— Благодарю, мастер. Меня интересует, смогут ли они самостоятельно построить такой корабль?
— Смогут, — он на минутку задумался и еще раз утвердительно кивнул головой, — Как построить, они теперь знают, и если наймут хороших плотников и кузнецов, то смогут.
Мне такую оценку знаний и умений моих ребят, от заслуженного мастера, слышать было лестно. А вот гальюн в том виде, который изготовлен у нас,— это мое изобретение, Гойко до этого бы никогда самостоятельно не додумался. Правда, унитаз изобрели бестолковые (как их у нас обзывали) китайцы две тысячи лет назад, а в Вестминстерском дворце Лондона и Хемптон-корте, они были установлены еще в шестнадцатом веке. Широкого распространения не получили, так как система водоснабжения и канализации в городе отсутствовала напрочь, поэтому, подобными удобствами могла пользоваться только высшая знать. Зато поплавкового клапанного механизма на бачках у них нет, а у нас есть.
Прохаживаясь по палубе, остановились у камбуза. Вот он не претерпел никаких изменений, здесь была такая же плита, как и при царе Горохе. Это мне не нравилось. Да и от масляных ламп в кубриках, да каютах тоже был не в восторге. Вспомнилось, в той жизни, когда был школьником, мама меня частенько отправляла на летние каникулы в Крым к дядьке. Был он морским офицером, но по выходу в отставку стал работать на маяке. Так вот, он чинил примусы и керосиновые лампы местным, а я ему помогал. Надо бы озаботиться этим делом и здесь, да пока времени нет. Но это так, памятка на будущее.
Здесь же, рядом с доками, увидел сиротливо притулившуюся к причалу потрепанную шхуну, состояние которой мастер Санчо охарактеризовал, как вполне удовлетворительное. Утверждал, что лет десять еще побегает. Вдова умершего шкипера выставила ее на продажу за пятнадцать тысяч, а мне постоянно хотелось купить что-то подобное для перевозки лошадей, коров и прочей живности, но у меня к этому времени таких свободных денег не было.
История со шхуной на этом не закончилась. Когда через четыре дня я покидал замок, ко мне пришли Стас и Ирина, и вручили вексель на деньги, которые мы оставили в ныне уже самом надежном изо всех известных банков. Они пожелали выкупить шхуну и передать ее в аренду моей торговой компании на стандартных условиях. Что сказать? Парень посчитал все правильно, при нормальной эксплуатации такое судно окупиться за пять лет. В-общем, причины отказать не было, ребята хотят заработать, почему бы и нет? Тем более, члены нашей семьи.
Спуск на воду кораблей прошел буднично. Но хозяин верфи, староста стапеля, мастера и прочие причастные корабелы присутствовали на месте и были одеты в праздничные одежды.
Изящные корпуса скользнули по промасленным направляющим вниз, с шумом вспенили воду и закачались на поднятой волне. Шампанское о борт никто не разбивал, в эти времена такого еще не было и в помине. Зато трехведерный бочонок отличного вина опустел за какой-то час, а запеченный кабан был обглодан до косточки.
Народ стал расходиться к сиесте, ну и мы тоже, те, кто отправляется на Канары, разошлись по своим кораблям. С собой брал для охраны и защиты строительной партии, девять бойцов под командой десятника Стояна Стоянова. Это было обязательным условием архитектора Лучано. Но узнав, что будет всего девять человек, очень возмущался, но я его быстро успокоил, сказав, что эти бойцы на поле боя замещают девяносто привычных лодырей. Лучано не поверил но, понимая, что владетель в защите своей собственности уверен, скрепя сердце, согласился.
Взял именно этих ребят, по нескольким причинам. Четверо из них неплохо освоили миномет, а двое — пулемет. Поэтому, с собой везли кроме штатных револьверов и винтовок, еще и соответствующее вооружение — два миномета, пулемет, и пятую часть изготовленных за год и имеющихся в арсенале боеприпасов: сто мин и две тысячи патронов.
