— Не-а, он теперь не так популярен в Штатах, как здесь.
— Правда? Но... Как... Почему? — лепечет Рон и, похоже, он готов разрыдаться.
— Не знаю. Там больше играют в кводпот. Это как маггловский спорт. Ваши магглы играют в соккер или футбол, как они его здесь называют, а наши любят американский футбол. Хотя сам я никогда не участвовал. Не играл в кводпот, подразумеваю. Фигово у меня на метле получается, — пусть это предположение, но скорее всего оно верное. — И меня никогда не привлекала мысль держать в руке квод, вы его квафлом называете, когда он взрывается.
— Это плохо, Гарри у нас — выдающийся ловец. Он с первого курса в команде Гриффиндора. Теперь, когда нет Вуда, я пойду пробоваться на место вратаря, — и Рон углубляется в рассуждения о шансах на кубок для Гриффиндора, кандидатах в команду, преимуществах разных типов мётел над стандартными школьными.
— Надоедаешь своими квиддичными разговорами? — говорит скользнувшая в купе Гермиона. На её плече — большая чёрная мантия.
— А что в этом плохого? — тут же недовольно взвивается Рон. — Просто вводил его в курс о наших шансах на кубок. И всё.
— А ты понимаешь, что его даже не распределили? Он может просто не попасть к нам в Гриффиндор.
У Рона перехватывает дыхание, и болезненная бледность наползает на его лицо..
— Ты... Ты ведь не собираешься выдавать наши секреты?
— Конечно нет, — смеюсь. — Сомневаюсь, что я смогу повторить хотя бы десятую часть твоего рассказа — я же не знаю, о ком ты говорил, — опять лукавлю. — Так вы, ребята, все из Гриффиндора?
Они кивают.
— Ты знаешь о четырёх факультетах? — спрашивает Гермиона.
— Гриффиндорская храбрость, хаффлпаффская верность, равенкловская мудрость и слизеринское честолюбие.
— Это... Кратко, но по сути верно, — удивляется Гермиона. — А ты куда попадешь, как считаешь?
— Наверняка в Слизерин, — стараюсь напустить побольше убедительности в голос и любуюсь бледностью их лиц. Тут я не выдерживаю и хохочу. — Извините, не смог сыграть спокойствие до конца. Не знаю я, на какой факультет попаду, или у меня есть право голоса?
— Есть заколдованная шляпа, которая определяет твои склонности... — начинает она, но умолкает. — Впрочем, тебе вряд ли стоит знать много перед распределением. А как вас распределяли в твоей старой школе? И где ты там учился?
— Я учился в... — начинаю, но потом соображаю, что Гермиона, вполне возможно, знает названия школ. И у меня не получится скормить ей моё выдуманное прошлое. Назвать Салем, поскольку он точно есть в каноне? Или ту неканонную школу, которую я только что вспомнил в надежде, что она никогда не разгадает? Я мысленно замер.
— Ты... Ты не можешь выговорить названия? — спрашивает Гермиона. — Мы узнали о таком в прошлом году, правда, Гарри? Это должно быть чары Фиделиуса!
"Я тебя люблю, Гермиона!"
— Наверное... Я имею в виду, что оно вот здесь, на кончике языка у меня, но...
— Не беспокойся. Ты не сможешь нам сказать, если ты не хранитель секрета. А что можешь рассказать?
— Хм... У нас нет настоящего разделения на факультеты или типа того. Наверное, просто потому, что нас мало. Мой профессор алхимии, вы зовёте это зельварением, был огромный придурок, как и декан, кстати. Её у вас называли бы директоршей. — Вот блин, я слишком давно читал тот фанфик, и почти ничего больше не помню. — Да! Наш привратник был весьма крут, но под конец оказался на стороне плохих парней.
— Профессор-зельевар у нас совсем как родственник вашему — тоже ублюдок ещё тот, — ворчит Рон.
— Но что там с привратником? Поэтому ты уехал? — спрашивает Гермиона.
— Хм... — точно! — Ну да, — говорю так, как будто это очень больное воспоминание.
— Так твой дедушка действительно Великий Канцлер или как там? — спрашивает Рон, стараясь разорвать неловкое молчание.
