Вершина мира 1. Часть 3

— Уж не ревнуешь ли ты? — Рассмеялась я, высказав вслух предположение Макса.

— Я? Ревную? — Влад смутился до того, что вскочил со своей кровати и подошел к окну. Повернулся ко мне спиной, и принялся с преувеличенным интересом разглядывать пейзаж. — Я не ревную!

Его излишняя импульсивность убедила меня в правильности предположений Макса. Но вместо радости я испытала прилив ужаса, не представляя даже, как буду вылезать из сложившейся ситуации.

— Просто Макс не тот мужчина, который тебе нужен, — продолжил меж тем Влад обосновывать свою неприязнь.

— А кто же мне нужен, позволь тебя спросить, не ты ли? — раздражение накопившееся за несколько дней стычек Влада с Максом все-таки вырвалось наружу в ехидном вопросе. Да, в конце концов, сколько еще Влада можно держать под колпаком? Я ведь то же живой человек!

Вместо ответа Влад как-то странно посмотрел на меня, будто только что вынырнул из глубокого омута. Взгляд его был переполнен тягучей печалью и безысходностью. Он не сказал больше ни слова, резко развернулся и почти выбежал прочь из комнаты. Я подошла к окну и положила руки на подоконник. Хотелось выть. И на что мне все это?! Угораздило же так запутаться. Впервые влюбиться и не в того!

Переведя взгляд от верхушек деревьев на двор, увидела Влада, бегущего в сторону озера. Он, не раздеваясь, с разбега врезался в воду, подняв бриллианты брызг, и поплыл, перебрасывая сильными гребками тело. Я отошла от окна, на душе было паскудно.

...Прохладная вода не смогла остудить клокотавшую ярость. Он загребал тяжело, зло отталкиваясь, пытался сбежать от самого себя. Аня посмеялась, просто посмеялась. Обидно и гадко. А он, дурак, летел, как на крыльях не смотря на усталость. Хотел только одного — увидеть ее, лишь на пути домой, когда не надо было никуда спешить, поняв, насколько соскучился. И вот, приехал... И сразу же наткнулся на нахально ухмыляющегося Макса, расхаживающего хозяином по Сахиному дому.

Одежда отяжелена намокнув, но Влад словно не чувствовал этого, нырнул и поплыл под водой, рассекая руками зеленовато-прозрачную толщу, до боли напрягая глаза. Ответить, что его больше всего взбесило, было невозможно. Анино ли пренебрежение, она ведь даже не поднялась спросить, как он, или ее насмешливый вопрос, кто же ей нужен, в котором явно читался ответ — далеко не он, Влад. Легкие обожгло нехваткой воздуха и мужчина, повинуясь старинному инстинкту, рванул наверх к воздуху, к свету, к жизни.

Вода вытолкнула почти невесомое тело, и парень принялся судорожно хватать ртом воздух. Перевернулся на спину, закрыл глаза и широко раскинул руки, все еще тяжело дыша, но уже успокаиваясь. А какой, собственно, реакции он мог от нее ожидать? Ей и без этого тяжело — на нее давят со всех сторон. Васька, Дима, Саха, тяжелое состояние Олега, Сенька тоже не забывает внести свой вклад в общее дело, а теперь еще и Влад. По здравому разумению, ничего не хочет и не ждет от Ани только этот самый Макс, который своими шутками заставляет ее улыбаться. Влад тяжело вздохнул, перевернулся и, ощущая себя последней скотиной, поплыл к берегу.

— Ну, что, остудился? — насмешливо поинтересовался Сенька. В обнимку с Варенькой стоящий на берегу и наблюдающий, как Влад тяжело переступая, выбирается на берег.

— Сеня, лучше не суйся со своими шуточками, — мрачно предупредил Влад, опускаясь на землю и выливая воду из ботинок.

— Да ладно тебе злиться-то, — хмыкнул Сенька, — пошли лучше с нами прогуляемся.

— В таком виде? — засомневался Влад, хорошенько выкручивая снятую рубашку. Молча досадуя, что из-за присутствия Вари не может этого же сделать со штанами.

