Корпорация "Томб райдерс"

Корпорация "Tomb raiders".

1.

— А что из огнестрельного оружия предпочитаете ?— спросил у меня сидевший напротив мужчина. Нравится мне такой разговор — просто, без затей и доходчиво. И сразу ясно, чего именно от тебя ждут...

— Бэ-Эс-Ка — бесшумный снайперский комплекс. Но в принципе, владею всем, что стреляет.— признался я.

— Гм-м, хорошо,— улыбнулся собеседник.— Бэ-Эс-Ка у нас есть. А что там с особенностью вашего зрения ?

— Вам даже об этом рассказали, да ?— теперь уже улыбнулся я.— При медосмотре во время устройства в Контору я скрыл тот факт, что являлся дейтеранопом...

— Дальтоник, стало быть...

— Да, это одна из разновидностей дальтонизма. Это когда не различают зелёные и коричневые цвета. У меня средняя степень.

— Понятно. А как вы это скрыли ?

— Очень просто — заучил таблицы для проверки цветоощущений.

— А тогда ещё пользовались таблицами с рисунками ?

— Конечно. Это же был восемьдесят девятый год, ещё Комитет существовал.

— Ну да, конечно.— кивнул механически мой собеседник.— В самом деле, заучить таблицы — что может быть проще... Извините, что перебиваю, продолжайте пожалуйста.

— Впоследствии оказалось, что благодаря этому дефекту зрения я лучше вижу в сумерках. И соответственно, лучше стреляю.

— Вы как-то очень скромно об этом говорите. Принимая во внимание результативность вашей работы в той же Чечне.

— А что мне перед вами хвалиться, вы и так всё знаете ! А перед тем, кто не знает, хвалиться, опять-таки, смысла нет — он всё равно не поверит.

Мы сидели в просторном светлом кабинете, уставленном стандартной офисной мебелью : ДСП, шпон под орех, стандартная фурнитура — не сказать, чтобы выглядело дёшево, но предельно обезличено. Никаких фотографий любимых дочек, жён и собак, хозяин кабинета определённо постарался предоставить о себе как можно меньше информации. Знал я о Павле Михайловиче Калитине лишь то, что это офицер "действующего резерва" Службы Внешней Разведки, ныне прикрывающийся должностью заместителя генерального директора по "общим вопросам". Выглядел он под стать своему кабинету, в том смысле, что предельно стандартно — светлые соломенные волосы, бесцветные серые глаза, тёмно-серый костюм от "Stefano Ricci", как и положено топ-менеджеру непонятной бизнес-структуры. Единственно броский элемент облика — дорогущий швейцарский хронометр "dewitt", сравнимый ценою с новой автомашиной отечественной сборки. При выборе часов любовь к роскоши, видимо, выпрыгнула из подкорки Павла Михайловича и властно потребовала своё. Разумеется, никаких усов и бороды он не носил, люди этого профиля лишние волосы на лице не носят по определению, ввиду броскости и несолидности этих атрибутов мужественности. В этой обезличенной и преувеличенной скромности чувствовался стиль отечественной госбезопасности — все мы, выросшие там, одинаково пытаемся быть скромны, незаметны и безлики. Просто кто-то из нас всё же покупает швейцарские "котлы" за пятнадцать тысяч зелёных американских рублей, а кто-то метёт асфальт в кроссовках в триста раз дешевле.

— Скажите, Глеб Евгеньевич, а что это за история с нападением на вас ?— задал новый вопрос хозяин кабинета. Интересно, он в самом деле подумал, что я поверю его неосведомлённости ?

— Во время моей работы инкассатором на нас — то есть меня и напарника — было совершено нападение с целью ограбления. Мы отбились, но допустили нарушение инструкции. И поскольку в результате нападения имелись два трупа, дело дошло до суда.

— А что за нарушения ?

— Инкассатору во время дежурства запрещено иметь оружие готовое к бою, то есть, снятое с предохранителя и с досланным патроном.