— Нет, Рон, — смеётся Гермиона. — Это персонаж из маггловского фильма.
По смущению Рона чувствуется, что это привычная для него эмоция.
— Что такого?
— Я специально пудрил ему мозги. Мне приходилось иметь дело с такими любителями поизмываться, как он. Надо их вывести из равновесия, лишить цели, запутать. Они не будут понимать, что им делать, и отстанут.
— Да уж, сомневаюсь я, что ты попадешь на Слизерин. Хотя было бы прикольно посмотреть, как ты постоянно будешь Малфою мозги компостировать, — говорит Рон.
— Что ж, ты справился с Малфоем, значит, подходишь в Гриффиндор или Хаффлпаф. Ты без слов сотворил жвачку, а это, возможно, уровень ЖАБА, получается и в Равенкло вполне подойдёшь, — озвучивает свои размышления Гермиона.
— А как насчёт того, чего я сам хочу?
— В общем... Скоро увидишь, — заканчивает она обсуждение вопроса. — Мне интересно, поплывёшь ли ты с первокурсниками на лодках или поедешь с нами в экипажах? Наверное, на лодках, чтобы мы могли опередить их.
— Она что, всегда так громко думает? — шепчу Гарри.
— Лучше дать ей закончить, а то может рассердиться, — улыбается тот.
— В любом случае, нам надо переодеться. Это запасной комплект Невилла, он тоже из Гриффиндора.
* * *
Выбора, как оказалось, не было. Пришлось плыть на лодке сквозь поток дождя. Было забавно, но я хотя бы встретил Хагрида и выяснил, а как тут справляются с кинотрюками типа увеличения? Хагрид оказывается просто громадной копией Робби Колтрейна. Я говорю ему, что сидел в поезде вместе с Гарри, Роном и Гермионой, и он мне тут же начинает симпатизировать.
Теперь я стою в толпе насквозь промокших, мелких первогодок.
— А вы... вы родственник ему? — пищит один из них. — Вы оба такие громадные!
Странно, но это мальчишка. Или кажется таковым.
— Нет. Я просто съел пару первогодок по дороге, — говорю самым утробным голосом.
Некоторые хихикают, но большинство пугаются ещё больше.
— Шучу я, шучу. Я четверокурсник, переведённый из Соединённых Штатов. И я, как и вы, не принадлежу ни к одному факультету и буду распределён вместе с вами. — Смотрю на испуганного мальчика, задавшего мне вопрос. — Ты на какой факультет хочешь попасть?
— Гриффиндор, надеюсь... Там мой брат...
— Сначала храбрости наберись, — высмеивает его кто-то.
Мальчишка краснеет, как свекла. Надо его подбодрить.
— Храбрость — это не отсутствие страха. Напасть кучей на одного — это тоже не храбрость. На самом деле быть храбрым значит бояться, но всё равно делать.
Да уж, детский педагог из меня просто ужасный получается, снисходительность так и прёт. Но хотя шепотки не смолкли, мальчишка расправляет плечи. А я себя немного реабилитирую в собственных глазах после дурацкой репризы "Людоед".
— Первый курс, — звучит ясный голос с шотландским акцентом. МакГоннагал. — Вы идёте сейчас со мной на распределение. — Её внимание переключается на меня. — Мистер Лернер, вас распределят последним. — Она резко разворачивается и заходит внутрь.
На входе в Большой зал вместе с первогодками я глазею на плавающие в воздухе свечи, на потолок с картинкой, транслирующей грозовое неба снаружи. И ещё я делю со всеми ощущение от пребывания в таком магическом месте. Возможно, это всего лишь последствия моего предвкушения, но кажется, что я чувствую гудение магии вокруг меня и почти слышу его, как основу шума торопливых пост-каникулярных разговоров соскучившихся по ним учащихся. Конечно, я это видел в кино, но вживую всё чертовски впечатляет.
Краем глаза улавливаю движение за соседним столом. Это Гермиона машет и шлёт мне ослепительную улыбку. Ничего не могу с собой поделать и отвечаю ей тем же, а ещё киваю Гарри и Рону. Взгляд в другую сторону, а там Драко с выражением, как будто это я засунул ему резинку в волосы. Скорее всего, так и есть, но он-то не может этого знать, да и не собирался я это делать. Кажется.
