Показав сестре язык, Марина неторопливо отправляется бродить по берегу. Старшая сейчас точно гоняться не будет. Да и лучше не мешать ей. Эрия ведь настоящая красавица. Да и легенду о леди Годиве Марина знает.
Ей как-то больше грэдский вариант нравится, где в аналогичном наряде по городу разъезжала молодая Дина III и лучшие силы Чёрного отряда. Только делали они это для собственного развлечения, а не по принуждению. И от посторонних глаз не прятались. Скорее, наоборот... Извращённую мораль того мира Марина воспринимать отказывается. Зачем прятать то, что красиво и восторгаться уродством?
Кстати, налоги Дина III снижала и так, обходясь без экстравагантных методов.
Эрия характера какого угодно, только не кроткого. Так что, вдвойне занятно будет посмотреть, что у Соньки получится.
Коатликуэ уже из воды вылезла. Сидит, обхватив колени. Смотрит куда-то вдаль.
— У неё обязательно получится, — говорит вроде бы ни к кому не обращаясь, но Марина понимает — узнала её по шагам.
— Ты знала, чем они собираются заняться?
— И да, и нет. Что Софи договаривась с Эрией — не знала, а так они часто друг друга в таких вот видах рисуют. Мне нравится.
— А сама ничего такого?
— Нет. Это просто не моё. Софи предлагала нарисовать... Богиню с моим лицом. Не захотела. Как-то неправильно это будет.
— Дину II с моим лицо можно не рисовать. И так рожи один в один. Так что, предложит кто — не откажусь.
— Я знаю. Видела у Софи твой портрет. Где ты в шлеме. Но там именно ты, какой станешь лет через десять. Не Дина. Хотя не знаю даже. Может, ты это она.
— Как так?
— Вот так. Говорят, умершие рождаются вновь.
— Чушь!
— Ты не можешь знать точно.
— Могу. Я уже была мертва. Причём, по собственной дури.
Коаэ смотрит чуть ли не с суеверным ужасом. Шепчет.
— Победившая смерть...
— Только не надо глупостей.
Выражение на лице Коатликуэ становится совсем уж странным. Наверное, так же смотрела, когда впервые ту статую в платье из змей увидела. Это не дело. Марина трясёт её за плечи.
— Коаэ, очнись!
— Что?
— Ничего! Тебе Сонька что ничего не рассказывала?
— О чём? — по прежнему шепчет, но взгляд более-менее осмысленный.
Марина лихорадочно соображает, как бы сказать не упоминая слова смерть. Похоже,у Коаэ на это словечко реакция сильнее, чем у кошки на кошачью траву. Ладно, сказанём как полчится. В случае чего, водичка близко, да и народу полно, многие оказанию первой помощи обучены. Сжимает плечи Коаэ посильнее.
— Софи разве не говорила, как спасла мне жизнь?
— Нет. Ничего такого не было.
Хм. Даже странно. Это-то при сестрёнкиной болтливости.
— Совсем ничего?
— Я не знаю. Приехала за два дня до начала учебного года. Не знала ещё никого. Потом только обрывки разговоров были. Якобы ты тяжело болела. Чем-то нехорошим. И у тебя с головой стало плохо. Я не знала, что думать. Так не Софи говорила. Она вообще не разговаривает с теми, кто про твою болезнь много болтает, Победившая Смерть.
— Ещё раз меня так назовёшь — дам по уху. Ничего возвышенного в смерти нет, Коаэ. Просто очень сильная боль и холод.
— Да Поб... Марина.
— Так-то лучше. Сонька, значит ничего не говорила. А те, кто болтал излишни много банально в тот день были во Дворце Грёз.
— Я не знаю, что это.
— Не знаешь? Местечко одно, кому-то кажущееся миленьким, кому-то кошмарненьким. В общем, от предложений его посетить следует всячески отказываться.
— Меня тут только Софи на День Рождения звала. Дома вообще никто.
— Хм. Не помню там тебя, хотя у неё всегда столько народу.
— Я вас даже нарисовала. Не очень, конечно, вышло. Софи не показывала.
— Интересно, почему? Она, если что, вполне способна смеяться над карикатурами над собой.
— Кто такое мог рисовать?
Коаэ искренне возмущена. Марина ухмыляется.
