Корпорация "Томб райдерс"

Всё правильно. И аз воздам, так кажется ?

Я провёл лучом фонаря по стенам колодца. Никто и никогда не осматривал так тщательно стены своей темницы. Я сильный мужик — нет, я очень сильный мужик !— я отжимаюсь на кончиках пальцев двести раз, пальцы у меня, как гвозди ! Мне бы щелочку, мне бы трещинку, зазорчик в кладке — уж я полезу так, что меня не остановить будет...

Колодец, на дне которого я стоял, не был облицован плитами — его просто пробили в теле монолитной скалы. Не сказать, чтобы стенки его выглядели совсем гладкими, но трещины в них отсутствовали. Любая кирпичная стена имела бы куда больше неровностей. Интересно, многие ли бы решились лезть по отвесной кирпичной стене на высоту восьмого этажа ? Я вот не решился.

Вспомнил, что давно не пил. А бутылка с водою осталась наверху. Что ж, стало быть не суждено мне задохнуться — скорее умру от жажды, вернее, от пули в башке. Я снял с предохранителя пистолет, взятый у Второго, дослал патрон.

Стал отчего-то вспоминать прожитые годы. Итог жизни подводить, что ли ? Чтобы не захлебнуться в слезах от жалости к самому себе, принялся декламировать стихи Александра Новикова, Владимира Высоцкого, Сергея Есенина — что приходило на ум, то и читал. В склепе оказалась прекрасная акустика, которую украшало лёгкое отдалённое эхо, перекатывавшееся где-то в вышине ; странно, что я не обратил на это внимание раньше. В общем, стихи звучали здорово, я и не думал, что у меня, оказывается, имелся дар декламатора.Не писать мне книжек и романов,

Не читать фантастику в углу...

"...в углу"— повторило за мной эхо в вышине. Я вздохнул — вот уж верно написал Высоцкий, прям про меня !

Я лежу в палате наркоманов,Чувствую — сам сяду на иглу,-

закончило эхо недосказанное четверостишие. Я поднял вверх голову и включил фонарь. Чертовщина, так не бывает ! Неужели галлюцинации ? Я ведь точно знаю, что не произносил вслух последнее двустишие !

— Кто здесь ?— крикнул изо всех сил.

— Дядя Глеб, это я !— донеслось с верхотуры.

Этого просто не могло быть !

— Проша, ты ?! Живой, что ли ?

— Живой !— донёсся детский голос. Не могло быть никаких сомнений — я на самом деле разговаривал с Прохором.

— У тебя есть верёвка ?

— У меня нет, но я знаю, у кого есть,— настоящим колокольчиком звенел знакомый голосок.— А вы разве сможете залезть по верёвке ?

— Бросай сюда конец, я привяжу верёвочную лестницу, ты её вытащишь наверх. Там есть кольцо, вбитое в пол, осмотрись — увидишь ! Привяжи лестницу к кольцу и я поднимусь !

Последовавшие несколько минут тянулись мучительно долго. Наконец, к моим ногам упал моток весьма грубой верёвки, явно приобретённой не в строительном гипермаркете. Прошло ещё немного времени и я, наконец, услышал долгожданное :

— Я привязал, можете лезть !

Перед тем, как покинуть склеп, чуть было не ставший моей могилой, я подобрал с пола три кольца с драгоценными камнями, которые Второй, торопясь, уронил, переворачивая ларцы. После этого со всей наивозможной скоростью вскарабкался наверх.

Прохор сидел на корточках перед колодцем. Рядом с ним стоял большой, довольно грубо изготовленный масляной фонарь, дававший очень мало света — потому-то я и не увидел его огонь снизу. Мальчик оказался облачён в ту же самую одежду, в которой я видел его в последний раз. Выглядел он совершенно целым и невредимым.

Я его с чувством обнял... Ещё бы ! он спас мою жизнь. Взъерошив на его голове русые волосы, задал самый главный в ту минуту вопрос :

— Проша, Господи, да как же ты здесь оказался ?!

Его слова поразили меня неимоверно, я мог предположить любой ответ, кроме того, который услышал :

— Дядя Глеб, вы же сами мне сказали, чтобы я через неделю искал вас в этой пирамиде !