— Ничего, скоро обсохнешь, — успокоил его Анин брат, — тепло еще.

На это Влад лишь пожал плечами, поднялся с прибрежного песочка, попытался отряхнуть от налипших песчинок штаны. Не получилось. Махнул на это рукой, и зашагал за Сенькой, неся в руках рубашку и ботинки, подставив спину теплым лучам заходящего солнца. Они шли на выгон, и Сенька обещал девушке показать шикарный трюк, которому когда-то научил его отец. Трюк Владу понравился, и он упросил Сеньку научить и его...

Семья собралась только вечером за ужином. Генерал отчитался в проделанной работе. Опустив лишь ту подробность, что прежде чем передать преступников правосудию, он, с разрешения местного начальника полиции передал их в руки Сахи.

— Папа, — выслушав все это начала я, — нам придется задержаться еще на несколько дней, Олегу нужно немного времени.

— Он что, еще не транспортабелен? — Нахмурился отец, которого почему-то непреодолимо тянуло домой. Раньше я за ним такого не замечала.

— Дима, — осуждающе ответила за меня Васька, — попридержи коней. Олежка еще ни разу не поднялся, как он, по-твоему, полетит?

— Полетит он под моим присмотром, — вступил в разговор Макс, — мне все равно в ту сторону, но в любом случае, пока рано.

— Какого черта он за нами увязывается? — еле слышно пробурчал себе под нос Влад.

— Ты опять? — Шикнула я на него, пихнув локтем в бок.

— Спасибо большое, было очень вкусно, — Влад поднялся и ушел из-за стола. Макс проводил его насмешливым взглядом.

...Самое сложное, было научиться держать равновесие, стоя на подпрыгивающей спине коня. Он, конечно же, научился. Но перед этим набил десятка два шишек, никак не меньше. И теперь ворочаясь на жестких досках кровати, чувствовал каждую из них. Они не давали найти удобное положение, напоминая, что падать со спины коня хоть и не высоко, но не очень приятно. А та, ради которой были все эти страдания, мирно спала на соседней кровати и даже не подозревала о его мытарствах.

Влад закрыл глаза и улыбнулся, представляя, что скажет Аня, когда увидит, какой сюрприз он приготовил. Только бы все получилось. Только бы не сорвалось...

Следующие два дня были заняты тем, что мы с Максом заставляли Олега ходить. Папа освободил мальчишке комнату для гостей, а Саха перенес туда сына. Но энтузиазма со стороны пациента предполагаемая свобода не вызвала. Он под наши с Максом одобрительные возгласы, послушно поднимался, делал несколько шагов на трясущихся ногах, а потом ноги подламывались и Олежка валился на подставленные руки. О том, чтобы выйти из комнаты и речи не шло. Едва стоило Олегу оказаться в кровати, он принимался разглядывать потолок.

После обеда мы с Максом отправились на выгон, он хотел покататься верхом, но в последний момент передумал и мы устроились возле ограды. Я села на жердочку, а парень облокотился рядом. Он щурился на послеполуденное солнце, взахлеб рассказывая, как будет работать на новых местах. Печалило друга только одно — доктором катастроф по закону нельзя работать более полугода, потом, говорят, крыша едет. А отработав положенные полгода, на второй срок можно вернуться не менее чем через год.

— Аня! Смотри! — Услышала я, обернулась на зов.

Галопом, едва касаясь земли копытами, летел высокий черный конь не оседланный и не взнузданный. Верхом сидел Влад босиком и без рубахи. Я застыла в изумлении, постепенно переходящем в ужас. Я узнала в коне Сахиного Грома, который и хозяина-то иной раз подпускает с неохотой. Внутри все заледенело, когда представила, что может сделать своенравное, гордое животное с безмозглым мальчишкой.

Убедившись, что я смотрю, Влад уперся руками о холку, подтянул ноги и поставил их на спину коня. Да за каким чертом?! Что он делает?! Несколько секунд он скакал вот так сидя на корточках, а потом начал подниматься, удар сердца и выпрямился, раскинув в стороны руки. Залюбовавшись на короткий миг этим безумцем, я поняла, что потом, спустя много дней, когда он уедет, я буду вспоминать его именно таким. Свободным и счастливым, с ветром, запутавшимся в выгоревших темных волосах. Влад летел так несколько секунд, но в память врезалась каждая деталь до мельчайших подробностей.

