К тому же, во многих структурах банально остались люди, верные сперва Еггтам, а уже потом имперской присяге. И для этих людей, даже сейчас, воля Главы Дома — закон. Хм. А ведь и Марина, и Софи тоже уже могут отдавать приказы. Правда, они не должны противоречить приказам Главы, но главе-то сейчас слегка не до того. Марина помнит список основных вассальных фамилий (попробуй забудь, когда первая в списке — Ягр). Только вот она никогда не задумывалась о этих людях в таком качестве. Старые институты медленно, но неуклонно отмирают, превращаясь в этакий забавный пережиток, вроде парадной стражи старых дворцов в доспехах времён Дины Первой. Но кое-что ещё действует.
Так, а вот и версия номер два подоспела. Опять же, и тут без Кэретты не обошлось. В 'Придворном' календаре упомянуты коменданты и старшие дворецкие основных дворцов. Книжечка по формату карманная, так что весь дворцовый персонал не перечислишь, даже если захочешь. Но зато, в каждом дворце издаётся 'Приложение' к 'Календарю', где все работающие в данном дворце перечислены поимённо. Вон, эта книжечка на столе лежит. Просмотреть повнимательнее, вдруг какая из вассальных фамилий обнаружится. Тогда, появление фотографий можно будет на приказ Кэретты списать. И даже у Марины поводов для претензий к вассалу, выполнявшего волю Главы Дома не будет. (То, что и Марина, и Кэретта на снимках всё равно не перестанут выглядеть странно — ну, так то совсем другая история).
Книжечка проштудирована. Марина разочарована. Кроме фамилий коменданта и дворецкого, их она и так знает, знакомых обнаруживается с десяток. Все — девушки из прислуги, с кем они сегодня болтали. У каждой ведь на груди картонный квадратик с именем, фамилией и фото. У Марины на имена память отменная.
Больше знакомых фамилий не нашлось. Полистав книжку второй раз, вызывает к себе первую (по алфавиту) из тех, кто к её дворцу приписан. Та является очень быстро. Кажется, не разобралась ещё, насколько досконально следует соблюдать параграфы должностных инструкций в общении с маленькой госпожой. С одной стороны, при ненадлежащем исполнении очень легко и быстро вылетишь с этого, весьма неплохо оплачиваемого места,
но если госпожа выскажет неудовольствие, то вылетишь ещё быстрее, причём, по самой невыгодной для будущего, статье. Эта маленькая госпожа выглядит хронически недовольной всем и вся.
Хотя, за полдня умудрилась никаких капризов не высказать. Но может, злость просто копит. Девушка была вполне довольна, когда во дворец устроилась. Обещали и платят неплохо. Но вот перевод в личную обслугу принцессы вовсе не обрадовал. С формальной точки зрения, повышение даже с занесением в рабочую книжку, да и по деньгам — прибавка... Только вот слухи о Доме Еггтов вообще и о младшей из них в частности, уж больно нехорошие ходят. Дома вообще старики болтали, что Чёрная Змея Императора околдовала.
Она удивилась, когда попросили принести школьный аттестат и долго его изучали. Потом 'обрадовали' новостью. Все переведённые на эту должность, кроме неплохих внешних данных, почему-то отличались неплохими оценками в школе. Зачем здесь эти данные? Да и внешность... Знай она, что во дворце появляются сыновья Императора, вообще бы эту должность искать не стала. Слава про них уж больно нехорошая ходит. Для неё как-то важнее в ладу со своей совестью жить, чем перспектива какую-то материальную выгоду получить.
Форма ей откровенно не понравилась, не привыкла в таком ходить. Но её мнением тут не больно интересуются. Не нравится — дверь открыта, желающих много на эту должность.
О форме её почему-то и спросили. Тон грубоватый, но вполне нейтральный.
— Давно такую форму ввели?
— Я здесь с весны работаю... госпожа.
