Вершина мира 1. Часть 3

— Я смогла раздобыть только бутерброды, — раздался сзади веселый голос Ники.

Она протопала к столу и, звякая тарелками, расставила добычу. Влад попытался вслепую найти полотенце, которое он положил где-то рядом. Бессмысленно пошарив вокруг, он призвал на помощь Нику.

— Подай полотенце, пожалуйста.

— Куда ты его кинул? — поинтересовалась она приближаясь.

— Да здесь где-то, — неопределенно ответил Влад, обведя руками кабинет.

— Не вижу, — пожаловалась она, спустя несколько секунд, — а, вот оно, под раковину упало. Держи, — она вложила в его протянутую руку полотенце.

— Спасибо, — пробормотал Влад, зарываясь лицом в мягкую ткань.

— Эт-то еще что такое? — ошарашено протянула Ника.

— Что? — не понял Влад, выпрямляясь и глядя на нее в зеркале.

— Вот это, — она указала на спину Влада.

Парень выгнулся и вывернул до отказа голову, пытаясь через плечо разглядеть, причину удивления Ники. Но не найдя на своей спине ничего нового вопросительно уставился на девочку. Ника, поражаясь его недогадливости, провела пальчиком по коже, обрисовывая бело-розовые полоски шрамов и еще не успевших зажить ссадин.

— Влад, откуда это? — почти беззвучно прошептала она, уже смутно догадываясь о происхождении украшений.

— А-а, это, — облегченно махнул он рукой, — это ничего страшного, просто на неприятности нарвался. Я уж думал, у меня там хвост растет или крылья.

— Дурак, — обиженно протянула Ника, ткнувшись носом в его спину, — как ты можешь шутить об этом!

Влад застыл в изумлении, ощущая, как по спине поползли капли и слушая тихие всхлипы. Бог ты мой, да если б он знал, что девчонка так расстроится из-за этого, никогда не показался бы перед ней без рубашки. Да и он, признаться, совсем забыл об этих шрамах и синяках, давно привыкнув относиться к ним, как к чему-то само собой разумеющемуся. Влад осторожно повернулся и приобнял Нику за худенькие трясущиеся плечи.

— Эй, — наконец смог выдавить Влад, расстроившись больше, чем она, — ты чего? Не надо плакать, пожалуйста, — помедлив, положил свою ладонь на белые кудряшки, в неуклюжей попытке ее успокоить, — это того не стоит. Ты же сама сказала, что я ходячая неприятность.

— Но тебя били! — с невольной яростью и осуждением заявила она, поднимая на него яркие карие глаза, наполненные слезами.

— Ну, били и били, так что с того? — торопливо проговорил Влад, вытирая слезы, катящиеся по ее щекам.

— Тебе больно?

— Нет, — как можно мягче проговорил он, — уже давно нет.

— И как только Анька допустила!

— А она не позволяла, — хмыкнул Влад, забыв уточнить, кто был автором последних украшений.

— Все равно она должна была тебя защитить! — не сдавалась Ника, — Ты же от нее зависишь!

— Ну, что ж поделаешь, если я был предупрежден о последствиях некоторых своих поступков, — терпеливо пояснил Влад, — причем с самого начала, но по своей глупости не придал этому значения! Ну, все, — твердо заявил Влад, — хватит об этом, было и было, уже ничего не изменишь, а вот я сейчас вполне могу умереть с голоду.

— Ой, извини, — пробормотала Ника, быстро вытирая кулачком слезы и делая несколько глубоких вдохов, пытаясь успокоиться.

Пока она разливала по чашкам кофе, Влад натянул рубашку, застегнувшись на все пуговицы, не желая больше шокировать Нику своим видом. Он не ожидал от нее такой реакции, и ее слезы поставили Влада в тупик. По всему выходило, что Ника должна на него злиться, за то, как по-свински он относился к ней до отъезда, а она, вот жалеет его, еще и расплакалась, представляя, как ему было больно.

