Прирождённый ведьмак

Но тут вдоль дороги метнулась чья-то тень.

— Паладины! Тревога! Ведьма-х-х,.. — завопил убегавший, но вырванный из убитого меч, брошенный Эсме, как копьё, оборвал крик несчастного, вонзившись ему в спину. Пробив беглеца насквозь, он отшвырнул его вперёд, намертво пригвоздив к земле.

Колдунья оглянулась вокруг. Странно... Не надеясь на собственное зрение, она зажгла маленький "светлячок". Зрение не подвело. Сейчас на земле лежали лишь ещё один паладинский меч и утратившее огненную силу копьё, вновь превратившееся в ручку метлы.

Ни тел поверженных врагов, ни доспехов, ни оружия... Всё рассыпалось прахом. Если это не тёмные заклятия из запретного раздела некромантии, так что же?!

Нет, и после всего этого паладины ещё смеют называть себя поборниками светлого бога! Поневоле задумаешься: если это — Свет, то что же тогда — Тьма?!

Эсмеральдина подобрала меч и "метёлку"... вдруг ещё пригодится... и отправилась на поляну. Туда, где слышался шум и сверкали всполохи заклятий. В ту сторону, куда бежал убитый послушник... совсем мальчишка... Дурак, ему бы жить да жить. Что ж, это — война, и он свой выбор сделал. Остался бы сидеть в кустах, Эсме, скорее всего, его бы и не заметила... Не до того было.

Потушив свой "светляк", колдунья скользнула во тьму, стараясь подкрасться к дерущимся со стороны леса.

Меж тем на поляне, по самому краю которой проходила дорога, сражение было в самом разгаре.

— Свет Истинной Веры! — гаркнул один из паладинов, видимо старший.

Раздался грохот, сверкнула молния, и купол, который, вытянув руки, держала мать, весь засверкал и заискрился голубоватым светом.

— Залп!

Чёрт! Эсмеральдина и не заметила, что за спинами рыцарей притаились стрелки, которые сейчас дружно разрядили свои арбалеты. Пронзив ночную мглу, зачарованные болты вонзились в магический щит, но не смогли его пробить, сгорев белым пламенем.

— Свет! — крикнули с другой стороны поляны.

Вновь стало светло, как днём, и только тут Эсме заметила у ног матери свою дочь. Сидя на земле, та пыталась остановить кровь, хлещущую из отрубленной по локоть левой руки. Рядом из багряной травы торчал мысок ботинка... или сапога. Судя по размерам — женского. Неужели внучка тоже там. Надо их всех спасти. Во что бы то ни стало.

— Капитан, ничего не выходит! Ведьма чертовски сильна!

— Лейтенант, прекратить панику! Надо действовать одновременно, на счёт три! Раз!

Эсмеральдина активировала "метлу".

— Два!

Огненное копьё, прорезав ночную мглу, нанизало, как куски мяса на шампур, всех четверых арбалетчиков. В тот же миг сама женщина рванулась вперёд. Взмах меча и отдавать команды стало некому.

— Три! — неожиданно прозвучал слева знакомый голос.

— Све-е-ет! — полыхнуло, как днём. — За-а-алп!

Удар, ещё удар! Есть! Эсме всё-таки достала главного злодея, и он повалился на землю.

— Умри! — воскликнули сзади, и зачарованный клинок едва не пронзил магеву насквозь.

Всё тот же уверенный баритон, она не могла ошибиться. Что это?! Близнецы, клоны, доппельгангеры?! Все демоны Бездны! Какого хрена тут происходит?!

О, дьявольщина! Защитный купол матери не выдержал. Лишь лёгкий хлопок, и он исчез, растворился, растаял. Свистнули болты, и Эвелинна, вскрикнув, повалилась на землю. Серебристо-белые волосы взметнулись в воздухе, и вот они лежат, рассыпавшись по земле.

— Ба-ба?! Бабушка-а-а?! — совсем по-детски захныкала над её телом Эля.

— Бе-е-ей! Смерть ведьмам! — взревели враги, бросаясь на беззащитных женщин со всех сторон.

Беззащитных?! Ну, не-е-ет! Не дождётесь!

Эсме закрутилась бешеным вихрем вокруг самых дорогих и близких на свете людей, отбивая и нанося удары, сбивая и отбрасывая врагов магией. Но тёмные боги, как же их было много! О, Эрик! Если бы с нею был Эрик!!

