Я велела ему встать. Ох, здоров он! И разворот плеч огромен, и высокий, я ему до шеи только! Но стоило мне его обнять, чтобы обхват груди сделать, как сработала сигнализация.

— Что это? — отпрянула я, но мерку запомнила, записала в свой блокнот.

— А, это, не обращай внимание.

Я продолжила снимать мерки. Дверь с грохотом отворилась. На пороге стоял тот дедок-охранник.

— Продолжай! — велел Яр.

Я уже снимала длину рубахи.

Охранник взирал на нас с удивлением, пройдя в комнату к нам.

— Что вы делаете?

— А вы не видете?

— Не пойму.

— Маша мерки снимает.

— Зачем?

— Шить будет.

И тут я поняла.

— У вас сигнализация на объятия?

— На сближение двух объектов, длящееся больше пяти секунд.

Сигнализация выключилась.

Я дописала мерки и положила свои вещи в сумочку.

— Попрошу на выход! — сказал охранник.

— Да, я как раз ухожу.

— Пойдёмте, я провожу вас, — настаивал охранник.

— Я сам проведу.

Но нас провожал не только охранник. Из других комнат повываливали другие молодые люди.

— Яр, у тебя девчонка наконец-то появилась, а ты притащил её в общагу! — слышалось во след. — Ну и дурень!

Мой, можно сказать, учитель сохранял невозмутимость вплоть до самого выхода. Охранник проводил и остался в здании.

А мы отправились на стоянку позади здания. Тут было много машин, были и мотоциклы. Но привлекло меня больше других странное устройство. С одной стороны напоминало мотоцикл, а вот с другой — он был закрыт, будто машина.

— Нравится? — спросил Яр.

— Очень! Никогда такого не видела. На нём зимой тоже можно ездить?

— Ага, для того и придумывал! — с гордостью молвил мой знакомец.

— Это ты создал его?

— Скорее доделал, но да — я!

— Красавец!

— Поехали, прокачу!

— А мы вдвоём влезем?

— Да.

— А можно? Он допущен к эксплуатации?

— Да. Переделку сегодня дооформил.

Яр нажал пульт и мотоцикл, мигнув огоньками, открыл с правого бока дверь.

Сзади места было достаточно только при условии, что подвозимый сидит тесно прижавшись к водителю.

Но помимо того, что меня достаточно быстро доставят домой, привлекало само катание. Никогда не каталась на мотоциклах, только машинах, когда права получала. Потом оказалось, что права категории "Б" не нужны, на трамвай — отдельная категория. Разве что для управления мотоциклом мне надо будет лишь досдать экзамен на площадке.

— А шлем надо надевать?

— Нет.

Я села. При этом оказалось, что мотоцикл устойчиво стоит и без подножки. Яр сел, завёл двигатель, дверь сама закрылась, и мы рванули с места.

Ехал он бесшумно. Но пришлось тут же схватиться за водителя. А вот обзор оказался прекрасным. Органическое стекло вид совсем не портило и давало прекрасный обзор по бокам. К сожалению, дорогу впереди я разглядеть не могла, ведь здоровенная спина закрывала весь обзор.

В тулупе даже запарилась немного.

Удивилась, что он не спросил дорогу.

— А ты знаешь, куда меня везти?

— Так в Дубки ж, говорила уже.

— А, ну да! — вспомнила я.

— Тебе не жарко?

— Жарко!

— Тогда сейчас, сбавим тепло.

Через пару минут жарко быть перестало. Видно, наконец-то охладился воздух.

— Так ты ещё и машины создаёшь? — спросила я, чтобы разбавить молчание.

— Машины? Нет, машинами не увлекаюсь.

— Только мотоциклами?

— Нет. Ещё поездами, мостами.

— Трамваями?

— Трамваи входят в поезда. Диплом можно писать по трамваю или поезду. Я выбрал поезд.

— Почему?

— Более сложная конструкция.

— И что надо описать в дипломе?

— Описать? — удивился он.

— Ну, исследовать...