Склонив голову набок с непонятным выражением разглядывает её. Похоже, дата выдачи формы имеет некоторое значение. Сама сидит за столом, похоже, недавно на пляже была, поверх купальника только расстёгнутую рубашку накинута. Действительно, во взгляде, в движениях, даже в чёрном с серебром купальнике что-то змеиное сквозит. Хотя, она же северянка, а у них сравнение женщины со змеёй скорее комплимент.
— Значит так. Я Марина, не госпожа, и не ваше высочество. Дважды не повторяю. Другим передашь, как ко мне обращаться. В принципе, пока я тут, делать можете что хотите. Мне только глаза не мозольте. Ну, а кому из своего начальства лучше не попадаться — без меня знаете. Ясно?
— Да гос... Марина.
— Чудненько. Ты так и не сказала, откуда такая форма взялась. Или сразу такая была?
— Нет. Приезжали снимать размеры. Потом привезли. Не все ходить в таком хотели.
— И много было, кто совсем ходить в таком не хотел? По мне так, смело конечно, но я и пооткровеннее одевалась.
— Трое уволилось. — ответила девушка, подумав. 'Она и сейчас не особо скроно одета. Скорее, даже раздета. Хотя, с другой стороны, это же её дом'.
— А ты почему осталась? Наряд понравился? Деньги хорошие или женихи перспективные?
Пока вроде ничего действительно секретного у неё не спрашивают. Принцесса выглядит вполне обыкновенным грубоватым подростком. Другое дело, слишком уж по-взрослому смотрит.
— Я и сама в похожем хожу иногда. Деньги тоже хорошие. А мальчиков искать следует где-то в другом месте. Тут разрешено, чтобы супруги работали. Но если во время смены увидят вместе не состоящую в браке пару — уволят обоих.
— Порядочки тут у вас! — хмыкает Марина. По стилю типичные кэреттовские тараканы. Хоть что-то знакомое. — Эти ваши 'инструкции' у тебя далеко лежат?
— У нас внизу экземпляр. Но ещё много негласных правил есть.
— Ну, про негласные правила мне можешь не рассказывать. Я их столько наслушалась, и ещё больше нарушила. Кстати, запомни: пока мы здесь, право выгонять отсюда кого-либо из персонала, есть только у нас двоих. И это одно из главных гласных и негласных правил относительно лиц императорского дома. Так что, тащи мне экземпляр тех, что гласные. Почитаю от скуки. Ты их хорошо помнишь?
— Да. Наизусть выучить надо. Без этого в личную прислугу не переводят.
— Ну, это мне до лампочки. Ни старое спрашивать, ни, тем более, нового туда дописывать я не собираюсь. Так что , тащи что просила.
Брошюрка не слишком тонкая, но Марина и куда более объёмный текст в состоянии выучить. Впрочем, в механическом заучивании самом по себе ничего такого нет. Читала, что некоторые психические больные о-го-го какой текст могут заучить и бездумно воспроизвести потом с любого места.
Но она-то просто умная. Пока читала, пришла к выводу, что логика у автора текста если и не материнская, то весьма близкая к ней. То есть, граничит с чем угодно, кроме здравого смысла. Краем глаза замечает, что девушка ещё здесь.
— Чего стоишь?
— Не положено покидать Собственные покои без поручения. Я должна...
— А мне, вообще-то плевать. Это я должна тут отдыхать. Ну, а ты должна мне не мешать. Причём, не мешать именно в этой комнате, а желательно, и здании.
* * *
На следующий день Эр вспоминает, что тоже, оказывается, на море не была. Марина к ней в первом часу дня заглянула. Когда ничего делать не надо, дочь соправителя той ещё соней становится. К некоторому удивлению, она не спит. Более того, явно проснулась довольно давно, ибо все подходящие поверхности в изобилии завалены купальниками различных цветов и фасонов. От старомодных, покроем немногим отличающихся от платья, до излишне откровенных современных. Марине, в принципе, плевать, кто что носит, но она в анатомии разбирается, и просто понять не может, как эту конструкцию из ниточек вообще на теле разместить можно и какие именно места в итоге будут прикрыты. Если всё-таки попытаться разобраться, как это носить... Хм, пожалуй, даже Сонька такое носить постесняется.
