Здесь впервые увидел свое отражение — у мастера Пьетро висело венецианское зеркало. Что можно сказать? То, что высокий для своего возраста, и так знал, а лицо — с тонкими чертами и темным пушком под носом, глаза синие и короткий русый ежик. Мистика — и Мишка, и Женька (в его годы), похожи друг на друга, как две капли воды.
Обычно к одежде относился с уважением, но без пиетета, сейчас же, проходя мимо зеркала, понял, что мое изображение мне нравится. Душа молодая, вот она и радуется. А Луис перед зеркалом около часа крутился, и так и этак:
— Все хорошо, — в конце концов, констатировал он, — Только шпаги не хватает.
Сначала он упирался, хотел уполовинить заказ у портного, апеллируя на скудность бюджета, мол, на лошадь не хватит, но я настоял. Лошадь, он говорит, надо выбирать на конезаводе и отправляются туда прямо с утра, а было уже далеко за полдень, поэтому, мы решили заняться покупкой оружия.
В Малаге делали оружие неплохое: и абордажные палаши, и различные ножи, даже был мастер по изготовлению мушкетов и пистолей, вот только местные шпаги пользовались спросом только у небогатых дворян и молодых офицеров. Но, Луис говорит, что торговый дом, в который мы отправились, торгует и очень приличным оружием.
Здание, к которому подошли, в начале XXI века было антикварным магазином, мы даже с моими девчонками здесь бывали, покупали какие-то безделушки. Здесь даже старинное холодное оружие продавалось, помню, настоящая боевая шпага, которая привлекла мое внимание изяществом и красотой исполнения, изготовленная итальянским мастером из Беллуно, стоила двенадцать тысяч евро или фунт чистого золота.
Планировка помещения особо не поменялась — все тот же зал, но оформлен, конечно, иначе. Чего здесь только не было, даже миланский доспех стоял, правда, не знаю, кому он сейчас нужен. А сколько железа, способного радикально лишить жизни, висело и лежало на стенах и стеллажах: от метательного ножичка до моргенштерна. Опять же, не могу представить, кому сегодня он может понадобиться. А может, это завалялся древний неликвид?
— Что желают сеньоры? — к нам подошел невысокий, широкоплечий продавец, со шрамом на левой щеке. Судя по его внешнему виду, походке, и оценивающему взгляду (куда бы всадить пику или рапиру), он не всегда был продавцом.
— Шпаги хотим посмотреть, и стилет, — Луис жадно вертел головой и широко открытыми глазами осматривал колюще-режущие изделия.
— Прошу к этому столу, сеньоры, — продавец подвел нас к длинному столу, на котором лежали, освобожденные от ножен клинки. Здесь были различные шашки, сабли (здесь их называют кривыми мечами), кортики, кинжалы, палаши и, конечно же, рапиры и шпаги. Луис сразу же ухватил в руки шпажку с витой гардой, немного укороченную, сантиметров восемьдесят пять, с заостренным кончиком и с заточкой только трети нижней части. Еще вчера обратил внимание, что большая часть молодых дворян таскают именно такие, а стандартные шпаги или узкий меч, видел нечасто.
От вида всего этого богатства, моя молодая душа так же взбудоражилась. Перебрав в руках шашки и сабли, перешел к шпагам. Коль решил временно осваиваться в местном обществе, надо дуть в такую же дуду. Луис говорит, что здесь даже кавалеристские офицеры, когда вне службы выходят в свет, меняют строевую шашку на шпагу.
— Это новомодная шпага, сеньор. Третьего дня завезли из Толедо. Пятьдесят два пиастра.
— Как дорого?! Да она не может стоить больше сорока! — возмутился Луис, но шпагу прижал к груди и выпускать из рук не собирался. На лошадь я ему обещал деньги дать, а если вычесть стоимость одежды, то тех, что осталось — на шпагу уже не хватит, а он ведь еще хочет дагу.
