— Хватит, — с небольшим сомнением сказала Маев. И спросила сама: — Эрно, все видели, что мы летели к заводи. Как ты думаешь, нас будут искать? Да ещё в дождь?

— Ты до сих пор не доверяешь? — кивнул мальчишка-маг. — Не бойся. Нас не просто будут искать. Если что — защитят так, что этим... мало не покажется. И, Маев. Стоит ли делать лаз? Может, побежим так?

— Ливень не даст бежать быстро, а мой лаз закроет нас сверху.

— Тогда начинай. Я посторожу нас.

И Эрно, оглядевшись, отломал от лежавшего неподалёку дерева сухой сук, после чего деловито обстругал его конец ножом. Успокоившись, Маев принялась за создание нового лаза. Она бы замёрзла под легко проникающим в их ненадёжное убежище дождём, пока творила новый путь. Но Эрно, удостоверившись, что оружие он получил, снова подсел к ней ближе. И осторожно, чтобы не мешать, прислонился к ней, обогревая.

Глава четвёртая

Обещание идти самостоятельно Мика не сдержал.

Поначалу Коннор нёс его на плече. И груз для него был не очень трудным. Мальчишка-некромант знал про себя, что он выносливей многих в Тёплой Норе. Сейчас, даже ослабленный, он шёл, сильно загребая воду ногами, а порой там, где глубже, — и грудью, не просто быстро, но решительно. А вот когда вышел на берег, где по колено провалился в глинистый ил, тело собрата, которое грело его плечо, стало ощутимо тяжелей. Коннор про себя решил, что пройдёт ещё немного, а потом сгрузит Мику на почву потвёрже, чтобы тот далее потопал собственными ножками. Но, когда осторожно ссадил мальчишку-вампира с себя и уложил его с опорой на пустотелый от старости и гнили ствол упавшего дерева, тело Мики мягко упало набок. Коннор бросился встать перед ним на колени и приподнять. Младший член их пятёрки снова был без сознания.

Коннор застыл, бессмысленно глядя на него. Так поэтому последние шаги были как в тумане. Он-то думал, что устал, а это Мика... Мике ничем не помочь. Некромагия здесь не поможет. Были бы обычные магические силы... Опять беспощадно пустые мечты... Всё, что он набрал с мелочи, найденной в карманах Мики, ушло впустую. Нет, не совсем впустую. Всё-таки он, Коннор, сумел заставить собрата прийти в себя. Но так ненадолго...

Но ведь пора в путь! Где-то уже недалеко, потому что они прошли довольно долгий путь, их дожидается кто-то из оставшихся троих из братства! Что же делать... Снова Мику на плечо — и вперёд? А если за это время... "Ты некромант, — напомнил себе Коннор, стараясь не частить дыханием от страшных мыслей. — Ты привык к смерти. Ты и сам порой нёс эту смерть другим... — А потом с внутренней горькой усмешкой спросил себя: — А всё ли ты вынул из карманов Мики? А вдруг там прячется камень, подобный Рунному Смарагду? Его одного хватило бы, чтобы мы все..."

Он прервался в своей внутренней речи на полуслове. Буквально остолбенел от простой и даже глупой мысли.

— Какой же я дурак... — прошептал Коннор, ошеломлённо глядя на мальчишку-вампира. — Это же Мика... Это Мика! Мне же повезло, что я именно его первым нашёл... Ну и пусть, что он ослабел, но он единственный, кто... Какой же я дурак...

Надежда вспыхнула так, что он неожиданно для себя согрелся каким-то вдохновенным жаром. В несколько секунд план следующих действий был готов.

Коннор усадил Мику так, чтобы тот не свалился, но голову держал чуть склонённой, чтобы не задохнуться от равномерно льющего ливня. Выяснилось — этого мало, потому что вода всё равно стекала по лицу. Мика мог легко задохнуться, если с головы струя будет стекать по носу. Пришлось потерять время, но выбить дыру в стволе, не только пустотелом, но и гнилом (легко, всего лишь кулаком), и прислонить мальчишку-вампира под образованный край искусственного дупла. Убедившись, что нечаянное затопление Мике не грозит, Коннор бросился к речке.

