— Склонитесь в поклоне, глупые! — шикнул на них позади Мирмидон. — Вас лично встречает сам Архимаг Марак, глава этой Академии!
В эти слова не было вложено ни единого магического заклинания, но они, как по волшебству, заставили новоиспечённых учеников разом встать на колени, опустив головы чуть ли не до самой земли. Перед ними был сам Архимаг! Один из Совета! Тот, кто за руку здоровается с Пожирателями!
— Брось, Мирмидон, — голос Архимага был глубокий и пробирал до костей, хоть говорил он безо всякой злобы. Таким голосом можно заказать у нерасторопной разносчицы выпить, и та выставит тебе заказ на стол спустя мгновение. — К чему весь этот пафос? А вы, дети, встаньте! Грязно тут.
Выполнив просьбу господина Марака, троица неуверенно подняла взгляд от земли. Всем троим почему-то было страшно глядеть на этого улыбчивого мужчину, который остановился на предпоследней ступеньке лестницы, и словно бы ненароком пробежался по всем троим умными карими глазами. Лида дёрнулась, когда его взгляд коснулся её, и ощутила, как в этот момент словно бы кто-то невидимый больно кольнул её в кожу ледяной иглой. Откуда вдруг взялось это ощущение? Девочка не могла себе этого объяснить. И от этого ей стало вдвойне неуютнее — захотелось прямо сейчас провалиться под землю, или сбежать.
"Нет!", — одёрнула она себя. — "Ты что, раскрасневшаяся девчонка, в чём-то провинившаяся перед учителем, или гордый горец, вознамерившийся посвятить себя магическим наукам?! Приди в себя, недоделка!". Это помогло. И Лида, расправив плечи, теперь смотрела на Архимага прямым и твёрдым взором.
— Значит, это и есть те, кто прошёл вступительное испытание? — после недолгого изучения взглядом новоприбывших, поинтересовался у Мирмидона Марак.
— Да, господин, — склонился тот в почтительном поклоне.
— И что, все трое?
— Да, господин.
— Удивительно...
— Да, господин, — вновь заискивающе повторил ищейка, и поспешил сменить разговор в другое русло: — Я как раз собирался сопроводить их в Академию, показать комнаты...
— Не нужно себя утруждать, — перебил его Архимаг, не отводя взгляда от троицы. — Я сам их сопровожу.
— Но...
— А у тебя есть другие дела, — всё тем же спокойным голосом, но с лёгким нажимом проговорим Марак. — Отправляйся.
— Слушаюсь, — немного растерянно кивнул Мирмидон и, обернувшись, исчез в свете цветущих растений сада.
И Лида испытала небывалое облегчение, лишь только перестала слышать его шаги. Почему? На то было множество причин, и в то же время причин не было вовсе. Девочка и сама себе не могла объяснить, как это. Одной частью себя она ненавидела этого человека, а другой недоумевала — как так, ведь он сделал для неё всё, чтобы она его боготворила...
Но всякие иные мысли отступили на второй план, как только она услышала голос Марака:
— Идём, ученики.
Внутри оказалось, на странность, намного проще, нежели снаружи. Покажи тебе нутро Академии прежде, чем ты увидишь его фасад, и не подумаешь, что это здание хоть каким-то образом относится к магическим наукам.