— Как кто? Я конечно!
— Но зачем!? — глаза натурально квадратные.
— Скучно было. Ты что, тоже на неё шуточку нарисовала? Если показывать боишься, дай мне, выдам за свою, а ты рядом постоишь, посмотришь. Она такая смешная, когда злится.
— Нет, Марина. Я вас нормально нарисовала. Когда ты в тёмном, а она в светлом была. Словно волшебницы из сказки. И противостояние между вами какое-то, непонятное людям. Хотя обе красивы какой-то нездешней красотой.
— Так чего не показала? Знаешь, не видела, чтобы кто-нибудь, кроме Соньки меня не по заказу рисовал. Или так плохо вышло?
— Не знаю. Просто, мне кажется, тёмная вышла лучше светлой, а я хотела, чтобы было наоборот. Более яркой вышла тёмная.
— Хм. Не видя сказать сложно. К Софи тащить могла смело. Лесть от искренности отличать умеет. Или мне сперва покажи. На шутки над собой я не обижаюсь. И очень хорошо знаю, что Соньке понравится, а что — нет.
— Не знаю, покажу ли ей. Тебе — в любое время. Раз сказала, что есть такой рисунок.
— Спасибо, Коаэ... Знаешь, я одного понять не могу — как ты среди них оказалась. У Софи хрестоматийных предрассудков принцессы нет, но своих собственных предостаточно.
— Само как-то получилось. Урок был. Может видела, наглядное пособие — человеческая голова. Наполовину череп, наполовину — мышцы. Я вот и нарисовала. Получила 'отлично'. Даже на стену повесили. На следующей перемене смотрю она рядом стоит. И они все. Разглядывают. Испугалась и убежать хотела. Но как приморозило. Знала уже, кто они. Так страшно было!
— Могу себе представить! Если Сонька надумает о ком сказать, что про него думает, то лучше сразу вешаться. Только я всё равно не боюсь.
— Народу вокруг много было. Софи ко всем поворачивается. Над головой пальцами щёлкнула. Почти ждала, у неё огонь там вспыхнет. Все почему-то притихли, или мне так показалось. Она спрашивает, будто знает, что я где-то здесь.
'Покажите мне, кто это нарисовал'.
Вокруг меня пустое пространство сразу образовалось. Как ледяным ветром повеяло. Идёт прямо на меня. Не скажешь ничего, не убежишь. Помню, кулаки сжала, хотя драться не умею.
Подходит вплотную.
'Это твоя работа?'
Только кивнуть смогла. Тогда я её ещё боялась. Уже знала, вас зовут Чёрными Змеями. Словно гипнотизировала меня.
Сказала 'Очень здорово. Настоящее потустороннее существо получилось. По-настоящему жуткое. Не думала, что автор девочка. Как тебя зовут?'
Я помнила, подписалась фамилией и букву К. поставила. Молчу. Она меня разглядывает. Только тут заметила — совершенно не злобно. Просто с интересом. Смогла очень тихо сказать.
'Коатликуэ'
Потом совершенно спокойно стала расспрашивать. Попросила показать другие мои рисунки.
Заглянула к Эр. Та содержимое шкафов перетряхивает.
— Ой, Марина, меня на День Рождения пригласили!
— Кто? — спрашивает из вежливости, ибо ответ известен.
— Змея — девочка! Я такая счистливая-я-я!
— Какая Змея?
— Коатликуэ. Не знаю, знаешь ли её. Маленькая такая, и вся такая восточная.
— Знаю. Меня тоже позвала.
— Здорово!
— Почему ты так её назвала?
— Так она их много рисует. Самых разных. Людей со змеями и людей-змей. Она третьей на конкурсе была. Даже на том рисунке человека-змею нарисовала.
— Она так своё имя зашифровала. Она в платье из змей.
— В каком платье?
— Она в платье из змей. Так переводится её имя по одной из версий.
— Загадочно. У неё много загадок на рисунках. Так сразу не поймёшь. Но я их разгадываю. По рисункам понимаю, она странные книги читает.
— Надо думать!
— А что ей подарить?
— Ты как думаешь?