— Влад! — Ника громко хлопнула в ладоши перед самым его носом, привлекая к себе внимание. — Ты так и будешь с раскрытым ртом любоваться своим бутербродом, будто это произведение искусства, или все-таки попробуешь его съесть? — немного деланно засмеялась она, наблюдая, как мужчина таращится в пространство, не донеся еду до рта.

— Конечно же, буду есть, — серьезно заявил Влад, впихивая в рот весь кусок, и поспешно запивая его горячим кофе, отчего чуть не подавился и вызвал у Ники новый приступ веселья.

Они быстро расправились со всеми припасами, принесенными Никой. Девочка прибрала остатки пиршества, отказавшись от помощи Влада. Закончив с уборкой, окольными тропами провела в Анину палату. Впихнув его в помещение, напичканное пищащей аппаратурой, теснившейся вокруг огромной кровати, Ника пожелала ему удачи, при встрече с Наташкой и пообещала заглянуть попозже. За ней с тихим стуком закрылась дверь, оставляя Влада в одиночестве.

Он неуверенно шагнул к кровати, застеленной зеленым больничным бельем, на которой, как королева, возлежала Аня. Вглядевшись в бледное лицо, Влад не заметил в нем никаких изменений с тех пор, как видел ее в последний раз. Сердце опять сжалось в тугой болезненный комок, когда взгляд упал на устрашающую ссадину на правом виске девушки. Но Наташа сказала, что все будет в порядке, а оснований ей не верить у Влада не было никаких. Он присел на краешек кровати и сжал холодную ладошку, позвал девушку по имени, не особо надеясь на какую-нибудь реакцию.

— Анечка, — пробормотал он, прижимаясь губами к ее ладони, — Ань, ты же не собираешься умирать, правда?

— Правда! — раздался над ухом грозный Наташкин голос, — И уж, явно, не твоими молитвами!

Влад осторожно положил Анину руку на одеяло и медленно поднялся, еле сдерживая порыв броситься прочь, заставляя себя спокойно повернуться к разгневанному доктору. Настраиваясь мужественно и безропотно встретить ярость, в которой та прибывала. Он был готов ко всему — к гневным, не очень корректным словам, за которыми Наташка никогда не лезла в карман, к тому, что его уничтожат морально и незамедлительно выпихнут из палаты без права возвращения. Но он даже и близко не представлял глубину ее злости. Как только Влад оказался лицом к лицу с Наташкой, в воздухе мелькнула ее рука и его голова дернулась в сторону от звонкой оглушительной пощечины. Ни слова не говоря, она нанесла второй удар, третий. Щеки горели, словно их огнем опалило. Влад стоял, не шевелясь, и надеясь, что к тому времени, как схлынет первая волна ярости, и она соблаговолит открыть рот, его голова все еще будет находиться на своем законном месте. Пять... Шесть... по старой привычке подсчитывал он, покрепче сцепив за спиной руки, чтоб, не дай Бог, не ответить ударом на удар.

— Тебе мало, да? — наконец заорала она, потирая горящие руки, — Мало того, что ты заставил лететь сломя голову черте куда, на самый край вселенной, так ты ее еще и убить собирался? Чем ты ей по голове врезал?

— Наталья, я не... — он раскрыл рот в надежде оправдаться, но тут же покачнулся, едва не упав от особо сильного удара.

— Молчать, щенок! — прорычала она, замахиваясь в очередной раз. — Отвечай на заданный вопрос!

— Ну, все, с меня хватит, — пробормотал Влад, чувствуя, что и его терпению приходит конец.

Слишком много и слишком часто за последние несколько недель! Почти за год он отвык от такого с собой обращения и даже начал немного уважать себя, как человека. Сначала Саха избил его, чуть ли не до потери сознания, но с тем можно примириться, там он сам был виноват и полностью осознавал это. Олег врезал по лицу ни за что. Анька высекла на конюшне, как сопливого мальчишку. Теперь еще и Наташка, хлещет по щекам, а это очень больно, обидно и унизительно, между прочим. Мало всего, так она и выслушать не желает. Нет, если на Саху, а уж тем более на Аню Влад не обижался, признавая за ними право наказывать. Тем более, делали они это так, что становилось понятно — клеймо тут совсем не причем, просто, что заслужил, то и выдали. То Наташа это перебор. Ей никто таких прав не давал. Он не давал ей этих прав! Да и любому терпению есть предел!