— Ясно. Суд-то прошёл ?

— Да.

— Ну, что ж, хорошо...— самое забавное заключалось в том, что Калитин даже не поинтересовался приговором, стало быть, знал его.— Вы имеете примерное представление о том, каков характер нашей работы ?

Судя по этому вопросу, моя кандидатура устроила нанимателя.

— В общих словах мне обрисовали, но я бы хотел услышать это от вас. Просто для того, чтобы быть уверенным в том, что мы правильно понимаем друг друга.— ответил я.

— Понятное желание. Полное название нашей организации звучит так : инновационная компания "Магнито-гистерезисные машины", сокращённо "Эм-Га-Эм". Инновационная компания — это компания, которая занимается научно-техническими разработками с высоким... м-м... высоким риском невозврата вложенных денег. Грубо говоря, выбранное направление исследований может оказаться совершенно бесперспективным, а может, наоборот, дать колоссальный экономический эффект. Как правило, заранее судить об этом нельзя. Такого рода компании обычно пользуются разного рода налоговыми льготами и даже порой частично финансируются бюджетом. Наша компания создана немногим более года назад, штат небольшой — всего несколько десятков человек, направление разработок, как следует из самого названия, импульсные магниты высокой мощности. Вроде бы, такого рода изделия будут очень востребованы энергетикой будущего.

— Понятно,— кивнул я, хотя на самом деле, понял совсем немного. Ясно лишь стало, что вербуют меня в какие-то "рога и копыта", прикрытые наукообразной вывеской.

Давно замечено, что в крабовых палочках нет крабов, в греческом салате — греков, а инновационные компании менее всего занимаются инновациями. По крайней мере в России.

— Компания "Эм-Га-Эм" заинтересована в охране своего имущества, которое не только весьма дОрого, но и зачастую не имеет мировых аналогов. Поэтому мы ищем охранников, имеющих необходимый опыт работы и согласных работать в нестандартных условиях.— закончил свою мысль наниматель.

— Что понимается под "нестандартными условиями" ?— осторожно поинтересовался я.

— Работа на выезде, то есть на полигоне, на значительном удалении от дома, в тёмное время суток... разумеется, есть риск применить оружие на поражение противника. Я так понимаю, необходимость применения оружия вас смущать не должна, у вас этого опыта более чем достаточно...

— Когда я применял оружие на поражение людей у меня был немного иной юридический статус. Я являлся офицером спецназа Конторы, самой мощной спецслужбы России, а не охранником частной инновационной компании,— аккуратно поправил я Павла Михайловича.

— Уверяю вас, в данном случае ситуация для вас изменится мало. Против граждан России вам применять оружие не придётся никогда.

— Вы хотите сказать, что командировки будут за пределы России ?

— Именно.

— Я хотел бы видеть контракт и свою должностную инструкцию.

— Безусловно. Вот они,— мужчина по другую сторону стола как будто бы даже обрадовался. Он запустил руку в один из ящиков стола и извлёк оттуда полиэтиленовую папочку с наклеенной на ней алой страничкой-закладкой. На страничке оказались написаны моя фамилия и инициалы : "Ильин Г. Е."

Нельзя сказать, чтобы из чтения контракта и должностной инструкции я многое узнал. Как и все документы подобного рода они оказались составлены в предельно общих и обтекаемых формулировках, многие вопросы отдавались на "урегулирование по обоюдному согласию", раздел "оплата и премирование" вообще состоял из сплошных пробелов, которые надлежало заполнить от руки. Самое существенное, что следовало из контракта, заключалось в том, что работа моя должна была выглядеть как некие "разовые командировки" неопределённой продолжительности с полным соблюдением норм часовой выработки при непрерывном графике работы. Плюс полный социальный пакет.

— Вопросы будут?— поинтересовался мой vis-a-vis, увидев, что я закончил чтение.

— Вообще-то, да. Я не увидел тут ни слова о необходимости представить лицензию на право заниматься частной охранной деятельностью... ни слова о водительских правах... наконец, ни слова о наличии загранпаспорта. Может, я невыездной, а-а?

