Вершина мира 1. Часть 3

ЧАСТЬ III

Глава 1.

Обожаю смотреть на чужую работу. Особенно, когда сама гоняю балду, а кто-то работает. Вот и сейчас я с увлечением наблюдала за тем, как Верочка готовит материал для завтрашней смены. Вечер тек тихо и незаметно, я глянула на часы и потянулась. Почти полночь. Над дверью замигала лампочка, но звонка не последовало, значит, ничего экстренного.

— Анна Дмитриевна, подойдите в приемную, — попросил динамик, — к вам пришли.

В приемной ждал Влад. Он сидел на лавочке у стены, неестественно выпрямив спину. После ранения она у него часто болела. Я обеспокоенно оглядела парня.

— Что, опять болит? — я уселась рядом. — Может, побыл бы еще недельку дома, мне кажется, ты рано вышел.

— Нормально, — сквозь стиснутые зубы процедил он, — сейчас отпустит. Ань, генерал приказал, чтоб я к тебе зашел. Случилось что?

— Нет. Генерал тебя за помощью отправил. И нечего глаза закатывать! Тебе помощь нужна. Само оно не отпустит. Давай-ка поднимайся, осторожно, обопрись на меня. Вот так, — я поднырнула ему под руку, — потихонечку. Пошли в палату, я тебе обезболивающее и снотворное уколю. Поспишь ночку здесь, а завтра Мишеля вызову.

— Хорошо, — одними губами ответил Влад, еле переставляя ноги, если бы он не опирался на мое плечо и шага бы не сделал.

— Эко тебя проняло, — покачала я головой, — на все согласен, а еще пару дней назад кричал, что тебе не нужен никакой коновал.

— Дурак был, вот и кричал, — горько усмехнулся он.

Через полчаса я заглянула к нему. Влад уснул после лошадиной дозы снотворного. Да, худо парню пришлось в этот раз. Я поправила одеяло и выключила ночник.

Утром первым делом я позвонила Мишелю и договорилась о встрече. Посмотреть Влада он пообещал вечером, сославшись на занятость. Ну, конечно, Мишель у нас светило! Кроме медицинской практики еще и научными исследованиями занимается и не то, что я — липовыми, а самыми что ни на есть настоящими. Ну, что ж — вечером, так вечером, согласилась я, глядя на мирно сопящего Влада, заодно и поужинаем вместе.

Проснувшийся Влад пребывал в отвратительном настроении и сожалел, что вечером согласился на лечение. Позавтракав и немного со мной поскандалив, строптивец отправился на работу. Зацепившая самый конец ссоры Наташка, посулила парню большие неприятности, если он сейчас же не заткнется и не уйдет. Влад бросил на нее взбешенный взгляд, но рот все же закрыл и вышел, демонстративно хлопнув дверью. Мне пришлось выслушать не менее горячую отповедь о моем излишнем гуманизме и нежелании вправлять мозги невоспитанным молодым людям. Кое-как отделавшись от бушевавшей подруги, я отправилась к своим горячо любимым больным. Какие они милые: лежат тихонько под наркозом, в ИВЛ посапывают, красота!

Сдав дежурство, отправилась домой, радуясь в душе, что время раннее и все еще на работе. Какая же это красота — придти домой и никого там не обнаружить! Тишина, спокойствие и столько дел можно переделать. Вот только полежу немного. Я блаженно вытянулась на диване. Совсем чуть-чуть, вот честно.

Разбудил меня хлопок двери. 'Да что же это такое?' — пробормотала я, скатываясь с дивана и сонно моргая, в тщетной попытке понять, что происходит. Мимо меня, возмущенно фыркая, протопал Влад и скрылся в своей комнате. Чертыхаясь про себя, отправилась выяснить причины бурного психоза.

— Влад, ну что опять? — позевывая, поинтересовалась я, без спроса вторгаясь в его жилище.

— Да ничего! — рявкнул он. — У вас это что — семейное?! Я уже достаточно взрослый мальчик, чтобы решать, что делать, а чего нет! А что ты, что генерал нянькаетесь, будто я дитятя несмышленая!