Если этот лес умер, прибрежные кусты должны были погибнуть последними. Всё-таки они оставались при живительной влаге. А Коннор, пока с младшим собратом на плече брёл по воде, проверил: та не мёртвая... Чуть не скатившись к воде, мальчишка-некромант нетерпеливо схватился за длинные прутья прибрежных ив. Ломались они легко, несмотря на глубокую пропитку водой. Набрав побольше прутьев, Коннор переломал их на мелкие части и быстро вернулся к Мике.

— Прости, Мика... — прошептал он, засунув сломанные прутики под спину младшего из братства. И снова побежал к речке.

Он так горел своим счастливым открытием, что... забылся.

И ему повезло лишь в одном: когда из тёмной воды навстречу ему метнулось нечто гибкое и мертвенно-белое даже в дождливых сумерках, он от неожиданности поскользнулся и упал. Белая змеища, кажется, тоже не ожидала, что внешне беспечная добыча внезапно исчезнет с глаз. Она по инерции разбега пролетела над Коннором. А мальчишка тоже инстинктивно бросился с топкого берега вверх — одновременно со змеищей, вбросив к её брюху кулак с судорожно зажатым в нём стилетом. Сказались на рефлексе те сумасшедшие тренировки, когда он добивался новой для себя скорости в условиях без механической начинки, когда развивал мгновенное реагирование на бешено летящий к нему предмет, когда сам себе придумал тренажёры, поопасней, чем у Колра...

Мощным хвостом змеищи, забившейся в конвульсиях, его ударило так, что он отлетел к воде. Впрочем — к лучшему, потому что хлынувшая из распоротого брюха чудовища густая и вонючая жидкость жестоко облила его, не давая дышать.

Глядя, как уродливая змея бьётся из последних сил в конвульсиях, Коннор подставил лицо дождю, кривясь от смрадной вони на себе. Потом, шипя сквозь зубы и прижимая руку к пояснице, по которой его ударил хвост чудовища, он обернулся к речке и, тяжело дыша, проверил, нет ли рядом ещё какой дряни. Всё ещё держа стилет в дрожащей от напряжения руке, Коннор решительно вошёл в воду и быстро смыл с себя вонючие потёки. А когда вышел... Замер... Змея, чьё туловище было вдвое толще его собственного тела, лежала спокойно, расслабленно — и вдруг задёргалась, будто сойдя с ума и пытаясь ползти, но... задом наперёд! А потом дёрнулась так сильно, что наполовину влетела в ближайший кустарник, где до того пропал её хвост.

Коннор ссутулился, готовый к бою с новым, пока неведомым врагом.

Но кустарник, и так чёрный, ко всему прочему ещё и заштрихованный неровными линиями чёрного дождя, коротко протрещал ломающимися ветками, в нём кто-то раздражённо и глухо проревел, недовольный. Змея снова резко мотнулась — и уже полностью исчезла в темноте... Мальчишка-некромант стоял, не двигаясь, внимательно слушая темноту. Судя по удаляющемуся недовольному рыку, присвоивший его добычу зверь продолжал утаскивать змею далее.

"Хватит, — сумрачно решил Коннор. — Тех веток хватит..." И медленно, застывая на каждом шагу и прислушиваясь, вернулся к Мике. Не пряча стилета, а положив его возле бедра, он сел, втиснувшись в маленькую пещерку, выбитую в древесине ствола, рядом с Микой, живым, но всё ещё без сознания. Теперь под небесной водой оставались только ноги обоих. Коннор вытащил из-под спины Мики переломанные прутики и вздохнул: хоть немного, но они какое-то время оставались не под дождём.

Наконец он решился. Взял стилет и надрезал свою ладонь. Затем обнял за плечо мальчишку-вампира и прижал порезанную ладонь к его рту. Время от времени он отнимал ладонь и сжимал её, чтобы кровь не останавливалась.

Будущее становилось непредсказуемым. Он хотел, чтобы Мика пришёл в себя и был самым здоровым в их команде. От его здоровья теперь зависело всё братство. А Мика был неподвижен, и его тело всё норовило свалиться набок, если бы не поддержка Коннора. Мальчишка-некромант спустя минуты уже машинально продолжал давать свою кровь Мике, немигающе глядя в кромешную тьму и ни о чём не думая...