Конечно, абсолютно все хотели сходить в поход по Украине, но приказы не обсуждаются.
— Если себя хорошо зарекомендуете, — подсластил пилюлю, — В очередной набег с собой возьму обязательно. И поощрю.
В этом десятке были три запорожца, три дончака, бесараб, серб и болгарин. И все — круглые сироты.
С одним из капитанов, отправляющейся на Канары шхуны, по моей подаче школа заключила договор на проведение аттестации двух выпускников (на хвост упал однокашник Фернандо), и нас на время плавания приняли на должность помощниками капитана. Поэтому, прибыв на корабль, уже с вечера были расписаны по вахтам.
С отливом караван ушел в море.
За Гибралтаром подул постоянный пассат и, двигаясь со средним ходом в десять узлов, уже через пять дней мы были в районе Канарских островов, а на шестой день отвалили от конвоя, взяв курс на зюйд к Сан-Мигель-де-Ла Пальма, конечной точке нашего пути.
Бухта, которую образовывали два скальных выступа, была глубокой, но невместительной, больше двух десятков шхун маневрировать уже не смогут. Построив волнорез и пирс, ее можно было бы расширить, но это какие же затраты! Продать бы эту бухту, да кусок изумительного пляжа, протяженностью в три километра, в ХХI веке под курортный бизнес... (в глазах прыгают числа, размером во многие сотни миллионов евро). Ох, мечты-мечты! Сейчас же, на этом супер-курорте в километре от берега, на возвышенности стоял небольшой ветхий домик и длинный сарай, сбитый из каких-то жердей. И — никого, ни одного человека. Вот тебе и весь феод.
Причалы были неприспособленны, собственно, никаких причалов и не было, поэтому, работы велись полностью вручную. Под выгрузкой стояли одновременно три шхуны, и выгружались они по два дня. В общем итоге, простояли здесь неделю.
Камнерезы приступили к работе сходу, а работяги, не участвовавшие в разгрузке кораблей, стали обустраивать домик для жизни Лучано, прибывшего вместе с прислугой, а так же сарай под казарму. А двое, закинув на плечи огромные мушкеты, погнали шесть десятков быков, предназначенных на питание, в глубь острова. Мои бойцы тоже, на самой близкой к берегу возвышенности установили палатку, сшитую из парусины по моим эскизам, сбили из досок нары и приступили к караульной службе.
Шкиперы, корабли которых выгрузились раньше, никуда не спешили, собирались возвращаться общим составом. Дело в том, что близость африканских берегов требовала серьезной осторожности. Если от большого конвоя всякие пиратствующие лоханки будут держаться подальше, то заметив одиночную шхуну или мелкую группу в два-три корабля, посчитают законной добычей и точно не пропустят.
За эту неделю, мы с Лучано сверились с имеющейся у меня схемой, и на возвышенности метров в двести над уровнем моря, где дышалось легко и дул свежий ветерок, разметили постройки зданий форта.
Место, с точки зрения природы, было действительно изумительным. Все склоны гор густо заросли лавровыми деревьями, а с тыльной стороны раскинулась небольшая долина, которую разрезал горный ручей. Стадо, нескольких сотен голов скота, на ней прокормить, думаю, можно, а вырастить что-нибудь другое... даже не знаю, разве что овощи да посадить фруктовые деревья. Зато камня для строительства и вулканической пыли для цемента, здесь было не меряно.
С будущей обороноспособностью цитадели получалось неплохо. Но дополнительно дорогу, ведущую от моря к крепости с постоянным подъемом в гору, решил прикрыть двумя артиллеристскими бастионами. Точно такие же бастионы или, скорее равелины, разметили на входе в бухту.
