Дракон и волчица

-Значит, ты уже давно обо всём знал и поэтому начал собственную игру, надеясь остановить Дракона?

Тюльпан лишь кивнул в ответ. Чёрный Лис отступил ещё на шаг и задумчиво осмотрел серые, покрытые плесенью стены камеры.

-От тебя этого стоило ожидать. Ты слишком непредсказуем. Может, ты даже в чём-то прав, и я на твоём месте поступил также... Вот только, я не на твоём месте. Я останусь верным герцогине, как бы всё ни сложилось. В моём возрасте уже слишком поздно менять господ. И не стоит нас недооценивать. Мы ещё не проиграли. Мои люди знают своё дело не хуже прихвостней Дракона. Нам удалось то, что раньше не удавалось никому. После двух недель игры в прятки, агенты Когтя, наконец, покинули Неаполь и отправили девушку в логово своего хозяина. Теперь мы знаем, где он находится. Остров Мортена, пятьдесят километров к югу от Мессины. Обширная пещера под горным озером. Главное нам известно. Остальное — лишь дело техники. Ты пока будешь сидеть здесь. Сам поймёшь, когда всё начнётся. Я лишь могу позаботиться, чтобы тебе иногда приносили нормальную еду. На этом всё...

Чёрный Лис подошёл к двери и дважды ударил по ней кулаком. Через секунду она отворилась, и в камере появился бледнолицый в сопровождении двух стражников.

-Пленник сказал всё что знал. Допросы больше не имеют смысла. Впрочем... меры предосторожности остаются прежними.

Бледнолицый кивнул. Чёрный Лис взял из его рук связку ключей и направился к своему бывшему ученику. Видимо, для большей надёжности решил сам надеть на него наручники. Присев на корточки, он как-то слишком долго возился с замком, а затем вдруг обернулся и раздражённо покачал головой.

-Механизм сломан. Свяжите пока его руки верёвкой.

Верёвка была в запасе у одного из стражников. Вещь весьма необходимая, когда работаешь в тайной тюрьме, до отказа набитой профессиональными убийцами, лазутчиками и матёрыми уголовниками. Несколько минут ушло на то, чтобы связать пленника. После этого вся компания, наконец, покинула камеру. Тюльпан остался один.

Странно всё как-то?.. Почему Чёрный Лис приказал связать его верёвкой, а не отправил стражника за другим замком? Кому, как не ему известно, что у его ученика имеется почти феноменальный талант двумя пальцами развязывать сложнейшие узлы и с лёгкостью освобождаться от любых пут. И с чего это он вдруг стал заботиться о том, чтобы такой несговорчивый пленник начал получать лишние порции нормальной еды? Что-то здесь не так. Он явно хотел сказать больше, но опасался, что бледнолицый подслушает всё за дверью.

Тюльпан осторожно пошевелил запястьями. Связавший его, стражник явно знал своё дело. Впрочем, это не было сейчас главной проблемой. Пять минут, и верёвка уже лежала на полу. Пленник поднялся и размял слегка затёкшие руки. Теперь ему осталось лишь дождаться внепланового вкусного обеда. Обед от Чёрного Лиса прибыл примерно через час. Сначала Тюльпан услышал, как кто-то шёл по коридору неторопливой усталой походкой. За время проведённое здесь он научился по звуку шагов различать весь местный персонал. Ошибки быть не могло. Это тюремный рабочий, в обязанности которого входила доставка еды заключённым. Проковыляв мимо всех остальных камер, он остановился у двери Тюльпана и, открыв замок, заглянул внутрь. Здесь его ждал сильный и стопроцентно отрубающий удар в шею. Массивное, грузное тело пошатнулось и медленно обсело на пол. Тюльпан скорей оттащил рабочего в дальний угол камеры. Затем поменялся с ним одеждой, крепко связал и заткнул рот кляпом. Подмену обнаружат, в лучшем случае, через несколько часов. Впрочем, даже теперь, когда дверь камеры открыта и у него есть форма рабочего, шансы незаметно уйти на свободу по-прежнему равнялись нулю. Чёрный Лис должен был это заранее предусмотреть. Интересно знать, что он вообще задумал. С чего это он вдруг решил пойти наперекор герцогине и устроить побег своему ученику? Зачем выдал ему сверхсекретную информацию о местонахождении Дракона? Что, наконец, означала его фраза: "сам поймёшь, когда всё начнётся"?

