— Маш, опять нудишь? — ударила под рёбра локтём Мила. Я аж поморщилась. Удар такой сильный! Отвыкла я уже от этой пытки подруги. В последнее время Даше в основном доставалось.

Волшебное зеркальце. Вот эта лавка меня заинтриговала. Зеркала имели разные свойства. Одно показывало разные страны. Другое — самых красивых женщин всех времён. Похоже, зеркала подключены в сети, только своя программа поиска там встроена, что ищет лишь по картинкам или видео да работает на голосовом управлении. Ну и всё это облачено в красивые сказочные слова: "Свет мой, зеркальце, скажи да всю правду доложи, я ль на свете всех милее, всех румяней и белее*". Интересно, Пушкин придумал это устройство или у него такое было?

Здесь же были и серебряные блюда, которые при голосовой команде показывали то, что ты хочешь поглядеть. Своего рода вычислитель с выходом в сеть. Красивый, конечно! Девочек заинтересовали именно зеркала. Зеркало и зеркало! А тут ему сказал заветные слова, и получил сводку данных. Может, они и правы. Но как-то по возможностям урезано получается.

Продавец же нахваливал товар.

— А скажите, это серебро настоящее? Из него есть можно? — я проявила рвение и желание узнать побольше.

— Да, конечно! Его даже ронять можно! — и он кинул блюдо. Оно зазвенело, как обычное столовое серебро. Когда мама ещё жива была, у нас много серебряной посуды имелось. А вот потом её не стало. Интересно, куда делась? Неужто мачеха распродала? А может, и наша посуда имела не чисто практическое назначение? Вот это блюдо очень напоминает наше. Мамино. Только у нас потемневшее было, а тут почищенное.

"Ты права. Нашенское," — будто в подтверждение моих слов Мара связалась со мной.

— Покупайте! Назначайте свою цену!

Купить?

Я влезла в часы на свой счёт. Не так уж и много денег. Месяц прожить можно. Не перебьёт ли кто цену?

Назвала сумму, в четыре раза меньше, чем имелось.

Но продавец скривился.

— Кто перебьёт цену?

Девочки молчали, видя, что я хочу приобрести себе диковинку, покупатели не задерживались у прилавка.

— Раз. Два. Три! Продано! — нехотя объявил продавец.

Блюдо мне даже завернули.

"Оно очень дорогое. Ему пара тысячелетий," — сказала мама.

Сколько? Я чуть не выронила свою драгоценность. Понятно, почему продавец скривился. За бесценок отдал. Но правило назначения цены покупателем на этот ряд распространялось железно. Уж не Мара ли помогла?

"Благодарю".

— Удачной покупки! — неискренне молвил продавец.

Даша захотела себе зеркальце. И хоть я всей душой желала, чтобы её покупка обошлась ей так же дёшево, ничего не вышло. Налетели другие покупатели, цену завысили.

— У меня больше нет, — шепнула Даша.

— Я тебе дам денег, — шепнула я.

— Сколько?

— Сто семьдесят пять рублей.

Даша продолжила торговаться, осторожно добавляя по рублику. Но другой покупатель — мужчина без бороды — давал на пятьдесят рублей больше. Даже при том, что Мила тоже согласилась Даше уступить свои карманные деньги, покупка обошлась в пятьсот рублей.

А когда Миле всё же завернули покупку, увидела, как перебивщик цены тут же растворился в толпе. Уж не бандит ли? Взглянула на продавца. Ну точно, бандит! Тоже без бороды и усов.

Стало не по себе. Да, продавец отбил свою цену и за моё приобретение. Но как бы вообще не отнял. Благо, мы все покупки, кроме этих, отправили с доставкой в общагу. Но лишаться своего блюда я не собиралась.

— Ну что, ещё поглядим? — спросила Мила.

Оглянулась, поняла, что мы даже половину ряда не обошли. Но деньги все потратили. Благо, я на семейные не позарилась.

Мда...

— Пора драпать отсюда, — оглядываясь, сделала я вывод. Мелькали бритоголовые люди, напоминавшие Сергея Анатольевича.

