Этой ночью Селене довелось увидеть многое и очень впечатляющее — до мурашек. Мальчишки-эльфы (Гарден пришёл в себя полностью) стояли рядом и прижимались к ней, потому что видеть происходящее без поддержки было страшно... Порой Селена как-то отстранённо думала о том, что рядом Хоста — женщина-эльф. Почему же эльфы-мальчишки не ищут защиты в ней, в своей?.. И тут же ругала себя: а почему в Хосте они должны видеть защиту? Они вверились когда-то хозяйке Тёплой Норы и поэтому сейчас рядом с ней...

Для начала все машины и тех, кто не принимал непосредственного участия в очистке, точней — в уничтожении мёртвого леса, оттеснили подальше от опушки. Это было необходимо, потому что драконы и присоединившийся к ним Колр, в своей изначальной ипостаси, мощней сжигали мёртвый лес, пропитанный водой так, что казалось — каждое его дерево можно скручивать и выжимать, словно бельё. Защищённые колдовством тёмных друидов, деревья неохотно поддавались драконьему огню. Но со стороны всё время чудилось, что лес вот-вот вспыхнет и загорится целиком: настолько жуткие и ослепительные потоки огня извергали на него драконы.

Понаблюдав за ними, Трисмегист отошёл подальше и продолжил расплетать ту гущу заклинательных паутин, самые примитивные части которых видела и Селена, ужаснувшаяся из-за них до такой степени, что даже думать ни о чём не могла. А потому судорожно прижимала к себе мальчишек-эльфов, которые и так пытались спрятаться за ней от полыхающего драконьего пламени. И в то же время чуть не таращились, глазели на него, потому что оторвать взгляд от такого зрелища было трудно.

Селена понимала, что происходящее чётко организовано, но оставалось странное впечатление сумятицы и неразберихи. Из-за полыхающего пламени... К ней раз кто-то подошёл и предложил сесть в машину хотя бы Вереску и Гардену. Но мальчишки вцепились в неё, и хозяйка Тёплой Норы замотала головой — говорить не могла: так стиснуло горло от напряжения. И всё ей казалось, что вот-вот между страшными огненными потоками во вспыхивающей темноте мёртвого леса появятся сначала две фигуры — Джарри и Коннора, а за ними — остальных ребят из братства... И понимала, что это невозможно: Трисмегист уже объяснил видение Вальгарда, что семейный и братство слишком далеко от опушки.

Кто-то из мальчиков, кажется Вереск, оглянулся. Поэтому Селена не испугалась, когда за спиной крикнули:

— Селена, идите в машину — мы отвезём вас домой! До утра! А потом обратно!

— Разве мальчики не должны здесь оставаться?! — испуганно закричала в ответ она и сжалась: услышали ли её? Ведь она ответила в момент, когда драконы вновь затопили опушку ревущим огнём!

— Нет! Не должны! А вас привезём сюда утром! — пообещали близко за спиной.

Хватая мальчишек за плечи и заставляя повернуться к себе, Селена оглянулась и очутилась лицом к лицу с Вилмором. Рядом с ним стоял ещё кто-то, чьё лицо не разглядеть в быстрых ослепительных всполохах. Но неизвестный торопливо заговорил — и Селена узнала Бернара:

— Леди Селена, уезжаем! Мы пока здесь не нужны!

Она услышала его, но её взгляд неожиданно перетянуло на другое, и потому не ответила. Бернар, уловив, что она смотрит за его спину, тоже оглянулся.

В ночной темноте к мёртвому лесу подъезжали одна за другой машины. Причём двигались они, по впечатлениям, бесконечной линией, конца которой не видать. Движущаяся светлыми точками дорога!.. И подъезжали они явно давно — просто рокота их моторов не слышно было в грохоте и рёве драконьего пламени.

— Что это? — изумлённо спросила она.

— Когда Ильм забрал Перта из Старого города, они оба объяснили причину своего отсутствия своим старшим. Сейчас сюда съезжаются не только преподаватели Старого города, но все маги Города Утренней Зари.

— Но почему раньше... — начала она.

— Потом! — перебил её Бернар, который на этот раз, кажется, не расслышал её, потому что поверить, что перебил её именно старый эльф-целитель, Селена не могла бы.

