— Что? — Гарри ракетой взлетает с места, почти опрокинув столик, на котором они с Роном играют. Он готов бежать из гостиной, и только на мгновение тормозит, ожидая меня.
— У неё всё окей, Гарри, но... — накладываю чары уединения для нас четверых. — Помнишь, что там яйцо говорило? — и вижу как кровь отливает у него от лица.
— А взяли то, чего тебе хватать не будет на земле, — приглушённо звучит речитатив Гарри. А я мрачно ему киваю.
— Я предполагал что-то подобное, но при наличии пары последних строк не думал...
— Оно уж не увидит свет, — Гарри опять впадает в панику. — Уильям, идём немедленно забирать её!
— Гарри, Дамблдор и МакГоннагал не позволят чему-нибудь с ней случиться.
— Он прав, друг. Вот тебе причина добраться до неё побыстрее, — вступает в наш диалог Рон. Закрываю глаза: это не те слова, что нужны сейчас.
— Да мне плевать на турнир, Рон! — его глаза пылают цветом смертельного проклятья, так что Рона передёргивает и заставляет слегка съёжится.
— Гарри, — я ищу способ перенаправить его ярость. И решение оказывается рядом. — Если мы заберём её, им понадобится кто-то на её место. Они ведь у других чемпионов тоже заберут кого-то близкого. — Его гнев начинает давать дорогу участию, и я глубоко вздыхаю. — Если хочешь, я займу её место.
— Нет! — всё ещё страстно говорит Гарри.
— Позволь мне, Гарри! — выпаливает Рон. — Ты беспокоишься об опасности, но я нет. Уверен, что буду в порядке, поэтому позволь мне.
Ронова идея успокаивает Гарри лучше моего предложения.
— Я не могу позволить тебе занять её место, Рон, моих мучений это не уменьшит. Как я могу разменять одного друга на другого? — но мне заметны его колебания.
— Ты что, надо мной издеваешься? Да я с радостью приму участие в Турнире, пусть и не в главной роли! Вы вон с Уильямом все сливки снимаете. А подумай, как мне приходится?
От неожиданности я выкашливаю хохоток, да и ребята тоже смешки отпускают. Всё это оказывает очень сильный успокаивающий эффект на Гарри.
— Ты уверен, Рон?
— Абсолютно! — остаётся только улыбаться энтузиазму Рона и его способности успокаивать Гарри лучше меня. Напоминает, что Рон был бы гораздо ближе к Гарри, не окажись тут меня, и не улучшает моего настроения. Его неожиданные вспышки ревности вылезали на поверхность чаще, чем стоило, но в-остальном он оставался хорошим другом.
Гарри вздыхает и трёт лицо.
— Ладно, пойдём и заберём Гермиону.
Мы все четверо идём наверх, где Гарри вытаскивает карту мародёров. В который раз я принуждён перетерпеть беспокойство, что Крауч-Хмури будет разоблачён. Но, к счастью, в этот раз Хмури находится в собственном кабинете. Однако, к несчастью, Гермиону обнаружить не удаётся.
— МакГоннагал, — говорит Гарри, встаёт и устремляется из комнаты.
— Нам идти? — спрашивает Рон.
— Вы, ребята, идите. Я вам не нужен, — говорит Невилл.
Меня так и подмывает сказать то же самое, но слишком уж любопытно узнать всё самому, поэтому Рон и я на пару вылетаем вслед за Гарри. Перехватываем портрет за мгновение до закрытия, и пусть я никого не вижу, но никто из старост остановить нас не пробует. По-видимому, они уже привыкли к выходкам Гарри и его друзей. Гарри набрасывает мантию на нас троих, и нам с Роном приходится согнуться в три погибели самим и идти на полусогнутых, чтобы прикрыть ноги как можно больше. К моменту прихода к кабинету МакГоннагал нижние конечности ноют у меня со страшной силой.
— Где Гермиона? — требует Гарри, не затрудняясь поздороваться с нашим деканом.
— Мне жаль, мистер Поттер, но профессор Дамблдор сопроводил её отсюда сразу же после появления, — хмуро отвечает ему МакГоннагал.
— Но, профессор!.. — взвивается Гарри.
