Но Пантеры в поле зрения не наблюдается. В свете её рассказа, Марина по-новому взглянула на Эр, точнее, на её украшения. Пусть у дочери соправителя и специфические представления о ценности вещей. Так. По десятку, если не больше браслетов на каждой руке. Большинство — обыкновенная бижутерия. Но есть один времён Сордара III, одно из родовых сокровищ Дома матери Эр.
Ожерелья... М-да, тут сокровище на сокровище. Эр сумела их так подобрать, что вместе они производят незабываемое впечатление... Вот только Эр не понимает, что появись она в таком виде в городе... Это Марина-то при своих вылазках в город выглядит обыкновенно. А вот если Эр в город понесёт...
Хотя, Кэрдин об инциденте наверняка известила Херта чуть ли не раньше, чем Саргона.
Ещё совсем недавно Марине казалось, что у соправителя своего рода пунктик на тему охраны дочери. То было раньше.
Сейчас Марина считает несколько иначе. Эр к жизни в реальном мире совершенно не приспособлена. Только вот что она в этом мире забыла? Что ей нужно за стенами школы и своего сказочного дворца? Она не глупа но слишком уж... домашняя что ли.
Соправитель опасается не мифических врагов, а кого-то вполне реального.
Марина слышала много намёков на какую-то историю, связанную с ней, Кэрдин и кем-то из императорского окружения. Что-то там Бестия нашла. Кто-то втихаря вредил Марине, то ли стремясь свести её с ума, то ли ещё что. Марина слышала только обмолвки. Но этого умной девочке вполне достаточно.
Возможно, Херт тоже стремится защитить дочь от чего-то, ей неизвестного, но вполне реального.
Впрочем, оказывается настоящих врагов не только на фронте предостаточно. Это плохо, очень плохо. Марине довелось узнать об этом в тот день, когда люди ждут только хорошего. Что же, такова жизнь. В чудеса Марина не верит. Да и...
Всё-таки, вряд ли здесь кого-нибудь стоит по-настоящему опасаться. Хотя, как знать, как знать.
— С тобой поговорить можно? — что-то в голосе Софи нет ни веселья, ни обычной язвительности.
— Смотря, о чём, — без выражения отвечает Марина.
— Я тут с Пантерой виделась...
— Я, знаешь ли, её тоже заметила.
— Она тебе ничего не сказала?
— Она мне много чего говорила.
— В том числе и то, что ей Кэрдин передала?
— Кэрдин ей много о чём говорит.
— Это касается тебя, Херенокта и ещё кое-кого.
Марина не отреагировала никак. Кажется, Софи ждала чего-то другого. А чего собственно, она хотела? Вопросы безопасности на неё распространяются точно так же. Чтобы там Софи про неё не думала, но узнай Марина, что против сестры замышляется подобная мерзость, она бы первой 'код 941' набрала.
— Раз всё знаешь, то зачем говоришь?
Софи глянула ей прямо в глаза. Пожалуй, взгляд Чёрного Еггта может выдержать только другой Чёрный Еггт.
— Потому что мне страшно, маленькая, просто страшно.
Марина настолько поражена словом 'страшно', что даже на 'маленькую' не обиделась.
— Понимаешь, я спросила у Пантеры, кто именно замышлял это.
Марина мысленно ругнулась. Сама она такой вопрос задать не догадалась.
— Она сказала фамилии. Все. Двоих из них я оказывается, знаю. Бывала у них в гостях. В общем-то, нейтрально относилась. А они замышляли такое. Как теперь к людям относится? Кому верить?
— Себе. — чеканит слова Марина, — Мне. Пантере. Кэрдин. Сордару. Эр. Хейс. Продолжить списочек или как?
— Где-то ты права. Но как мне теперь общаться с той, чья мать замышляла мерзость против тебя?
— А как и раньше. Она за свою мать не отвечает. Во всяком случае, пока обратное не доказано.
— Я к одной из них, точнее, к её дочери, на вторую половину каникул собиралась. Не поеду теперь! Ни к кому не поеду, в Загородном сидеть буду! Пошли они все!!! Далеко очень...
