Корпорация "Томб райдерс"

Поблагодарив Славу и пообещав при встрече выкатить бутылку коньяку, я призадумался.

Признаюсь, грызли меня некоторые сомнения относительно того, следует ли звонить Катеньке ? Ясен пень, она меня не поймёт и вряд ли захочет разговаривать со странным незнакомцем, старшим её на пятнадцать лет. Но вместе с тем я понимал, что манёвра у меня практически нет, я определённо нуждался в помощи или, хотя бы, в консультации компетентного человека. Такого, скажем, как она.

Поэтому после некоторых колебаний и с тяжестью на сердце, я снова снял телефонную трубку.

Номер Катерины долго не отвечал, я решил уже, что её попросту нет дома. Однако, в конце-концов, моё терпение оказалось вознаграждено и я услышал на том конце провода несколько раздосадованный голос :

— Да ? Ал-лё...

Голосок оказался ясным, чистым и принадлежал он явно некурящей женщине.

— Здравствуйте ! Могу ли я слышать Екатерину Андреевну Перегудову ?— спросил я официальным тоном ; голосу прибавил хрипотцы и слова произнёс внушительно и с расстановкой, чтобы, значит, стало ясно, что тут перед аппаратом сидит большой и злой дядька. Такой, который слова на ветер не бросает и шуток не понимает.

— Это я.

— Екатерина Андреевна, мы не знакомы, точнее говоря, знакомы заочно и несколько односторонне. Зовут меня Глеб Евгеньевич Ильин. Я — сотрудник Федеральной Службы Безопасности, мне необходимо проконсультироваться с вами по важному вопросу. Чем скорее, тем лучше. Мы могли бы встретиться прямо сегодня ?

— Ну...как ? Сегодня воскресенье... Что за спешка ?— женщина явно растерялась.

Конечно, обманывая, я поступал не очень красиво, но опыт подсказывал мне, что действовать надлежит именно так, а не иначе. Если бы взялся говорить начистоту, она бы просто бросила трубку.

— Я мог бы подъехать к вашему дому в течение, скажем, ближайшего часа.

— Вы меня застали врасплох. Мы могли бы увидеться завтра в Университете. И потом : по какому вопросу вы хотите со мной поговорить ?

— На последний ваш вопрос я отвечу при личной встрече, хорошо ?

— Хорошо.— моя собеседница явно осталась озадачена.

И то сказать, человек даже с кристально чистой совестью задумался бы о всяком-разном, получив такой звонок.

В два часа дня я уже стоял перед нужным мне домом на Гражданском проспекте неподалёку от одноимённой станции метро. Позвонив Екатерине, попросил её спуститься. Она не без волнения спросила, как сможет узнать меня, но я безапелляционно тоном заверил, что сам узнаю её. Этот ответ, видимо, окончательно деморализовал Катю. Я хорошо знал из опыта, подобный эффект предварительного психологического воздействия обычно помогал последующему разговору, но сейчас я засомневался, не перегнул ли палку.

Екатерина вышла из подъезда очень быстро, видимо, успела заранее приготовиться. Я узнал её сразу же, ведь видел множество фотографий в "живом журнале". Сейчас она выглядела намного приличнее, нежели в египетских песках, но ковбойскому стилю одежды не изменила. На ней оказались светло-песочные джинсы и джинсовая же рубашка в тон ; на ногах — коричневые туфли-лодочки без каблуков. На плечо небрежно наброшена небольшая холщовая сумка с бахромою, вполне соответствовавшая общему имиджу девушки-пацанки. Видимо, Катерина по жизни отдавал предпочтение мужскому стилю одежды — практичному, рациональному и удобному. Наверное, археолог и не может быть другим.

В первые секунды трудно было прийти к заключению о том, являлась ли Екатерина Перегудова красивой женщиной. Наверное, это случилось потому, что лицо её имело напряжённо-выжидательное выражение, как у человека, приготовившегося услышать плохую новость. Я лишь отметил, её короткую стрижку и светло-голубые глаза. Косметика отсутствовала, ну то есть почти.