— Никаких "но", мистер Поттер. Видя, что вы беспокоитесь за одноклассницу, я не буду снимать очков ни с кого из вас. Но я настаиваю, чтобы вы трое вернулись в своё общежитие, — Её обычное чопорно-строгое выражение смягчается. — И пожалуйста, обязательно поспите. Не стоит выступать во втором задании сильно не выспавшись.
По Гарри видно, что он готов ещё спорить, но Рон кладёт ему руку на плечо, и в ответ на взгляд едва заметно качает головой.
К счастью пропуск от МакГоннагал означает, что нам больше не надо мучить ноги в позе горбатых уток, от чего я ещё не отошёл. Полная Леди осыпает нас бранными словами, пока мы не показываем ей пропуск. Но и после, уже открывая нам проход, она не перестаёт пыхтеть и бормотать что-то себе под нос. Махнув пропуском перед старостами, наблюдавшими за входом, мы отправляемся прямо в свою спальню.
— Что нам делать? — напряжённо спрашивает Гарри.
— С ней всё будет окей, Гарри, — надеюсь у мня достаточно успокаивающий голос. — Просто действуй в соответствии с планом, и ты оглянуться не успеешь, как заполучишь её назад.
— Ты справишься, Гарри, — убеждённо заявляет Невилл. — Ты всегда побеждаешь.
Рон подтверждает общую убежденность энергичными кивками головой.
— Они правильно подметили, Гарри. С Гермионой всё будет хорошо. Давайте поспим немного.
И вскоре Рон похрапывает, ещё до того как в спальню приходят Симус с Дином. Я долго не могу заснуть, даже будучи полностью уверенным в способностях Гарри. Какое-то время спустя я открываю глаза и вижу сидящего Гарри, уставившегося на окно. С лёгким стоном я приподнимаюсь и опираюсь на локоть.
— Тоже спать не можешь?
Он хмуро качает головой.
— Не могу тебя винить. Я даже не участник, а тоже, едва глаза закрою — просыпаюсь. Как там защита сновидений? Не умерла случайно?
Гарри опять отрицательно крутит головой, но сразу не отвечает. Глубоко вдыхает и медленно выдыхает.
— Защита в порядке. В великолепном. Просто Гермиона мой друг уже больше трёх лет. С ней это всё потому, что мы лезем во всё вместе. Но ненавижу, что всё равно случается то одно, то другое. Неужели ей мало доставалось? Не заслужила она этого, — по мере высказывания его шёпот ставится всё горячее и горячее.
— Согласен. Но тогда никто не заслуживает. И всё-таки кому-то надо. Иногда встать на пути, иногда вступить в бой, или, невзирая ни на что, просто поддержать делающих это. Конечно, если смотреть с точки зрения обычного человека, вы не заслужили весь тот ад, в который попали, — я тоже перевожу дыхание. — Но хотите вы или нет, замечаете, осознаёте вы это или нет, но вы попали на войну. Которую кроме вас не сможет выиграть никто иной. И оценить ваши дела тоже почти никто не сможет, да и не захочет. По самым разным причинам. Вы чертовски много делаете ради безопасности друг друга — вот что важно здесь и сейчас. Невозможно всё время оставаться в безопасности, но пока вы держитесь друг за друга, вы уже только этим одним вы тыкаете Риддлу прямо в морду. У него нет никого, поэтому он желает, чтобы и у тебя тоже никого не было. Но вот фиг ему, и именно поэтому ты сильнее него.
— Если подумать, то это всё весьма печально осознавать, — после раздумья смотрит на меня Гарри с нечитаемым выражением лица.
— Да, — киваю. — Ещё и... достойно сожаления также. Но если то дитя, которым он когда-то был, и заслуживает твоей жалости, сейчас он не заслуживает никакой пощады. Он слишком далеко зашёл для исправления... Даже Дамблдор не будет с этим спорить. — Мрачно хмыкаю. — Вообще-то он как раз может и будет. Может, поэтому Гриндевальд до сих пор жив в Нурменгарде.
— Точно жив? — с недоверием спрашивает Гарри.