— И к Эр не поедешь?
— Я сначала хотела к ней только на первую половину каникул. Теперь... Теперь точно там все каникулы просижу. До Эр и не доходит, что отец вокруг её дворца укрепрайон нагородил. Там хоть спокойнее будет.
— Ты Эр знаешь... Я не интересовалась, кого она звала...
Софи, прикрыв глаза, чуть слышно шепчет какие-то имена. Улыбается.
— Знаешь, какое-то чутьё на людей у неё всё-таки есть. Дочки тех... женщин вокруг неё увивались, но никого из них она не позвала. Всё-таки она не просто так людей подбирала.
— Не совсем, знаешь, она говорила, правда я ей не слишком верила... В общем, она говорит, что иногда, когда не может понять, плохой или хороший человек, она смотрит на него через закрытые глаза.
— Как так?
— Сама спрашивай. Она пыталась показать, только не вышло у меня ничего. Так вот, когда она так смотрит на обычного человека — то не видит ничего. А когда на злого — видит черноту. Она никого из тех, в ком тьму увидела, не позвала.
— Кэрдин надо сказать... Ей сотрудник с такими способностями может пригодиться.
Обе смеются. Не слишком весело.
— Человек использует только десять процентов объёма мозга. Некоторые — гораздо меньше, некоторые, вроде Эр, тоже десять процентов, только те, что у других не задействованы. Потому она, наверное, и видит... Всякое.
— Ей только об этом 'открытии' не говори. Обидится ещё.
Марина пожимает плечами.
— Вообще-то, это как раз её слова.
— Не думала, что её интересует высшая нервная деятельность.
— Софи-и-и, — с редкостно ядовитой интонацией протягивает Марина, — я тебе сколько раз говорила, как вредно за других думать.
— Ты иногда даже за себя не думаешь.
— Так же, как и ты!
Софи беззлобно усмехается.
— Ладно, проблемы обсудили. Может, попробуем, наконец, начать веселиться?
— После того, что узнала?
— Именно, после этого. Не знаешь, что будет завтра — так живи одним днём. И прожить его надо так, словно он последний самый.
— Ага.
Марина копается в сумочке. Резко выхватывает хлопушку. Ба-бах! Софи дёргается, но всё равно, почти всё конфетти оказывается на ней.
Марина настраивается было убегать. Но Софи неожиданно весело хохочет, оставаясь на месте. Марина осторожно подходит поближе. За что незамедлительно и наказана.
Хлопушка в сумочке Софи тоже нашлась. Другое дело, что конфетти на Марину попало куда меньше, чем на сестру.
========== Глава 9. ==========
Глава 9.
Снаружи снег, а здесь словно тропики. Даже птицы яркие орут. Как-то изменился дворец Эриды от того, что вдруг стало в нём полно народу. Эрида и в самом деле пригласила сорок человек на зимние каникулы. Пригласила бы и больше, но Херт сказал, что больше разместить нереально. К выбору гостей подошла без изощренной изобретательности Софи, обожающей собирать в одном месте людей, общего у которых — только симпатии к самой Софи. А в остальном... Любит Софи наблюдать за разгорающимися ссорами и конфликтами, раздувая или гася — по настроению.
Но беззлобность Эриды в итоге собрала в одном месте больше врагов, чем самый изощренный план Софи. Эрида специально гостей не подбирала, звала всех, хоть сколько-нибудь знакомых, встреченных в коридорах школы. Кто с искренней или не вполне радостью соглашался, кто-то отказывал. Эрида не обижалась, она просто считала.
В результате и получилось, то что получилось. И Яздункотта с Мариной оказались далеко не самыми непримиримыми врагами. Хорошо, хоть Рэнд Эриде просто не попался в коридоре, а Рэдрии предстоит провести каникулы в больнице.
К некоторому, тщательно скрываемому, чтобы не обижать Эр, раздражению Марины, Дмитрий оказался в числе попавшихся Эр в коридоре. Интересно, согласился бы он поехать, если бы точно знал, что Марины там не будет?