Он словил сначала одну, а затем и другую руку разозленной женщины, завел ей за спину, чуть развернул боком, не давая маневра для возможного удара ногой.

— Может быть, ты перестанешь меня лупить по щекам, и попытаешься выслушать? — почти спокойно предложил он. За видимым спокойствием проскальзывали угрожающие нотки, заставившие Наташу непроизвольно напрячься. — Я согласен ответить на все вопросы и без физических вливаний с твоей стороны.

— Прокурор тебя слушать будет! — прошипела она, извиваясь в его руках, так, что Владу пришлось приложить немало сил, удерживая ее на месте. — Отпусти меня сейчас же!

— Я ее ничем не бил, — размеренно проговорил Влад, — я сейчас отпущу твои руки. Ты обещаешь, больше не драться? — потребовал он гарантий.

— Ничего я тебе не обещаю, — рявкнула она, задыхаясь, — паршивый...

— Прекратите сейчас же! — слабый, но властный голос с кровати заставил их вздрогнуть и одновременно повернуть головы, упершись в укоризненные синие глаза...

За что мне это наказание? Думала я, глядя, как два любимых мною человека буквально сцепились у моей кровати. Парочка, прямо скажем, получилась колоритная. И, какой контраст, Наташка бледная, ни кровинки на лице, а у Влада наоборот — какой-то уж слишком яркий, я бы даже сказала, лихорадочный румянец, уж не заболел ли? Можно даже полюбоваться на эту пару, если бы не злой блеск глаз, и гневные взгляды которыми они испепеляют друг друга.

Похоже, пока я спала, мы успели благополучно завершить полет и они уже успели поссориться. Интересно, из-за чего, нас же чуть больше месяца не было! Кстати, что они здесь делают? Задалась я уже третьим вопросом и только после этого сочла за необходимость оглядеться. Нет, вопрос был задан неверно, скорее, что я здесь делаю? В больничной палате? В голове отчего-то шумело, а перед глазами периодически проплывали радужные круги.

Я напрягла больную голову, в попытке вспомнить, что произошло и почему я распята на суперсовременной больничной койке. Но голова думать отказывалась, придется выяснять причину моего жалкого состояния у этих рассерженных представителей рода человеческого.

Влад отпустил Наташку и отступил за кровать, виновато поглядывая на меня и трогая кончиками пальцев горящие щеки. Наташка же, одарив его недобрым взглядом, нацепила на лицо фальшивую профессиональную улыбку, раскрыла рот, но я не дала ей и слова сказать.

— Извольте объясниться! Что здесь происходит? — строго потребовала я, переводя взгляд с одного на другую, отчего в моей голове взорвалась маленькая атомная бомба.

— Что происходит? — возмущенно переспросила Ната. — Это ты у своего недоумка поинтересуйся, что происходит и почему ты болтаешься на больничной койке с проломленной головой!

Влад состроил обиженную физиономию и уже набрал воздуха, намереваясь достойно ответить, но Наташа заткнула его, продолжая гневные речи:

— Пусть он поведает, на кой ударил тебя по голове тупым предметом, а после устроил короткое замыкание в сети и, испортив противопожарную систему, затопил корабль ледяной водой!

— Из всех высказанных вами обвинений, Наталья Станиславовна, — с надменными нотками в голосе ответствовал Влад, — я признаю только второе, да я, по ошибке, 'закоротил' противопожарную систему, но уж никак не ударял Аню по голове ни тупым, ни острым, ни каким другим предметом!

Во время своей речи он стоял, гордо расправив плечи, скрестив руки на груди и сердито глядя с высоты своего роста на Наташку. В палате повисло грозовое молчание, так затихает природа перед тем, как разразиться страшной буре. Наташкины глаза метали молнии, подруга, кажись, совершенно позабыла, что находится у постели больной меня и что больничная палата совсем не место для выяснения отношений.