Неуловимо краткое движение, всё же замеченное боковым зрением, заставило его взглянуть на Мику. Мальчишка-вампир открыл глаза — пустые, без признаков разума, но сияющие алым отблеском. Ещё минута — и Мика отчаянно схватился за ладонь Коннора, будто боясь, что тот вот-вот уберёт её. Зубами вцепиться в ладонь с кровью он не мог, но прижимал её к губам, высасывая предложенную пищу и исцеление, а Коннор чувствовал боль, дёргающую руку, но спокойно продолжал следить за глазами мальчишки-вампира.

Не сразу, но алый отблеск в глазах Мики погас, и он обрёл свой обычный цвет глаз — серый. А потом безвольно неподвижное лицо мальчишки-вампира отвердело, и он наконец сумел проявить эмоции — испугался. Сначала испугался, когда взглянул вперёд и явно ничего не увидел, кроме темноты, в которой хлестал бесконечный дождь. Потом — машинально слизнув с подбородка чужую кровь, уставился на мальчишку-некроманта, которого не увидел, а почувствовал в кромешной тьме только потому, что сидели они, вынужденно прижавшись друг к другу.

— Коннор?.. Коннор, что ты сделал?!

Коннор не спеша опустил ладонь и мягко, без напряжения полусжал кулак. Этого достаточно, чтобы ранка чуть позже затянулась.

— Я дал тебе кровь, Мика, — прошептал он, — но не просто так. Я хочу, чтобы ты отработал эту кровь. Для нас для всех.

— Как?

— Ты единственный среди нас самый слабый маг.

— И... что?

— Ты единственный, кого я мог восстановить полностью. Вместе с твоими слабыми магическими возможностями. Мика, щёлкни пальцами.

Мика открыл было рот, встревоженно глядя на старшего из братства. Кажется, хотел спросить: "Зачем?" Но снова взглянул на темноту и, вероятно, опять неправильно понял Коннора. Наверное, он решил, что Коннор хочет осветить это жутковатое место. И послушно щёлкнул пальцами. Глядя на затрепетавший на кончиках его пальцев оранжевый огонёк, мальчишка-некромант бесшумно, но торжествующе рассмеялся.

— Сколько ты можешь держать этот огонь? — спросил он, мгновенно потянувшись к дрожащему пламени обеими ладонями.

— Сколько угодно, — с привычной самоуверенностью ответил Мика. — Всё остальное для меня — очень трудно. Но огонь...

— Тихо... — прошептал Коннор. — Я прослушаю пространство, а пока вот, — он отдал Мике пучок мокрых и гнилых прутиков. — Просуши. Мне нужен костёр, пусть и самый маленький, чтобы взять с него силы.

— Понял, — кивнул Мика и деловито принялся водить пучком над своим огоньком. К грохоту дождя прибавилось еле слышное потрескивание и шипение мокрого дерева. Не сиди Коннор рядом с Микой — не расслышал бы.

Медленно "обходя" ближайшие окрестности, Коннор убедился, что здесь, на берегу, пока безопасно. Неизвестный зверь продолжал тащить мёртвую змеищу очень далеко от них. И так же далеко вокруг не было ни мёртвых, ни живых существ... Братьев он тоже не чувствовал, как и преследователей. Но тому была одна причина: он и Мика сидели внизу, в овраге, а ребята — наверху.

Мика тихонько толкнул его в бок.

— Они начинают гореть.

— Подожги, — отодвинувшись на расстояние для огня, велел Коннор. — А как загорится, попробуй поджечь это дерево, хотя бы часть. Отламывай по чуть-чуть. Нам нужны гнилушки, которые потом можно будет использовать в дороге.

— Дыма будет много, — с сомнением сказал Мика. — Коннор, а мы где? Ну, сидим?

— Я же сказал — в дереве. И сидим у речки.

— Селена, наверное, беспокоится, — вздохнул Мика. — Коннор, а что случилось? Как мы здесь очутились?