Он повернулся и стремительно пошёл куда-то в сторону, наверное предполагая, что она немедленно последует за ним. Вилмор стоял близко к Селене — поэтому крикнул:

— Идёмте же, леди Селена!

Уставшая от суматохи, она всё же услышала его — даже не его, а его нетерпение. Вдруг подумалось, что мужчина-оборотень прав: теперь, когда на опушке воюют (именно воюют!) драконы, надо возвращаться в деревню.

Оснований много. Во-первых и в главных, детям здесь не место. Вереск хоть и достаточно взрослый, но всё ещё подросток. Ему нельзя здесь быть, потому что у него неокрепшая, как сказали бы в её мире, детская психика и всё такое... Селена криво ухмыльнулась: кому — кому, а Вереску и не такое довелось пережить. А вот Гарден... Она почувствовала какое-то сглаженное более сильными чувствами удивление: почему мальчик-эльф всё ещё в сознании? В деревне и звука грома было достаточно, чтобы Гарден впал в столбняк, а здесь и сейчас идёт война — и он в полном порядке?!

А ещё Вилмор напомнил о Стене. Сынишка, конечно, остался под присмотром если не старших девочек, то Каисы, но...

Внезапно для себя Селена жёстко развернула мальчишек-эльфов и так же сильно повела их следом за обрадованным Вилмором... Если она останется ещё на минуту рядом с опушкой, которая её завораживает, гипнотизирует возможностью появления родных, она не сумеет отойти от мёртвого леса и позже. А дети устали...

Фигура Вилмора то появлялась во вспышках драконьего пламени, то снова исчезала в кратковременной тьме. Потом его силуэт как-то раздвоился, и уставшая Селена не сразу поняла, что они догнали Бернара. А мимо них всё шли и шли — очень торопливо, чуть не бегом — люди, среди которых она с трудом отличала эльфов и — по красноватым отблескам в глазах — вампиров. И вся цепочка магов, тревожно спрашивающих и переговаривающихся, быстро ориентировалась на местности, обходя маленькую армию драконов и сразу же присоединяясь к Трисмегисту и его группе.

Потом их машина, единственная, шла от мёртвого леса к пригороду. Сидели здесь не только Селена с мальчишками-эльфами, не только старый эльф-целитель, но и женщины, которым их мужчины втолковали, что эта война — не их. То есть деревенский десант оказался не у дел из-за появления клана Вальгарда. Впрочем, Сири с Вуком, отправив домой Элви, остались, также будучи единственными — с огнестрелом. У деревенских магов ружья тоже оставались, но главным их оружием сейчас стало умение расплетать заклинания и рушить последствия тёмных ритуалов.

— Так почему они все едут к лесу? — не выдержала она, сидя напротив Бернара. — Почему раньше никто не подумал об этом лесе?

— Особенность мёртвого леса в том, что он опутан заклинаниями отвода глаза и памяти, — напомнил старый эльф. — Если мёртвый лес каким-то образом и всплывёт в разговоре, то через какое-то время о нём забывают напрочь. Как и о месте его расположения. Теперь, когда, благодаря братству, это место стало видно для глаз и умов многих, оно открылось окончательно, и о нём вспомнили все. А едут... И до войны, и во время войны потеряны лучшие маги города. И не всегда их убивали магические машины. А это не просто живые существа, а часто родственники многих из нас. Мёртвый лес — это постоянная опасность, отлично замаскированная ритуалами и заклинаниями. И неизвестно, когда и на кого упадёт проклятие тёмных друидов. Поэтому город взбудоражен, и каждый маг хочет принять участие в уничтожении мёртвого леса. Тем более — он разрастается, как сказал уважаемый Трисмегист.

Кивнув, Селена покрепче обняла мальчишек-эльфов и велела им:

— Спите! Разбужу, когда приедем.

Помогла на этот раз Хоста, севшая со стороны Гардена и велевшая ему прикорнуть на её плече. Теперь, не связанные магией, мальчишки мгновенно уснули, несмотря на тряску на плохой поначалу, с колдобинами дороге.