— Жив. Думаю, что разница в том, что Гриндевальд стремился к силе в виде политической власти и верил, что его идеи верны. Риддлу всё равно. На самом деле он знает, что неправ, поскольку сам полукровка. А реально он просто помешан на силе, и никакое её количество для него не будет достаточным никогда.
Гарри тихо обдумывает сказанное.
— Но как же тогда бороться с таким как он?
Вопрос риторический, и я не отвечаю. Он всё равно знает ответ из пророчества: просто Риддл должен умереть. Просто ведь, так? Немного везения, и ему больше не придётся беспокоиться о самом Риддле.
— Что такое, у Уильяма Лернера иссякли идеи? — в голосе Гарри намёк на игривость.
— Конечно, есть, — фыркаю я. — Я же в сознании, правда? А идеи приходят ко мне во сне.
— А поделиться с другом?
О, кажется я понимаю, что за ответ ему дать.
— В-общем, каждый день твоей жизни — оскорбление для него. Любой момент, когда ты счастлив или даже просто спокоен усиливает это оскорбление многократно.Положение у тебя хуже губернаторского, хреновое оно, бесспорно. Но есть и свои положительные стороны, когда ты не можешь позволить себе забивать голову дальней перспективой. Ты борешься, изо всех сил принимаясь за решение на каждый вызов тебе. Начинай с вытаскивания Гермионы из озера завтра. Тебе даже не надо слишком торопиться в ущерб надёжности и безопасности. Ну какая разница, если эта задница Каркаров даст тебе ноль? Не проворонь настоящую опасность и разберись с завтрашним днём. Одолеешь этот вызов и направляйся к следующему.
Гарри какое-то время обдумывает мои слова перед тем, как решительно кивнуть.
— Спасибо, Уильям. Полагаю, мне стоит снова лечь, — а я зеваю на его слова.
— Могу парализовать тебя оглушающим, или собственным моим заклинанием, чтобы ты заснул.
— Не прими на свой счёт, — тихо хмыкает Гарри под нос, — но хочу быть уверен, что проснусь завтра вовремя.
— Мудро. Имею в виду нас обоих. Не удивился бы, если бы оно отразилось от тебя и вышибло меня прямо отсюда на пол. Спокойной ночи, Гарри.
— Спок ночь, Уилл.
Невзирая на отсутствие нормального сна, я, к счастью, просыпаюсь за добрых полтора часа до назначенного начала задания. Радуюсь, что Гарри ещё спит, когда я выскальзываю из постели принять душ. Где я замачиваю себя довольно долго, размышляя про грядущие месяцы. Готовится надо к тому, что нам не удастся найти способ избавить Гарри от крестража в нём. Если нам повезёт, то моя работа станет гораздо проще. Но если пойдёт так, как я думаю, то... ладно...
— Ты здесь, приятель? — зовёт Рон.
— Сейчас выхожу!
В спальне вижу Гарри, делающего обычную нашу растяжку перед пробежкой, и ещё есть целый час до задания. Он улыбается мне.
— Все нормально?
— Я-то себя хорошо чувствую, а ты как, Гарри?
— Вроде бы вполне прилично.
— Великолепно! Пойдём куснём чего. А потом ты вдаришь этому заданию прямо по шарам!
— У задания есть, как там — шары?
— Ну, если нет, то представь Каркарова или Снейпа его живым воплощением, — предлагаю выход. — Если кто-то из доступных и заслуживает пинка по камушкам, то среди них эта парочка на первом месте.
* * *
По дороге к озеру Рон с Невиллом уверенно идут с другой стороны от Гарри. Луна составляет компанию Невиллу, но она, конечно, далека и от уверенности, и от озабоченности. По правде, она даже на озеро почти не смотрит. Я пытаюсь им — паре гриффиндорцев — соответствовать, но стоит признать — нервничаю. Напряжённая походка Гарри тоже не способствует. Впечатляющая наклонная деревянная трибуна со сходнями к воде, специально построенная для турнира на заметном расстоянии от стоянки величественного корабля Дурмштранга, уже полна зрителей. Так что хотя бы один чемпион скорее всего уже здесь.
Пара учащихся в чёрно-зелёных мантиях отделяется и спешит к нам. По мере приближения я вижу молоденьких девушек, а потом по иссиня-чёрном волосам признаю их хозяйку прямо перед тем, как она в беспокойстве зовёт нас:
-Уильям! Гарри!