— Я не исследователь, а создатель. Мы придумываем новые модели, просчитываем их и воплощаем в жизнь. И это начинается уже с первого курса. На защите диплома разработка должна быть протестирована, одобрена к использованию и показана экзаменационной комиссии.

— Ого, так серьёзно?

— А то!

— И это всё сам делаешь?

— Нет, конечно. У нас отделений много в училище, поэтому набираешь себе команду. Я отвечаю за проектирование и просчитывание конструкции. Остальные — кто за что. Кто-то оформляет проект надлежащим образом, кто-то по моим чертежам создаёт детали, кто-то собирает модель. Сборщиков обычно несколько. Ну а дипломный проект засчитывают или нет всей команде.

— А работать потом где?

— В отделе создания транспорта.

— И можно так просто создавать потом новые модели?

— Если докажешь, что она выгодна — да. Ну и с каждой созданной модели, если её возьмут в оборот, имеешь доход.

— То есть, вот эта модель не взята в оборот.

— Я её пока расхваливать буду. Если заявок наберётся от ста штук, тогда её возьмут в оборот.

— Здорово! А я могу подать заявку?

— А ты покупать будешь?

— Смотря сколько он стоит.

— Стоит как заработная плата хорошего изобретателя или учителя.

— О, тогда мне точно не по карману, — огорчилась я.

— Мне эта модель досталась бесплатно. Так что если что, обращайся — покатаю.

Пока ехали, причём достаточно быстро, ловко обгоняя машины, не скользя, без заносов, причём не нарушая скоростной режим и правила, уже стемнело. Что ж, отлично! Меньше свидетелей моего прибытия.

Уже в Дубках он спросил, куда ехать. Я ему назвала улицу и номер дома.

Возвращаться домой ой как не хотелось.

— Подвозить ближе или как?

— Тут высади, будь добр.

Наш дом стоял на окраине. А остановился Яр у леса, через который я должна была пройти, если б добиралась домой пригородным поездом.

Он вылез первый, подал мне руку. Вокруг ни души. Только ветер завывает да Мара снег метёт.

И я не заметила, как меня притянули к себе и поцеловали. Нежно, что ноги б держать перестали, если б не его сильные руки, обнимающие меня.

Когда он всё же отпустил, Яр сказал:

— Осталось двести семьдесят четыре.

— Что? — не поняла я.

— Поцелуев.

— Мы ж договорились на рубаху.

— Ты предложила рубаху, я согласился, но не вместо, а плюс.

Я готова была его побить. Вот, честно! А он запрыгнул в мотоцикл и уехал.

Дома меня встретили с распростёртыми объятиями.

— Здравствуй, Машенька! А тут к нам сваты пожаловали!

— Здравствуй, матушка! А я при чём? Пусть Лена сама за ними и ухаживает.

— Нет, ты не поняла. Сваты к тебе пришли.

— Ко мне? — не поверила я. Мне вот только сватов и не хватает!

Но моё мнение мачеху не интересовало.

— Иди переоденься в праздничное убранство и приходи.

Значит, вот, почему она такая добренькая!

Одежду выбрала самую простую. Чистую укороченную сорочку до порты. Волосы переплела да красную ленту вокруг головы обвязала.

Стоило мне войти на кухню, как гости, узрев меня, скривились. Мачеху аж перекосило. Сватов принято встречать в самом лучшем наряде: сарафане да вышитой сорочке, кокошник надевать. А порты — так вообще мужская одежда считается, хоть женщины и носят, да сваты не поощряют, ведь тогда женская суть теряется. Женщина черпает силу от земли-Матушки, потому и юбка должна быть, чтоб силу эту в лоно направлять. А мужчина — наоборот, считается, что из космоса. А вот женская энергия ему ни к чему, поэтому портами он её как бы отсекает. Потому наши предки и нижнее бельё не носили.

— Пусть ваша Машенька приготовит нам что-нибудь. Жених любит вареники с сыром.

Зато я их терпеть не могу. Не сами вареники, а именно с сыром. От одного вида плавленного сыра мутить начинает. Благо, любителей у нас нет.