— Хм-хм, Глеб Евгеньевич, я осведомлён о вашем допуске и прекрасно знаю, что вы невыездной,— в тон мне усмехнулся собеседник.— С таким послужным списком, как у вас... кх-м-м...

— Ну...— признаюсь, тут я запнулся,— как же быть с командировками и стрельбой по иностранцам ?

— Во-первых, совсем не факт, что вам придётся в иностранцев стрелять. Начнём с этого. Возможно, вы их вообще никогда не увидите. Во-вторых, вам ничего этого не понадобится — я имею в виду документы, о которых вы упомянули. Автомобили вы водить не будете, таможенный и пограничный контроль проходить — тоже. БСК вы получите у нас без лицензии, я вам обещаю, не сомневайтесь в этом, тем более, что это оружие вообще не является служебным. Так что, Глеб Евгеньевич, вы совсем не о том ломаете голову.

— Хорошо,— согласился я.— Подскажите, о чём я должен ломать голову?

— Например, вам следует поинтересоваться оплатой.

— А что, есть какие-то проблемы с оплатой?

— Никаких. Восемь тысяч пятьсот зелёных американских манатов за сутки командировки. В месяц получается двадцать пять и более тысяч, разумеется, без всякого декларирования, я говорю о деньгах, выдаваемых вам на руки. Кроме того, есть возможность роста, поскольку охранник группы получает меньше остальных специалистов. Ваша зарплата будет подниматься в соответствии с вашим рейтингом.

— Спасибо за исчерпывающие разъяснения, Павел Михайлович,— поблагодарил я.— Не совсем понятно насчёт рейтинга, но думаю, что в дальнейшем вы всё объясните. Пока же будем считать, что все мои вопросы сняты. Правильно ли я понимаю, что речь идёт о семистах тысячах рваных рублей в месяц ?

— Да, если пересчитать по курсу американского доллара, то примерно столько и получится. Даже больше.

— Приятно слышать. Просто песня какая-то! Хотел бы спросить: когда вылетать? Заметьте, я даже не спрашиваю: куда?

— Похвальное рвение, Глеб Евгеньевич. Сейчас подпишем контракт, должностную инструкцию и мы отправим вас в наш лагерь на Карельский перешеек.

— Для чего, простите?

— Набраться сил. Позаниматься спортом, огневой подготовкой, кроме того, получить необходимые прививки под контролем нашего врача.

— Чума-холера...?— пошутил я.

— Оспа, тиф, яд чёрного скорпиона, эфы, сколопендры...— поддакнул в тон мне Павел Михайлович и сделал это так, что непонятно стало, то ли он пошутил, то ли сказал всерьёз.

— После обещания семисот тысяч рублей в месяц слова эти звучат почти как гимн,— засмеялся я.

Вот чего я точно не боялся, так это прививок. Впрочем, живых скорпионов и сколопендр за такие деньги я не боялся тоже.

Пресловутый "лагерь на Карельском перешейке" оказался ни чем иным, как базой отдыха, оставшейся с советских времён. За минувшие годы место это, думается, поменял немало хозяев, каждый последующий из которых всё меньше интересовался возведёнными тут щитовыми домиками. Из дюжины местных строений лишь пара построек носила следы недавнего ремонта ; в одном из них поселили меня, другой занимала семья местного сторожа, именовавшего самого себя "комендантом".

На белом микроавтобусе меня привёз сюда молодой мужчина лет тридцати или моложе. Назвался он Сергеем, сказал, что будет при мне "порученцем". Не составило труда догадался, что приставлен Серёжа присматривать за мною, хотя подобная хитрость представлялась вряд ли оправданной. Видно было, что лагерь Сергей знает хорошо : он провёл меня по территории, показал километровую беговую дорожку, проложенную в лесу, небольшое озерцо, с удобным спуском к воде, большой спортзал, возведённый из дюралевого гофра, стоявший несколько в стороне от жилых домиков. Спортзал меня порадовал — внутри оказался боксёрский ринг с набором ростовых и поясных груш, несколько снарядов для работы с тяжестями, а самое главное — с очень даже приличной сауной. Я понял, что спортзал здесь востребован. Видимо, я был далеко не первым, кого привозили сюда подзаняться спортом.