— Эй, Стори! — зову в ответ. Недолгий взгляд, и тревога в её глазах очевидна. — Что случилось?
— Ты видел Даф? Она не вернулась вчера вечером! Трейси и Блейз обшаривают замок, а я пошла сюда. И нигде не могу её найти!
Астория с подругой подстраиваются под наш шаг, пока мы с Гарри обмениваемся взглядами. Он кивает мне, и я поворачиваюсь к встревоженной мелочи.
— Я думаю, теперь она уже действительно там, внизу. Кто-то забрал Гермиону вечером и она не вернулась тоже.
— И что это всё значит, Уильям? — её беспокойство явно нарастает.
Обхватываю её за плечи рукой и слегка прижимаю к себе, и мы немного замедляемся.
— С ними обоими всё в порядке, Стори. По-видимому, в этом задании чемпионам нужно спасти кое-кого со дна озера. Дамблдор и Министерство не дадут ничему плохому с ними случиться, так что не беспокойся, например что им там нужно задерживать дыхание всё это время.
— Но... почему Даф? Почему Гермиона? — по счастью Астория успокаивается.
— По идее тебе знать не положено, но в намёке говорится примерно так: "мы взяли то, чего тебе хватать не будет на земле". Вот я и предполагаю, что Гермиону должен спасать Гарри, а Дафну — Виктор.
— Правда? Но он провёл с ней времени гораздо меньше, чем ты. — Беспокойство заменяется непониманием, так что прогноз — благоприятный.
— Твоя догадка не хуже моей. Думаю Виктору одиноко от его известности, а Дафна была первой, кто вела себя с ним как с обычным человеком. Кстати, знаешь, а вдруг это любовь с первого сердитого взгляда?
Астория хохочет, а я замечаю, что её подруга не слышит не единого слова, постоянно переводя обалдевший взгляд с Гарри на меня с Асторией и обратно.
— Кстати, я — Уильям, — говорю ей.
— Ох, прости! Уилл, это Урсула, одна из моих соседок. Урсула, это Уильям, я ходила с ним на бал. А дальше — это Гарри, Рон, Невилл и Луна. — И даже не дожидаясь обмена кивками и любезностями, выпаливает. — Ты уверен, что с ней всё будет в порядке?
— Несомненно. Теперь я бы спросил, почему вы ушли со своих мест, но не буду. Потому что, боюсь, смотреть будет особо не на что. Самое увлекательное произойдёт под водой.
— Особо? Да мы увидим только, как нырнут чемпионы, — едко комментирует она.
— О-ля-ля, считаю гаррино ныряние будет слегка поинтересней. Но я тебе ничего не говорил, и ты никому не говори, — преувеличенно громким шёпотом добавляю ей на ушко.
И Астория весь оставшийся нам путь чуть ли не подпрыгивает от возбуждения, стараясь выведать у меня подробности. Толпа раздаётся перед Гарри, когда он отделяется от нас и направляется к ограждённому верёвками месту, где уже находятся Дамблдор и остальные судьи. Вижу Седрика и Виктора, но мне понятно желание Флер выжидать как можно дольше. Трое из Гриффиндора и пара из Слизерина прощаются и желают удачи, Астория ещё и обнимает Гарри, к большому удивлению Урсулы. И мы отправляемся в поисках хорошего места.
По дороге от причала встречаем свиту Флер. Улыбаюсь и махаю Веронике, а та в ответ легонько улыбается и кивает, а вишенкой на торте — сердитый взгляд чемпионки.
— Тебе популярность с шармбатонками нигде не жмёт, — с такими задатками Астория вырастет весёлой язвой.
— Думаю, я начинаю нравиться Флёр, — поддерживаю её тон. Остальные немножко нервно подсмеиваются.
— А куда мы, кстати, идём?
— А мы уже пришли. Окей, Стори. Вставай лицом к озеру и вытаскивай палочку.
Она с беспокойством ловит мой взгляд, и я осознаю, что поступаю грубовато.
— Ладно, — неуверенно говорит она.
Поднимаю руку ладонью вверх.