Через несколько минут что-то действительно началось. Над потолком послышался топот десятков бегущих ног, а в воздухе потянуло дымом. Очевидно, где-то на верхних этажах начался пожар, и большая часть стражи была тотчас брошена на его устранение. Тюльпан неторопливо вышел из камеры и осмотрелся по сторонам. Путь был свободен. Чёрный Лис всё прекрасно рассчитал. Снова вспомнив учителя, ученик лишь невольно усмехнулся. На чьей стороне ты всё-таки играешь, старый хитрый пройдоха? Пленнику понадобилось около десяти минут, чтобы выбраться из тюремного корпуса и ещё минута, чтобы подняться по лестнице на первый этаж. У выхода, правда, несмотря на всю эту суматоху, продолжал дежурить один из стражников. Он ещё как-то странно покосился на чумазого, небритого парня в форме тюремного рабочего, после чего шагнул навстречу и схватил его за рукав.

-Эй... какого чёрта ты здесь делаешь?.. хватай ведро и бегом к колодцу!..

Тюльпан не стал перечить. Взяв ведро, он пробежал с ним несколько метров, а затем просто выбросил под ближайшее дерево. Ещё через десять минут он уже находился на центральном проспекте Неаполя. Первое, что бросалось в глаза — это многолюдное столпотворение на тротуарах. Сотни горожан, вытянув головы, смотрели на замок своей герцогини, из окон которого теперь шёл чёрный дым, и вырывались языки пламени. Тревожные голоса, косые взгляды и приглушённые разговоры. Опустив козырёк фуражки, Тюльпан с трудом протиснулся сквозь плотную толпу. Надо будет поскорей раздобыть обычную одежду, а то в форме тюремного рабочего он привлекает к себе слишком много лишнего внимания.

Старые башенные часы вдали пробили шесть. Время наибольшего столпотворения на улицах. Люди возвращаются с работ. Дороги до отказа заполнены каретами и паромобилями. На остановках один за другим останавливались и распахивали дверца старые, покрытые копотью паробусы. Тюльпан неторопливо шёл по тротуару, прокручивая в голове свои дальнейшие действия, когда навстречу ему выбежал десятилетний мальчишка с увесистой сумкой свежих газет.

-Последние новости... Последние новости... Армия императора Фалангуса вышла к предместьям Милана... Лектор Кардини покинул свой город и укрылся в неизвестном направлении...

-Подожди-ка...

Тюльпан на ходу выхватил из рук малыша свежий номер "Неаполитанских ведомостей" и взамен бросил ему мелкую монету. Взгляд пробежал по заголовкам статей и новостным сводкам.

-Вот так дела... Много чего интересного произошло, пока я сидел в камере...

В голове постепенно рождался новый план. Другого пути уже не было. Похоже, теперь во всей империи остался только один человек, который ему может помочь. Бросив газету в урну, Тюльпан резко ускорил шаг. Буквально, через два метра он впопыхах столкнулся с каким-то серьёзным господином в чёрном цилиндре и с моноклем в левом глазу.

-Ой, извините...

-Осторожнее, молодой человек.

-Мне так неловко, сеньор... Я что-то совсем задумался.

Господин в цилиндре понимающе кивнул и отправился дальше. Когда он скрылся в толпе, Тюльпан разжал ладонь и мельком осмотрел свою "добычу". Совсем неплохо. Пухлый бумажник с тремя сотнями сестерциев. Этого должно хватить на первое время.

Вокзал дирижаблей находился неподалёку. Всего около пятиста метров за ближайшим перекрёстком. Прилегающие улицы здесь были уже до отказа заполнены длинными вереницами беженцев. На этот раз из Милана. Люди бежали от войны. Усталые, растерянные и перепуганные, они просто надеялись найти в чужом городе пищу и ночлег.