— Почему? — не поняла Даша.

Я же высматривала бритых в толпе и продавцах.

— Думается, цену набивали не просто так. И этого тоже мало, я ведь за свою диковинку заплатила жалкие гроши с точки зрения купца. Как бы нас не ограбили на выходе или после.

Вот теперь я пожалела, что вернула Маре кулон. Даже если он не перенёс бы всех нас, то хотя бы меня с покупками. А потом я бы вернулась к девочкам. Хотя... Раз тут такие личности водятся, могли и на кулон покуситься. Что же делать?

Мы с девочками юркнули между рядами, переходя в ряд с одеждой. Там постарались затеряться в примерочных одной из лавок, схватив первую попавшуюся одежду.

— Что делать будем?

— Меняем внешность! — решила Мила. — душегрею* снимаем, надеваем платки. Ты снимай свою сороку, волосы переплетай в одну косу.

Я взглянула на себя в зеркало Даши. Не сильно изменилась. Лицо ж прежним осталось.

— Так, давай тогда другой план! — поменяла она решение, поняв, что первый провалился.

И мне стали ваять живот из зеркала, блюда да одежды, которую мы на примерку схватили.

— За одежду придётся заплатить... — пробормотала я.

— Денег нет... Подчистую вычистила сбережения, — пожала плечами Мила. — Мы после вернём...

— Так нельзя! — возразила я.

— Не укради без необходимости! — выпалила Мила народную мудрость.

— Пока необходимости нет, мы ведь не с голоду умираем, — я помнила недавнее наказание Яра и не хотела повторения. А совесть возражала.

— Зато жизнью рискуем! — поддержала подругу Даша.

— Я заплачу, — тихо молвила я. Да, из семейных сбережений, но красть не стану!

— Так у тебя что-то оставалось?

— Нет. У меня по нулям. Это уже в Яров счёт влезу.

— А, у тебя ж теперь два счёта! — будто вспомнила Мила.

Мне помогли вновь переплести и подобрать под сороку волосы, надели большую душегрею*, а прежнюю запихнули под таз.

— Ну-ка, пройдись! — велели подруги.

А центр тяжести поменялся. И иду вразвалочку!

— Так, наша беременная, ты топаешь домой, поняла? Едешь в общагу!

— Но!..

— Никаких "но"! Мы разделимся, постараемся не привлекать к себе внимание, — Мила решила за всех. — Идёшь спокойно. Беременным бегать нельзя. Так что спокойно, величественно топаешь на остановку.

— Там садишься и едешь домой, — подключилась уже Даша. — Отсюда "тройка" идёт прямо к общаге. Остановка вон там... — и она показала направление.

— И не вздумай оборачиваться! — это вновь Мила.

— Как доберёшься, позвони, чтоб мы не волновались. Думаю, к тому времени мы тоже уже будем ехать в сторону общаги.

И, расплатившись с продавцом, мы расстались с девочками. Уже почти дойдя до остановки, мне дорогу перегородили два бандита.

— Где диковинки?

— Какие диковинки? — я хлопала глазами, стараясь не показывать страха, лижущего пятки.

Один сжал кулак так, что кости затрещали, как бы предупреждая, что не отдам по-хорошему, по-плохому будет. Второй всё же сделал шаг ко мне. А в следующий миг тот, что сжимал кулак ударил второго бандита.

— Быстро отсюда! — приказ.

И я, наплевав на мнимую беременность, стремглав побежала к приближающемуся трамваю. Вскочила внутрь и в окошко наблюдала, как бандиты мутузят друг друга.

Что это было? Этот приказ... Знакомые нотки. Где-то я их раньше слышала.

И лишь когда преследователи скрылись из виду, вздохнула облегчённо, присаживаясь на свободное место.

— И что ты натворила? — спросила бабулька со стальными нотками в голосе. — И что это за прикид?

— Яр? — догадка озарила меня. — Яр! — и я обняла бабульку, видя лишь его в чужих глазах.

— Я жду ответа.

— Я купила блюдо за бесценок... Потом Даша купила зеркало... И бандит, набивающий цену исчез в толпе. А потом я решила, что надо бежать, пока покупки у нас не отняли... — и я тихо пересказала как всё было.

