— Действительно, там есть перспективы.
— Надеюсь, что это будет что-то вроде помощи младшим курсам. Предпочёл бы не общаться с этими соплохвостами сверх того, что я обязан на уроках. Особенно с теми, которые со скорпионьим жалом. От них у меня мурашки по спине.
— Это точно, — усмехается она. — Печально, что остальные профессора не заинтересовались. Вы рассказали им почему вам нужна подработка?
— Не вполне, — я краснею и признаюсь. — Я... меня это... в-общем, смущает.
На её лице появляется выражение симпатии.
— Давайте я переговорю с ними от вашего имени.
— Не надо. Я действительно глубоко признателен за то, что вы сделали и делаете для меня, профессор. Но предпочёл бы избегнуть найма из жалости. Мне очень нравятся руны, и профессор Бабблинг возможно пересмотрит своё решение, когда узнает меня получше.
Она прикрывает глаза и глубоко вздыхает.
— Это не слабость — попросить помощи, когда в ней есть действительная нужда, мистер Лернер. В любом случае, у меня для вас дополнительная работа по подготовке материалов на завтрашний и послезавтрашний вечера, если вам интересно.
С энтузиазмом киваю.
— Хорошо. Я жду вас в семь часов после ужина завтра, мистер Лернер. Спокойной ночи.
* * *
Закончив пару даже более простых заданий и уменьшив мой долг МакГоннагал на такое же количество галлеонов, я обнаруживаю себя перед перспективой ещё одних одиноких выходных. Приём пищи в компании только собственных мыслей после нескольких раз мне надоедает, и я начинаю садится за трапезами рядом с Невиллом, Дином и Симусом. Сижу и за завтраком в субботу утром. Дин и Симус, как всегда, на пару отвлекаются на что-то своё, а мы с Невиллом обычно молчим. Изучаю своего неразговорчивого соседа и с удивлением вижу, что он не нервничает и не ощущает неудобств от молчания. Он просто удовлетворён тишиной. Что напоминает мне кое о чём... или, скорее, кое о ком.
— Слушай, Невилл. Ты как насчёт посмотреть кое-что после завтрака?
Он дёргается от внезапности и краснеет из-за собственной неловкости.
— Я... конечно.
Киваю ему и возвращаюсь к завтраку. Часть подаваемой еды очень странна для меня, например мармит. По идее его мажут на тосты, но выглядит он как осадок из масляного бака автомобиля, если владелец слишком долго не менял масло. Но всё-таки у этой штуки не самый плохой вкус из того, что я пробовал. Сомнительную честь удерживают результаты моих собственных попыток приготовить вьетнамские блюда. Не представляю, что такого делают их повара, чтобы соус из рыбы не был на вкус как голая соль. Мармит мне напоминает пастообразную версию этого соуса. Вот ведь блин горелый, что-то я совсем мысью по древу не туда растёкся. Сейчас, например, ужасаюсь, что в Штатах не привелось мне попробовать яйцо-пашот.
После завтрака мы с Невиллом взбираемся по лестнице на седьмой этаж, и когда мы достигаем верхней площадки, я расплываюсь в улыбке.
— Снова здравствуй, Уильям. Вижу ты привёл ещё друга, — знакомый певучий голос приветствует меня. Улыбаюсь и молча даю Невиллу те же инструкции, что и Гермионе. Чуть погодя, к моему удивлению, Луна слегка прислоняется ко мне. Осторожно обнимаю её рукой за плечи, после чего она удовлетворённо мурлыкает и продолжает разглядывать мир за окном.
Странно, но нет никакой неловкости, когда я постепенно отстраняюсь от Луны и разворачиваюсь, чтобы уйти, обнаруживаю Гарри с Гермионой. Мы несмело обмениваемся грустными улыбками, и я поворачиваюсь к Невиллу.
— Оставайся если хочешь, Невилл. Мне всё равно нужно идти встретиться с Хагридом. А то я тоже остался бы.
— Точно? — Невилл напряжённо переминается на месте. — Я-я никогда не видел ничего так... такого...
— Определённо, и я согласен. До встречи, народ.