— О, да! Ты не дитятя, — хмыкнула я, — с дитятей как раз таких проблем и не было бы. А теперь успокойся и объясни толком.

— А чего тут объяснять!? Ты с утра все уши прожужжала этим Мишелем, так еще и генерал к себе вызвал и мордой по столу возил! Сказал, чтоб я на глаза ему не попадался, пока к доктору этому не схожу. Это ты ему пожаловалась!?

— А в морду? — заискивающе поинтересовалась я, и Влад как по команде успокоился, а я продолжила, — Я не вижу причин, так нервничать. То, что тебе кажется посягательством на твою жизнь называется заботой. И я, и генерал переживаем за тебя и пытаемся помочь.

— Да не надо мне помогать! Жил я без этих докторов и еще проживу!

— Так, я иду заниматься ужином, а ты пожалуйста, посиди в комнате и постарайся успокоиться, а то мы с тобой очень сильно поссоримся.

Доктор пришел, когда я заканчивала готовить ужин, и сразу позвал Влада в кабинет. Мне пришлось остаться на кухне, сама не люблю, когда кто-то под руку смотрит. Осмотр, судя по всему, затягивался, заставляя немного нервничать. Что там можно осматривать, если оно уже пересмотрено ни одну сотню раз!? На мое счастье Наташка пришла мириться и не дала мне скончаться от беспокойства. Мы с подругой, конечно же, помирились, обсудили генерала, лезущего не в свои дела и решили, что она останется на ужин.

Мужчины появились в кухне полчаса спустя. Мишель прямо-таки лучился счастьем и с удовольствием принял приглашение остаться. Влад же наоборот, был взъерошен, молчалив и мрачен. Не удивлюсь, если на нем профессор пару-тройку статеек наклепает, основываясь на прошлых и нынешних травмах, а что? Владу полезно. Пусть сравнит и оценит, что такое, когда тобой занимается тот, кто рассматривает тебя, как подопытную мышу. А то не нравится парню, что носятся с ним излишне!

Но совсем скоро я пожалела, что пригласила Мишеля. Ужин был испорчен. Очень тяжело получать удовольствие от еды, когда у тебя под боком расположился высокомерный тип способный говорить только о своем исследовании, подопытных крысах и пациентах и любое твое слово рассматривающий, как лепет несмышленого младенца ровным счетом ничего не смыслящего не только в медицине, но и в жизни. Влад не выдержал первым и сославшись на незаконченные дела сбежал из каюты. Хорошо ему, завистливо думала я, провожая парня взглядом, туману напустил и ноги. Никаких дел у него нет. Поскакал небось к Эжену в шахматы резаться, а нам с Наташкой отдувайся! Наконец, Мишель посмотрел на часы и, прервав сам себя, сообщил, что ему пора бежать. Мы с Наташкой облегченно переглянулись. Подруга вызвалась проводить доктора.

— Ты его там не убила случаем? — поинтересовалась я, когда она вернулась.

— Нет, — задумчиво протянула подруга, извлекая из кармана сигареты и зажигалку, — только дверь заперла, чтоб не вернулся.

— А что с лицом? — удивилась я, прибирая со стола.

— Не нравится мне этот хлыщ, — Наташка подцепила пальцами сигарету и с удовольствием затянулась, я, глядя на нее, то же потянулась к пачке, — Ты же не куришь!

— Уже курю, — мрачно заявила я, раскуривая сигарету, и призналась, — Еще один такой ужин, так я еще и пить начну.

— Я тебе о том же, не нравится он мне, ты видела, как он смотрел на нас всех будто мы и не люди вовсе, а его лабораторные крысы.

— Ты просто устала после дежурства, вот и мерещатся белые кони. Он профи высокого класса, вот и все.

— Хорошо, — подруга подняла руки, защищаясь, — дай Бог, чтобы это были мои белые кони, но все-таки будь повнимательней, как бы беды не было, все же ты ему доверяешь свою собственность.

— Он не моя собственность, — возмутилась я, — он человек.

— Да, да, не кипятись, я все помню, но ты не забывай что этот, как ты выражаешься человек, два часа как поднялся с четверенек. Я бы на твоем месте побольше узнала об этом Гиппократе. Молчи, я старше тебя и кое-что соображаю.

