— Бр-р-р, здесь всё настолько неправильно, что я даже не удостою это ответом. Кошмары мне точно сниться будут. Я серьёзно, Уильям.
Глотаю так и просящуюся шутку про сириозсного Сириуса.
— Окей. Что там у вас в загашнике?
— У нас есть возможность убедиться, что никто и никогда не увидит нас приходящими сюда.
Понятно, но надо тупить.
— Мантия?
— Нет, — Гарри становится на колени, вынимает свёрнутый кусок пергамента и расправляет его на кофейном столике между нами. — Это. Карта Мародёров.
Опускаюсь на колени и пригибаюсь, чтобы изучить карту. Фильмы не смогли по-настоящему отдать ей должное. Она невероятна. Нахожу Хмури и Крауча рядом друг с другом, и кровь опять стынет в жилах.
— Что не так, Уильям? — спрашивает Гермиона.
Чёрт, она наверняка заметила моё побледневшее лицо.
— У-хм... — осматриваю карту, пытаясь что-то придумать. Ах, да. — Нас здесь нет? — Знаю, что алиби хромает, но по крайней мере отвлекает их внимание.
— Это невозможно, — Гермиона сама начинает искать нас. После недолгих безрезультатных поисков она явно расстроена. — Ты прав...
— Такого ещё никогда не случалось, — говорит Гарри.
Конечно, я знаю ответ, но позволю им самим докопаться до истины.
— Может нас теперь на ней и не будет? — предлагает вариант Рон.
— Я ничего такого с ней не делал, — возражает Гарри. — И даже если бы я захотел убрать нас, то Уильяма я знаю всего пару недель. Идея убрать ещё и его мне бы в голову не пришла. Без обид, Уильям.
— Вот ещё.
— Может стоит спросить кого-нибудь? — предлагает Гермиона.
Жаль, конечно, но придётся вмешаться.
— А может это комната? Её ведь нет на карте, так? Может люди, которые сделали карту, просто не смогли добавить комнату из-за её изменчивости формы или ещё чего?
— А может они просто никогда не знали о ней! — возбуждённо выдаёт Гермиона. — Наверняка так. Это замечательно, Уильям!
Пожимаю плечами. Неприятные всё-таки ощущения от присвоения чужих заслуг.
— Выдающиеся люди придумали эту карту. Значит, перед открытием комнаты кто-то, Гарри или Гермиона, прячется под мантией и по карте узнаёт насколько чист горизонт для остальных. Меньше всего подозрений вызвало бы моё отсутствие, но рискованно — не уверен, что смогу и ноги, и карту мантией накрыть. Гермиона — следующий наилучший выбор.
— Почему? — спрашивает Рон.
— Думаю, я поняла Уильяма. Мы трое всё время были друзьями, и народ станет задавать вопросы, ведь странно будет выглядеть, если мы с тобой, Рон, бросили Гарри, но сошлись с Уильямом. А вот если не будет меня, все подумают я осталась в библиотеке, как обычно. — И Гермиона притворно надувает губки. — Идиоты.
— Разумно, — соглашается Гарри.
— Тогда принято, — кивает в завершении Гермиона. — И мы можем проверить коридор прямо сейчас.
— Высший класс, — говорю, тренируя британский сленг. Конкретно это звучит у меня практически с британским акцентом, и мне нравится. — Ну а теперь, как насчёт выставить и испарить манекенчик-другой?
Сильный удар Гермионы ещё и попадает весьма метко.
— Ты так ничему...
— Шучу! Шучу! — потираю плечо. — Так каков план, моя госпожа? Как я могу служить Тёмной Леди Гермионе? — на этот раз я уворачиваюсь.
— Ладно, Уильям Великий Идиот, мне, как бы тебе ни было удивительно, хочется найти информацию по проклятью подвластия. Может быть его можно как-то сбросить?
— Мы уже знаем способ. Нужно просто быть жутко сильным, правильно, Гарри? — всё-таки у Рона что-то странное с отношением к Гарри, какой-то он бунтующий подлиза.