Готовила я с чувством брезгливости. Заместила тесто на воде вместо кефира, и сделала его слишком крутым. А как лепить начала, так чувство брезгливости не покидало.

Сварила вареники, а сама в туалет побежала. Хорошо, хоть, тот на дворе у нас.

Вернувшись, сваты принялись расхваливать меня. И так усердно месила тесто, и так старательно лепила... И так вкусно вышло, что, право, им даже неудобно всё съесть да хозяевам не оставить. Издеваются?

— Ты, верно, деточка, устала после училища. Иди, приляг! — лебезила мачеха. Выгоняет, чтобы гостей не полила своим обедом? Это правильно. А может, остаться? Тогда точно сваты удерут да расхвалят все мои прелести, что на порог сюда ко мне больше никто не явится!

Но тут вдруг Яр вспомнился. Что,если слух пойдёт и до него дойдёт? Не то, чтобы я б вышла за него замуж, но и отваживать не стала б.

Портить всё ещё больше не стала. Просто вышла тихонько да в баньку пошла — париться. Да так там и осталась. Прикорнула на лавке, уже одетая, ожидая пока гости уйдут, да сон сморил меня.

А наутро спохватилась. Холодно! Мне только простыть и не хватает! Но тьма постепенно расступалась.

— Мара?

"Ты, деточка, зря тут спишь на холоде," — послышался голос в голове.

"Благодарю, Марена*!"

"Ты правильно вчера поступила! Но Макоши* виднее... — туманно сказала богиня. — Иди, дитя, тебе предстоит ещё разговор с мачехой".

И тьма полностью исчезла. Я вышла из бани и направилась в дом, на ходу пританцовывая, стараясь согреться.

Встретила меня Лена.

— О, танцуешь! — ехидно поинтересовалась она. — Не знаю, куда ты вчера смылась, где ночь болталась и с кем, да рано радуешься!

— А я не радуюсь, за-замёрзла п-просто, — и зубы, словно решили подтвердить мои слова, выбив барабанную дробь.

— Мам, Машка явилась! — крикнула Лена.

Я отправилась завтракать, понимая, что если не поем сейчас, уеду голодная в училище.

Еды — пустой холодильник. Разве что неудавшиеся вареники напоминают о вчерашних сватах. Достаю яйца, собираясь жарить яичницу.

— Глядите, кого черти принесли! Что ж свои вареники не ешь? Холодильник пуст, а ей и дела нет!

— Мне через полчаса уезжать. Сварганю яичницу и на вашу долю, — пошла на уступку я.

— Ишь, какая хитрая!

— Так жарить на вас?

— Ленусик, ты яичницу будешь? — крикнула мачеха громогласно.

— Не хочу!

— А что будешь?

— Манку с изюмом!

— Ты слышала — выполняй!

— А молоко есть? — я оьречённо полезла в холодильник. И он был пуст.

— А ты разве не купила вчера? — нахмурилась мачеха.

Блин! Я вчера совсем забыла! Мы ж Яром с другой стороны подъезжали, и мимо молочной лавки не прошла я.

— Я забыла! Простите, матушка!

— Ах, она забыла! Ты вообще как себя вчера повела! — и меня схватили за косу и больно дёрнули. Я молчала. Мачехе доставляет удовольствие делать больно. А если заплачу или закричу — хуже будет.

— Простите, матушка! Это больше не повторится!

— Ясный перец, не повторится! Тебя вчера просватали!

— Как просватали? — удивилась я. От обиды хотелось плакать. Мачеха отпустила косу, видно, чтобы я в полной мере прочувствовала новость.

— А вот так! Несмотря на твои проказы, ты сватам понравилась.

Я упала на колени от безысходности. Ноги не держали.

— Но как же так, матушка?! Я ведь вам служила верой и правдой!

— Вот, будет тебе впредь наука, как мою Леночку завтрака лишать! Жарь яичницу, лентяйка!

Пришлось соскребать себя с пола, давиться слезами, но делать завтрак. Руки-ноги казались пудовыми*.