Спускаясь по лестнице, ощущаю спиной взгляды, но не оборачиваюсь. На ходу пробую вспомнить, чем занято трио, но на ум не приходит ничего значимого между сегодня и прибытием Шармбатонской и Дурмштранговской делегаций. Кажется Гермиона что-то делает для ГАВНЭ. Ах, да. Гарри обменялся письмами с Сириусом про свои сны ещё летом. Про Рона вообще ничего не помню. Разве что был у него мелкий приступ ревности, потом повторенный им в ином масштабе, когда имя Гарри вылетело из Кубка Огня. Наверное всё пройдёт хорошо и без моего вмешательства до третьего задания турнира. Кроме облома Святочного Бала, перед которым я собираюсь дать Гарри толчок в верном направлении. Считаем, что у них на данный момент всё нормально.
Удар шальной, безумной мысли заставляет меня замереть. Интересно, а смогу ли я преодолеть возрастную линию, учитывая, что мне на самом деле больше семнадцати?
* * *
Глава 7. На сцене и за кулисами
Жизнь идёт независимо от моего отлучения из Трио. Следствие это или нет, но повышается плодотворность моей работы руками. После нескольких неудач на старте, мне удаётся сотворить миниатюрное дубовое кольцо квиддичных ворот. Не кольцо в точности, а его модель — диск с круглыми углублениями. В центре диска с обеих сторон вытравлены руны — эйваз как символ защиты и йера для успеха. Смысл целого очевиден — защита, как ключ к успеху. Мой первый блин не комом в данном виде деятельности — второй сувенир Рону к рождеству — оказывается самым простым среди запланированных мной подарков.
Я уже сделал тонкую, но прочную книжную закладку для Гермионы с парой ансуз и соулу, которые смотрелись как F с двумя косыми линиями вниз и заглавная сигма соответственно, отражавшие мудрость и обретение. Незавершён был круглый медальон для Невилла с руной тейваз — направленная вверх стрела — для храбрости. Там оставалось выгравировать льва на обратной стороне. Хотя найденные в библиотеке рисунки гравюр сурово намекают на недостаточность моих навыков для изящной деталировки.
Нельзя не упомянуть о самом крупном моём проекте — пяти рамках для фотографий. Ронова будет попроще и с иной, чем у остальных, фоткой. Ему предназначен первый экземпляр рамки. Вот эта вторая будет для Невилла, потом буду работать для Гарри, потом наконец — для Гермионы, и последняя рамка — Луне. Обе девичьи будут с наибольшим количеством деталей. К счастью, я уже сговорился с Деннисом Криви, чьё дружелюбие ко мне не иссякает с самого распределения, и заполучил его с братом помощь с самими фотографиями. Мне, в обмен на намёки о местах и временах, обещаны хорошие снимки Гарри и Ко.
Подвижки к завершению рождественских подарков блекли на фоне простого факта, что я расплатился с долгом МакГоннагал несколько дней назад. Причём полностью с заработков от её поручений. Мне также повезло заполучить несколько дополнительных галлеонов от заданий Хагрида. Профессор Бабблинг всё ещё не давала мне никакой оплачиваемой работы. Но мне удалось уговорить её предоставить мне инструменты для гравировки рун и некоторые необработанные материалы для набора из барьерных камней, по плану — также подарок к Рождеству. А по сути — это те же галлеоны.
Ещё одна новость тоже пришла через посредство МакГоннагал — Министерство отказалось от найма учащихся. К громадному огорчению Рона. Я всё ещё болтаю о пустяках с ним и Гарри в спальне, но отказываюсь как обсуждать что-то серьёзное, так и от предложений что-то сделать вместе. Не собираюсь вбивать клин между ними тремя. Им скоро этого придётся и так нахлебаться.
Добровольно-принудительной толпой мы торчим в сумерках около замка в ожидании иностранных делегаций. Большинство почему-то пялятся на дорогу в Хогсмид, а всё моё естество дрожит в предвкушении. Вечность спустя упряжка гигантских летающих лошадей с соответствующего размера каретой материализуется на юго-восточной стороне неба. Поражённая толпа ахает, как единый организм. Даже на меня, знакомого с фильмом, вся упряжка вблизи да ещё вместе с вышедшей первой мадам Максим оказывают убойное впечатление.