— Да, возможно это решило бы кучу проблем колдовского мира, — кривится как от лимона Гермиона. — Но пока не наступили сии благословенные времена, стоит поискать альтернативное решение.
Гермиона выдаёт по книге Рону и Гарри, и выкладывает стопку оставшихся перед нами, сделав мне знак взять одну. Стянув верхнюю, устраиваюсь поудобнее. В который раз удивляюсь основательности Гермионы в подборе потенциальных источников.
Мой томик был отчётом о деле одного из первых обвиняемых в использовании проклятья подвластия после того, как его объявили непростительным в 1717 году, причём главным обвинителем был тогдашний министр магии Элдрич Диггори. Обвиняемый волшебник прошёл через много стадий суда Визенгамота, голоса которого разделилось практически поровну. И не в последнюю очередь из-за мнения множества его членов, что сравнительно молодой министр во многом узурпирует их власть. Визенгамот имел корни в Совете Колдунов, который существовал ещё во времена основателей, а Министерство набрало силу совсем недавно, как орган для соблюдения выполнения Статуса Секретности. Все неважные части, типа процессуальных действий, стараюсь просматривать бегло, цепляя только лакомые кусочки полезной информации. Например, один колдун из числа жертв заявил, что смог сопротивляться, используя "магию разума". Но, к сожалению, более никаких деталей не приводилось. Почти уверен, что это про окклюменцию. Но ведь вполне возможно наличие и иных вариантов магии разума, не упомянутых в каноне.
Гляжу на остальных: Рон явно клюёт носом, а Гарри переворачивает страницы, как будто листает популярный журнал. Гермиона, в противоположность им, вся погружена в задачу. Оставляю закладку на странице с упоминанием магии разума и продолжаю просмотр. Спустя некоторое время и не найдя иных указаний, воспринимаю вздох раздражения рядом как сигнал к первому обсуждению результатов.
— Неудачно? — спрашиваю.
— Не совсем, — снова вздыхает она. — Тут обсуждаются возможности распознания находящихся под проклятием подвластия. Наверное ты в чём-то прав со своей теорией о доступности только книг из замка. По другому трудно объяснить весь этот утиль, с которым мы имеем дело. А у тебя как?
— Мелочь. Это отчёт о суде над волшебником, обвиняшимся в использовании проклятья подвластия вскоре после того, как его сделали непростительным. Он использовал проклятье, чтобы получить голоса в Визенгамоте. Но был уличён главным свидетелем, который заявил, что смог сопротивляться, используя магию разума. Кому-нибудь хоть что-то напоминает?
Рон пожимает плечами, Гарри отрицательно крутит головой.
— Есть чары памяти "обливиэйт", использующиеся для изменения воспоминаний, — напоминает нам Гермиона. — Наверное это тоже из магии разума, но что конкретно имел в виду твой свидетель — без понятия.
— Скорее всего это ссылка на окклюменцию, но надеялся, что вы слышали ещё о чём-то подобном.
— Что такое окклюменция? — тут же интересуется Гермиона.
— Учтите, что я совсем не специалист в этом, могу и ошибиться в деталях. Насколько я знаю, это способ защитить себя от легилименции, которая является магическим способом прочитать чей-то разум. Никакой добровольности или желания от жертвы не требуется. Мастер легилимент может вытащить из твоих мозгов даже те воспоминания, о которых ты сам уже давным-давно забыл. Скорее всего окклюменция может спасти от этого.
Приходится быть очень осторожным потому, что я не помню, какие куски из канона, а какие — из хорошо потоптавшегося на этой теме фанфикшена. Например, я помню что-то об идеальных окклюментах, которые способны скормить фальшивые воспоминания даже самому изощрённому легилименту. По мне — так логично, но я совершенно не в курсе — откуда дровишки. Даже не уверен правильный ли термин "легилимент" для практикующего легилименцию, или это просто словесная формула. Фу.
— Это здорово, Уильям. Нам есть откуда начинать!
— Начать — может быть, — хмурюсь в раздумьях. — Но я ведь даже не уверен, что это сработает.
— Может спросим Хмури? — предлагает Гермиона.