Нынешняя Война за Престол уже слишком дорого стоила империи. В стране назревал небывалый экономический кризис. Для финансирования боевых действий правительство Фалангуса увеличивало налоги, печатало всё больше пустых денег и проводило постоянную конфискацию имущества нелояльных власти промышленников. Разорялись крупные банки, закрывались заводы, а уцелевшие предприятия вынуждены были выбрасывать на улицу тысячи рабочих. В городах появилось ещё больше попрошаек, мелких воришек и дешёвых проституток. Страна полнилась тревожными слухами. Известия о беспорядках в некогда сытой и благополучной Северной Италии ещё больше усугубили ситуацию. На крупнейших биржах в Лондоне, Вене и Санкт Петербурге неуклонно падали акции имперских компаний, а многие видные финансисты ещё и предрекали скорейший обвал сестерция. Большая часть народа в стране теперь лишь с тоской и сожалением вспоминало о спокойных и мирных временах правления Иви Ленивого.

С трудом протолкавшись сквозь плотную толпу беженцев, Тюльпан, наконец, оказался у входа в вокзал. Уже на ступеньках кто-то легонько потянул его за рукав.

-Сеньор, дайте монетку.

Рядом стояла семилетняя девочка в грязных лохмотьях и с надеждой тянула к нему чумазую руку.

-Где же твои родители, малышка?

-Папу убили за карточный долг. Мама месяц назад умерла от туберкулёза.

-Вот оно, что...

Тюльпан сразу остановился, после чего присел на корточки и незаметно вложил в её ладонь скрученную стопку бумажных купюр. Себе он оставил только на билет.

-Никому это не показывай. Спрячь деньги в надёжном месте и не носи с собой больше одной бумажки.

-Я всё знаю. Я уже не маленькая...

Тюльпан напоследок с грустью улыбнулся этой малолетней сироте в лохмотьях. После чего медленно поднялся и потянул на себя массивную деревянную дверь вокзала. Внутри было уже полно народу, и только касса с билетами на Милан оказалась свободной. Никто не хотел лететь в город, на улицах которого вот-вот начнутся боевые действия. Последние два дня дирижабли летали туда почти порожняком, а возвращались — битком набитые беженцами. Те, кто прибывал из Северной Италии, рассказывали странные вещи. Некогда могущественный дом Кардини ныне находился на грани полного краха. Бывшие вассалы, один за другим, объявляли о независимости и заново перекраивали границы своих владений. Доходило даже до вооружённых столкновений между армиями новых великих семейств. План императора Фалангуса идеально сработал и на этот раз. Некогда процветающий регион стремительно погружался в хаос и анархию. Некому было остановить его молниеносное продвижение к родовому гнезду Лектора Кардини. Среди тысяч беженцев царила тревога и неопределённость. Все вокруг со страхом ждали новых вестей. Будущее тревожило и пугало. Римская империя уже никогда не будет такой, как прежде. Наступала новая эра...

17 января объединённые силы Фалангуса и Харольда Хортхольда, наконец, подошли к Милану. Наверное, ещё никогда в истории, ни одной другой армии не удавалось всего за две недели в боевых условиях совершить марш-бросок в четыреста пятьдесят километров. Разумеется, в этой войне были и свои нюансы. Во всей Северной Италии теперь уже некому было оказать серьёзное сопротивление императору. Регион стремительно погружался в хаос. После поражения Лектора Кардини, первой отреклась от хозяина Флоренция, управляемая могущественным семейством Джероно. За ней сразу последовала Генуя, Венеция и Парма. После этого начались беспорядки на островах Сардиния и Корсика, всё ещё тайно хранивших верность дому Медаги. Естественно, процесс не пошёл бы так быстро, если бы Фалангус сам не подогревал обстановку с помощью своих "агентов влияния" и подкупленных советников. Его целью было — как можно скорей развалить некогда сильную и единую Северную Италию на несколько частей. И он прекрасно справлялся с этой задачей. Бывшие вассалы остервенело рвали на части владения хозяина. Сразу вспомнились все былые обиды и разногласия. В течение всего нескольких дней с одобрения императора во владениях Лектора Кардини возникло сразу пять новых великих домов. Естественно, посреди всей этой анархии никто даже и не пытался остановить шестидесятитысячную армию Фалангуса, идущую прямиком на Милан. Новых правителей слегка нервировало лишь то, что головорезы-сицилийцы и иностранные наёмники слишком часто увлекаются грабежами и мародёрством. Приходилось платить откуп за каждый крупный город на их пути и, вдобавок, непрерывно снабжать победителей продовольствием, фуражом и амуницией.