Растрёпанная Эр в одной ночной рубашке стоит перед зеркалом. Примеряет к фигуре нечто современное, тоже не страдающее излишним количеством ткани. Но тут всё-таки именно ткань, а не нитки.
— Ой, Марина! Как думаешь, мне это пойдёт?
— Полетит. — способность сестрёнки, да и не только её, при случае изругать любой, даже самый безупречный наряд так, что хозяйка будет потом в три ручья реветь, у Марины отсутствует напрочь. Носит закрытый чёрный с серебром и будет носить. Модно или нет, не волнует совершенно. Эй нравится — на остальное плевать. Сама Эр, по крайней мере, в стенах школы, может вообще в чём угодно ходить. Смеяться никто не станет, ибо в противном случае можно познакомится с остреньким язычком Софи, а она кого угодно всеобщим посмешищем легко и непринуждённо сделать может.
Правда, сама Эр ничего этого не знает, и страшно боится выглядеть смешной. С точки зрения Марины, получается у неё это с завидной регулярностью. Но Эр ничего не говорит, ибо и сама тот ещё умелец хорошо одеваться.
Интересно, зачем ей столько? Ведь даже если каждый день по несколько менять, всё равно до конца лета хватит и ещё останется. Опять, наверное, скупила всё возможное из всех возможных каталогов. Не проводи люди Херта время от времени ревизию гардероба дочери соправителя, вещи бы её из дворца бы выжили. Потрошить шкафы можно безнаказанно: Эр, хотя аккуратностью и не отличается, вещи, которые носит содержит в нескольких, строго определённых, шкафах. Что там в других — забыто через десятку после покупки.
Содержимое шкафов, вроде, в детские дома отправляют. Благо, почти всё фактически новое, не то что ни разу не надетое, даже из магазинной упаковки не вынутое.
— Нет, лучше другой поищу, — щурясь окидывает взглядом разложенные вещи.
— И давно ищешь уже?
— Ой, а сколько уже?
Так как время узаконенного безделья, водонепроницаемых офицерских часов Марина сегодня не надела. На вопрос о времени она всегда называет точное число часов и минут, никогда не скажет 'около двух или трёх'. Где здесь часы — просто внимания не обращает. Следит за взглядом Эр. М-да, а она-то думала, что наблюдательна. А вот старинных часов под три метра высотой с боем, какими-то танцующими фигурками, фазами луны и ещё какой-то ерундой, не заметила. Время, впрочем, часы тоже показывают.
— Я думала, часов десять только! — искренне удивляется Эр, — Я в семь всё раскладывать начала. Всё выбрать не могу. Я ведь так ещё моря не видела.
Эр-р-р-рида, ты нечто! Так собираться будешь, и вовсе не увидишь.
— Может, поможешь мне выбрать. А то я теряюсь.
Марина, вообще-то тоже. Но помочь надо. Иначе Эр тут и в самом деле тут надолго застрянет. С минуту Марина смотрит по сторонам, потом с умным видом изрекает.
— Вон тот, жёлтенький надень. Как раз под тебя.
— Ой, точно! — она тут же спускает с плеч рубашку. Марина на всякий случай косится на открытую дверь. Спальня-то точно посредине здания находится, кто угодно может зайти.
— Класиво! — Эр благодушно щурится своему отражению. Поворачивается, стремясь рассмотреть себя сзади.
— Прелесть, — выцеживает сквозь зубы Марина.
— Ой, правда? — как обычно, иронию не замечает.
— Пойдём?
— Погоди... Туфли подобрать надо.
Марина чуть не выругалась так, что пожалуй, даже Сордар покраснел бы. Ситуация с обувью у Эр такая же, как с нарядами. В точности. Сколько там было багажных вагонов в императорском поезде? Точно, не менее двух, ибо один точно был забит вещами Эр, а ведь, кроме неё ещё и другие люди ехали.
— А что, так не дойти?