— Не уверен, профессор Дамблдор мне кажется лучшим выбором, — возражаю я. Хотя Крауч и помогает им при случае, но я бы предпочёл, чтобы они не доверяли упиванцу вообще. Хотя и не вычислил пока способа разубедить их полагаться на него. — У Снейпа тоже отличные навыки в обоих дисциплинах, но не могу представить, чтобы вы захотели спросить у него, — завершаю с улыбкой.
— Откуда ты знаешь? — спрашивает поражённая Гермиона.
— Ну, у меня есть некоторые навыки окклюменции, — Хотя, невзирая на слова шляпы, я в этом не уверен. — Когда Снейп расспрашивал меня про мои знания в зельях, я что-то почувствовал, когда встретился с его глазами. Поэтому сразу же отвёл взгляд в сторону.
— Это не может быть законным! — издаёт вопль Гермиона.
— Я правда не знаю, пробовал ли он прочитать мою память или просто вычислить, не лгу ли я. Может успокоился от моего признания, что я слаб в зельях. По-видимому, при такой моей самооценке он не счёл меня достойным внимания и траты времени.
— Ты не должен был так поступать, Уильям, — ворчит на меня Гермиона.
— Нет, но иногда приходится иметь дело с учителями, у которых комплекс превосходства. Пока я учусь, меня не волнуют его фантазии о моей никчёмности, — бросаю взгляд на Гарри. — Хотя, если бы я начал выделываться, то отвлёк бы на себя часть огня от тебя, Гарри.
— Эт вряд ли, — отмахивается Гарри. — Он устроил со мной разборки с самого первого дня и постоянно обзывает моего отца за что-то бывшее между ними в школе. В любом случае я сам всё время стараюсь не отсвечивать, как и ты. Было бы странно с моей стороны просить тебя делать что-то другое.
Молчу. Хочется сделать что-нибудь и облегчить Гарри жизнь, но не могу позволить роскоши в процессе случайно открыть Снейпу кто я и откуда. Я же не знаю, на что он способен без словесной формулы.
— Извини, Гарри. Я бы... Если бы я мог.
— Не волнуйся об этом больше, — опять отмахивается он. — Ну что, идём к Дамблдору?
— Можно посмотреть, доступен ли он, — предлагает Гермиона. — У нас ещё есть время до отбоя.
— Хм, народ, вы не против, если я не пойду и пересижу здесь? — спрашиваю.
— Чего это? — сбит с толку Рон.
— Я... хм... предпочёл бы привлекать к себе как можно меньше внимания.
— Но, Уильям, возможно ты что-то правильное нащупал, и это несправедливо — отказать тебе в чести быть автором идеи.
— Нет-нет, всё окей. Просто скажите "мы" нашли это, попробовав обнаружить способы сопротивляться проклятию подвластия. Не конкретизируя — кто. Это же правда, в конце концов.
— Мне не нравится, как легко ты врёшь, Уильям, — награждает меня нечитаемым взглядом Гермиона.
Морщусь на это. Я не собирался лгать, это больно.
— Гермиона...
От ответа меня спасает Гарри.
— Гермиона, ну не хочет он привлекать к себе внимание, и нам стоит уважать его решение. По правде, я сам хотел бы иметь такую возможность с момента моего появления в школе. Нечего принуждать его выделяться, если он сам не хочет.
— Гарри, тебе прекрасно известно об уроне, который именно ты понёс от всех этих казалось бы чужих тайн, — указывает Гермиона. — Из всех нас именно тебе стоит быть наиболее осторожным в этом отношении.
Гарри желает ответить, но тут влезаю я.
— Спасибо, Гарри. Я тебя понимаю, Гермиона, но мы опять касаемся тайн. Я клянусь своей жизнью и магией, что я на вашей стороне, но я действительно не могу вам их открыть. Не сейчас.
Боковым зрением ловлю как взгляды Гарри и Рона перебегают с меня на Гермиону, но мои глаза не отрываются от её. Она отворачивается.
— И что это за "наша сторона" в точности? — не сразу спрашивает она.