И тут произошло чудо, зачарованные мечи в её руках, будто ожили, признав в ней хозяйку. Или в них вселилась душа любящего мужчины... или обоих сразу... Тело поймало ритм, а клинки засияли и заискрились, запев свою кровавую песню. Да, у неё наконец получилось. Первый раз в жизни. Этот безудержный Танец Смерти. О, если бы её видел Эрик! Как бы он был счастлив!

Жаль, что эта смертельная пляска не может продолжаться вечно. В таком безумном, бешенном ритме надолго её просто не хватит. Но что же делать?!

И тут до слуха женщины донёсся шёпот, едва различимый в грохоте ударов и звоне мечей.

— Девочка, послушай меня, у тебя всё получится, тебя надо только решиться. Возьми всю нашу силу... силу Леса... силу Смерти...

— Бабушка-а, я не могу, это же убьёт тебя, убьёт Эви, — всхлипывала Эля.

— Внучка, ты не слушала меня, когда связалась со своим тёмным эльфом, когда жила с ним и рожала от него детей. Стала ли ты от этого счастливой?! — глава рода без сил повалилась на чёрную от крови траву, — Мне осталось недолго, — горячо зашептала она, — я буквально чувствую, как моя жизнь и моя магия уходят прочь, оставляя после себя пустоту. А Эви... может быть, она уже мертва.

— Нет! Не может быть!

— Молчи и слушай! Я очень долго жила на свете... даже слишком! Воля умирающей священна... Сделай, как я прошу. Иначе мы все погибнем. И смерть наша будет напрасна. Заклина-а...

— Бабушка-а-а!.. А-а-а-а! — стоящая на коленях Элеонора, откинулась назад, раскинув руки и запрокинув голову, и её дикий, нечеловеческий крик, обращённый чёрному, как вороново крыло, беззвёздному небу, пронзил ночную тьму.

Что там монахи, у Эсме кровь едва не застыла в жилах. А дальше произошло то, отчего при каждом воспоминании её волосы начинали шевелиться и вставать дыбом.

Эля затянула какую-то эльфийскую песнь, наверное ту, что успела разучить со своим ненаглядным Лиллоралионом.

И тут всё пространство вокруг... весь окружающий мир... всколыхнулся и потёк, стремительно изменяясь.

— Демоны Бездны!.. Какого чёрта?! — послышались выкрики, — А-а-а-а! — на разные голоса заорали орденцы, принявшись, как остервенелые, лупить по земле, куда-то себе под ноги.

Сватка прекратилась сама собой, и женщина замерла, вглядываясь во тьму. Даже с ночным зрением она не сразу рассмотрела... а узрев, в ужасе отпрянула.

Из земли, крутясь и извиваясь, как щупальца неизвестного животного, тянулось множество побегов. Едва проклюнувшиеся, тонкие и слабые, они, стремительно толстея, наливались силой, поднимаясь всё выше и выше. Побеги оплетали ноги своих жертв, вцепляясь в них мёртвой хваткой, ища бреши в броне, протыкая плоть.

С яростными криками орденцы нещадно рубили и кромсали своих безмолвных и безоружных врагов. Но там, куда брызгал сок, и падали отрубленные ветки, вырастали всё новые и новые противники. Как будто "кровь" и "плоть" погибших собратьев придавали им новую ярость и силы.

И вот уже один, второй, третий паладин, чьё тело пронзили безжалостные ветви, зашлись в неистовом, отчаянном крике. Но недолгом. Проткнув тело насквозь, побеги лезли изо рта, глаз ушей, вбирая в себя человеческую плоть, сминая и рвя одежду, доспехи, кольчуги и латные рукавицы.

Всё это сопровождалось душераздирающими воем и криками. К этому Эсме была не готова. Выронив оружие, она повалилась на колени, зажав уши ладонями, лишь бы не слышать всего этого... лишь бы не слышать... Но даже безмолвные муки и корчи врагов были ужасны. Женщина зажмурилась, чтобы не видеть тоже...

Эсмеральдина вздрогнула, когда кто-то коснулся её плеча, и мгновенно вскочила, схватив мечи, готовая к драке. Как-то рано она расслабилась, вдруг бой ещё не окончен?!

