу — свои серебряные глаза — о нет... Она не хотела просто изжарить своего врага, не оставив от того даже пыли — она хотела победы. Заколоть, зарезать, изувечить — своими руками!
Тириан был перерожден в качестве гримм — но это не значило, что он мог пройти мимо этой восхитительной девушки!
Но, к сожалению — а может быть к счастью, как может радоваться безумец, своей плотью и кровью становящийся частью прекрасной картины — Тириан проигрывал.
Даже с великой мощью его прекрасной Богини Тириан был несравним с величайшей охотницей мира — о да... Саммер Роуз была величайшей — как охотница она стояла на телах поверженных гримм и носила корону, которую не смог бы снять сам Озпин — и даже Тириану было не поколебать ее трон...
Клинок порхал со смертоносной яростью и красотой — очаровывая и маня Тириана — но жаля со стократной болью...
Сперва опала одна рука, затем вторая — его тело было срублено — но Тириан продолжал сражаться, наслаждаясь саморазрушительным танцем, всем своим сердцем и разумом приветствуя свою гибель.
Плоть, кость и кровь — из каждой его резанной раны поднималось облако тьмы, но Тириана это не волновало — где была плоть встанет новая, на месте разрезов поднимутся руки, а вместо головы вырастет жало — гротескная форма Тириана уже не напоминала ни дефсталкера, ни фавна, которым он когда-то был, ни даже среднее между ними — мешанина челюстей и рук, щупалец плоти и беспорядочно рассыпанных глаз, смотрящих лишь за действиями прекрасной девы — для него — нет, для них — ныне не существовало ничего. Ни грохота артиллерии вдалеке, ни песка под ногами — только они.
Саммер потеряла слова Озпина где-то вдалеке своего разума — и прекрасная картина его Богини более не бредила разум Тириана — нет, все слилось в едином бою... И каждый наслаждался тем — каждый из них был потерян в бесконечном уединении двух безумцев...
Жаждущих крови друг друга!
* * *
Рейвен Бранвен всегда тщательно оценивала риски и выгоду — такие люди и становятся успешными главами банд и кланов. В какой бой стоило ввязаться, а без какого они могли легко обойтись — когда им требовалось действовать и когда нужно было уходить...
Рейвен Бранвен не подошла бы к сражающейся Саммер Роуз на три сотни метров.
Проявлением Саммер было ее Боевое Безумие.
В бою Саммер не было равных — она могла вырезать три армии не останавливаясь — ее не заботило ничто.
Она не сомневалась в бою — ее нельзя было отвлечь или сбить с пути, она не замечала ран, ничто не могло остановить ее — пока она не убьет всех врагов.
Когда в первый раз охотник сталкивается со своим первым гримм, со своим первым бандитом — у него начинают дрожать руки. Он пытается найти успокоение в своих уроках и тренировках — все, что поможет избежать тревоги...
Но Саммер была обратной стороной этой медали.
Она не переживала, ее нельзя было сбить с пути, нельзя было запугать — она сражалась бы против кого угодно — совершенный берсерк — если бы не одна проблема...
Саммер не могла покинуть свое безумие самостоятельно.
Когда Саммер использовала свое проявление — не существовало способа остановить ее, пока последний враг не захлебнется своей кровью.
Единственный способ успокоить Саммер заключался в том, чтобы дать той вырезать всех — или успокоить ее насильно.
Когда-то, когда Саммер только училась в Биконе — это было возможно сделать — силами ее команды, или силами учителей... Но время шло и Саммер становилась все сильнее и сильнее — однажды поднявшись над всеми охотниками мира Саммер никогда не падала со своего места силы.
Чтобы остановить Саммер, вошедшую в свое безумие, требовалась армия — десятки охотников — либо, может быть кто-то уровня Озпина или Салем...
Или, Джонатан Гудман, Рейвен могла предположить — на какие трюки он был способен Рейвен даже не хватало воображения для предположения.
И горе тому, кто встанет на пути Саммер.
Рейвен нравилось жить — и потому, глядя в бинокль на далекое сражение Саммер с каким-то безобразным чудовищем Салем — та даже не думала отдавать никаких приказов.
Иногда Рейвен даже задумывалась о том, не была ли Саммер — та Саммер, которой она представлялась всегда — еще одной защитой с ее стороны? Если та могла впасть в безумие в любом бою — не была ли ее текущая личность, столь далекая от любого боя, от любого конфликта — ее защитой? Нет, защитой от нее...
И если так... То кто воздвиг эту защиту — Саммер? Ее окружение?
Или кто-то приложил к тому руку?
Однако, помотав головой и убрав от глаз бинокль Рейвен повернулась к своей заместительнице — юная девчонка, Вернал, показывала отличные результаты — прежде чем кивнуть. Вернал, правильно поняв слова Рейвен, произнесла громогласно следующий приказ — повторяя все предыдущие — и ряды пушок отозвались громовыми раскатами, обращая в груды мяса, пыли и тьмы сотни гримм — кто-то отчаянно стремящийся добраться до Рейвен и расположения артиллерии — а кто-то, из более старых и опытных, что обрели вместе с разумом и инстинкт самосохранения, пытающийся сбежать, спасая свою шкуру.
Уничтожить всех гримм было невозможно — кто-то однозначно сбежит для того, чтобы еще взять с Ремнанта плату кровью — самые опытные и старые выживут... Но немногие.
Саммер уничтожит большую часть из тех, а Кроу превратит в ничто тех, кого пропустит Саммер.
Если выживет один гримм из тысячи — это будет чудом, для гримм. Рейвен бы поставила на одного гримм из ста тысяч — а значит не более полусотни... Даже Вакуо могло справиться с подобным.
