— Так что именно вас интересует? — Салазар сделал вид, что не заметил передвижений среди слизеринцев, и чуть не подавился смешком, когда услышал вздох облегчения, вырвавшийся у подростков.
— Тут такое дело, — Винс немного замялся, затем продолжил. — Дамблдор, нынешний директор школы, создал два живых крестража. Это крестные Драко и Адриана.
— Вот даже как, — Салазар задумчиво постучал указательным пальцем по своим губам.
— Так ты поможешь? — Адриан выглянул из-за спины Драко, который тут же на него шикнул.
— Для начала я попрошу Тома проверить, на месте ли осколки души, — произнес Салазар и исчез.
— И это все? — Милли недоуменно посмотрела на ребят.
— Похоже, да, — пожал плечами Тео. Адриан повторил жест Салазара, постучав себя по губам.
— Адри, у тебя голова на плечах есть? Что-то последнее время из тебя прямо гриффиндорское безрассудство бьет ключом, — ядовито произнес Демиан.
— Вот-вот, — кивнул Драко. — Ты прямо совсем в последнее время с катушек съезжаешь.
— Научили, блин, маггловскому жаргону на свою голову, — проворчал Адриан.
— Не ворчи, — Панси строго посмотрела на Адриана.
— Так, дети, это что за собрание такое? — мадам Помфри строго смотрела на слизеринцев. — А ну, быстро по кроватям.
Спустя четверть часа напоенные сонным зельем слизеринцы отбыли в царство Морфея. Колдомедик покачала головой и ушла в свой кабинет, мысли по поводу всего происходящего она оставила при себе.
Том уже несколько минут ходил взад-вперед по комнате, обдумывая сказанное Салазаром Слизерином. Сказать, что ему все это не нравилось, значит, ничего не сказать. Он почувствовал тогда свой осколок души, и знал, как его вытащит. В этой части трудностей не наблюдалось, даже, несмотря на то, что крестраж был случайным. Извлечение не принесет Сириусу Блеку никаких проблем и побочных эффектов. Сложнее было с дамблдоровскими крестражами. Проверить их наличие, он, конечно, проверит и удостоверится, что они есть, тем более, он почувствовал нечто подобное в Сириусе. Но вот вытаскивать их будет сложнее.
— Что? — Ремус уже несколько минут стоял в гостиной, привалившись к стенке.
— Пытаюсь осмыслить, как лучше проверить Северуса и Блека на предмет осколков души Дамблдора, — Том остановился и посмотрел на Ремуса.
— Насколько я понял, ты уже уверен, что в Сириусе она есть?! — полувопросительно сказал Ремус.
— Очень маленькая моя и, кажется, довольно большая Дамблдора, — кивнул Том.
— И в чем проблема? — Ремус не совсем понимал беспокойства Тома.
— Адриан, — Том продолжил свое хождение по комнате. Ремус несколько секунд в недоумении смотрел на Тома.
— А причем здесь Адриан? — наконец, решил он задать вопрос.
— Не могу пока сказать, но он то ли что-то подозревает, то ли что-то замыслил, — на автомате ответил Том, затем остановился и посмотрел на камин. — Мне срочно нужны Северус и Блек. Надо быстрее покончить со всем этим.
— Я позову Северуса, — Ремус еще раз взглянул на Тома, который направлялся к камину, прежде выйти из комнаты.
Спустя пятнадцать минут Том стоял перед Сириусом, которого погрузил в состояние транса. Салазар Слизерин давал указания, чтобы Том не навредил не себе, ни тем, кого сейчас проверял. Заодно было решено освободить Сириуса и от осколка души Волдеморта. Проблем с этой частью не было. Том быстро нашел свой осколок, зацепил его, как и объяснил Салазар, и потянул наружу. Спустя несколько минут Том рухнул на колени, пытаясь отдышаться. Это было больно. Почему-то возвращение остальных осколков болью не сопровождалось.
— Вот это и является причиной того, что крестражи делают из живых существ, — донесся до него голос Салазар. Том непонимающе посмотрел на портрет, и сразу же понял, что тот говорил все то время, что он занимался Сириусом, рассказывая Северусу, Люциусу и Ремусу о крестражах.