— Уговорила, — кивнула я, — не будем же мы с тобой ссориться из-за плохо проведенного вечера, мы просто очень устали.

— Хорошо, я спать.

Наташка затушила сигарету в чашке, из которой пил Мишель, и легко поднявшись, будто не было полутора суток дежурства, упругой походкой направилась к выходу.

Приходилось признать, что мы с подругой негласно сошлись во мнениях, мне Мишель тоже показался гнилым, как труп двухнедельной давности, но в кругах медицины он слыл классным специалистом, а против этого не попрешь.

На первых порах я, памятуя обещанное Наташке, присматривалась к Мишелю. Но прогнозы подруги не оправдывались: у Влада наметился явный прогресс. А после неожиданно навалилось много работы, что совсем стало не до того, и я благополучно позабыла о сборе информации. Работа и только она, родимая. Рук в отделении отчаянно не хватало. Еще и Наташка уехала на конференцию, плюс курсы повышения квалификации, так что пришлось делить ее дежурства. В результате вышло, что, живя в одной каюте, мы с Владом могли не видеться по два-три дня, а то и неделю не встречаться.

...Влад вышел от доктора Карта, ощущая привычный подъем, какой чувствовал после каждого укола. Хотя сам процесс лечения вызывал беспокойство. Сдвигов в лучшую сторону, как он мог судить, не происходило, иначе зачем держать его на уколах столь долгое время? Точнее они происходили, но только сразу же после укола. Ему казалось, что он почти летит, а потом, через несколько часов, перед следующей инъекцией начиналось что-то непонятное. Его начинало знобить, и весь мир как-то сам собой окрашивался в мрачные неприветливые краски, сворачиваясь до острия одной иглы. В такие минуты Влада посещало странное ощущение, что со всем этим лечением не все гладко.

Если вдуматься его должны лечить не только уколами, не зря же он столько месяцев прожил рядом с доктором, тоже кое-что понимает! Помимо инъекций должны быть массаж, прогревания, ванны или что там еще полагается. Но все эти мысли улетучивались, стоило получить очередную дозу. Дозу!? Да, похоже на то. Черт! Во что это... Как это... Надо срочно Ане обо всем рассказать, может не поздно еще... Но двигаться становилось все труднее и спина начинала болеть нестерпимо, а ноги норовили подвернуться и Владу не оставалось ничего другого, как отправляться к доброму доктору с его иглами и шприцами.

А выходя из больничного кабинета, Влад уже забывал все свои мрачные мысли. Они вроде бы отодвигались далеко-далеко. До следующего раза. Да и Ане сказать что-то становилось страшновато. Как отреагирует? Нет, он ей, конечно, все расскажет, но только немножко попозже. Закончит дело и сразу же пойдет сдаваться. Она обязательно придумает, что с этим всем делать. А пока ему нужна легкая голова, какой она становиться только после посещения доктора.

Вот только Ника, кажется, начала о чем-то догадываться. Главное, что б она не побежала к хозяйке и не рассказала, что с ним происходит. Он сам должен ей все рассказать, без всяких там девчонок. Анька сама сейчас не заметит, она слишком занята. А уж потом, потом Влад придумает, как все это преподнести с меньшими для себя потерями. Надо только Нику отловить и взять с нее слово, что будет молчать, а нет, так и припугнуть можно. Не страшно. Чуть-чуть только...

Библиотека давно опустела, в читальном зале осталась только я, безнадежно заблудившись между лепрой, бубонной чумой и черной оспой. Прав был Геннадий Васильевич, сотню раз прав! Нечего лезть в такие дебри, надо было остановиться на СПИДе или уж, в крайнем случае, на сифилисе. Нет, нам же надо ошеломить и поразить медицинскую общественность необычностью темы. Вытащить в статье такие болезни, о которых и думать-то позабыли! Так вот и расхлебывай, дура! В голову ничего не лезет, впору садиться в позу Лотоса и, тараща глаза в астрал, благим матом орать 'Ом Мане Падме Хум!', дабы очистить мозги и начать работу с чистого листа. Нет, все хватит! Я хочу домой, есть и спать, и пусть госпожа лепра сгинет в пучине веков в купе с бубонной чумой и черной оспой!