— Мама, ты что? Это же я, — ошарашено распахнула глаза, попятившись назад, Элеонора.

— А где враги?! — Эсме оглянулась, но вокруг стояли лишь корявые деревья в колышущихся на ветру бело-красных балахонах.

— Они все погибли! — Элеонора обвела рукой получившуюся "рощу".

— А бабушка с Эви?

— Тоже, — всхлипнув, едва слышно выдавила дочь и разрыдалась.

Клинки сами собой выскользнули из рук, и мать, шагнув вперёд, стиснула Элю в объятьях — последнюю оставшуюся в живых родственницу, единственное близкое существо на всём белом свете. И тут женщину будто прорвало, слёзы хлынули потоком. Она рыдала и не могла остановиться, а рядом, прижавшись к ней, судорожно вздрагивала дочура... Ненаглядная... Милая... Родная... Единственная... Единственная ли?!!

Ещё оставался Тэобальд — сын Эли от её ненаглядного Лила. А ведь Эсмеральдина о внуке совсем позабыла. Эвелинна была ей ближе. Стоп! А куда делся её ребёнок?! Женщина вздрогнула, будто молнией поражённая, и отпрянула, разрывая объятья:

— Эля, а что с Эсме? С малышкой — дочкой Эви? Она тоже погибла?

— Мама, я не знаю.

— Эви ничего не сказала?

— Она хотела... но не успела... А потом, — тело Элеоноры опять сотрясли рыдания и Эсмеральдина поспешила её утешить.

— Успокойся девочка, всё будет хорошо, мы её найдём, — прошептала женщина, гладя испачканные волосы дочери.

Её взгляд скользнул по оставшимся на земле телам. Обращённое к небу заострившееся лицо матери в обрамлении белизны рассыпавшихся волос. Казалось, она просто прилегла отдохнуть и незаметно уснула, вот только сон её теперь будет вечным. Рядом на боку застыла Эвелинна, напряжённое тело, натянутое, как струна, а вытянутая правая рука...

— Эля, деточка, пойдём-ка посмотрим. Ты что-нибудь чувствуешь?

— Мама, мне плохо... Ты даже не представляешь, как мне хреново... Тут всюду смерть... И это всё сделала я! Это ужасно!

— Не волнуйся милая, мы победили — это главное!

— Но какой ценой! — всхлипнула Эля.

— Великие победы дёшево не даются!

Эсмеральдина попыталась было использовать поисковое заклятие крови, но какое там, всё магическое пространство вокруг буквально взбесилось. Активировать поисковик тут — всё равно, что отправиться в плавание на утлой лодчонке меж вздымающихся до небес бушующих океанских волн.

Ещё этот выросший лес... Не просто тёмный, а темнее тёмной ночи... даже простейший "светляк" никак не желал в нём разгораться...

Чертыхнувшись, Эсме как раз собиралась обогнуть одно из деревьев, когда налетевший порыв ветра швырнул её в лицо полу измазанного в крови балахона. Женщина, дёрнула за гнусную тряпку и тут же отпрянула. Все демоны Бездны! Из ветвей на неё глядела наполовину ободранная черепушка, с челюстей которой капало на землю что-то тёмное... то ли кровь, то ли "древесный сок".

Твою мать! Эсмеральдина швырнула тряпку обратно. Нет, нужно скорее выбираться из этого демонского леса! Как можно быстрее... чтобы окончательно не спятить. Впечатлений на сегодня и так достаточно!

— Мама, по-моему, кто-то плачет? — едва слышно проронила Эля.

Эсме прислушалась, но ничего не расслышала.

— Где?

— Там, — дочь скользнула вперёд бесшумно, как тень.

"Всё-таки многому она ухитрилась научиться у своего ушастого приятеля", — подумала старшая из рода Шварценбергов... теперь уже самая старшая.

— Нашла! Вот же, мама, смотри! — обрадовано воскликнула дочь, запуская в заросли руки и вытаскивая оттуда корзину, — Погляди, какая хорошенькая, — защебетала она, вытаскивая ребёнка, — Ути-пути.

Но тут растрёпанная пелёнка соскользнула...

— Ой! — взвизгнула Эля, едва не выронив младенца, а Эсме выразилась так, как не ругалась уже добрую сотню лет.

— Это же мальчик! — воскликнули обе.