Гром, решивший показать свой норов, резко встал... Влад потерял равновесие и кубарем покатился коню под ноги... время остановилось, я закрыла рот руками боясь закричать... Макс выпрямился... Гром мотнул башкой, переступил с ноги на ногу и взвился на дыбы. Еще чуть-чуть и животное опустит острые копыта на оглушенного падением человека... Надо бежать, но ноги стали ватными и я не могу сдвинуться с места... Откуда-то слева появился Саха, с длинным кнутом в руках, оглушительный щелчок, конь отвернул в сторону и умчался в сторону леса.

Остановившееся было сердце, болезненно ворохнулось. И время пошло. Я сорвалась со своего места, побежала, почти ничего не видя из-за слез катящихся из глаз. Влад так и остался лежать на земле. Я упала рядом на колени, перевернула парня на спину, принялась судорожно ощупывать руки, ноги, шею отыскивая переломы. Позвала дрожащим голосом, холодея и давясь слезами, готовая завыть в голос, 'Владка, Владушка!'. Прошло несколько тягостных мгновений, пока он открыл глаза и улыбнулся.

— Ты видела? Видела!? — Радостно осведомился он и подмигнул.

Я тяжело дышала, не в силах и слово вымолвить, бешенство горячей волной поднялось откуда-то снизу, оттуда, где недавно побывало сердце. Я его сейчас убью! С холодной ясностью поняла я, отстранилась, позволяя подняться.

— Ань, ты чего? — Удивился он, вглядываясь в мое окаменевшее лицо.

Я повернулась и наткнулась на подошедшего Саху. Взгляд упал на кнут, который тот все еще держал в руках, я, молча вырвала его из дядиных рук. Не ожидавший подобной прыти егерь не успел задержать меня. Перехватив удобней кнут, я повернулась к глупо улыбающемуся Владу. Он встретился со мной глазами, и улыбка сползла с лица.

— Аня, ты чего? — жалобно повторил он, пятясь от меня. — Ай! — он еле успел отскочить от свистящей полоски кожи, едва не задевшей бок.

— У-убью! — Пообещала я, замахиваясь.

— О, черт! — На этот раз он не успел увернуться, и вокруг талии появилась красная полоса. — Вот влип! — я рванула кнутовище на себя, Влада круто развернуло.

— А ведь и точно — убьет, — выдохнул Саха.

— Беги, придурок! — рявкнул Макс, стараясь ухватить меня за плечи.

Влад не стал терять свой шанс к спасению и сорвался в сторону дома. Но он не знал, да и откуда... Я встряхнула кнут, и широко размахнувшись с силой, запустила вперед, целя по ногам. Кожаная полоска обвила лодыжку беглеца, заставив того поумерить прыть. Влад нелепо взмахнул руками, стараясь сохранить равновесие. Не удалось. Парень приземлился на четвереньки, ткнувшись носом в жесткую траву.

— Встал и подошел сюда, — холодно приказала я, не сдерживая клокотавшую ярость.

Может, я потом об этом и пожалею и скорее всего, пожалею, но сейчас нужно объяснить кое-что непонятливому. И объяснить так, что б впредь неповадно было подобные фортеля выкидывать. И втолковывать придется на единственно понятном для него языке — через задние ворота. Прав был Саха, ох, прав. Я мысленно поморщилась, но он не оставил другого выхода.

Влад медленно поднялся и приблизился, едва уловимо припадая на битую ногу. Я смерила тяжелым взглядом подошедшего мужчину.

— А теперь ступай на конюшню, я подойду через минуту.

— Да, Аня, — тихо откликнулся он, и двинулся в указанном направлении.

Саха проводил его хмурым взглядом, и уставился на меня.

— Ты что это собираешься? — егерь подозрительно нахмурился.

— Я собираюсь последовать твоему совету, — раздраженно дернула я плечом.

— Аня, не надо, — Макс просительно уставился на меня, — парень, конечно, дурак...