Началось!
— Криви, Деннис, — объявляет профессор МакГоннагал, и тот писклявый мальчонка взбирается по ступеням к сортировочной шляпе.
О, теперь ясно.
Я больше никого не узнаю. Молчание МакГоннагал заставляет меня очнуться от задумчивости. Я стою один в окружении всё более крепнущих шепотков. Вопрошающе смотрю на МакГоннагал, но та явно ждёт какого-то знака от стола преподавателей. Следую её примеру и натыкаюсь взглядом на Дамблдора, пристально рассматривающего меня. И опять очевидная мысль оказывается неожиданной — сейчас я сяду под сортирующую шляпу, которая влезет мне в голову. Она узнает все мои мысли! И Дамблдор впивается взглядом в мои глаза. Легилименция! Попытается ли он воспользоваться ей у всех на глазах? Перевожу взгляд в сторону, на шляпу и затем вновь на МакГоннагал.
Всё так же не смотря на Дамблдора, наконец расслабляюсь, когда он чуть позже заявляет о продолжении распределения. Одним-единственным скрипом своего кресла престарелый директор приводит к молчанию весь Большой Зал.
— Леди и джентльмены. Сегодня нам предоставляется первая из нескольких возможностей в этом году показать себя в наилучшем свете перед посторонними. Мистер Лернер переведён в Хогвартс и будет учиться на четвёртом курсе после распределения. Профессор МакГоннагал, прошу вас.
— Лернер, Бад, — приглашая меня занять место на трёхногом табурете по примеру первокурсников до меня.
Я стараюсь не вздрогнуть от жуткого имени. Мне помогает страх перед шляпой и её возможностями раскрыть меня. Он (или она?) утверждал, что хранит секреты, но, видя как эта проклятая штука болтает, верится с трудом. Если Дамблдор вытянет мой большой секрет из неё, все мои планы, пусть пока неоформленные, точно можно будет выбросить на помойку. Я с трудом сглатываю и продвигаюсь вперёд в наступившей тишине. Воображаю Шляпу на моей голове, выбалтывающую у всех на глазах мои секреты, но прерываюсь на внезапно успокоительную мысль. А кто ей поверит сразу? МакГоннагал вполне может и поджечь её за болтовню не по делу.
С вновь обретённой уверенностью я поворачиваюсь и сажусь лицом к народу.
— Уй, — плюхаюсь я ниже, чем ожидал из-за высоты стула, рассчитанного на более низкорослых первогодок. Несколько смешков то тут, то там сопровождают этот мой номер. Что, в свою очередь, заставляет меня покраснеть от смущения. Но улыбаться я всё равно не прекращаю.
— Так, что у нас тут. Межмировой путешественник, ха? Что ещё? Весьма интересно. Выдуманный персонаж в выдуманной вселенной? А это...
Внезапно шляпа разражается истерическим смехом. Я не преувеличиваю, именно истерическим. И не только в моей голове. Слышу её хохот и ушами тоже. Это так заразительно, что не могу удержаться и хихикаю вместе с ней.
— Боже ж ты мой, — наконец успокоившись, говорит Шляпа. — Боже мой, это восхитительно. Хотелось бы мне, чтобы в твоей голове было побольше историй про меня, таких как эта. Но ты-то наверняка прекрасно понимаешь, что в качестве заговоренного предмета одежды я не имею пола, ни мужского, ни женского? В таком случае, мои служебные обязанности заставляют распределить тебя. Я предполагаю, ты понимаешь, что собираешься делать? Надеюсь, что да. Перед этим я должно отметить, что без этих прелестных воспоминаний о нашем существовании ты должен был попасть в Равенкло. Нет? Ну, некоторые из твоих опасений обо мне довольно необоснованны,— правы некоторые фанфики. Я просто не в силах поделиться тем, что узнало, даже если бы попыталось. Даже директора не могут ничего узнать о студентах от меня. А они действительно пытались. Теперь о другой возможности. Я подозреваю, что любой из пары мастеров-легилиментов в школе может извлечь эту информацию из тебя. Хотя, с твоими текущими способностями к окклюменции, я не уверено, что в результате они останутся в здравом уме. Естественно, предлагаю тебе развивать эти способности, хоть это и трудно без легилимента. Я также вижу канонное будущее, которое ты, как я подозреваю, собираешься изменить? Да-да, я вижу те ужасы, которые произошли бы, не случись твоё появление, и не могу не согласиться, что всё может быть лучше. Но я умоляю вас быть осторожным, мистер "Лернер" — да, я вижу ваше настоящее имя. Обязательно обдумайте следующее: что, если вы сделаете всё ещё хуже?