— Благородный сеньор, не могу торговаться, не хочу непроизвольно оскорбить вашу честь, но окончательно — пятьдесят один пиастр и ни реала меньше.
— Нравится? — спросил Луиса. Он коротко кивнул, несколько раз ею взмахнул и сделал выпад, я же кивнул торговцу, — Берем. И покажите ему дагу.
На его удивленный взгляд махнул рукой:
— Все нормально Луис.
— Даги изготовлены нашим мастером, но поверьте, очень приличные, сказал продавец.
Из всего предложенного, тот выбрал неплохой стилет за шесть пиастров. Мне же шпаги не понравились, брал то одну, то другую в руки и откладывал. Вроде бы и по весу нормальные, и баланс неплохой, но что-то не лежит душа и все. Продавец, видя мои колебания и недовольную рожу, вышел в дверь и вернулся со шпагой, которая... Которая лежала под стеклом в этом же помещении, казалось бы, всего несколько дней назад. Это была именно та самая.
— Вещь трофейная, принадлежала английскому генералу, очень дорогая. Но можете не переживать, на все оружие выдам специальную купчую.
Мистика на мистике сидит и мистикой погоняет. Те же ножны, только не отреставрированные, а настоящие, отделанные потемневшим серебром с чеканным изображением тех же стоек и выпадов фехтовальщиков. А ведь раньше не понимал этих изображений, чего они, эти самые фехтовальщики, так раскорячились. Сейчас же, пожив Мишкой в этом мире, очень даже понимаю. Витой, кованный из стали эфес, в том числе чаша, крестовина и яблоко, как сейчас помню объяснения продавца ТОГО антикварного магазина, посеребрен толстым слоем, так же был отделан гравировкой и узорчатой резьбой. Для улучшения баланса, головка внутри была залита свинцом.
Этот продавец, глядя мне в глаза, стал медленно вытаскивать клинок. Да, тот самый, около метра длиной, шириной на два моих пальца, обоюдоострый, с глубокими долами, а в слегка играющих бликах виден узор ковки. Оставив зауженный кончик шпаги внутри ножен, он согнул его в кольцо, затем, вернул в исходное положение и подал мне в руки:
— Ваш стилет будет хорошо смотреться на одном поясе, рядом с этой шпагой, благородный сеньор.
В том мире, ее рукоять была из слоновой кости с нарезанным по контуру винтом, волнообразного сечения. Здесь же во впадине волны был навинчен кожаный шнур. Рука почувствовала удивительно легкое по весу оружие, гораздо легче любой, из опробованных мной шпаг, удобно удерживаемое рукой и с отличным балансом. А душа сказала — мое, несмотря на заявленную цену в сто девяносто пять пиастров.
Дорого. Но что такое деньги? Да они разбросаны по всему миру! В некоторых местах лежат даже кучами! Просто, нужно разыскать или проторить тропинки к этим местам, подойти и поднять.
— Берем! — недолго думая, передвинул кинжал правее, а на его место, то есть, уже на свое законное, нацепил шпагу. Никакой яркой ленты на перевязь не придумывал, все должно быть строго функционально, взял обычный коричневый ремень, — Только рассчитаюсь талерами.
— Без разницы, хоть цехинами, — согласился продавец.
Современные пистоли моему обновленному сознанию были неинтересны, какой-нибудь крестьянин-мальчишка обыкновенной пращей засветит камешком в лоб быстрее и качественней, но делать нечего, без огненного боя тоже не обойдешься. В будущем нужно будет озаботиться изготовлением собственного огнестрела, однако, сопутствующие этому делу процессы по созданию некоторых химических компонентов займут время. Так что, мое новое оружие — это дело даже не завтрашнего дня.
Взяли мы с Луисом по два пистоля в седельных кобурах, по рогу с порохом, мерке и по сотне пуль. Вышли на задний двор и бахнули по два раза в пенек, на дистанции в десять шагов; попал оба раза, а Луис — один. Похоже, пистоли неплохие, по крайней мере, не хуже, чем были у меня до нападения пахолков Собакевича.