— Значит, будем учить, что б дураком не был! — перебила я друга. Перед глазами все еще стоял вздернувшийся на дыбы Гром. Семьсот с лишком килограмм живых мышц, вооруженных острыми копытами.

— Ань, не надо, — тихо попросил за Влада Саха, заставив мои брови изумленно взлететь.

— Чего не надо? На этот раз надо, — отрезала я, — на этот раз он перешел все границы! И только не говори мне, что он не знал, что твой Гром... Не влазь Саха, вот сейчас не влазь!

— Да ничего я не влезаю, — вздохнул егерь, — я опасаюсь только одного — ты сейчас психуешь, а в таком состоянии наказывать нельзя. Да, я вижу, что ты уже все решила и не отступишься. Но я прошу об одном — только не кнутом, слышишь? Вон хворостину, какую возьми или ремень...

— Да пошел ты!

— Эй, вы чего очумели? — Макс переводил растерянный взгляд с меня на Саху, — Вы чего это всерьез?

— Всерьез, всерьез, — покачал головой егерь — Пошли, парень, задерживать нет смысла. А в положении Влада ждать хуже некуда...

Влад сидел на корточках, опираясь спиной на распахнутые ворота конюшни. При моем приближении парень вскочил и принялся расстегивать штаны.

— Не здесь.

— Куда мне? — уныло спросил он, оставляя в покое застежки и опасливо косясь на кнут в моих руках.

— Туда, — я указала подбородком на темноту конюшни.

— Ань... можно мне сказать?

— Нельзя! — рявкнула я.

— Да нет, — Влад мотнул головой, — я не про то... я ж все понимаю... но там кнутом места мало — зацепишься, себя ударишь...

— Пошел! — я указала кнутовищем на распахнутые ворота. — Заботливый выискался! Раньше заботиться надо было.

В конюшне было светло, пахло сеном, кожей и немного лошадиным потом. Я приостановилась у кладовки со сбруей, свернутый кнут повесила на отведенный для этого крюк. Саха прав — кнутом я вполне могу серьезно покалечить парня, опыта работы по живому нет. А калечить Влада в мои планы не входило, только наказать. Но и ремень с хворостиной не подойдут, если я хочу, чтоб крепко запомнил урок. Мой выбор остановился на короткой треххвостой веревочной плети. С тяжелым вздохом сняла плеть со стены и вышла из кладовой. Возможности оттягивать дальше исчерпаны.

Заметив меня, парень коротко кивнул и резким движением, стянув штаны вместе с трусами, неловко потоптался, вылезая из одежды, и вопросительно посмотрел на меня.

Ну и что дальше, доктор? Что ты с ним теперь делать будешь? Рабовладелица хренова!

— Мне ложиться, — вполне спокойно спросил Влад, кивая на длинную лавку, на которую обычно сваливали сбрую, перед тем как убрать, — или на колени встать?

— А есть разница?

— Есть, — пояснил он, отводя глаза, — есть разница в твоем удобстве. И... и желании меня помучить.

— Я так понимаю, если тебя просто поставить на колени, — задумчиво протянула я, покачивая плетью, — да еще и руки за голову приказать, тебе будет не в пример больнее, ведь придется еще и себя удерживать?

Судя по тому, как Влад напрягся, я оказалась права. Я держала паузу, заставляя нервничать парня все больше. Он старался сохранять невозмутимое спокойствие, но зная его слишком хорошо, видела, что он на грани. Ох, как я потом об этом пожалею.

— Ложись, — разрешила я.

— Спасибо, — едва слышно выдохнул он, вытягиваясь на лавке.

Твою мать! Он меня еще и благодарит! Я смотрела на распластанного передо мною мужчину. Вот черт! Ну и как его наказывать? Особо когда в голову ну, совсем другие мысли лезут!

— Ань, — Влад посмотрел через плечо, чуть приподняв голову от сложенных ладоней, — я ударов тридцать так вытерплю, но если собираешься больше, лучше привяжи...

— Заткнись! Советчик... — рыкнула я озлясь и размахнулась... Тридцать ударов... мммать его!