— Ваша и только ваша. Не сторона Волдеморта. Не сторона некомпетентного британского Министерства. — Делаю паузу. — Даже не Дамблдорова сторона. Чисто ваша.
— Это абсолютно нелогично, Уильям. Ты только что познакомился с нами.
— Поверишь ли ты, если я скажу...
— Нет, — прерывает Гермиона. — Не поверю. — Её тяжёлый взгляд вместил в себя всё её сомнение и гнев, которые накапливались с момента моего фарсового ритуала.
Не выдержав, отвожу взгляд в пол.
— Простите, ребята. Раскрыться — это выдать часть моих секретов, и я просто не могу... Я пойму, если вы захотите исключить меня из своего круга. Тогда и я не стану вам больше надоедать, если пожелаете.
Она теребит волосы, как будто расчесать сейчас их пальцами, как гребешком — задача наивысшего приоритета.
— Наверное так будет лучше всего.
— Гермиона! — неверяще говорит Гарри.
— Гарри, подумай сам. Как давно мы его знаем? И мы уже доверили ему тайны, о которых едва ли дюжина человек имеют представление, включая нас? — глаза у неё всё больше округляются, как будто только вместе с произносимыми словами она осознаёт последствия. — Почему он был так дружески к нам настроен с самого начала и по всем признакам хорошо нас знал? Как он узнал всё это? С ним что-то не так, Гарри. А ты знаешь, что тебе надо быть осторожным! — А вот это вот не слишком хорошо. Кажется, что она переосмысливает всё наше знакомство до момента встречи, потому что её взгляд жжёт всё сильнее с каждым мгновением.
Гарри смотрит с беспокойством, Рон — недоумевающе, а мне приходится от них всех отвернуться.
— Она права, Гарри. Тебе стоит быть осмотрительней, — я, в-общем, даже горд, что мой голос совсем не дрожит, правда звучит поэтому слегка безжизненно. — По правде я не могу винить её, потому что через пару дней после нашей встречи я сказал ей то же самое. Всё нормально. При желании вы вполне можете поменять мнение в будущем. Если поверите в мою искренность.
Гермиона отворачивается, а Гарри и Рон плюхаются в кресла. Когда я понимаю, что никто не собирается говорить, я беру на себя продолжение разговора.
— Во всяком случае у меня есть на что потратить лишнее время. Надо поговорить с профессорами о возможности подзаработать, чтобы выплатить мой долг МакГоннагал побыстрее. — Поворачиваюсь и иду на выход, но через пару шагов останавливаюсь и бросаю через плечо: — Как там горизонт, чист?
— Да, — говорит Гермиона после задержки.
Кажется, что она и Гарри собираются что-то ещё сказать, но я обрываю их попытку.
— Пока, народ. Увидимся.
— Уильям! — охрипшим от эмоций голосом говорит Гермиона. Я продолжаю идти к двери. — Просто будь осторожен.
Открываю дверь, легонько усмехаюсь и оглядываюсь на них.
— А я что, разве не?
Дверь закрывается и исчезает за мной, а я морщусь от внезапной боли в грудной клетке, боли от потери моих единственных друзей здесь.
* * *
— Добро пожаловать, мистер Лернер, присаживайтесь, — МакГоннагал изучающе смотрит на меня поверх очков.
— Спасибо, что согласились встретиться, профессор.
— Я глава факультета Гриффиндор, мистер Лернер. Было бы недобросовестно с моей стороны, если бы мои студенты не чувствовали, что могут обратиться ко мне в любой момент, когда я доступна. Итак, что я могу сделать для вас? Вы говорили с профессорами о подработках?
— Говорил. Профессора Бабблинг, Вектор и Синистра все сказали, что подумают, но по виду никто из них не заинтересовался. Профессор Хагрид сначала взволновался, говоря, что он не знает насколько это прилично. Ему необходимо выполнить некоторую резьбу по дереву, а когда я выразил свой интерес к занятию, он откопал ручной набор инструментов мне попользоваться. Всё равно они ему слишком малы. Слегка подучив меня, он пообещал поговорить с директором насчёт моего запроса.