— Ясно. Звони Даше или Миле. Быстро!

Я без разговора принялась звонить. Черты лица бабульки почти незаметно изменились, но в них уже не было ничего родного.

— Деточка, ты чего? — спросила она совсем другим голосом и тембром. Я шарахнулась.

— Извини, бабушка.

— Какая я тебе бабушка?! — огрызнулась она. И куда девалась милая старушка?

А я поспешила встать со своего места, не желая цапаться.

— Ты уже дома? — раздался из часов запыхавшийся голос Милы.

— Как у вас дела? — я отошла в пустой угол трамвая. Мне тут же уступили место, но я помотала головой, держась за поручень. — Благодарю, но я постою, — ответила парню.

— Уже неплохо... — ответила Мила. — Какой лапочка!

— Звони стражам! Объясни всё! Скажи, что вас преследуют, — незнакомый мужской голос, но такой родной отдавал приказы.

— Маш, я перезвоню, — и Мила отрубилась.

Ко мне приблизился тот парень, что уступил место. Отчего-то подумалось, что бандит, только выглядит прилично. Правда, молоденький ещё, бороды пока нет, усы чуть пробиваются.

— Я разобрался. Девочки сели в трамвай. Ты тоже едь домой. Письмо получил. Правильно сделала, что подарок отдала. Больше на рынок не ходи без меня.

— Хорошо.

— Так сядите? — спросил, встрепенувшись, парень.

Сделала вывод, что Яр ушёл. Не думать об этом, пока вновь не загрустила!

Я же уже видела в окошко знакомые места неподалёку от училища.

— Благодарю, я сейчас выхожу, — и прошла к выходу.

Домой добралась без происшествий. Проскочила вахтершу, стараясь не привлекать внимание к своему животу.

— А я думала, вы до понедельника не вернётесь, — поприветствовав, сказала охранница.

— Мы за покупками съездили, решили сразу же завезти.

— А, ну тогда ладно.

— Скажите, а тут помимо вас, какая охрана? Не в обиду сказано, просто отобъёмся, если что?

Женщина окинула меня изучающим взглядом.

— Натворили чего?

— Нет. Просто на рынке бандиты за нами увязались...

— А, бандиты не страшны. Родители и родственники пострашнее бывают.

— И всё же?

— С оружием никто не пройдёт, кроме охраны.

— А, если человек — сам оружие?

— Без вашего разрешения ни один посетитель не пройдёт. Да и то, получает дозволение лишь на определённую комнату. Отклонение маршрута вызывает сирену, запись тоже ведётся. Тут много разных современных наворотов.

— Волшебных?

— Нет. Технических. Волшба — это непонимание научной составляющей и невозможность это объяснить. Только и всего.

— Но на рынке диковинки продаются...

— Там редкости продаются. Особенно высоко ценятся старинные технические устройства. А где замешаны большие деньги, там мошенники да бандиты.

Я кивнула, поблагодарила за сведения и пошла в нашу комнату. Блюдо домой бы переправить. Да и соскучилась я уже по дому. Как он там? Зря, наверное, отдала кулон.

Разделась, снимая верхнюю одежду да диковинки. Куда ж их деть? Зеркальце положила под Дашину кровать. А своё блюдо держала в руках. Дом, милый дом... Как же мне туда попасть? И так нестерпимо потянуло домой, что закрыла глаза и просто отдалась этому ощущению.

Повеяло прохладой. Открыла глаза и почти не удивилась, узрев родное дитятко! Хотелось обнять его. Поприветствовала и прикоснулась к кристальным стенам. Мягкие, будто пузырь с водой. Весна пришла. Весь снег растаял. Как и дом. Но он всё равно держал форму, хотя уже не такую твёрдую. Я рассказала дому про нехороших людей, преследующих меня. И получила ощущение того, что дом предлагает остаться здесь. Он меня защитит. Я даже прослезилась. Прикоснулась к его стене и почти вдавилась в неё.

— Можно, я оставлю здесь блюдо. Оно ещё от моей мамы досталось?