Самым долгим оказался путь от мёртвого леса к пригороду — из-за плотного движения машин навстречу. Зато когда вырвались на сравнительно хорошие дороги пригорода, Вилмор немедленно газанул. Хорошим подспорьем стали и пустынные улицы. А после излишне оживлённой грунтовой трассы даже одинокие фонари показались роскошью... Насколько понимала Селена, Вилмор тоже торопился домой — к Ринд и к маленькому Фаркасу, которых не успел предупредить о своём отъезде. Неудивительно, что машина мчалась хоть и быстро, но ровно.

А она дремала, как мальчишки-эльфы, и вспоминала... Джарри. Такой спокойный и привычный, что чудилось — он всегда будет рядом...

В последнее время казалось: жизнь катится настолько упорядоченно, что ничто её изменить не может. Казалось, только-только начали забывать о невзгодах войны... "А ведь могла бы подумать, что такое, типа, преследование за инаковость, возможно. Видимо, это явление распространено не только в чисто человеческом обществе", — неожиданно решила она, просыпаясь от собственной странной мысли. И ни о чём больше не думала, бессмысленно глядя в тёмное окно сбоку.

В деревню приехали далеко заполночь.

Ещё в дороге Бернар предупредил, что спать собирается в гостиной либо в гостевом кабинете Тёплой Норы, как всегда делал, когда кто-либо из дома уезжал в опасное ночное путешествие... Вилмор остановил машину у дома. Окна Тёплой Норы темнели без света странным одиночеством, хотя дом был наполнен живыми существами, спящими сейчас. И Селене впервые стало жутковато. Она привыкла, что из опасных поездок обычно возвращались либо в полном составе, либо к тем, кто их ждёт... Правда, уже во дворе Тёплой Норы дрогнувшее сердце немного успокоилось: окна гостиной теплились, кажется, от свечи.

Вилмор на руках внёс Гардена в дом. Вереск, сонный и утомлённый, с трудом тащил ноги, но зашёл сам — почти: Бернар старался идти рядом, держа спотыкающегося мальчишку-эльфа за руку.

Ох, сколько народу дожидалось поздних путешественников в гостиной! Во-первых, Анитра дежурила — и не одна, а с Александритом, который принял эстафету у Вилмора и Бернара и собирался развести мальчишек-эльфов, спящих на ходу. Анитра помешала ему: напомнив, что сначала надо бы их накормить, она увела мальчишек вместе с Бернаром в столовую — на поздний ужин. Во-вторых, к Селене со взволнованными вопросами бросились семейные магов Ривера и Лотера. Пришлось объяснить им, что с магами всё в порядке, что они задерживаются на неопределённо долгое время. После чего её горячо уверили, что женщинам хватает и этой весточки, чтобы спокойно уснуть до утра. И семейные деревенских магов убежали... В-третьих, Каиса, выждав момент, передала Селене спящего Стена и, от порога улыбнувшись на прощание, ушла с Тибром, ехавшим в кабине с Вилмором и сейчас прихватившим своих старших и младшего сыновей.

Стоя посреди гостиной, Селена, с ребёнком на руках, чуть покачивалась, чувствуя, как тепло спящего сынишки постепенно проникает к ней, заледеневшей за эти часы от страха и тревоги, и согревает её. В полутёмной гостиной было хорошо: стены вокруг, несколько свечей, уютный сумрак и мелькающие тени живых...

Кто-то мягко подёргал её за рукав.

— Селена, идём, — негромко сказал Аманда. — Надо поесть и отдохнуть.

— Ты остаёшься? — ненужно спросила Селена, послушно шагая за направляющей её рукой. — Здесь?

— Конечно. Мой сын и дочь спят здесь, наверху. Мы с Хостой устроимся, как всегда, в бывшей бельевой. Хоста сказала, что тоже останется здесь. Её дочь, пока Корунд рядом с мёртвым лесом, тоже спит у вас, на втором этаже.

— Бернар...

— Хоста стелет ему в кабинете. Идём. Ты устала, тебе надо отдохнуть.