Но, решил заказать, все же, три метательных ножа по моему эскизу, которые должны крепиться на кожаном наруче, с подшитой внутри тканью. Такой конструкцией можно даже рубящий удар отвести, и под рукавом видно не будет.
Дополнительно заказал аркан. Показал ширину ремня и сказал, что бы вырезали с целой боковины сыромятной кожи. Думаю, получится метров сорок, такой длинный не нужен, но пусть будет запас, пригодится.
Оплатив оружейнику, триста пять талеров за все, захватив купчие и взяв подмышку завернутые в ремни пистоли, мы вышли на улицу.
Здесь-то нас и ожидали, четверо аркебузиров и расфуфыренный дворянин, с огромным плюмажем на шляпе, и лентой офицера.
Глава 3
При нашем выходе аркебузиры попарно разошлись в стороны, контролируя наши движения, но аркебузы снимать не стали.
— Сеньоры, от имени алькальда городского совета, прошу остановиться, — офицер посмотрел вначале на меня, потом на Луиса, окинул взглядом оружие и к моей шпаге прямо прикипел взглядом, затем, внимательно посмотрел мне в глаза, — Прошу простить меня, альгвасил алькальда, Альфонсо де Геррера, с кем имею честь?
— Микаэль Каширский.
— Прошу простить, как?
— Микаэль де Кашир, потомственный дворянин, владетель земель под названием Каширы в царстве Московском.
— Кабальеро Луис де Торрес, честь имею, — мой товарищ топнул ногой и резко боднул головой.
— В городской совет поступило свидетельство, что по городу ходят бродяги с длинным клинковым оружием. Показано было на вас, сеньоры, но сегодня вы выглядите, как настоящие идальго. Не могли бы вы, сеньоры, предъявить документы, или каким либо другим образом засвидетельствовать свою личность?
— Дон Альфонсо, мы бежали из турецкого рабства. Лично я был пленен при захвате алжирскими пиратами брига 'Черная Чайка', приписанного к порту Барселоны, на нем стажировался перед получением патента морского офицера. Мою личность могут засвидетельствовать офицеры морской школы. Что же касается дона Микаэля, то он является моим гостем, и я готов под присягой засвидетельствовать его благородное происхождение.
— В таком случае, сеньоры, для разрешения недоразумений, прошу проследовать за мной, в морскую школу. До выяснения ситуации не требую сдачи оружия, но настоятельно прошу вас, клинки не вынимать.
Делать нечего, фактически в классической коробочке, с лейтенантом во главе, нас доставили к школе. На наше счастье, перед входом нас встретили два морских офицера, одним из них оказался сеньор Хуан, бывший капитан 'Черной Чайки' ( как мы потом выяснили, выкупленный из рабства).
Встреча случилась бурная. Нас тут же затащили к шефу школы, мужчине довольно молодому, лет тридцати, и заставили поведать о наших похождениях. О себе постарался говорить поменьше, зато за двоих во всех красках распинался Луис, сделав меня, чуть ли не Олимпийским героем. На меня все присутствующие стали кидать уважительные взгляды.
— Мальчик мой, а ведь мы отчаялись тебя искать. Твоя тетушка, дона Изабелла, была здесь, оставила выкуп но, к сожалению, наши агенты о тебе выяснить ничего не смогли. Посчитали, что тебя больше нет. Так вот, сумма выкупа полностью погашает твою задолженность за обучение.
Начальник школы порылся в недрах массивного деревянного шкафа, нашел выписанный на имя Луиса патент, и тут же торжественно вручил.
Воспользовавшись ситуацией, выяснил и для себя условия поступления в их школу. Оказывается, для местных — нет ничего проще. Нужно оплатить пятьсот пиастров перед началом обучения и пятьсот — в конце, перед получением патента. Сумма значительная, не каждый отпрыск дворянской фамилии позволит себе подобную науку. Очень часто многие обедневшие дворяне, чтобы в будущем получить патент шкипера, начинали службу прямо на судне в должности унтер-офицера.