Дом будто кивнул.

Я ещё побродила его проходами, померила комнаты шагами, даже попрыгала по заходившему волнами полу. Малыш играть захотел. Пришлось отдаться этим чувствам. Отвлёк от игры меня звонок. Дашин.

Я попрощалась с домом, пообещав вернуться завтра. Теперь бы обратно перенестись. И как это сделать? С домом у нас кровная связь. Да-да, именно кровная. Больше, чем уверена в этом. А вот общага — дело другое... Попробовала к подругам перенестись, только не совсем, скорее в нужник, где никто не заметит. Да не вышло. Но тут вспомнила мотоцикл Яра. Если прямо внутрь перенесусь, никто и не заметит. Да и связь у нас на фоне любви к одному человеку. Я даже постаралась встать в такую позу, что как бы сижу, на железном коне. И даже представила под руками резиновые прокладки руля. Я могу! Верю в это!

Когда открыла глаза, то не удивилась, обнаружив под собой мотоцикл. Погладила его и попросила открыться. Перенабрала Дашин номер.

— Ты где? — спросила она в лоб.

— На стоянке, — дала честный ответ.

— Мы уже в общаге. Ждём тебя.

Когда я вошла в комнату, то застала Милу какую-то неправильную. Даша ходила по комнате и заламывала руки.

— Что с ней?

— Кажется, она влюбилась.

— В кого?

— Нашего спасителя.

Я чуть не выругалась. Кажется, Яр переборщил! И тот, в кого влюбилась Мила вовсе не такой крутой, как она увидела... Но как сказать об этом девочкам? Тайну Яра выдавать не стоит. Это не моя тайна.

А Мила сидела, обняв подушку, и вздыхала.

Ну вот! Не было печали! Неужто боги так решили меня занять, чтобы тосковать стало просто некогда?

— Рассказывайте, кто вас спас! — решила наверстать упущенное.

Если упустить все чувственные подробности, то выходило, что девочек загнали в угол, причём вполне осознанно. Просто бандиты появлялись то там, то тут, не позволяя разделиться. А когда они оказались около одной лавки и юркнули внутрь, их ждала засада. Снаружи — тоже.

Но Мила рискнула и прыгнула в стекло, разбив витрину. Только это не помогло удрать. Их окружили. Девочки приготовились биться до последнего. И тут появился ОН!

Ну, Даша в нём не увидела ничего такого. Парень и парень, лет двадцати. Одетый в дорогой костюм.

— Что здесь происходит? — спросил он голосом, не терпящем возражения.

— Вали отсюда, пока цел! — ответил один из бандитов, хватая дубинку.

А дальше Даша не поняла, что произошло, вот только парень оказался рядом со смельчаком и врезал так, что тот улетел на сажень. И хоть бандитов было много, но как-то все сдулись.

— Кто следующий? — парень взял дубинку, которую выронил вожак стаи.

Следующих не нашлось.

— Ты ещё заплатишь за это! — буркнул кто-то из бандитов, схватили своего поверженного вожака и, будто стая гиен, убежали.

А наш защитничек подошёл к Миле да поцеловал прямо в губы, сказав что не пристало настоящему мужику на девушек нападать, что их защищать надо да пылинки сдувать. После этого ушёл восвояси.

А Мила так и стояла остолбенело, так её Даша доволокла до остановки, благо, кое-как наша бойкая подруга ноги переставляла, и девочки приехали домой. Вот так и сидит наша Мила.

— Ах, какой мужчина! — вздыхает Мила.

— А как зовут твоего мужчину мечты ты знаешь? — подсела я к ней. — И как он выглядит?

— Как выглядит — знаю. О, если б я умела рисовать!.. — вздохнула наша влюблённая.

А я достала альбом и карандаши. Покупала себе, чтобы для вышивки наброски делать. Обычно затем загоняла в программу вычислителя, которая уже строила нужную схему.

— Рисуй! — выдала ей.

— Да я не умею...

— Учись! Никогда не поздно чему-то новому научиться. Иначе мы никогда не узнаем, кто он.