Шляпа берёт паузу, и мысль доходит до предназначенных к её усвоению мозгов. Ох, ты, жопа какая!
— Ну тогда... ГРИФФИНДОР!
* * *
Глава 2. Дорогу изменениям
— Здорово, что ты к нам попал, — говорит Рон, когда я сажусь с ними за гриффиндорским столом, сразу после краткого приветствия Дамблдора и появления еды на блюдах. — Шляпа на тебе вела себя как полный псих.
— Что ты с ней сделал? — спрашивает Гермиона.
— Я пошутил над ней. Точнее, я придумал шутку, а она считала её у меня из мозгов.
— Как ты мог, — ужасается Гермиона, а я улыбаюсь ещё шире. — Ты не мог сделать это... Это... это...
— Это что? — раздаётся голос справа от меня.
— Появился приколист и собирается бросить нам вызов? — второй голос, одинаковый с первым, спрашивает уже слева. Даже смотреть не стоит, двое из ларца, одинаковых с лица — близнецы Уизли во всей красе.
— На твоём фоне Фред с Джорджем — слабаки, — вмешивается третий, женский голос. Наверное, Анжелина Джонсон или Алисия Спиннет. Они как-нибудь отличались в книгах?
— Вызов принят! — хором говорят близнецы.
Вот блин, вляпался.
— Мои братья, Фред и Джордж, — представляет их Рон, шедро одаривая крошками окружающих после широкого взмаха наполовину съеденным куском рулета.
— К несчастью, — говорят оба. Синхронность пока не идеальна, но даже так они наверняка частенько доводят некоторых родственников до горестных стенаний.
— Я не в курсе — вы без меня меня женили? — улыбаюсь и машу, как пингвин.
Фред и Джордж отшатываются, как от пощёчины, а вокруг все грохают.
— Раскрутил шляпу на псих? Зачёт первой попытки... — говорит Фред. Или Джордж.
— ...но до нашего уровня тебе ещё тянуть и тянуть, — заканчивает второй.
— Мальчишки, — хмыкнув и встряхнув головой, выносит вердикт Гермиона и начинает кушать.
Под их шутливое хвастовство о предыдущих похождениях, я внезапно осознаю, что умираю с голоду, и вгрызаюсь в еду. Вскоре Дамблдор опять занимает трибуну, и я вспоминаю, что будет сейчас.
— Теперь, когда мы все наелись и напились, я должен ещё раз обратить ваше внимание на некоторые объявления. — Я почти отключаюсь, пока он говорит о запретных вещах и Запретном лесе и напоминает, что походы в Хогсмид невозможны для первого и второго курсов. — Мой тяжкий долг также сообщить, что кубок квиддича в этом году не состоится. — Вовремя уклонившись с траектории вылета брызг пищи изо рта закашлявшегося Рона, я прислушиваюсь к возгласам досады и раздражения среди учащихся и пропускаю появление нового персонажа в Большом зале.
— Ах, да, позвольте мне представить нашего нового преподавателя Защиты от Тёмных Искусств. Профессор Хмури.
Кровь застывает у меня в жилах. Внезапно всё перестаёт казаться забавной игрой. Это уже самозванец? Вспоминаю Кубок Огня, который я читал раза три, стараясь понять, намекала ли ДКР на такое раннее время.
Толчок под ребро выталкивает меня из задумчивости.
— Ты как, друг? — спрашивает сидящий напротив Гарри. Гермиона рядом с ним тоже озабоченно всматривается в моё лицо.