— Значит, есть вложить осколок в мертвый предмет, то создатель становиться..., — Ремус на секунду замер, подбирая слова. — Ожесточается, что ли?
— Примерно так, но все намного сложнее, — кивнул Салазар. — Но суть вы поняли. Живое существо сохраняет душу создателя в целости, он не теряет человеческие черты. Это, кстати, и стало проблемой при возрождении Тома. Он вложил большую часть своих частей в неодушевленные предметы. Никакой, собственно, ошибки при ритуале возрождения не было. И спасибо Адриану, что он оказался потомком всех четырех Основателей.
— Это стало причиной того, что Том все-таки обрел нормальную внешность? — спросил Северус.
— Совершенно верно, — кивнул Салазар и перевел взгляд на Тома, который внимательно его слушал. — Вижу с первой задачей ты справился и вернул себе последний осколок собственной души, — с небольшим сарказм сказал Салазар, обращаясь к Тому. Тот устало кивнул.
— Не думал, что будет так больно, — вздохнул Том.
— В следующий раз сто раз подумаешь, чем заниматься всякой ерундой, — хмыкнул Салазар.
— Я хотел бессмертия, — попытка оправдания выглядела нелепо.
— Пфф, — презрительно бросил Салазар, затем строго посмотрел на Тома и сказал. — Теперь начнем проверку на наличие осколка души Дамблдора. Так, приготовься.
Том шаг за шагом выполнял указания Салазара, но с каждой минутой росло недоумение. Он никак не мог обнаружить даже намека на что-то похожее на осколок чужой души. Вымотавшись, он привел в чувство Сириуса и занялся Северусом. Результат был тем же.
— Не понимаю, я вчера был абсолютно уверен, что почувствовал что-то, но сейчас там ничего нет, — растеряно произнес Том. Салазар долго смотрел то на Сириуса, то на Северуса.
— Зелье выявления есть? — вдруг спросил Салазар. Том кивнул. — Принеси.
Том сходил в лабораторию и принес две бутылочки с зельем, одну отдал Сириусу, а ворую влил в Северуса. Если вокруг Сириуса ничего не произошло, то аура Северуса окрасилась в красный цвет.
— Заклятие памяти, — выдохнул Ремус.
— Да, и наложено оно сегодня утром, — Люциус, прищурившись, смотрел на находящегося в трансе Северуса.
— Судя по технике, накладывал заклинание сам Дамблдор, но зачем? — Том задумчиво смотрел на стену перед собой.
— Знаете, что-то мне стало страшно, — Ремус сел в кресло и чуть поежился. Четверо мужчин и Слизерин посмотрели на него с вопросом в глазах.
— Ремус? — Люциус не был уверен, что понял оборотня правильно.
— Просто, мне вдруг пришло в голову, мы ничего не нашли только потому, что директор убрал свои осколки из Сириуса и Северуса. Из Сириуса он мог убрать давно, и то, что ты видел вчера лишь отголосок твоего собственного осколка, а из Северуса сегодня. Но все это приводит к тому, что у нас есть предатель, — Ремус обвел взглядом мужчин.
— Твою..., — Люциус сжал зубы и побледнел.
— Мерлин великий, — Том опустился в кресло и сжал виски.
— Надо связаться с Анной и Виктором, срочно, — высказался Северус, придя в себя от транса. Он слышал весь разговор, который вели его друзья и соратники.
— И что это изменит? — Том поднял на него усталый взгляд.
— А то, что все надо заканчивать завтра, — зло сказал Северус.
— Завтра? — переспросил Ремус.
— Да, завтра, — кивнул Северус. — И Волдеморта убить и с Дамблдором разобраться. Если мы потянем время, мы проиграем. У нас просто не остается выбора.
— Северус прав, — Люциус подошел к камину, называя адрес фамильного замка Андерсов и шагая в огонь. Сириус последовал за ним. Том несколько секунд смотрел ему в спину, он никак не мог понять, что же он упускает, что-то очень важное.
— Том? — позвал его Ремус. Том поднял голову и посмотрел на оборотня.