Прохор пришёл в Лишт не один. С ним постоянно ходил пожилой уже мужчина, которого мальчик называл Мевером. Мевер служил жрецом в Лабиринте, тот самом огромном храме, который находился в Хаваре прямо напротив пирамиды Аменемхета Третьего. За два дня до той ночи, когда экспедиция Корпорации "Томб райдерс" нанесла свой визит в эту пирамиду, почти все жрецы и паломники оставили Лабиринт, спасаясь от ужасных врагов, шедших с севера. Мевер, впрочем, с небольшим числом самых ревностных служителей культа, храм не оставил — то ли решил умереть там, то ли по какой другой причине, понять из его лопотания Прохор не смог. В общем, пожилой жрец оказался свидетелем появления "яйца", счёл сие, конечно же, сверхъестественным знамением, а нас принял за Богов. Мевер видел, как Первый выстрелил в Прохора и бросил его прямо на площади между пирамидой и Лабиринтом. Разумеется, он не понял смысла произошедшего, но после того, как "яйцо" с людьми исчезло, вышел на площадь и обнаружил мальчика живым и невредимым. С той минуты он везде сопровождал Прошу, выказывая ему чрезвычайные знаки почтения и искреннего благоговения.

Впрочем, не ему одному. Меня он, видимо, тоже принял за очередного Бога. Когда мы с мальчиком вышли из пирамиды, куда Мевер категорически отказался входить, бедный жрец распростёрся предо мною ниц и, подползя на животе, смиренно поцеловал десантный ботинок. Меня эта сцена, надо признать, поразила, но Прохор, привыкший к такого рода выходкам, отреагировал спокойно.

— Это фигня, дядя Глеб, он и ко мне периодически подползает и целует ноги !— успокоил меня мальчик.— Подождите, он ещё молиться на нас по вечерам станет — вот это по-настоящему смехота окажется ! Просто ржачь...

Я жестом показал Меверу, что тот должен подняться и ткнул себя пальцем в грудь : "Глеб !" Знакомство на этом закончилось. Я не знал, как попросить воды, и решив, что Прохор уже решил эту проблему, обратился к нему :

— Попить бы !

И получил бурдюк с удивительно вкусной водою ; впрочем, допускаю, что на моё восприятие сильно повлияла жажда.

— Вода не из Нила, надеюсь ?— на всякий случай уточнил я.— Нил очень грязен, Наполеон потерял тут свою армию из-за плохой воды.

— Нет, вода не из реки,— заверил меня Проша.— У них везде колодцы понакопаны, источники из земли бьют. Речную воду они не пьют, я уже заметил.

Утолив жажду, я задал вопрос, который не давал мне покоя :

— Проша, как же ты жив остался ? В тебя ведь Первый выстрели ! В упор !

— Вы сказали, что меня постараются убить, но я бояться не должен, всё будет хорошо. Вот я и не боялся. То есть — нет !— всё равно боялся. Знаете, очень неприятное чувство, когда знаешь, что тебя сейчас убивать будут...— признался мальчик.

— Угу... Ага...— признаюсь, я не на шутку озадачился.— Значит, я тебе такое говорил ?

— Ну да.

Я твёрдо знал, что никогда не говорил Прохору о том, что его хотят убить. Более того, я не подозревал о существовании таких планов до тех самых пор, пока Первый не выстрелил в мальчика. Если бы я знал, разве бы я допустил ! Я бы Первого в клочья разорвал, а Калитина заставил бы эти куски сырыми жрать !

— А когда я тебе такое сказал, Проша ?

— В четверг, накануне той пятницы, когда мы сюда... того... полетели.

В тот день я вместе с Первым и Вторым ездил к Павлу Михайловичу Калитину и однозначно, того разговора, на который ссылался Проша между нами не происходило.

— А где это произошло ?

— Ну, где... На базе на этой... где мы жили. Я играл в "контр-страйк", сидел за столом возле окошка. А вы из кустов вышли... меня позвали.

Разговор наш становился всё более интересен. Я твёрдо знал, что ни в тот четверг, ни другие дни, в кустах не прятался.

— Так, ясно...— мне следовало зайти с другой стороны.— Но ведь я в четверг уезжал, ты помнишь ? Серёжа на белом "форде" меня увёз...