Однако, сложность не в деньгах. Эта школа — строго для дворян, и мой статус должен быть подкреплен, по прошению посланника моего государства о проведении процедуры индигената*, валидо** короля. В другом случае, мне нужно получить пять рекомендательных писем от известных дворян провинции. Есть еще третий вариант — отправляться в морскую школу Барселоны, там для поступления на учебу быть дворянином не обязательно, но там обучают только управлению караккой, обычным торговым судном, и об обучении искусству морского боя — речи не идет.
Честно говоря, даже не знаю, есть здесь наше посольство или нет. А если есть, выправят ли мне какую бумаженцию? Второй вариант тоже сложен, впрочем, подсчитав количество присутствующих в кабинете офицеров, вышел из-за стола:
— Уважаемые сеньоры, в честь нашего чудесного спасения, а так же в честь рождения нового морского офицера, разрешите пригласить вас на дегустацию лучших вин солнечной Испанской империи. Какое здесь место самое лучшее? Мой кошель попытается выдержать ваше предложение.
Вначале наступила непродолжительная тишина.
* Признание шляхетсва для иностранца-дворянина.
** Канцлер в Испанской империи.
— Ну же, великолепные сеньоры, — подзадорил компанию, — Помогите вашим молодым товарищам выбрать для хорошей попойки достойное место.
Все вдруг зашумели и одновременно заговорили, выбирая таверну, рекомендованную для посещения аристократией.
Стоит ли говорить, что на шару и уксус сладкий, а здесь — предложение самых изысканных вин. Короче, после потери в кабаке пятнадцати талеров, а так же после развозки по домам, специально нанятым экипажем, в усмерть пьяных офицеров, все пять рекомендаций лежали свернутыми в рукаве моего пиджака. Сумма, потраченная на пьянку, считалась очень значительной, но по полученному результату, представлялась мне совершенно ничтожной.
К спиртным напиткам всегда относился безразлично. В той жизни, в какие-то значимые дни мог себе позволить выпить на донышке коньяку или полбокала вина, да и в этой жизни отец не приветствовал излишнее пьянство, и меня к тому приучил. Но тот день пришлось притворяться, что пью наравне со всеми, да и выпил раза в три меньше других, апеллируя к своей молодости, но тоже напился неслабо. А бесчувственного Луиса в номер вообще тащил на плечах.
Но, оно того стоило. Казалось бы, не решаемый вопрос, разрешился спокойно и к взаимной выгоде всех сторон. Эту попойку вспоминать будут долго.
Когда проснулся, голова слегка побаливала, но первой мыслью было, что в карманах, то есть в поясе, — гуляет ветер. Помню, к концу вечера оставалось пять талеров. Потянулся за поясом и расстегнул клапан: всего три и несколько реалов. Непонятно. Ах да! От доброты душевной два талера выдал водителю кареты, один — за извоз, второй — на чай. Так и сказала по-русски, пьяная морда непривычного к алкоголю молодого человека: 'На чай'.
Еще запомнился конфуз, который чуть ли не произошел во время общения с офицерами, и если бы не разъяснения Луиса, мог бы влететь в неприятности, а рекомендаций никогда бы не получил. Оказывается, испанские дворяне в своем кругу обращаются друг к другу исключительно на 'ты'. На 'вы' обращались ко всем прочим сословиям, кроме работного, поэтому, подобное могут воспринять, как оскорбление. Не считается плохим тоном, если на 'вы', но с глубоким поклоном, обратился к высокопоставленному гранду, но и в этом случае, как правило, тебя воспринимают как высокородного и дают разрешение обратиться привычным образом. Вот таковы тайны Мадридского двора.
Тряхнув поясом, подумал, что пора прощаться с трофейными драгоценностями. Высыпал на руку и навскидку определил, что золота с камнями будет не меньше двухсот грамм. В общем, нормально, должно хватить на решение всех текущих вопросов.