По вопросу строительства этих двух сооружений, даже поругался с Лучано и Фернандо, что мол, их в свое время умные люди обучали правилам обустройства крепостей, и никто никогда ничего подобного не строил, а лучшее, что можно придумать, это поставить на входе в ущелье высокую стену. Сообразив, что такое понятие, как фортификация, сюда еще не дошло, настоял на собственном чертеже.
— Сеньоры, кто заказывает музыку, тот ее и танцует. Но главное в том, что сегодня при наличии пушек, даже самая высокая и толстая стена — это деньги, выброшенные на ветер. Мой проект раз в двадцать дешевле, но поверьте, не менее эффективен, чем ваша стена.
Первые три дня, проведенные на острове были насыщенными но, в конце концов, все вопросы были решены, и осталось только ожидать завершения разгрузочных работ. Правда, один день потратили на обход периметра моих владений, а еще накупались голышом и загорели, почти, до черноты. Мне море нравилось и в той жизни, а в этой — влюбился в него, как только впервые увидел.
Домой пришли без происшествий, на сутки раньше, чем добирались на Канары. Пять дней подряд нам сопутствовал попутный ветер.
Оказалось, что мы с Фернандо вернулись в школу и принесли рекомендательные письма самыми первыми. Ожидать остальных и организовывать торжественный выпуск, здесь было не принято. Обычно, вечеринки устраивали небольшие группы выпускников. Вот и мы, приняли из рук начальника школы вожделенные патенты, с правом на получения от императора первого воинского звания — капитан корвета (капитан-лейтенант), минуя звание лейтенанта, в случае поступления на воинскую службу.
В честь радости такой, скинулись на двоих и сняли полностью на сутки салон мадам Жерминаль. На вечеринку пригласили весь преподавательский состав школы и некоторых знакомых флотских офицеров. Вот для кого начался ежедневный кутеж! Правда, и для воспитанниц мадам наступил самый напряженный месяц в году.
На следующий день у меня голова совершенно не болела. Конечно, в процессе потребления алкоголя немного симулировал, да и в постели перед сном не поленился, а потрудился от души. Поэтому, проснулся с ясной головой и переполнявшим энергией телом. Затем, тепло распрощался с Фернандо и своими бывшими наставниками, и пошел заниматься делами.
Радость обладания патентом морского офицера грела душу, но подспудно волновал один неприятный момент: кончились деньги. Все, что у меня было, это двадцать одна тысяча в банке для окончательного расчета за изготовленные корабли, остальное находилось в поясе — двенадцать дублонов и семь серебряных австрийских талеров.
По моим скромным подсчетам то, что я потратил за эти два года, рачительный небедный дворянин не потратит за всю свою жизнь. В общем-то, все правильно. Не буду говорить о крестьянах, но мещанин, с соответствующими запросами, имеющий месячный доход в двадцать пиастров, может считаться человеком обеспеченным, а дворянину такого дохода не только на поддержание престижа, даже на пропитание не хватит. Сколько же денег нужно будущему королю? Нет, не лично для себя, а для державы?
Пользоваться доходом феода, я уже не мог, все деньги уходили на счет Изабель. Но, помнится, для закупок строительных материалов, перечислил 'Новому миру' на пару тысяч больше. Именно столько мне недоставало для решения всех прочих вопросов.
Деловары моего торгового предприятия часто находились в разъездах. Однако, в связи с огромными закупками материалов на значительные суммы, компания стала известна и другим контрагентам, поэтому, замок на двери конторы развитию бизнеса не способствовал. Пришлось нанять на работу еще двоих молодых выпускников негоциантской школы, ирландца Шейна Даффа и итальянца Джованни Тольятти.
Но взяли их тоже не просто так. Пообщавшись в своем кругу, ребята выяснили, что североирландский родственник Шейна имеет возможности поставок меди из британских колониальных владений, а Джованни через своих знакомых может организовать поставки любого количества итальянской серы.