Марина ничего не отвечает. Сама-то на Днях Рождения бывает не чаще Эр. Привыкла получать к датам всё, что заказывала по спискам. Та роза была чуть ли не единственным настоящим сюрпризом в жизни. Только над Софи подарками подшучивала. Та, впрочем, в долгу не оставалась. Что-то по-настоящему значимое подарить. По-доброму попытаться удивить человека. Только вот нету у Марины такого умения.
Стоп! Почему нет? Совсем недавно же с Хейс получилось... Но тогда Марина только присутствовала. Придумала-то всё Эр.
— А я не знаю, что она любит кроме змей любит. Видела у неё змею с перьями.
Марина взглядом показывает на лежащий на кровати пушистый боа.
— Не. Это дарить нельзя.
— Почему?
— Он не новый. Я одевала несколько раз.
В или правильно с боа? Марина её никогда не видела. Ну, да мало ли чего она не видела?
— Ты не знаешь, Коаэ платину носит?
— Откуда? У неё же денег почти нет.
— Разве она так дорого стоит?
— Вообще-то, очень.
— Да?
Эр-р-р-рида! На её непрактичность уже устаёшь злиться. Дочь соправителя разговаривает сама с собой.
— Жаль, новых книг не осталось совсем...
Задумывается надолго. Тишину прерывает Марина.
— Платье какое-нибудь необычное ей подари. У тебя полно ни разу не надетых.
— О! Точно! — ненадолго задумывается. Решительно мотает головой.
— Идея хорошая. Но не годится. У неё размер не мой.
— Ты так на глаз помнишь?
— Конечно. Я же разноглазая, а не косоглазая! — смеётся собственной шутке.
— Она же ещё расти будет.
— Да. Но тогда это не модно будет.
Марина чуть не выругалась.
— Тут нет подарка подходящего. В столицу в выходные поедем выбирать.
Отговорить не удалось.
В этот раз Эр по сторонам вертится гораздо меньше. Да знаменитый Проспект под стеклянной крышей ей, оказывается, неплохо знаком по каталогам. Улыбается знакомым вывескам. По обе стороны тянутся магазины, торгующие всякими редкостями. Антиквариат, колониальные товары, северная экзотика, южные диковинки. Купить можно всё, что угодно, но Эрида и Марина ищут что-нибудь этакое. Проблема в том, сами не знают, что им нужно. Ищет преимущественно Эр, Марина ощущает себя кем-то вроде телохранителя. Второй час ходят. Эрида необычайно сосредоточена. Выбирает тщательно. Пока ничего не куплено, за исключением дешёвенького браслетика из деревянных шариков, чем-то приглянувшегося ей самой.
К некоторому облегчению Марины, в дорогих ювелирных магазинах, Эр не приглянулось.
Следующий на пути — очередной магазин колониальных товаров. Марина с удовольствием бы порылась в продукции смуглокожих оружейников тропиков. Понятно, что всё изготовлено для любителей экзотики, а не для боя. Смуглокожие былой воинственности не утратили, но предпочитают использовать грэдские или мирренские винтовки. Оценили и пулемёты. В обмен на них хорошо идёт в том числе и старинное, или по образцам выполненное, оружие. Но сейчас не время.
В следующем отделе — головные уборы, щиты и плащи, украшенные яркими перьями тропических птиц. Сложны причудливые рисунки и орнаменты. Поют пёстрые птицы, скалятся чудовищные звери невиданных расцветок, ухмыляются черепа с костями.
Эр застывает как вкопанная. Даже рот от изумления разинут. Марина угрюмо смотрит под ноги. Цены тут страшноватенькие. Но если Эр что-то взбредёт в голову...
— Нашла... — выдыхает чуть слышно.
— Что нашла? — угрюмо интересуется Херктерент не поднимая головы.
— Подарок Коаэ.
— Где?
— Там! — показывает наверх, — Я на нескольких её рисунках видела такие уборы. Она мечтает об этой короне.
Стена пылает от обилия ярких цветов. Показанное удаётся разглядеть не сразу.
— Она же больше самой Коаэ!
Эр ничего не слышит. Только молча тычет пальцем. Продавщица сама любезность. Чтобы достать убор ей приходится воспользоваться стремянкой. Молода, но глаз намётанный. Сразу сообразила, что странно одетая девочка из тех, кто совершенно не умеют считать деньги.