Беспорядочная, перескакивающая с одного на другое болтовня Мики мешала сосредоточиться на сборе сил из огня. Но она же успокаивала и вселяла уверенность. Да и огонь быстро прогорал, хотя Мика вскоре начал добавлять в крохотный костерок подсушенные гнилушки. И Коннор кратко пересказал всё, что случилось с того момента, как он очнулся на камне-вампире — по его предположениям, на капище.

— А почему ты силу с деревьев не берёшь?

— Чтобы восстановиться, мне нужна живая сила, а здесь кругом мёртвая. Эта мне не подходит... Некромаги бы обрадовались, попади они вдруг сюда, — криво усмехнулся Коннор и снова глянул вперёд, в завесу хлещущего дождя.

Какой-то пустоватый разговор продолжался довольно долго. Отвечая, Коннор ждал главного вопроса, потому что Мика задавал свои вопросы как-то бестолково и слишком много, часто не слушая ответов, а то и перебивая. Но мальчишка-некромант уже понял, что с младшим собратом, а потому не удивился, когда Мика вдруг затих, а потом чуть не со слезами в голосе спросил:

— Коннор, что с нашими ребятами?! Почему я их не слышу?!

— Я тоже не слышу, — спокойно ответил Коннор и, протянув руку через огонь, сжал плечо затрясшегося в плаче младшего из братства. — Мика, через несколько минут мы выйдем отсюда и побежим наверх, где я буду слушать пространство и искать того из наших, кто к нам ближе. Они все живы. Ты понял меня, Мика? Они живы!

— Тогда чего сидим? — сердито сказал Мика, шмыгнув носом, и уже на пальцах его обеих рук затрепетали огоньки, чтобы обсушить побольше набранных гнилушек.

Перед выходом в дождь Коннор, сумев вложить набранные от огня силы, прочитал заклинание высушивания (сухо и тепло — блаженство! Хоть и ненадолго...), наконец получившееся, и напомнил:

— Мика, там очень темно. Думаю, наступил вечер. Поэтому мы держимся за руки.

— Я даже тебя не разгляжу? — испуганно спросил Мика, в то же время с видимым удовольствием щупая свою слегка просохшую одёжку. Он и обычно-то мало видел в темноте, а уж если дождь...

— Некромагия будет снижать нашу чувствительность, а под ногами здесь много грязи и бурелома. Если споткнёшься, лучше будет, если я в это время буду тебя держать.

— Ладно, — с неохотой согласился тот: кому хочется, чтобы тебя за малыша считали. — А как мне гнилушки нести, чтобы снова не намочить? И почему ты без рубашки?

— Сняли, — бесстрастно ответил Коннор. — А гнилушки... Их всё равно мало. Сунь под рубашку и прикрывай рукой.

Он промолчал о том, что в пути им могут встретиться уродливые создания мёртвого леса. Теперь, набрав достаточно сил, он был больше уверен в себе, чем тогда, когда понял, что здесь ко многому слеп и глух. Поэтому всё так же бесстрастно сказал:

— Мика, сначала выйду я и проверю, свободен ли путь наверх. Потом позову тебя. Нет смысла тебе выходить в холод, пока я стою рядом.

— Давай быстрей, — сердито и тревожно сказал младший братишка.

Как понял Коннор, едва он вышел из хлипкого навеса-дупла, Мика мгновенно потерял его из виду. Так что далее Коннор действовал стремительно. Он не только снова прослушал пространство, но и быстро обегал местность вокруг, чтобы понять, откуда удобней забираться на край оврага... Но, видимо, бегал не слишком быстро: когда он сунулся в выдолбленное дупло, Мика схватил его за руку и плачуще заныл:

— Ты сказал — только посмотришь! Я звал тебя, звал! Я так испугался!

Пришлось влезть под навес и некоторое время посидеть с Микой, чтобы тот успокоился. Впервые на его памяти мальчишка-вампир признался, что он струсил. Коннор такого от него никогда не слышал, да и не ожидал услышать. Впрочем, небольшая пауза пошла на пользу и ему: он снова прочёл просушивающее заклинание, погрелся, невольно улыбаясь этой ранее обыденной роскоши — здесь, в мёртвом лесу, и лишь затем они вышли в ливень.