Но он точно знал, что Марина там будет, так что отдохнуть от этого общества не удастся. Ну не может Марина намеренно говорить гадости тем людям, кого считает неплохими.
Софи, когда видит их вместе... Да не делает она ничего! Просто смотрит, но смотрит так, что сестрёнку хочется тут же побить. Марина почти завидует её умению небрежно брошенной фразой отшить любого, и не важно, с какими намерениями. Софи не в духе, и время есть только для себя любимой, а все остальные пусть идут... в произвольном направлении.
И чего он всё время за ней таскается? Конечно, Марина умна, на все 100% рациональна (со своей собственной точки зрения). Она прекрасно понимает, почему Димка вокруг неё крутится. Даже весело иногда.
С бассейном во дворце архитекторы постарались на славу. Должно было выйти что-то одновременно оригинальное и удобное. А денег у соправителя хватает. Бассейн начинался как обыкновенный бассейн. Правда, он не прямоугольный, изгибается, словно берег озера, плиткой всякие рыбы да водоросли выложены. Почти круглая и очень мелкая заводь. Лучше всего освещается солнцем в утренние часы. Там больше всего любит полежать в воде Эрида. Хоть глубины в бассейне в разных местах — разные. Благо даже десятиметровая вышка имеется. Берег постепенно меняется, из искусственного становясь словно берегом озера в тропическом лесу. И под водой уже не плитка, а настоящий песок и камни. На берегу по сути оранжерея с тропическими растениями. Настоящий пляж, как на атолле есть. Птицы живут. Яркие тропические лягушки по веткам лазают. Раньше Марина рассчитывала найти среди них одну смертельно ядовитую с Южного материка. Приходилось читать, что ядом с кожи местные жители смазывали стрелы. Царапина становилась смертельной.
Но оказалось, что Херт пригласил для консультаций известного биолога и директора Императорского ботанического сада, так что оранжерея была заполнена исключительно абсолютно безвредными для человека животными и растениями. Любой плод, даже самого дурацкого вида, можно сорвать и съесть. Максимум — будет невкусно, если незрелый. Конечно, если на самое высокое дерево залезть и вниз прыгнуть, то можно себе что-нибудь сломать. Но чтобы Эрида на дерево полезла...
Марина всегда любила плавать в бассейне Эриды по ночам. Полумрак, словно лес на берегу, загадочные звуки, иногда крики птиц в самый неожиданный момент. Иногда и в самом деле кажется, что в сказку попал. Самое спокойное место из всех известных Марине.
Однако сегодня кто-то ещё тут решил поплавать. Халатик дворцовый, из тех, что в каждой комнате для гостей в шкафу по несколько штук висят. И чья-то голова (в полутьме плохо видно) торчит чуть ли не в геометрическом центре бассейна. Окликнуть? Ну, уж нет! Марина с усмешкой поправляет маску.
— Гардэ!!! — с разбега плюхается в воду.
Испуганный визг услышать успела. Заодно, и поняла, что это Динкерт.
Глаза распахнуты от испуга. М-да, глазки у Динкерт выразительные, зато всё остальное, как говорит Софи, никуда не годится. Кажется, ещё не рассмотрела, кто перед ней.
Динкерт как-то неловко выбирается на берег. Марина только сейчас обратила внимание, что она голая.
— Ты всегда так плаваешь? — интересуется Марина, вылезая вслед за ней.
— Понимаешь... — говорит испуганно, ужасно боится сказать или сделать что-либо, из-за чего над ней станут смеяться. А уж высмеивать-то Марина умеет, всем известно. — Я не знала, что тут такой бассейн... И оставила купальник в школе... Да и Софи так плавала вчера ночью...
— Не иначе, кто-то из её дружков подглядывал! Иначе бы...
— Ой! — Динкерт попыталась соскользнуть обратно в воду. Марина хватает её за руку.