— Да-да, как раз он вас увёз, а потом... не знаю, часа через полтора, может, через два, вы из кустов ко мне и вышли. И рассказали, как всё будет в пятницу, мол, Первый попытается в меня выстрелить, но он меня не убьёт, бояться мне не надо. Пули в патроне не будет... Дескать, надо, чтобы было так. Ну и... я останусь жить... и останусь в Египте... но бояться мне не следует, мы потом в Египте обязательно встретимся. Надо, чтобы я на седьмую ночь пришёл к пирамиде Аменемхета Первого в Лиште. Вы меня заставили повторить имя фараона, чтобы я не ошибся.

— В самом деле ?

— Да ! И я повторил : Аменемхет Первый. Заучил наизусть. Только дело в том, что они,— Прохор кивнул на египтянина, смиренно стоявшего поодаль,— слово "Лишт" не знают. Я Меверу и так, и сяк говорил — а он не понимает !

— Ну да, всё верно — "Лишт" арабское слово и древние египтяне знать его не могли,— догадался я.

— Но слова "Аменемхет Первый" Мевер понял,— продолжил рассказ мальчик.— Ну и привёл меня сюда ещё прошлой ночью. А этой ночью, когда "яйцо" появилось, Мевер брякнулся ничком и лежал целый час, закрыв голову руками. Смехота ! Я хотел сразу к вам подойти, как только вы из "яйца" вышли, но потом увидел Первого и сообразил, что делать этого нельзя. А потом, когда все ушли, отправился вас в пирамиде искать. Вот и нашёл ! Они хотели вас убить, дядя Глеб ?

— Да, хотели...

— Вот дураки-то ! Нашли с кем связаться. Я думаю, вы им рога-то пообломаете, да ?

— Конечно, Проша, конечно,— я растроганно приобнял мальчишку за плечи.— Мы в обиду себя не дадим ! Не таковские мы !

М-да, вот только хотел бы я знать, как именно пообломать рога нашим обидчикам.

— А ты точно знаешь, что этот разговор у тебя состоялся со мной ? Ничего не путаешь ?— уточнил я на всякий случай.— Может, человек просто оказался похож на меня ?

— Да вы шутите, дядя Глеб ! Конечно же, не путаю !

Я решил разговор этот далее не продолжать, чтобы не сбивать мальчишку с толку. Не хватало только, чтобы заподозрил, будто я умом тронулся или память у меня отшибло. Хотя последнее, боюсь, было недалеко от истины.

Я прекрасно понимал, что никакого разговора с мальчиком о встрече через неделю не вёл и вести не мог по той простой причине, что не знал о том, где окажусь через неделю. Тем не менее, разговор этот всё же состоялся, иначе как можно объяснить тот факт, что Прохор пришёл в нужное место к нужному времени ? Сам факт моего почти чудесного спасения лучше любых аргументов доказывал справедливость и точность рассказа мальчика.

Вот только что это могло значить ? Да ни хрена...

— Дядя Глеб, а что мы будем дальше ?— спросил меня Проша.

Этого вопроса я ждал и очень его боялся. Потому что ответа на него не имел.

— Я подумаю об этом.— ответил я как можно солиднее.— Для начала хотелось бы хоть немного поспать.

— Пойдёмте в наше логово, мы там провели предыдущую ночь,— предложил мальчик.

"Логовом" оказалась одна из мастаб, которых в окрестностях пирамиды оказалось с полтора десятка. Мастаба, как я знал из книжек по истории Древнего Египта, представляла собою вид захоронения, даже более древний, чем пирамиды. Склеп с саркофагом помещался на дне глубокой шахты, над которой возводилась внушительных размеров постройка с несколькими комнатами. Там помещались статуи, символически изображавшие усопшего и богов, а также алтарь. Мастабы, в отличие от пирамид, не закрывались и не опечатывались, строго говоря, они даже не имели дверей. Туда периодически приходили родственники усопшего и жрецы для совершения заупокойных служб. В отличие от храмов и пирамид обожествлённых фараонов, мастабы не являлись священной территорией, так что Прохор и Мевер не совершили святотатства, разместившись в одной из таких построек.