— Не знаю, Ремус, просто не могу понять. Что-то прямо перед глазами, а я никак не могу понять, что это, — устало произнес Том.
— Мы обещали ребятам сходить на кладбище, — произнес Северус.
— А Анна, Виктор? Да и Люциус? — Ремус посмотрел на Северуса.
— Люциуса подождем, а вот Андерсы сейчас заняты, да и это больше дело самого Адриана, чем его семьи со стороны Лили, — произнес Том. Люциус вернулся очень быстро, и сразу же согласился на поход на кладбище.
Мужчины прошли в больничное крыло как раз вовремя, чтобы стать свидетелями сцены, в которой десять слизеринцев и две райнвекловки слезно упрашивали мадам Помфри отпустить их. Несколько минут они наблюдали за студентами, которые с каждой секундой придумывали все новые доводы для того, что они в порядке и с ними все будет хорошо. В конце концов, Северус вмешался и пообещал колдомедику, что его студенты буду соблюдать все рекомендации по лечению.
— И никакого квиддича, — вдогонку бросила мадам Помфри.
— Клянемся, — в один голос выдали слизеринцы, при этом глаза у них лукаво блеснули.
В путешествие они отправились из апартаментов Северуса. Хогвартс опустил щиты, и мужчины аппарировали вместе со студентами на кладбище в Сайнт-Гресмонде. Найти могилу с белым обелиском не составило труда. Драко, Адриан и Люциус наколдовали по белой орхидее и положили на могилу. Остальные держались в стороне, давая членам двух родов проститься с членами их семей, которые могли бы быть живы, если не амбиции одного человека. На могилу легли белые розы, которые трансфигурировали остальные, прежде чем вернуться в Хогвартс.
— Сколько всего происходит..., — задумчиво произнес Люциус.
— Такое чувство, что живем в придуманном мире, — тихо сказал Ремус.
— Надо позвать Сириуса и обговорить детали завтрашней операции, — Люциус уже двинулся к камину, когда в него вцепились мертвой хваткой. Люциус уже хотел отчитать наглеца, но наткнулся на странный взгляд Адриана, именно он вцепился в его руку. Адриан только покачал головой. Люциус вздохнул, он понял, что юноша просит его не звать Сириуса.
— Пусть все идет так, как идет, — тихо сказал Адриан. Его услышали только Люциус, Северус, Драко и Панси.
Северус, в конце концов, отправил семикурсников в гостиную, наказав им никуда сегодня ночью не исчезать, лично проверит. Проводив райнвекловок в их башню, слизеринцы отправились спать.
Драко долго крутился на своей кровати и никак не мог уснуть. Завтра намечался тяжелый и полный событий день. Они уже успели сказать второй команде, что играть в завтрашнем матче будут они. "Сюрприз для всех", — усмехнулся Драко.
— Драко, — тихий голос нарушил его размышления. Драко приподнялся на кровати, полог не был закрыт. С тех пор, как в комнате поселился Адриан, они оба никогда не закрывали полога кроватей, при этом сами не могли объяснить почему. Драко обвел комнату взглядом. Адриан спал лицом к нему, так что позвать его не мог. Взгляд упал на картину, где сейчас находился Салазар Слизерин, Чарльз Андерс и Вальпурга Блек.
— Спускайся в гостиную, нам надо поговорить, — тихо сказал Салазар.
— И не буду Адриана, — серьезно сказал Чарльз. Драко посмотрел на магические портреты, сердце кольнуло непонятной тревогой. Он никогда не видел Чарльза Андерса таким серьезным, даже мрачным. Драко встал, накинул на себя халат и покинул спальню. Спустившись вниз, Драко устроился в кресле напротив камина. Три портрета уже были там. Драко вопросительно посмотрел на них.
— Драко, выслушай нас внимательно, — Вальпурга посмотрела на юношу, тот кивнул головой.
— Мы с тобой больше не увидимся, — начал Чарльз. На лице Драко проступил страх. — Нет, это не то, о чем ты подумал. Или не совсем то, — тихо воздохнул Чарльз.
— Я не понимаю, — Драко недоуменно смотрел на картину.