— Да не бойся ты, двери из того корпуса я закрыла, и до утра никто оттуда сюда не придёт.
— А что, двери на ночь не закрывают?
— Закрывают, — сказала Марина — точно она вообще-то знать не знает, но зато осведомлена, как охрана дворца Эриды поставлена. А так как и война, и гостей много, то можно не сомневаться — охрану соправитель, минимум, утроил. Хотя, новых охранниц у Эр она и не увидела.
— Но ты же про Софи сказала...
— Так у неё ключ есть. Как и у меня впрочем... Слушай, а вчера кто первым пришёл, ты или она?
— Мы вместе были. А что? — кажется, она что-то заподозрила.
У Марины тоже какие-то предчувствия... Нет, не нехорошие, странные просто.
— Тут всегда так темно?
— Обычно — да.
— Вчера тут намного светлее было.
Хм. Марина знает, где и как включить в бассейне полное освещение. Вот только она не думала, что это ещё и Соньке интересно. Забыть выключить освещение не могли — единственной причиной, по которой что-то могло во дворце произойти не в точно установленный срок, была просьба Эриды, а с ней Марина вчера допоздна в шахматы играла.
— У Эр бы купальник спросила, у неё тряпок — как у той мирренской императрицы, оставившей после себя платьев тыщ семьдесят и абсолютно пустую казну.
— Она ещё Летнюю резиденцию построила, — почему-то очень тихо говорит Динкерт.
— Угу, — недовольно буркнула в ответ Марина. Сомнительное достижение — отгрохать самый большой в мире дворец, да и парк при нём... Соответствующей. Вот уж не помнит, как архитектурный стиль называется.
Только мода потом пошла на подобные помпезные и бессмысленные стройки по всем большим и малым дворам. Сколько Гос. Бюджетов на бесполезную роскошь ушло. Миррены в то время уже научились производить шёлк, но тогдашний двор и высшая аристократия считали, что они достойны только лучшего грэдского. Несколько лет подряд мирренские купцы скупали весь произведенный в Приморье шёлк. Денежки рекой текли в императорскую казну. Купеческие караваны всегда сопровождала сильная эскадра. Не то чтобы грэды кого-то опасались, но пушек на береговых батареях с каждым годом прибавлялось. Любовь "мирренов" к захватам чужих портов слишком известна. Захват порта зачастую означал, что контроль над внешней торговлей страны теперь у мирренов. Грэды наивны не были. Мощные форты и эскадры должны были предостеречь далёкий двор от неправильных решений.
Тогда помогло...
Как раз в то время Империя снова округляла границы, громя полукочевые государства и племенные союзы. В один год случилось два события — на побережье Восточного океана основан первый грэдский порт и торжественно открыт Большой дворец Летней резиденции. И грэдский император, и мирренская императрица считали — деньги потрачены отлично.
Большая часть рабочих ушла со стройки ни с чем. Все деньги понадобились на празднование открытия. А штыки гвардейцев — аргумент, с которым безоружные люди спорить не в силах. Потом мирренская армия несколько лет подавляла бунты доведённых до разорения непомерными налогами крестьян. Сама по себе, императрица ни злой, ни жестокой не была. Просто не имела реальных представлений о ситуации в стране, да и не хотела их иметь. К счастью, хватило ума не смещать отцовских министров, да и её фавориты людьми были не бездарными. Вполне возможно, она и не знала, что утонченный, знавший несколько языков и писавший неплохие стихи "соправитель" бывало приказывал вырезать бунтующие деревни до последнего человека. "Соправителем" по ошибке его назвал на балу пьяный грэдский посол. Прозвище понравилось. Даже сами миррены частенько стали называть фаворита императрицы так. Хотя чаще его звали "Белый принц" — любил он этот цвет в одежде. О его любви с императрицей написано много слащавых романов. Вздыхающих про эту парочку, и про не понятую никем императрицу, среди девочек чуть ли не полшколы. Марина, Софи и, как ни странно, Эрида, относятся к другой половине. А вот Динкерт... Интересно, её романтическое увлечение прошло?