Я с треском захлопнула крышку компьютера, с облегчением сняла проекционные очки. Лампа на столе испускала мягкий свет, давая отдых уставшим глазам. Из темноты донесся едва слышный шорох. Я резко выпрямилась, прислушиваясь. Нет, тишина. Посмеиваясь над своими страхами, потянулась закрыть коробку с дисками, и тут услышала чей-то хриплый загробный голос, заставивший меня подскочить: 'Аня! — протяжно взывал глас, — Аня ты где?' Клянусь всем, что у меня есть, волосы шевельнулись, вставая дыбом. На всех частях тела. Я уже была готова заорать благим матом, как из-за ближайшего стеллажа показалась Ника.

— Ника! — набросилась я на девочку, — Ты меня до психушки решила довести? И что у тебя с голосом?

— Ничего, — пожала она плечами и проскрипела жалуясь, — говорила мне Вика, нечего жрать седьмую порцию мороженного.

— Есть, — машинально поправила я.

— Это, когда одна, тогда едят, — парировала Ника, — а когда семь, тогда жрут. Но я к тебе по другому поводу, давай в игру поиграем, я тебе называю состояние, а ты болезнь диагностируешь. Сумеешь?

— Отстань, — попросила я, — мне не до детских забав, у меня статья горит.

— Ну, Ань, ну всего пять минут, — заканючила Ника, я отрицательно покачала головой, — ага, значит боишься.

— Чего? — подозрительно спросила я.

— Расписаться в своем невежестве, — заявил гадкий ребенок, изначально зная, что наступает на больное место.

— Черт с ней со статьей, — разозлилась я, — задавай свои вопросы.

— Что такое, когда человек был нормальным, а потом ни с того, ни с сего начинает резко меняться. То веселый и разговорчивый, а потом вдруг становится угрюмым и злым. А иной раз сидит и смотрит, просто смотрит перед собой, и хоть стриптиз перед ним устраивай, ему все равно. Полное отсутствие аппетита, а через пятнадцать минут съедает все, что находит. Плюс к этому изменяется температурный режим, то ему холодно, то жарко. Что это?

— Так просто ответить не получится. Давай подытожим все сказанное: резкая смена настроения, аппетита и реакции на окружающую температуру. И, как я поняла, надо принять за аксиому, что объект перед этим был в здравом уме, твердой памяти и здоровом теле. Для полного установления диагноза нужны анализы. Это могут быть самые обычные, прости, гельминты, да и еще куча вирусных заболеваний, но если отмести все что я только что сказала, то это явные признаки наркомании. Ну, как я правильно ответила?

— Не знаю, — Ника с растерянным видом опустилась на стул, — Аня, я ведь ябедничать пришла.

— На кого? — не поняла я.

— Ты Влада, когда видела в последний раз? — вдруг спросила она, — Я имею в виду нормально, а не те две секунды, когда сталкиваешься с ним в коридоре или на кухне глотаешь по быстрому чашку кофе?

— А Бог его знает, не задавай мне таких сложных вопросов, — отмахнулась я.

— Нет, ты мне ответь, — настаивала она.

— Ну, хорошо, дай мне две минуты, — я задумалась. А действительно, когда? Основательно покопавшись в памяти, я нерешительно выдала, — кажется, это было, когда у нас Мишель ужинал, помнишь? А это было недели две-три назад, точнее не скажу. Ну, ты же знаешь, у нас графики не совпадают, я прихожу — он уходит и наоборот. А что такое?

— Это я у тебя хотела спросить.

— Подожди, — пробормотала я, — ты хочешь сказать, что только что рассказывала про Влада?

— Похоже, что так, — она смотрела на меня несчастными глазами.

— Этого не может быть! — убежденно заявила я, — И к тому же, подумай сама, где бы он взял наркотик? Дома я не храню, а если и храню, так это легкое снотворное. У меня все на месте, я вчера ревизию делала. В госпитале тоже никак, там Верочка с аптекой возится, выходит — больше негде. На работе с ним ребята постоянно, да и папа.