Я сдёрнул с лица очки и шагнул из тени раскидистого тополя, росшего чуть в стороне от подъезда. Женщина сразу же это заметила и повернула ко мне. В принципе ошибиться на её место было сложно, во дворе хотя и слонялись люди, но большей частью мало походившие на предполагаемого сотрудника ФСБ.

— Здравствуйте, Катя, это я вам звонил,— сразу же заговорил я, едва мы сошлись достаточно близко.— Извините за то, что я оказался вынужден пуститься во всевозможные ухищрения дабы вызвать вас на эту встречу. На самом деле я не являюсь сотрудником Эф-Эс-Бе. Чтобы снять все подозрения в свой адрес я предлагаю вам посмотреть мой паспорт и тем самым сделать наше общение, так сказать, равноправным.

Я подал ей свою паспортину. Екатерина растерялась ещё больше.

— Хорошо, что вы признались...— пробормотала она.— Хотя это как-то странно.

Она пролистала мой паспорт, сделала это очень внимательно и неспеша. Видимо, здравый смысл женщина не теряла даже в минуты волнения. Что ж, с рационально мыслящим человеком легче общаться.

— А позвольте узнать причину, побудившую вас позвонить мне ?— спросила она, вернув мне паспорт.

— Я общался с вами в интернете. Теперь мне совершенно необходимо поговорить с вами вживую.

— В интернете, да ?— задумчиво пробормотала Катя.— Так-так-так. Вы наверное тот странный Валерий...

— Да, именно так. Тот самый и притом странный.

Моя собеседница оглянулась, словно бы в поисках окна собственной квартиры. Это рефлекторное движение явно выдало скрытое желание — она, по-моему, хотела сбежать от меня.

— Я понимаю, что действительно выгляжу несколько странно, но мне нужна ваша помощь. Я тут увидел вывеску ресторана неподалёку, давайте мы туда зайдём и спокойно поговорим. Пусть трапеза послужит компенсацией за потерянное вами время. Вас это ни к чему не обяжет.

Уж даже и не знаю, что подвигло Екатерину согласиться на это предложение — то ли моя седая голова произвела должное впечатление, то ли банальное любопытство — но через пять минут мы уже сидели в ресторане с лирическим названием "У папы".

Заведение, как оказалось, имело богатое рыбное меню. Я сдуру чуть было не заказал жареное филе мерлана, но Катенька подсказал мне, что мерлан — это всего-навсего хек, та самая беспородная и безвкусная рыба, что получила в советское время позорное прозвище "друг народа". Поэтому от мерлана мы отказались и сделали выбор в пользу дорады-гриль с вассаби из соевых ростков. Плюс к нему попросили салат из пассерованных креветок с горчицей, а в качестве десерта — конфеты из фуа гра с миндалём и уксусом. Впрочем, фуа гра тоже оказалась рыбой и я не без трепета ожидал десерта, боясь даже предположить, какими могут оказаться конфеты из рыбы. Для развязывания языков я заказал бутылку хересного бренди под говорящим называнием "Lepanto". За те пять минут, что делал заказ, я узнал больше новых слов, чем за последние десять лет своей жизни.

Подали спиртное. Хереное бренди оказалось ничего так ; принимая во внимание, что сегодняшний день начался с литра пива в обществе Аз, я понял, что законами физиологии мне обеспечен крепкий послеобеденный сон.

— Что там с вашими сновидениями ?— поинтересовалась Катенька, смело отпив крепкого алкоголя.— Неужели приснилось что-то новое ?

— Можно сказать и так. Хотя я с некоторых пор стал сильно сомневаться в том, что мне это снится.

— Это как ?

— Сейчас поймёте. Пока скажите-ка вот что : вам это ничего не напоминает ?— я вытащил авторучку и быстро набросал на салфетке план подземелья в котором побывал во время последней экспедиции : лестницу вниз, комнату, коридор, следующую комнату, колодцы, пробитые с поверхности и так далее. Катенька с любопытством следила за моими художественными потугами, а когда я закончил с улыбкой проговорила :

— Кое-что напоминает. Похоже на захоронение фараона Сенусерта Второго.