— Драко, это очень сложно, но портрет нельзя запереть никаким заклятием, он всегда и везде один и тот же, — произнес Салазар. Драко вообще перестал что-либо понимать.
— Мы понимаем, что тебе сейчас трудно, но сказать все прямо мы не можем, — огорченно произнесла Вальпурга.
— Драко, запомни самое важное, — Чарльз серьезно посмотрел на юношу.
— Ты не должен успеть, — произнес Салазар.
— Успеть? — переспросил Драко.
— Вспомни слова Деадры, — произнесла Вальпурга. Драко нахмурился, затем в голове возникли слова пророчества или еще чего-то, сказанного оракулом подводного мира.
— Вы про второй путь? — решил он уточнить.
— Да, Драко. Это не просто второй путь. Ты ведь уже замечал, что что-то не так? — Салазар посмотрел на Драко. Тот кивнул в ответ, но затем все-таки произнес.
— Просто мне многое показалось... искусственным что ли.
— Ты умный молодой человек, но запомни, ты не должен успеть, всего секунда, Драко, одна секунда. Если ты успеешь, вы не сможете разобраться, где ложь, а где правда, и вы не..., — все трое исчезли с картины, вернее, Драко показалось, что они растаяли. Блондин несколько минут сидел в полной тишине, ожидая, что все трое сейчас вернутся.
— Их нет, — раздался тихий женский голос. Драко поднял голову и посмотрел на картину.
— Леди Ровена? — удивленно выдохнул Драко.
— Выполни то, что они сказали, Драко. От этого зависит многое. Я только немного дополню, когда в следующий раз надо будет выбирать тех, кто вспомнит, не называйте слишком много имен. Сейчас это стало вашей ошибкой.
— Я не понимаю, — покачал головой Драко.
— Я знаю, но ты поймешь, скоро, — грустно улыбнулась Ровена. У Драко защемило сердце, ему стало страшно. — Не все, что проходит перед нашими глазами является правдой. Не стоит забывать, что мы живем в мире магии, Драко. Мы еще встретимся, обязательно.
— Что происходит? — голос дрожал от страха.
— В сентябре, Драко. Мы встретимся в сентябре, здесь, — Ровена еще раз улыбнулась и исчезла. Драко нахмурился, это был их последний год. В сентябре их здесь не будет. Или будет? Драко просидел перед камином до самого утра и не заметил, как в семь утра в гостиной появился Северус. Зельевар несколько минут наблюдал за своим крестником, а потом тихо вышел.
Школа бурлила, еще бы два квиддических матча: Слизерин-Хаффлпафф и Гриффиндор-Райнвекло должны были состоятся в один день. Даже новости о нападениях Пожирателей отошли на второй план.
В половине одиннадцатого поле для квиддича была заполнено зрителям, там же уже были и преподаватели, в том числе и Дамблдор, он вернулся еще вчера. Дамблдор оглядел трибуны, встретился взглядом с Лавандой и чуть заметно кивнул, но это заметили четверо мужчин, исподтишка наблюдавшие за ним. После неприятного открытия они старались держать директора в поле зрения. Дамблдор улыбнулся, вспоминая утреннюю встречу с Северусом. Ему хватило пятнадцати минут, чтобы освободить мастера зелий от осколка своей души. Правда, Северус будет через некоторое время чувствовать себя не очень хорошо, вернее, совсем плохо. Он ведь не особенно церемонился при изъятии осколка. Обливиейт решил все остальное. Северус даже не сможет вспомнить об этой встрече, а если они и догадаются, то доказательств у них все равно нет.
На поле вышли команды. Дамблдор усмехнулся, наблюдая за слизеринцами, которые, как и в прошлый раз, шли в наглухо закрытых мантиях с накинутыми капюшонами.
— Как будто мы не знаем, кто это, — усмехнулся кто-то из студентов, сидящих перед преподавателями. На губах Северуса зазмеилась неприятная улыбка.
— Итак, начинается матч Силизерин-Хаффлпафф. Команда Хаффлпаффа выходит в том же составе как и всегда, — комментатор начал вещать на все поле. — А вот и команда Слизерина.