Простые коридоры, простые двери и лестницы, врезанные в каменную кладку стен. В самих стенах горели обычные факелы, но... присмотревшись, зоркая Аррона, в отличие от двух своих спутников менее всего поражённая увиденным, разглядела что огонь, освещающий коридоры, был по-настоящему магический — туши его, ни туши, а не погаснет, и будет гореть столько, сколько пожелает создавший его. Ну, или насколько у создавшего хватит сил. Это не то что неумелая пародия, созданная ей ещё там, в доме с нечистью. Да, она пользовалась магией, поджигая тамошние факелы, но разве приблизилась она хоть на дюйм к величественным магическим познаниям? Её огонь можно было потушить хоть дуновением ветерка, хоть водой — как угодно! Да и Лида, безропотно сунувшая руку в созданное Арроной пламя — обожглась так, как не жжёт магический огонь. Тот, в отличие от ничтожного природного сгустка пламени, пожирает всё, чего коснётся, или, если такова воля хозяина, и вовсе не тронет неосторожно прикоснувшегося к нему: расступится, испуганно шарахнется в стороны... Сравнивать её создание и то, что она увидела в стенах Академии — то же самое как сравнивать детский рисунок и творение великого мастера: ребёнок всегда будет уверен, намалевав нечто на листе, что его творение — суть красота и величие! И что ничего не может быть лучше этого! Но стоит ему хоть раз увидеть истинный шедевр — и вдруг доходит до него, что, видно, ещё есть чего достигать...
Эти горестные рассуждения прервала лёгшая на плечо немедленно застывшей девушки твёрдая, как сталь, и в то же время мягкая как пёрышко рука Архимага.
— Всякие мысли — это хорошо, особенно, когда они здравые, — улыбнулся он. — Но не окунайся в них с головой — сквозь толщу рассуждений иногда можно много чего не заметить...
— Не заметить? Чего? — удивилась смущённая неожиданной речью Марака девушка, ощущая себя только что проснувшейся и мало что соображающей.
— Например, того, что я уже во второй раз указываю тебе на твою комнату.
Аррона дёрнулась, будто от резкой боли. И действительно: они стояли рядом с небольшой резной дверью, и — какой стыд! — девушка припомнила, что до её слуха и в самом деле долетали какие-то слова Архимага, но разве она считала это важным?! И теперь, не успела она ещё стать настоящей ученицей, а приходится краснеть...
Она поклонилась, надеясь, что её манеры хоть как-то сумеют загладить то невежество, которое она посмела себе позволить, и Марак, удовлетворённо кивнув, обернулся и последовал дальше: Раст и Лида поспешили за ним.
А Аррона, посмотрев в спину удаляющейся Лиде, вдруг ни с того ни с сего вспомнила слова сира Мирмидона, обращённые к этой безродной выскочке: "Рассчитывали максимум, разве что, на двоих, а то и вовсе на одного, и, по правде говоря, думали, что это будете вы и леди Аррона!". И вспомнив об этом, девушка и сама не заметила, что провожает Лиду полным ненависти взглядом...
— А это — твоя комната, — остановившись у точно такой же двери, как и та, где они оставили Аррону, сказал Лиде Марак.
Девочке лишь оставалось пожать плечами, вспоминая, какой путь они проделали, пока дошли сюда. Комната Арроны осталась далеко позади, и ничего, похожего на разделение на общие коридоры, в которых бы жили ученики, не было. Всё было разбито на различные уровни, переходы и лестницы — по правде говоря, силясь вспомнить маршрут, по которому они добрались сюда, Лида терпела неудачу: и как она будет здесь жить, если так путается в пространстве?! Хотя, это и не мудрено, если вспомнить, кто построил Академию. Маги — что с них взять...
— Теперь вы, молодой человек, — обратился Архимаг к Расту. — За мной. Я покажу вашу комнату.
— Нет.
Лида с ужасом осознала, что последнее слово вылетело из её уст. Но не показала виду, и уж тем более не съёжилась под удивлённым взглядом Марака.
— Юная леди?
— Нет. — Ещё раз повторила Лида, скорее, чтобы удостовериться что это действительно её голос, а не кого-то наглого и много о себе думающего, скрывающегося где-то в тени. Но чуда не свершилось: этот голос действительно принадлежал ей самой, и девочке ничего не оставалось, как продолжить: — Раст — мой хранитель. И потому он будет жить подле меня.
Кажется, Архимаг был немного растерян, что случалось с ним совсем не часто. Но растерянность длилась лишь несколько мгновений, почти сразу же сменившись напряжённой хмуростью:
— Мне сказали, что он пришёл в ученики и прошёл испытание.
— Так и есть.