Они смотрели друг на друга, как два бойца на ринге, готовые в любой момент вцепиться противнику в глотку и прикончить его на месте. В другое время подобное положение вещей меня, быть может, и позабавило бы. Но если учесть, что полем предстоящей битвы вполне могла оказаться больничная койка со мной на ней в качестве интерьера, то происходящее тут же потеряло всякую веселость.

— А можно мне все-таки уточнить, так, ради исторической справедливости, — скромно вставила я словечко в их молчаливую дуэль, — что со мной случилось, и почему я здесь оказалась?

— Твой друг, — Наташка метнула очередную молнию в адрес Влада, — ударил тебя по голове, ты получила сотрясение мозга и вот ты здесь.

— Протестую! — поднял руку Влад, — если я в чем и виноват, так это в том, что не успел подхватить Аню во время толчка, случившегося при выходе из гиперпространства! А если вы мне не верите, Наталья Станиславовна, то мы можем пригласить экспертов и они в считанные минуты докажут мою правоту, надо только обследовать кран в душевой!

— С этим разобрались, слава Богу, — пробормотала я, чем вызвала на лице Влада самодовольную улыбку.

— И ты ему веришь? — не переставала кипятиться подруга.

— У меня нет оснований не верить, — устало проговорила я, потирая ноющий висок. — Если бы он хотел меня убить, в чем ты его так старательно подозреваешь, то не стал бы волочь мое бренное тело через всю вселенную, а избавился от него на месте. И не стоял бы сейчас здесь с жутко красной физиономией, а растворился на просторах космоса. Кстати, Влад, что у тебя с лицом?

— Ничего, просто у нашей подруги Наташи взрывной темперамент и плохой слух, — с мстительным наслаждением наябедничал Влад, — это все она сделала!

— Что я? — хлопнула Наташка ресницами.

— А кто пять минут назад лупил меня по щекам, и убийцей называл?

— Ну, я, и что теперь? — безразлично пожала она плечами.

— Что за люди? — спросила я у потолка, — Стоит на каких-то полчаса потерять сознание, так они готовы друг друга передушить! И где в этом мире справедливость?

— Ее нет, не было и не будет! — безапелляционно заявила подруга. — Как твоя голова?

— Чувствую я себя нормально, — без зазрения совести соврала я, от Влада, видно, нахваталась, — и голова моя нормально, а что, собственно, с ней сделается? И вообще, Ната, хорош в доктора играть, я домой хочу!

— Ага, сейчас! Так я тебя и отпустила! — хмыкнула подруга. — Что бы на утро получить на руки твой хладный труп?

— Мне не интересно, что ты жаждешь получить на утро, я хочу домой! — капризно заявила я.

— Не пущу! — стояла Наташка на своем.

— А что тут такого? — вступил в разговор Влад, которому, видно, не меньше моего хотелось попасть домой, — Аня же не одна будет, я вполне в состоянии за ней присмотреть.

— Молчи уже, киллер кухонный, — буркнула Ната в ответ, но уже вполне миролюбиво, — ты уже присмотрел за ней. Хватит и одного раза. Нет, Анька, можешь даже не просить, не пущу. Ты у нас ночку перележи, сотрясение мозгов это же не шутка, даже для тебя. А завтра с утра, хоть к черту на рога отправляйся.

Мне пришлось с ней согласиться, поскольку отчаянно захотелось спать, их перебранка меня порядком утомила. Влад, видя, что в его услугах я пока не нуждаюсь, испарился. В помещении приглушили свет и оставили меня в тоскливом одиночестве больничной палаты, которое, впрочем, я не очень-то ощутила, почти сразу провалившись в сон.

...Лифт остановился на нужном уровне. Влад неспешно шел по длинному коридору, рассеянно кивая знакомым. Странно, как это раньше он считал, что все коридоры здесь одинаковые? Они все разные и отличаются не только оттенками серебряного цвета, но и дверьми.