Когда объединённые войска Фалангуса и Харольда, наконец, подошли к столице дома Кардини, герцог уже успел скрыться в неизвестном направлении. Вместо него для переговоров явился местный бургомистр в сопровождении нескольких министров и высших офицеров. Спрыгнув с лошади, худощавый, седоволосый мужчина лет пятидесяти вместе со своей свитой подошёл к императору и почтительно поклонился. Невозмутимое выражение лица, взгляд без страха и раболепия, неторопливый, хриплый голос и манеры бывалого воина и офицера.

-Барон Эрон Корнуолис. По причине отсутствия герцога, уполномочен вести переговоры от лица дома Кардини. Мой долг гражданина не позволяет мне допустить разрушений и грабежа Милана. Ради этого я готов выслушать любые ваши требования.

-Я рад, что вы сразу перешли к делу, барон,— Фалангус также спрыгнул с лошади и почтительно кивнул вражескому парламентёру,— Мои требования не будут слишком жестокими. Во-первых: каждый мой солдат и солдат Харольда Хортхольда должен получить от вашего города выплату в две тысячи сестерциев. Итого — около ста двадцати миллионов. Только это может удержать их от того, чтобы прямо сейчас не ворваться в Милан и не разграбить его до основания.

-Вполне разумно и справедливо в данной ситуации. Мы согласны.

-Во-вторых: ваш местный сенат сегодня же примет указ о признании вне закона герцога Лектора Кардини и полной конфискации имущества его семейства в пользу императорской казны. И, в-третьих: вы уже и сами знаете, что я приказал уничтожить во всей империи статуи Дракону и волчице. Это касается, в том числе, и вашего города.

Прежде чем ответить, бургомистр несколько секунд собирался с мыслями.

-Мы принимаем все ваши условия. Взамен мы требуем лишь, чтобы ни один сицилиец из армии Харольда не вошёл в Милан. Мне хорошо известны нравы этого народа и то, как у них принято поступать с побеждёнными.

-Пусть это вас не беспокоит. Завтра утром сицилийцы собираются погрузиться на корабли и отплыть к себе на остров.

-В таком случае, я рад, что нам удалось прийти к соглашению. Вы оказались разумным человеком,— бургомистр отступил на несколько шагов и, напоследок, почему-то с грустью посмотрел на императора,— Даю слово, что; ни я, ни мои люди, ни Миланская городская стража не будет препятствовать вам в разрушении памятника. Не могу, правда, того же самого обещать насчёт простых горожан. Для них это не просто статуя. Это целая религия...

Сказав это, бургомистр резво вскочил на лошадь и, вновь почтительно кивнув императору, поскакал прочь вместе со своей свитой. Какое-то время Фалангус задумчиво смотрел им вслед. Когда фигурки всадников, наконец, превратились в маленькие, неразличимые точки на горизонте, за спиной раздался голос Харольда Хортхольда. Наверное, впервые в этом голосе императору вдруг послышались едва различимые нотки грусти и смутной, непонятной тревоги.

-Не нравится мне что-то, как закончилась эта война. Недобитый враг может иногда больно ударить в спину. Две недели назад ты уже пожалел Сайруса Адриапитоса, и теперь, если верить агентам, именно он приютил в своём дворце этого пса Лектора Кардини.