Обменявшись приветствиями с Дамблдором, мадам Максим подаёт знак своим учащимся выбираться наружу. Опять я на мгновение выпадаю из реальности, когда осознаю, что некоторые из них — мужского пола. Вот опять несоответствие фильму, хотя его абсурдность разделения гостей на только девушек-шармбатонок и только парней-дурмштранговцев мне стоило учесть заранее. Спустя пару минут французы начинают дрожать и ёжиться. Изящные мантии из тонкой ткани плохо защищают от холода и сырости. Только вот мне не до сочувствия — мой тщательно скрываемый ото всех взгляд бесстыдно поглощает образ Флер Делакур.
Делаю себе отметку — никогда не предлагать поддерживающие бюстгальтеры для волшебниц.
Впечатление от появления корабля Дурмштранга оказалось смазанным из-за трагедии ухода вышеупомянутой прекрасной ведьмы с соотечественниками в тепло замка. Всё действо мне напомнило "Пиратов Карибского Моря": всплытие в стиле старого Летучего Голландца, сам корабль — вылитая Чёрная Жемчужина. Создающий впечатление покинутого командой, корабль причаливает и тут же начинает выгрузку пассажиров. Как мной ожидалось, весь вид Каркарова кричит о его скользкой и сволочной натуре. Бочком-бочком подкрадываюсь к трио посмотреть реакцию Рона на Крама. Младший из братьев Уизли меня не разочаровывает.
— Гарри, это же Крам! Не верю глазам своим! Крам, Гарри! Виктор Крам!
— Ради всего святого, Рон! Он всего лишь игрок в квиддич! — раздражённо высказывает ему Гермиона.
— Всего лишь игрок в квиддич!? Гермиона! Он лучший ловец в мире! Я даже не представлял, что он ещё учится в школе!
Качаю головой. Подумать только, у тебя в друзьях самый известный человек в Британии, и ты ещё не привык?
Пока мы насыщаемся экзотическими блюдами, поданными в честь наших гостей, я рассматриваю иностранных студентов вблизи. Да что там лукавить — я любуюсь Флер, только и исключительно. Хотелось бы сказать, что никакого отношения к её на четверть вейловской природе это не имеет, но врать самому себе — последнее дело. Она и вправду подходит к Гриффиндорскому столу забрать ненужный там буйабес. У меня появляется пара поводов для гордости — я не пытаюсь привлечь её внимание и умудряюсь скрытно смахнуть тоненькую струйку пущенной мной слюны. Орлиный взор нашей всезнайки немым приговором давит на сходящих с ума мальчишек. А вот я предстаю перед ней с закрытым ртом и не поедающим взглядом француженок. Возблагодарив свою удачу, бросаю взгляд вокруг. Жаль, забыл я, какая задница этот Каркаров для любого, кто не Виктор Крам. И зачем этот упиванец притащил с собой кого-то ещё?
Дамблдор представляет всем Крауча старшего и Людо Бэгмена. Последнего из них никогда не показывали в фильмах, и это первое моё впечатление от него. М-да, ублюдок ублюдком, что ещё сказать. Потом директор предлагает Филчу выкатить инкрустированный ящик, которого я не помню по фильму. Дотронувшись палочкой до крышки, Дамблдор извлекает оттуда Кубок Огня. Таращу глаза на артефакт вместе со всеми остальными и безотчётно стараюсь вспомнить, добрался ли уже до него Крауч младший? Хотя для него в этом нет необходимости, ведь пользуясь глазом Хмури, он всегда может подгадать время, когда никого нет.
Непонятно, что мне-то делать? Решительно вмешаться в события сейчас? Следить за кубком всё время? Скорее всего это будет просто потеря времени, к тому же смертельно опасная для меня, и полная катастрофа для всех разумных планов моей помощи Гарри. Если уж мне не терпится вмешаться, то надо вернуть расположение Гермионы. Тогда я смогу влиять на ситуацию.