В столовой, какой-то странно незнакомой, свет показался тёмным и низким. Не спуская с рук Стена, Селена села за стол напротив Бернара. Тут же, за столом взрослых, оказались мальчишки-эльфы. Их пришлось постоянно будить, чтобы не падали со стульев. Селене казалось это диким и смешным до слёз... А потом, когда она съела что-то, что ей пододвинули, она вдруг обнаружила, что мальчишек нет.

— А где?.. — удивлённо спросила она, крепко жмурясь и снова проверяя, не появятся ли они за столом.

— Спят, — спокойно сказала Хоста — и хозяйка Тёплой Норы испугалась, заметив, что женщина-эльф успела забрать у неё Стена в одну из минут выпадения в сон. — Допивай козье молоко, Селена. И тебе тоже пора спать.

Пришлось заставить себя проснуться, чтобы правильно реагировать на происходящее. Закончив с ужином, она проследила, как Бернар уходит, сопровождаемый Хостой, в гостевой кабинет. Затем выяснила, что не только Хоста с Амандой разместились в бывшей бельевой, но и ей приготовили там место, чтобы не оставлять её в одиночестве. Даже заставили Александрита перенести в комнатушку кресло из гостиной, где со всеми удобствами устроили спать Стена.

Как сама представляла себе Селена, она болталась по всем помещениям первого этажа Тёплой Норы совершенно бесцельно. Почему-то на этот раз все её обязанности по гостеприимству взяли на себя её подруги. Причём хозяйничали идеально, как была вынуждена она признать... Правда, в гостиной была небольшая странность — отметилось это мельком. Хотя эта странность не относилась к стараниям женщин помочь ей, Селене. Но маленькая необычная деталь, которой не должно быть в детском уголке, продолжала преследовать её даже во сне.

Глубокого сна не получилось. Она не видела кошмаров. Она не видела Джарри или братства. Пару раз приснилось сожаление, что не произнесла заклинание на свёрнутый сон... И ещё приснился мимолётный укор, что не обошла, как привыкла, спальни всех детей... И та самая странность... Подумалось ещё раз — и унесло в тёмные глубины сна... Так глубоко, что не осталось ни мыслей, ни эмоций.

Может, поэтому она встала легко, выспавшейся. И первое воспоминание: "Что я заметила в гостиной?"

Кроватей, как таковых, в бывшей бельевой нет. Есть нечто, похожее на топчаны. Так что Селена легко встала так, чтобы не разбудить подруг, спящих глубоким сном, судя по размеренному дыханию. Дверь тоже не должна скрипеть: домашний Веткин не любил неприятных звуков в ночной тишине — смазывал петли часто.

Забрав с кресла сынишку, она вышла, плотно затворив за собой дверь.

Стена она не боялась разбудить. Что — что, а сон у него всегда крепкий.

И оставлять его в комнатушке не хотелось. Мало ли что ждёт её впереди? Так хоть побыть немного со Стеном...

Она осторожно прошла коридор. Гостиная... Так. Что ей показалось здесь странным и даже подозрительным? Селена внимательно осмотрелась. Света канделябра на три свечи достаточно, чтобы увидеть всё. Нет, кажется, всё как обычно. Ах, вот в чём дело!.. Надо заглянуть в детский уголок.

Детский уголок, чуть закрытый невысокой стеной, отделяющей его от гостиной, прятался в небольшом полумраке: половина уголка освещалась отчётливо, половина — темнела в тени той самой стены. Разглядывая уголок, Селена старалась понять, что же насторожило её, даже страшно уставшую от беспокойства?..

Край стола, за которым дети рисовали или играли в настольные игры. Этот стол не журнальный, в отличие от тех, что стояли по всей гостиной, а потому накрывался скатертью. Скатерть эта была на тканевой основе. Когда Селена научила старших девочек вязать крючком, те постоянно искали, куда можно применить столь интересный навык. И обвязывали всё подряд. В дело шли скатерти, салфетки и даже шторы. Но сейчас обычно аккуратно расстеленная, скатерть выглядела несколько иначе. Край сбоку лежал на полу, а ещё чуть в стороне край этой скатерти слегка натянулся изнутри, как будто под столом лежал арбуз... Немного удивлённая, Селена присела на корточки, прижимая к себе Стена и попыталась вытянуть краешек скатерти, чтобы расправить его.