— Но ведь это не в Египте...— осторожно заметил я.

— Почему же не в Египте ?

— Там нет Нила.

— Там действительно нет Нила, но Египет не только там, где течёт Нил. Пирамида Сенусерта Второго построена в Эль-Лахуне, в стороне от дельты.

— Вот оно что ! Не знал. Но пирамида там очень странная — она очень пологая.

— Да, пожалуй, это самая пологая пирамида из всех, существовавших в Древнем Египте. Угол наклона её граней немногим более сорока двух градусов, даже у Красной пирамиды этот угол выше.

— Так вот, я там был.

— В Эль-Лахуне ? Замечательно. А я там не бывала.

— Вы видимо меня не поняли. Я там был совсем недавно. Я ограбил это захоронение.

— М-м-м... интересное заяление. Много вынесли ?

— Скажем так, довольно много. Два рюкзака золота.

— Смешно. Хорошо, что хоть не ковшами экскаватора вы измеряете золото ! Есть только одна загвоздка — оттуда невозможно вынести два рюкзака золота. Захоронения фараонов ограблены в глубокой древности. Так что я не верю в ограбление гробницы Сенусерта Второго. Зато я верю в паранойю.

Я молча подлил себе и ей бренди и поднял бокалы, предлагая выпить. В полной тишине мы выпили ; каждый наслаждался этими мгновениями, хотя и по разным причинам.

— В паранойю верите, да ? Посмотрите на это...— я вынул из кармана рубашки одну за другой маленькие фигурки, унесённые из подземелья.

Аккуратно выстроил их перед Катюшей : сначала белоснежную алебастровую, затем золотую, и наконец, из тёмного тяжёлого камня, видимо, гранита. Моя собеседница переменилась в лице, побледнела прямо на глазах. Принимая во внимание, что она только что выпила несколько глотков крепкого спиртного, реакцию следовало признать очень необычной.

— Что это ? То есть я понимаю, что это такое. Но откуда ?— пробормотала она.

В руки, однако, она фигурки не взяла, смотрела на них отстранённо и словно бы испуганно.

— Это вам подарок, Катя,— проговорил я.— От параноика.

— Я не могу принять...

— Здрасьте вам ! Почему это вы не можеет его принять ? Я всего лишь паранойик, живущий грёзами и бредами. Минуту назад вы ясно дали понять мне это.

— Я... Мне... Меня не надо мистифицировать ! Это же настоящие древнеегипетсткие ушебти ! Им самое место в Эрмитаже, вы это понимаете ?

— Я — понимаю. А вы ?

— Это нонсенс. Это невозможно. Вот эта фигурка из гранита не может быть новоделом — сейчас просто нет такой технологии обработки гранита ! Я вам верю, что эти ушебти из Египта.

— Спасибо, теперь хоть какая-то определённость.

— Вам надо нести их в Эрмитаж.

— Да что вы говорите ? Женщины почему-то всегда знают, что надлежит делать мужчинам. Что им самим делать они обычно ни хрена не знают, а вот мужчине давать советы и указания они готовы всегда. Уж извините !

— Да ничего, сочтём это обычной любезностью.

Увидев, что в нашу сторону направился официант, Екатерина неожиданно проворно поставила свою сумку на стол, скрыв тем самым фигурки от чужих глаз. Что ж, предосторожность следовало признать уместной и разумной ; Катенька явно не принадлежала к категории дурочек.

— Что такое ушебти ?— спросил я её после того, как официант, расставив тарелки, ушёл.

— Древние египтяне верили в загробную жизнь, в которой надлежало добывать своё пропитание трудом. Для того, чтобы освободить умершего от разнообразных трудовых повинностей на обширном фронте потусторонних хозяйственных работ, в захоронения помещали фигурки рабочих, которым и надлежало работать на том свете. Эти фигурки-работники назывались ушебти. Чем богаче было захоронение, тем больше в нём оставляли ушебти. В склепе фараона Сети Первого, например, таковых нашли более семисот. Стиль и манера изготовления фигурок на протяжении веков менялись ; в их руки стали вставлять инструменты, корзинки, ушебти стали комбинировать из нескольких материалов. Судя по виду этих фигурок, они принадлежат к довольно ранней эпохе, до тринадцатой династии, скажем так.