Остаётся мелочь — придумать план, как мне это осуществить.
* * *
После ужина истерзанный мозг так и не находит путей решения возникшей проблемы. На следующее утро за завтраком — тоже. Любуясь безуспешной попыткой Фреда и Джорджа, вспоминаю размышления о собственном возрасте. Я же тоже могу попытаться, причём мне не составит никакого труда выдать впечатляющее и совершенно иллюзорное представление. Что-нибудь в стиле индийских факиров, сидя за пределами линии в псевдо-йоговской позе — в настоящей йоге я полный профан — среди вспышек света и цветных дымов, якобы совершая ритуал ускоренного взросления. Интересно, смогу ли я выглядеть, как в покинутой реальности, на пару дюймов выше, изумляя народ до глюков.
Но только нет никакой гарантии, что я смогу пересечь возрастную линию — колдовской мир считает меня по-максимуму пятнадцатилетним. И вот тут я осознаю принципиальный идиотизм моей идеи. Даже только с имитацией, без реальной попытки пересечь линию, я окажусь у Гермионы в числе главных подозреваемых, положивших имя Гарри в кубок. Вычёркиваю все идеи, она будет меня подозревать. И ещё неизвестно, на что может решиться окончательно разочаровавшаяся во мне Гермиона и насколько роковыми для меня будут последствия.
Мысленно глажу себя по голове за то, что додумал идею до конца.
Быстро доедаю свою порцию и спешно отправляюсь к Хагриду. Надо показать свои достижения и по возможности заполучить пару подсказок для фоторамок.
— Вот привет тебе, Бад, — говорит полугигант.
— Привет, Хаг... — приветствие выкашливается из меня, когда я вижу его одетым в чудовищный коричневый костюм с оранжево-жёлтым в клеточку галстуком. Вдобавок к расплывшемуся в широкой улыбке лицу. — Здорово, Хагрид. А у тебя симпатичный прикид.
— Вот спасибо, Бад, — краснеет он. — Заходи, садись, поговорим. Я ещё не совсем собрался. Как твоя резьба продвигается?
— Вроде неплохо, погляди пожалуйста, — достаю квиддичное кольцо, закладку и недоделанный львиный медальон. Пока там только намечены детали, и всё.
Хагрид присвистывает.
— Работа простая, но чистая и ровная, — разглядывает он закладку и кольцо. — Потом легонько гладит медальон. — Похоже здесь у тебя узоры намечаются.
— Надеюсь получится. Они должны стать подарками к рождеству, но главные подарки — вот эти рамки для фотографий, — говорю, вытаскивая принесённую с собой одну из них. — С фотографиями, конечно. Эта вот удалась по большей части такой, как я хочу. Но хотелось бы получить у тебя пару-тройку советов по оставшимся деталям. Может есть примеры чего-то подобного?
— Здесь у меня всё не самое хорошее, но ты глянь на комоде, и стену над ним тоже. Я тут пока попробую свои волосы в порядок привести.
Его лучшая, по моему мнению, рамка была для старой колдофотографии, на которой он пожимал руки профессору Дамблдору. Поверху рамки выгравирован грубый контур Хогвартса, резьба по сторонам напоминает о лозе и кистях винограда, которые, свисая, закрывают низ рамки. В нарочитой небрежности вида Хогвартса, похожего на тот, что открывается первогодкам на озере, чувствуется дух, который я никогда не смогу повторить. Это далеко за пределами моих умений.
— Та, на которой вы с директором — потрясающа, Хагрид!
— Угу. Наитончайшая моя работа. Не один месяц резал! — отзывается он из-за перегородки.
— У меня на такую уйдут годы.
— Да брось ты, Бад. Скоро ты меня превзойдёшь. Твои пальцы меньше и гораздо лучше приспособлены к таким тонким делам.
Ещё некоторое время изучаю остальное. Надо будет попробовать пару деталей и образов для рамки Гарри. А вот такая драпировка виноградом будет идеальна для Невилла. Потом вспоминаю ещё одну причину моего пребывания здесь.