Едва мы вошли в тёмную прохладную комнату, египтянин тут же завесил какой-то тряпицей проём, так что ветер пустыни перестал нас беспокоить. Мевер вручил мне толстое грубошёрстное одеяло, сложив которое в трое, я получил некий аналог топчана, пригодный для того, чтобы постелить его на пол. Едой путешественникам, как оказалась, служила вяленая рыба, которой не грозила порча в условиях египетской жары. Протянув мне пару рыбёшек, Прохор честно предупредил : "Рыбка вкусная, но есть её изо дня в день надоедает, да и водой потом опиваешься !" Таким образом я получил неприхотливый ужин и незатейливый ночлег — совсем даже неплохо для первой ночи в столь странном месте !

Мне казалось, что уснуть толком у меня не получится, однако, тут я ошибся. Неожиданно глубокий сон сморил меня на удивление быстро, видать, здорово же я притомился за первую половину ночи !

Снилось мне, что сижу я в кабинете Павла Михайловича Калитина, веду какой-то нелепый, сумбурный разговор. Знаю, что Калитин уже отдал приказ убить меня ; эта мысль жжёт мой разум, я хочу показать Калитину, что мне известны его замыслы, но подходящий момент в разговоре никак не представится. Наконец, прервав его на полуслове, я заявляю : "Вы имеете намерение убить меня, но ничего у вас не получится !" Калитин хватается рукой за сердце, сползает со своего кресла, а я сижу по другую сторону стола и думаю, что же мне теперь делать ? Решив, не терять времени даром, беру несколько листов, лежавших перед Калитиным. И тут же вспоминаю, что как-то видел в отражении стекла текст, показавшийся мне очень интересным. Пытаюсь вспомнить, что же это был за документ и почему он показался мне интересным, но не могу. Начинаю листать взятые бумаги и тут натыкаюсь на увиденный в стекле, который только что пытался вспомнить. Читаю текст : ""Считаю оптимальным направлять экспедиции с интервалом в неделю по календарю прибытия в следующие места : а) комплекс Аменемхета Третьего в Хаваре, б) Аменемхета Первого в Лиште, в) Снофру в Дашуре. Полагаю, что результативность при подобной организации работ, многократно превозойдёт....". Я очень хотел дочитать эту бумагу до конца, но сильный толчок в плечо буквально вырвал меня из сновидения.

— Дядя Глеб, дядя Глеб !— услышал я взволнованный голос Прохора.— Там пацаны появились !

По свету, сочившемуся из-под натянутого Мевером полога, можно было понять, что занималась зорька. Ночь миновала, хотя солнце ещё не взошло.

— Какие пацаны ?— не понял я.

— Да те самые, от которых египтяне убегают ! "Кокосы", или как их там ?

— Гиксосы.

— Да, именно так ! Они с оружием ! Шакалят тут кругом...

До моего слуха донеслась громкая гортанная речь, чрезвычайно неблагозвучная, визгливая, с большим количеством согласных, точно кто-то пытался камни грызть. Трындели сразу несколько голосов, кто-то смеялся. Говорившие находились совсем рядом, буквально в нескольких метрах от мастабы, в которой мы спали. Люди вели себя как хозяева, они ничуть не боялись, что их услышат и явно чувствовали себя весьма уверенно. По камням застучали чьи-то ноги и я понял, что говорившие направляются прямиком к нам.

Чтобы выхватить из кобуры пистолет Второго, отщёлкнуть его предохранитель и дослать патрон в ствол мне потребовалась одна секунда. За это же время я двумя перекатами ушёл с одеяла, на котором спал, и развернулся ногами в сторону проёма, через который должны были появиться незваные гости.

"Стань в угол !"— приказал я шёпотом Прохору. Мальчик отбежал в дальний угол, где уже безмолвно стоял Мевер, сложивший на груди руки. По-моему, он молился.

Полог, закрывавший проём, отодвинул кончик длинного, немного кривого меча. Человек, стоявший снаружи, видимо, обозревал внутренность комнаты. Меня он видеть не мог, я лежал в стороне от проёма. Через мгновение невидимая рука сорвала тряпицу и в помещение ввалился невысокий, кряжистый, ужасно вонючий мужчинка в каких-то лохмотьях из овечьих шкур с мечом в правой руке и круглым щитом, обтянутым кожей, в левой. "Кырлым-бырлым !"— завопил он, увидав меня. Следом тут же ворвались ещё два вонючих абрека с мечами и щитами. Бородатые, с кривыми носами-клювами, эти ребята очень отличались от безбородого Мевера, имевшего тонкие черты лица и в целом весьма благообразный вид.