Раст, которому и слова не давали вставить, ощущал себя мягко говоря не в своей тарелке: невысокая — по крайней мере, ниже его на две головы — девчонка отстаивает его перед лицом сильнейшего мага Континента, а он, здоровый лоб, только и может, что слушать...
— Вы из знатного рода? — продолжил допытываться Марак, которого, кажется, это начало веселить. — Не каждый может позволить себе хранителя.
— Нет. Я из Горного Клана.
При этих словах пальцы Архимага дрогнули, но это осталось незамеченным.
— В таком случае не понимаю.
— Мы клятву дали. — удивлённая собственной невозмутимостью, ответила Лида. — Он — что отдаёт мне в право свою жизнь. Я — что принимаю её. Теперь я никуда без него, иначе зачем вообще нужен хранитель...
— Мы не будем кормить тех, кто просиживает в Академии штаны, — жёстко перебил её Марак, абсолютно отрешённый от Раста, являвшегося причиной спора, и вперивший взгляд лишь в маленькую девочку с невозмутимыми голубыми глазами. — Здесь учатся магии, а не машут кулаками.
— Он будет учиться. — не растерялась Лида. — А кулаками махать и я могу.
Коридор огласил громкий смех. Случилось невероятное: наверное, впервые за всю историю существования Академии её создатель, Член Совета Архимаг Марак, искренне смеялся.
— Как тебя зовут? — сквозь невольно выступившие на глазах слёзы, спросил, улыбаясь, Марак.
— Лида.
— Оставляй себе своего хранителя, Лида! И учись. Я буду отдельно следить за тобой, девочка.
И, больше не сказав ни слова, вознамерился уйти. Но вдруг в спину ему долетел всё тот же уверенный девичий голосок:
— Позвольте спросить.
— Слушаю? — Архимаг со вздохом обернулся, посмотрев на Лиду так, как смотрят родители на непослушных, но весёлых улыбчивых детей, которых грех ставить в угол — можно лишь улыбнуться их шалостям.
— В доме, где мы проходили... кхем... испытание, была нежить, трупы, восставшие из сна. Это ведь... некромантия, так? Разве она не запрещена по указу Совета?
Марак улыбнулся. Но Лида вздрогнула от этой улыбки. Потому что заметила, что взгляд Архимага как будто бы не принадлежал улыбчивому лицу и был направлен куда-то сквозь неё: девочка с тягостным чувством ощутила, как внутри словно заползали черви.
— Учись, — повторил Марак, оборачиваясь, на этот раз окончательно. — И многое узнаешь.
И исчез за ближайшим поворотом: Лида с удивлением отметила про себя, что не услышала удаляющегося топота ног.
— Спасибо, госпожа. — буркнул Раст, облегчённо выдохнув: пускай в словесном поединке он и не участвовал, но явственно почувствовал всё то напряжение, что испытала девочка. И это чувство ему ой как не понравилось... — Я честно буду служить тебе.
— Не называй меня госпожой, — скривилась Лида, стараясь отогнать от себя отвратительное ощущение ползающих внутри червей, которое не отступило даже тогда, когда Архимаг ушёл. — Чувствую себя графиней какой-то.
— А как же ещё хранителю называть охраняемого им? — искренне подивился крестьянин.
— "Лида" тебя уже не устраивает? — весело сморщила носик девочка, и Раст, поневоле улыбнувшись, кивнул:
— Устраивает, гос... Лида.
— Вот и ладно! А теперь давай посмотрим, какие хоромы ждут учеников Академии великого мага...
С этими словами она с натугой толкнула оказавшуюся тяжёлой, пускай и невысокой, дверь, и вошла в комнату, в которой ей предстояло жить всё последующее обучение в Академии. Огляделась. И прямо-таки физически ощутила, как покидает её то воодушевляющее чувство, которое она испытывала всякий раз, как представляла себе постижение магических наук. Ибо комната являла собой жалкое зрелище.