Эр косится на её ноги. Обуви на ней нет, ногти на ногах она не красит. Про ножны Эрида и так знает. Марина с утра уже успела на море сбегать. И ещё в бассейне поплавала. Зачем лишнее на себе таскать, когда жара такая?
— Я так не ходила никогда. Простудиться можно...
— В такую жару?
С логикой у Эр в порядке. Иногда.
— Я ещё шляпку от солнца взять хотела...
Марина медленно закипает. Но Эр заканчивает, махнув рукой в сторону окна.
— Вон ту, на кресле лежит.
Фу, хоть тут пронесло.
Спускаются вниз. По закону подлости, первой навстречу попадается Софи. Марине даже показалось, что она их зачем-то поджидала. Исподлобья разглядывает сестрицу так, словно никогда раньше её не видела. Ну, зачем ей беленькие туфельки на шпильках хрен знает скольки сантиметров? С блестючками какими-то. А в остальном... Вспомнились тут хитросплетения верёвочек, лежавших у Эр. У Софи, оказывается, аналогичные имеются. Как их следует на фигуре располагать, она прекрасно разобралась. Даже не поймёшь, сестрица скорее одета, или раздета.
Марина демонстративно сложив руки за спиной направляется в обход Софи, откровенно разглядывая её, словно статую. М-дя, если сбоку смотреть, то можно решить, что между туфельками и шляпкой на ней вообще ничего нет. Сзади что-то есть. Немного. Человек не столь широких взглядов, как Марина, вообще бы решил, что ничего нет. Софи показав за спиной кулак, и так и не повернувшись, осведомляется, явно обращаясь только к Марине.
— Куда направляемся? — издевается что-ли, по виду не понять, куда.
— Я ещё моря не видела, — просто отвечает Эр.
Софи поворачивается к Марине. В глазах — явный испуг. Корчит гримасу, явно означающую 'Ты что, спятила?' Марина чуть заметно пожимает плечами в ответ.
— Я тоже там сегодня не была, с вами, пожалуй, схожу.
Марина пожимает плечами уже явно. Хочешь, так иди. У неё нету сейчас желания ни с кем ссорится. А если Эр всерьёз в воду полезет; полезть вполне может, последнее время она становится всё смелее. Тут всё-таки океан, а не озеро. Так что, если Эр в воде, то наличие на берегу личности с задатками торпеды будет совсем не лишним. Как раз тот случай, когда две головы лучше, чем одна.
— Марин, чего ты на меня так пялишься? Вроде ты не мальчик, да и я не голая.
— Э-э-э... Лучше бы ты голой была.
Софи весело смеётся.
— Заметила, значит, как на меня смотрели!
— Я думаю, некоторые сразу по кустам рванули, что бы, так сказать, осознать просмотренное.
Эр прыснула. Софи снова хохочет. Да и Марине как-то веселее становится.
— Ты настолько ничего не опасаешься? Ведь в нашем возрасте многие... особи мужского пола совсем не головой думают.
— Я предпочитаю с теми дело иметь, кто более-менее свои инстинкты контролирует. Кстати, как ты думаешь, сколько народу после нашей прогулочки будут думать, что это я для него, единственного, так оделась?
— Скорее уж, разделась.
Смех в ответ.
— Можно и так сказать. Всё от точки зрения зависит. Ну, так сколько?
— Весьма малоинтересно, — угрюмо отвечает Марина.
В глазах Эр живой интерес, чуть не переспрашивает, но, заметив, что подруга дуется, решает промолчать.
— Софи, а твой, так сказать, наряд, от воды прозрачным не становится? А то слышала я, есть такие ткани...
— Марин, если я такое и найду, то подобное зрелище будет предназначено сильно для избранных. Их в поле зрения пока не наблюдается.
— Хе. Так ткань можно и не искать. Просто сними...
— Марин...
— Чего? — с насмешливой гримасой отвечает, на всякий случай отодвигаясь подальше.
Софи демонстрирует кулачок.
— А вот для кого и когда может состоятся подобное зрелище, вообще не твоего ума дело. Ясненько, маленькая?