Сборы были недолги. Мёртвые тела и ребёнка под защиту зачарованных стен замка. Не до похорон! Для них ещё будет время, если они вернутся... Да нет... Когда они вернутся! С победой! Только так!

Поэтому сейчас женщины готовились основательно. Враги защищены от магии? Ничего, это дело поправимое. Есть ещё зачарованное оружие, обереги, амулеты. Надо было запастись ими сразу, но кто ж знал!

Пока Элеонора варила зелье, Эсмеральдина перебирала свой "арсенал", подпитывая и обновляя смертельные заклятия. Надо бы кинжалы смазать ядом... да где его искать.

— Дочка, не экономь, — вмешалась Эсме, когда увидела, как тщательно та вымеряет дозы, — зелья и эликсиров мало не бывает!

— Мама, может, позвать Тэо? — будто очнувшись, отозвалась Эля.

— Его сперва ещё нужно найти. Да и готов ли он к бою? Не хотелось бы потерять ещё и его! — а сама подумала: "Может, это и хорошо, что внук сейчас с эльфами, если их план не удастся, будет кому потом отомстить!"

— Мама, ещё чуть-чуть и "восстановитель" остынет, можно будет разливать. А "скорость" варить?

— Давай, деточка, сделай по паре порций. Сама видела, там, на поляне они бы нам не помешали.

Можно было обойтись и магией, но зелье экономило время и силы. А главное, не нужно было "держать" и "подпитывать" ещё одно заклятие.

— Это на крайний случай. Скорее всего, не понадобится, но пусть лучше будет под рукой.

Элеонора смешно поморщилась. Все отвары её удавались превосходно, вот только возиться с ними она не любила. Эсмеральдина же принялась за артефакты, которыми она собиралась обвешаться с ног до головы... они обе.

О-о! Сфера Закропулуса! Целых две штуки! Пусть и совсем маленькие. В хозяйстве всё сгодится!

Женщины готовились к сражению так, будто собирались захватить империю! Хотя... кто его знает...

Впереди их ждал Рир!

— Дочка, тебе помочь? — участливо спросила Эсме, глядя на искажённое лицо дочери.

Сейчас её черты заострились, и от них, как никогда раньше отчётливо веяло смертью. В эти минуты она, как никогда раньше, напоминала Олафа. Того самого, преобразившегося...

— Не мешай! — огрызнулась Элеонора, вернее то нагоняющее жуть существо, в которое она превратилась.

И голос, от него так и веяло смертью. До чего Эсмеральдина была неробкого десятка, и то поёжилась, особенно когда отросшая левая рука колдовавшей магини, больше похожая на драконью лапу с алой чешуёй и длинными когтями, вся заискрилась и запереливалась сполохами объявшего её пламени.

Женщина попятилась назад от невыносимого жара, а дочь так и осталась стоять, как скала, вонзив в укрывавший монастырь магический купол тугую струю драконьего пламени, силу для которого она черпала прямо у себя из-под ног. То, что центральная обитель ордена Сверкающего Меча Господня раскинулась прямо на источнике силы, сейчас играло против тех, кто укрылся за её стенами.

Вот только ли хватит сил у девочки? Не "перегорит" ли она? Пусть сейчас колдовавшая магева казалась такой незнакомой и чужой, но ведь это всё равно её Эля. Разве нет?

Эсмеральдина глубоко вздохнула и перебросила на другое плечо тяжёлый эспадон — трофей первой скоротечной схватки, когда на приземлившихся невдалеке от монастыря чародеек налетел конный разъезд паладинов. Как, бишь, звали этого капитана или лейтенанта? А-а, он так и не успел представиться. Едва услышав слово "ведьмы" мать с дочерью превратили четырёх противников в горстки пепла. Были бы невежды повежливее, глядишь, и уцелели бы. Хотя вряд ли, их агрессивный настрой только подчёркивал их враждебные намерения. Так что схватка была вполне закономерна, и двуручный меч достался Эсме по праву.

Жаль, что их так быстро обнаружили. Впрочем, чего тут удивительного, если мать с дочерью рухнули, как снег на голову, в самый центр имперской столицы. Странно было другое, отчего на помощь монахам до сих пор не набежали маги и королевские гвардейцы. Дворец-то вот он, чуть правее, рукой подать, а за ним, поблёскивающие магическими огнями, виднелись шпили академии.