Сергей разместился в домике коменданта, где занял одну из комнат. Свой белый "ford" он поставил на площадке возле ворот и всё время, пока я находился здесь, никуда надолго не отлучался.

То, что от меня ждут ответственного подхода к предстоящим занятиям, я понял быстро. В отведённом мне жилье — просторном четырёхкомнатном доме, оборудованном для проживания одного человека — я обнаружил новый комплект спортивной формы. Собственно, комплектов было два : один для бега, это был обычный костюм из штанов и куртки, а другой — для занятий рукопашным боем. Последний представлял собою зелёное кимоно, в котором традиционно занимался спецназ Конторы. Павел Михайлович не забыл распорядиться насчёт чёрного пояса для меня, каковой я и нашёл в пакете с кимоно вместо обычного зелёного пояса новичка. Даже в этой мелочи "зам.генерального по общим вопросам" продемонстрировал полную осведомлённость обо мне.

На дворе стоял прекрасный май. В той степени, в какой может быть прекрасен этот месяц в Карелии. Короткими белыми ночами проливались обильные дожди, однако, к полудню ветер разгонял низкую облачность и устанавливалась солнечная погода.

С утра я совершал пробежку по периметру базы, затем плавал в озере. В послеобеденное время шёл заниматься в спортзал ; там ко мне присоединялся Сергей, исполнявший роль спарринг-партнёра. О каратэ он имел понятие самое поверхностное и сам же быстро понял, что противостоять мне на равных может. Собственно, ему для этого хватило первой же трёхминутной схватки, когда он, быстро пропустив с дюжину ударов во все части тела, сел на скамью и подвёл итог : "Ну, нафиг, уродоваться, вы там в своём эф-эс-бешном спецназе наблавтыкались мослами разбрасываться, по мне так проще сразу пристрелить !" После этого занятия наши обычно протекали в форме так называемых упражнений по договорённости, в ходе которых накатывались связки ударов без угрозы травмирования. За моими одиночными занятиями — балансировками, на силу, на резкость — Сергей следил хотя и с интересом, но безучастно, не пытаясь повторить увиденное.

Обычно после занятий в спортзале я отправлялся пострелять. Признаюсь, я очень удивился, когда Сергей выдал мне любимый БСК — бесшумный снайперский комплекс. Собственно, БСК состоит из снайперской винтовки, называемой ВСС, и специального малошумного патрона, разработанного под неё. Серёжа вручил мне и то, и другое, пали, дескать, вволю. Я не мог поверить, что частная компания — пусть даже и очень богатая — могла получить в своё распоряжение новейшее оружие спецназа. Факт, однако, оставался фактом : "порученец" выдавал мне винтовку, дневной и ночной прицелы и патроны для стрельбы — по три обоймы ежедневно. Я оборудовал себе в лесу огневую позицию, превратив в тир старую, уже изрядно заросшую просеку и с удовольствием постреливал по деревьям и самодельным мишеням.

В душе моей, конечно, зрело ощущение того, что я оказался причастен к чему-то не вполне законному. Всё-таки читал я в своё время и закон "Об оружии", и закон "О частной розыскной и охранной деятельности" и потому прекрасно понимал, что БСК никак не может являться служебным оружием, но... обещанные деньги, что называется, застили белый свет. Впрочем, было ещё одно соображение, повлиявшее на мою лояльность. Я почувствовал себя причастным к важному делу ; подобного чувства я не испытывал уже давно, года два или около того, с самого момента увольнения из Конторы. Прежде не задумывался над тем, как мне важна такая сопричастность, а теперь вот неожиданно для себя это понял.