При ней не поймёшь, компаньонка или телохранитель. Очень уж неприятно и по-взрослому смотрит невысокая девочка в чёрном. Армейский нож на ремне. К счастию, она явно не из тех, кто будет мешать подруге расставаться с финансами... Только вот этот взгляд... В школе продавщица историю не прогуливала. Кое-что помнит. Зелёные глаза странной девочки. Это может быть только бастард Еггтов! Тогда всё становится понятнее. Бастарды этого Великого Дома, если верить учебникам, были только Змеями. Они охраняют не только Еггтов. Берут за это сумасшедшие деньги. Оправданные до последнего медяка. Змея в охране! Само за себя говорящее выражение. Пусть это и весьма юная змейка. Только подтверждение, насколько высокородна другая девочка.
Эрида нежно касается длинных зелёных перьев, проводит по рядам золотых бляшек в виде змеиных голов. Красные перья, фиолетовые. Видно, не краска, мастерский подбор природных материалов.
Говорит почему-то шопотом.
— Смотри, словно пернатый змей. У неё есть такой рисунок. Как из другого мира.
— Она — дочь пришедшей.
— Тем более, вещь словно для неё. Она в платье из змей. Как это подходит к её имени... Чеки принимаете?
Оказывается, доставку тут тоже можно заказать. Совсем хорошо, на себе это всё тащить не придётся. Не то, чтобы тяжело, просто громоздко.
Купив подарок, уходить Эр не спешит, принявшись рассматривать оставшийся ассортимент. Это занимает ещё с полчаса. Наконец, выбор сделан. К удивлению Марины, им оказывается самый дешёвый из имеющихся, плащ расшитый жёлтыми перьями.
— Госпожа, вам завернуть?
— Не надо. Я надену.
И надела. Слегка длинновато, но Эр не волнует совершенно. Ей дела нет, как она в чьих-либо глазах выглядит, кроме своих собственных. Да ещё, возможно, отцовских. Но соправителю Эрида хороша в любом виде.
— Возвращаемся?
— Нет. Подарок ещё не весь купили.
— Ты и так уже потратила больше денег, чем она за всю жизнь видела!
— Ну и что? День Рождения же у Коаэ?
Непробиваемый аргумент!
Интересно, карманников такой причудливый наряд заинтересует? Вот тут можно сказать твёрдое 'Нет!' Эр может думать всё, что угодно, но Марина уверена — незаметно они из школы ускользнули для кого угодно, только не для внешней охраны. Сейчас их наверняка 'пасут', как выражается Бестия. Каких-либо неприятностей с ними произойти не может, чего бы там себе разноглазая наша не навооброжала, глядя на нож Марины.
В следующий магазин Эр заскакивает буквально на секунду. М-дя, на этот раз её внимание привлекает опахало из зелёных перьев на рукояти красного дерева.
Эр-р-р-рида! Марина иногда жалеет, что не её казначей. Траты дочери соправителя плавно приближаются к разряду безумных. Правда, тут лучше промолчать. После событий конца прошлого лета Саргон словно почувствовал себя виноватым. Извинился своеобразно. Отменил все финансовые ограничения на траты дочерей. Марина получила из Собственной ЕИВ канцелярии письмо, где было сказано, что она может заказывать любые суммы наличными, заодно приложена чековая книжка. Марина, видимо ещё не отойдя окончательно от последствий отравления, тут же и заказала 77777. Письмо оказалось не шуточным. Вскоре прибыл курьер с указанной суммой в пакете. Совсем как взрослая расписалась в 'ведомости'. Всё с точностью до монетки. Сумму за год Марине растратить не удалось. Эр на подарок Коаэ умудрилась ухнуть гораздо больше. Где-то Марина начинает понимать называвших дочь соправителя Чокнутой.
Только вот мысли возникают не показное ли транжирство Эр? Городя вокруг себя завалы невероятных вещей словно старается построить стену, отгородиться от ужасов окружающего мира. Впечатлительной Эриде уже приходилось прятаться в бомбоубежище. Это для Марины налёт был своеобразной игрой с известными правилами. Эр потом чуть ли не месяц боялась каждого шороха. Несколько раз плакала. Бомбы упали далеко, но Эр хватило воя сирен. И чёрной туши бомбардировщика на поле.