В конторе застал обоих руководителей торговой компании, что обычно было редкостью — и Пашу, и Яшу. Выглядели они элегантными денди. Это я настоял, чтобы они изменили имидж и одевались, почти как дворяне. Не было только шпаг и некоторых элементов одежды.
— Мне деньги нужны! — уселся за освобожденный для меня Пашей стол и заявил без предисловий.
— А у нас нет, — он развел руками.
— Не понял юмора. У вас оставалось две тысячи, из них шестьдесят пиастров должно было уйти на зарплату, остальные куда дели?
— У нас должно было остаться две тысячи двести, смотрите сеньор, — Паша развернул на столе и подвинул большой расчетный гроссбух, — Но мы сэкономили на оптовых поставках еще тысячу девятьсот. А на прошлой неделе Шейн в порту встретил знакомого шкипера, который шел в Венецию с грузом меди. Но в шторм его шхуну сильно потрепало, и он вынужден был завернуть на ремонт в Малагу. Вот он и хотел продать часть меди, чтобы покрыть затраты на ремонт. Шейн привел его сюда, и мы уговорились выкупить все! По его цене! Получилось очень выгодно и продавцу и нам, здесь его продажная цена на десятую долю ниже, чем наша.
— Неплохо. Но что-то у него мало меди, всего на четыре тысячи.
— На сорок, сеньор! — четыре голоса воскликнуло одновременно.
— Мы ему дали четыре тысячи аванса, — объяснил Паша, — Пусть занимается ремонтом. Медь пока что выгрузили на нашем складе, затем, продадим тем же Венецианцам, за сорок восемь. Все уже договорено, даже корабль отправлять не нужно, они придут через полторы-две недели на своей шхуне.
— Отлично раскручиваетесь. А в планах имеются еще какие-нибудь деловые проекты?
— Есть! Та же медь. Это вообще-то британские (вражеские) поставки по ранее заключенным контрактам, но шкипер уверен, что три-четыре корабля в год уходят оттуда по левым документам, и совсем не по адресу. Очень рад нашей встрече. Зачем, говорит, тащить весь неучтенный груз в Венецию, если Малага ближе. Просто, говорит, с испанцами раньше постоянно воевали и дел не имели. Обещал адрес нашей конторы дать и другим своим друзьям, перевозящим не только медь, олово, свинец, но и специи.
— Нам бы готовыми медными изделиями торговать. Потребность огромная, — подал голос Яша, — Вот где заработать можно.
— Через год, — ткнул в него пальцем, — Будешь торговать. Обещаю.
— Но это не все, — продолжил Паша, — Есть еще проект. Джованни, говори.
— Сеньор, — молодой, худенький итальянец встал и поклонился, — Мы предложили казенному пороховому заводу поставки итальянской серы на двадцатую часть дешевле, чем он брал раньше. Управляющий согласился. С каждой отгрузки мы сможем заработать от пятисот до семисот пиастров. Это ежемесячно.
— Тоже хорошо. Но не оборвут ли тебе, парень, как минимум уши, за то, что влезешь в механизм, кем-то уже давно отлаженный?
— Отлажен моими родственниками, сеньор. Дальними, правда. Но они согласились выделить в этом вулкане маленькую нишу и для меня.
Приятно было видеть лица молодых людей, по натуре не лежачих, а стремящихся. Приятно было слышать об их искреннем радении делу. И были они внешне немногим старше меня.
— Молодцы, сеньоры (глаза ребят радостно сверкнули), с работой справляетесь хорошо. Особая благодарность за четкое исполнение Канарского заказа. Пабло, всем сотрудникам повысить зарплату на пять пиастров.
— Благодарим, сеньор, — довольные негоцианты рявкнули хором, не хуже, чем мои бойцы. А что еще нужно для радения делу, когда тебя обзывают прилично и награждают достойно?
— Две тысячи серебром мне понадобятся к первому августа, а остальные — смело пускайте в оборот. К концу года посмотрю на ваши успехи, правильно ли сделал, повысив зарплату досрочно.