Спохватилась лишь когда на,часы взглянула. Позавтракать я уже не успевала.

— Я побежала!

— Быстро ты оклемалась! — пренебрежительно крикнула во след мачеха.

Я ничего не сказала. Нацепила форму, схватила свою сумку с контрольной и на выход. Тулуп надевала на ходу.

На поезд еле успела. А следующий через два часа только! Никак не успеть на первую пару!

В поезде уже отдышалась и чуть остыла. И только влезла в сумку, чтоб проверить, всё ли на месте, как увидела, что контрольной нет. Как так? Ну что за засада?

Что же теперь делать? Может, мачеха вновь рылась? Или у Яра в мотоцикле выронила?

Что же делать? Можно попробовать заново решить всё — вдруг запомнила. Но задания у меня нет!

Нашла номер Яра у себя в часах. Звонить казалось неудобным. Вдруг он спит. Времени около восьми. Звонить или нет? Решила подождать десять минут. Чтобы, если у него будильник на час*, он успел проснуться. Занятия начинаются в 2-00, значит, у меня где-то полчаса* от прибытия. Успею ли заново написать?

Набрала номер Яра. Поднял трубку сразу.

— Да?

— Яр, это Маша. Здравствуй! Извини, что беспокою в такую рань. Просто я не могу найти контрольную. Она не могла выпасть у тебя в мотоцикле?

— Привет! Я перезвоню, — и отрубился.

А я полезла в конспект, где были переписанные его задачи. Как же они звучали?

Я достала чистую тонкую тетрадь, которые всегда про запас лежали у меня, и стала похпамяти восстанавливать краткую запись задачи. Благо, записывала в той последовательности, в какой у меня по контрольной шли. Вот тут была дана масса, а здесь скорость была другой. Восстановила лишь две задачи, когда раздался звонок.

— Да, Яр!

— Нету.

— Понятно, — упавшим голосом молвила я.

— Так, чем мне тебе помочь?

— А чем ты поможешь? — слёзы наворачивались на глаза. Жизнь паршива. Вначале контрольная, ещё и мачеха со своим сватовством.

— Я приеду.

— Куда? Я уже в электричке еду.

— Я тебя заберу на конечной станции. Дай своё мыло*!

Я продиктовала по буквам, не зная, зачем ему.

А через пять минут пришло сообщение на почту.

И там снимки заданий контрольной. Разве что решения не было. Зато имелся ответ.

Написала ответ: "Благодарю, Яр, я тебя люблю!

Отправила. Лишь потом сообразила, что написала. Блин!

Ладно, дело прежде всего.

Контрольную успела дорешать как раз к прибытию электрички на вокзал. Убрала контрольную и конспект, проверила, что положила её. И вышла.

Напротив подземки меня ждал Яр, стоящий у мотоцикла. Смутилась. Глазки долу опустила. Приехал ко мне! А я ещё такое ему написала!

Подошла.

— Благодарю!

— Садись!

Села. Поехали. Прижалась к его спине. А слёзы так и текут из глаз. Доехали быстро до училища.

— Ты ж успела, так чего расстроилась? — он увидел мои слёзы. — Всё ведь хорошо!

И как накатило! Я всхлипнула и заревела.

— Кто обидел мою красавицу?

— М-мачеха!

Он гладил по волосам. Прижав к себе. Благо, мы встали за кустами и из училища видно нас не было.

— И что она сделала?

— Просватала меня. Я сопротивлялась, сделала всё, чтобы сватам не понравиться, и даже из дома ушла... Но... Она с утра "обрадовала"! Знала ведь, что свинью подложит! Что мне делать, Яр?

— А отец у тебя есть?

— Нет. Прошлым летом преставился.

— Плохо дело.

Я вновь всхлипнула.

— Сколько тебе, Маш?

— Восемнадцать.

— Точно?

— Да, вчера было. В ночь перед Колядой родилась.

— Значит, в девках засиделась. Что ж целое лето тебя никто не сватал?

— Сваты приходили да всё к Лене.

— К Лене?

— Мачехина дочка.