— Спасибо за исчерпывающий ответ.

— Где вы их взяли ?

— Вот здесь,— я указал авторучкой на нарисованной схеме то место, где отыскал ящик с ушебти.

— Этого не может быть ! Эти помещения пусты ! Задолго до нас, ещё в девятнадцатом столетии эту гробницу исследовал Питри. В этих помещениях ничего не было !

— А ещё там находилось большое количество ящиков. Я вытащил из одного такого ящика вот этот медный гвоздь.— я вынул из кармана упомянутый предмет и положил его перед Катериной.— Я понимаю, что ценности он никакой не представляет, но тут интересно другое : никому из наших современников не придёт в голову делать гвозди из меди. Гвоздь из стали намного практичнее...

— В Древнем Египте не знали стали.

— Я так и понял. Хотя и не знал этого наверняка, но догадался по наличию в захоронении ящиков, в которые забивались такие гвозди.

— Послушайте...— Катя запнулась и отложила в сторону вилку, которая явно мешала ей говорить.— Если следовать вашей логике, то в Египте находится до сих пор не разграбленное захоронение фараона.

— Боюсь, что не одно.

— То есть ?

— Я побывал не только возле пирамиды Сенусерта Второго. Но и в некоторых других местах. Вот, например, в таком,— я снова вооружился шариковой ручкой и принялся рисовать на салфетке схему местности, в которой побывал во время своего первого путешествия в "яйце".

Катя следила за моей рукой со смешанным чувством. С одной стороны, она, по-моему, подозревала какой-то подвох и всё ещё не очень верила моим словам. С другой — демонстрация вещественных доказательств произвела на неё всё же очень сильное впечатление и она явно не могла просто отмахнуться от моих рассказов.

Я рисовал пирамиды, которые видел во время своего путешествия, стены, окружавшие их, здания-пристройки. Когда я вокруг самой большой пирамиды нарисовал вторую стену, вплотную примыкавшую к постройке, Катя меня остановила :

— Это храмовый комплекс фараона Пепи Второго в Саккаре. Вот эту вторую стену, прямо по периметру пирамиды, возвели после сильного землетрясения сразу после окончания основной стройки. К пирамиде вплотную примыкала молельня, она мешала новой стене и её разобрали, но фундамент от неё остался, и его раскопали археологи. Малые пирамиды, расположенные за внешней стеной, принадлежат жёнам Пепи Второго — царицам Нейит, Ипут Второй и Уджебтен. Я бывала там, видела этот комплекс. Сейчас он очень сильно разрушен, лишь на западной стороне пирамиды Пепи Второго остались облицовочные плиты.

— Вход в подземелья находится под плитами двора вот здесь,— я показал ручкой, где именно.

— Да, с северной стороны. В принципе, рядом с этим входом находилась та самая молельня, впоследствии разобранная, о которой я сказала.

— Когда я там был пирамида выглядела абсолютно новой.

— Но этого никак не может быть.

— Вот-вот, и я о том же. А теперь давайте, я нарисую вам пирамиду Аменемхета Третьего, про которую вы мне написали в письме,— предложил я и, взяв новую салфетку, набросал план местности, как запомнил его : Ломаная пирамида в левом верхнем углу, озеро Дашур в нижнем правом, прямые отрезки канала и, наконец, саму пирамиду с окружавшей её стеною в правом верхнем углу. Схематично показал дорогу, спускавшуюся в долину, приземистое длинное здание, примыкавшее с востока — схематично потому, что толком я не видел ни того, ни другого, ведь мы подходили к пирамидному комплексу с юго-запада. Также показал место во дворе, с которого мои товарищи проникли в подземелье.