В узеньком пространстве три на четыре метра уместились простецкая, сколоченная из досок кровать, тумба и круглая дырка в дальней стенке: назвать это окном язык не поворачивался. Более ничего новоиспечённой ученице Академия предложить не могла. Или не хотела, что ещё хуже.
Лида вздохнула: ей доводилось слышать как живут ученики Академий иных Архимагов: большие, богато украшенные комнаты, которые и не комнатами казались вовсе, а опочивальнями графов, порой даже с личными комнатушками для омовений. А здесь... Здесь, видно, придётся попотеть даже в поисках отхожего места, не говоря уже об омовениях, по которым, кстати, девочка уже изрядно успела соскучиться: кажется, в последний раз она мылась в речке перед тем как отправиться в путь до Столицы. То бишь три дня назад... Об этом стоило озаботиться. Хотя она и предполагала, что и нормальной воды здесь не будет: скорее всего какая-нибудь ледяная, хотя, ей ли, родившейся в горах, привыкать?.. Но также Лиде пришло на ум, что почти все великие маги, хоть как-то отметившиеся в истории и о которых она успела узнать от сира Мирмидона, были выходцами именно из Академии Архимага Марака... Стоило задуматься.
— А где же будешь спать ты? — неожиданно высказала появившуюся мысль девочка, посмотрев на громилу-крестьянина, который сам был почти в половину этой комнаты шириной.
Тот пожал плечами:
— На полу посплю. Мне не привыкать к неудобствам. Да и для меня это и не неудобства вовсе: одеяло расстелил, и лучше, чем дома!
Лида закусила губу, мотнув головой:
— Наверное, не надо было мне тебя тут оставлять. Тебе было бы лучше в своей комнате, пускай и... такой. — сказав это, Лида невольно подумала об Арроне. Ей-то, графине, каково, если даже она, выходец горного клана, чувствует себя неуютно в подобной коробке с дыркой?
— Всё ты правильно сделала, Лида. — уверенно кивнул Раст, который, кажется, действительно не был так опечален размерами "хором". — Хранитель при охраняемом должен быть, и всё равно как, где и в каком виде, так что...
Его перебил скрип двери: в комнату зашёл человек. Лида ещё не подозревала, что пройдёт не так уж много времени, и пришедший будет корячиться у неё в ногах, извиваясь, словно брошенный на сковородку жук, прося пощады и прекращения страданий, чего она никак не допустит. Но пока ей то было невдомёк, и она лишь удивилась неожиданному визиту — не более.
Человеку на вид было около восемнадцати, или двадцати — в таком возрасте сложно сказать, сколько лет точно прожито. Рыжий — мама всегда шутила, что рыжие обычно умные и сноровистые, потому как при рождении боги испытывают мальчика, прежде чем родить его на свет: смотрят, справится ли со всеми жизненными недугами. Рыжим они посылают огонь, от которого они умудряются спастись, но всё же божественное пламя оставляет след на их голове. Юноша был строен, и держался так, как может держаться далеко не всякий простолюдин. Да и одет в строгий, но богатый, с узорами костюм, какие носят высокие чины, или же горожане, но по большим праздникам. Хотя, и Лида была не в лохмотья разодета.
Пришедший заулыбался, скользнув взглядом по Расту, и долго разглядывая Лиду. Наверное, он понятия не имел о том, что такое манеры, потому как в клане девочки всегда было принято: первым делом поприветствуй тех, к кому пришёл, а потом уже занимайся чем хочешь, в пределах дозволенного. Но убедиться в обратном она смогла почти сразу же, как только уже собралась рассердиться.
— Меня зовут Варлок, очень рад знакомству с новыми учениками! — сделав один неширокий шаг, он оказался рядом с Растом и протянул руку. Крестьянин, замешкавшись, всё-таки протянул в ответ свою. — Ого, руку не оторви! — рассмеялся Варлок, нарочно скривив лицо в болезненной гримасе и расхохотался: — Я и забыл, когда в последний раз в ученики брали таких здоровяков! А то тут всё заучки, которым лишь бы за книгами сидеть, и занозы из пальца вытащить неспособны!
