Венди

что будет если кому-нибудь из смертных придет в голову получить как можно

больше наших знаний?

— Монтеро, — задумчиво-неприязнено произнес один из членов Совета, —

Вы что же пытаетесь нас сейчас убедить, что какие-то никчемные людишки посягают

на наши исконные права? Права магов!

— Я ничего не хочу сказать, я просто констатирую факт.

— Что они могут? — последовал лаконичный вопрос Председателя.

— Немного. На уровне первого второго классов. Но это немногое заставляет задуматься.

— Согласен. Кто за поправку? — Председатель обвел взглядом всех присутствующих.

— Вношу предложение: сначала взвесить все за и против, а уж потом вносить

поправку, — предложил кто-то из присутствующих.

— Зачем? — удивился Председатель. — Если есть хоть ничтожная доля того,

что смертные действительно овладевают нашими знаниями, это необходимо пресечь

на корню. И, кроме того, сделать так, чтобы подобное никогда более не повторилось в будущем. Будут еще вопросы и предложения?

Переждав несколько секунд под общее молчание, Председатель встал:

— В таком случае прошу считать Совет законченным. А вы, Монтеро, останьтесь.

Потребовалось несколько минут, прежде чем Председатель и Ридверс остались

одни.

— А теперь не для чужих ушей, Монтеро, — Председатель опустился в кресло

и посадил волшебника взмахом руки рядом с собой. — На сколько, по-вашему, это

серьезно?

— Из четырех опрошенных все четверо могут колдовать! Самая младшая из них

совсем недавно оказалась в школе, но при этом проявляет весьма неординарные

способности. Она почти одного возраста с первоклашками, и если учесть их

успехи и ее, то результат будет не в пользу магов — она может больше, не

сравнимо больше, хотя ее знания практически на нуле!

— А что остальные?

— Здесь, маги лидируют. Вопрос в том — надолго ли?

— Это хуже, даже чем я предполагал. — Председатель закрыл глаза и откинул

голову на спинку, погрузившись на некоторое время в собственные мысли. Ридверс

старался ему не мешать, терпеливо ожидая, когда Председатель придет к какому-нибудь решению.

В этот раз ждать пришлось долго. Председатель несколько раз открывал глаза

и начинал ходить по залу, не произнося при этом ни слова, затем вновь садился и

думал, думал, думал...

— Монтеро, вы идете со мной. Я не в праве решать проблемы, такого масштаба, не посоветовавшись с чародеем Орша'к.

— А разве не в вашей власти добавить эту поправку к закону?

— В моей. Но это не изменит того, что я узнал сегодня и это может сказаться на будущем. Такое в праве решать только Чародей-чародеев.

Председатель чародей Богочи и волшебник плавно скользили из залы в залу, минуя переходы и узкие коридоры, направляясь из левого крыла Дворца в

центральную часть, где находились личные апартаменты Чародея-чародеев.

— Монтеро, вы проверяли их силу? — вдруг тихо, почти одними губами,

спроси Богочи. — Насколько она велика?

— Ее нет, — также тихо ответил Ридверс. — Они используют нашу.

Не останавливаясь, председатель удивленно посмотрел на волшебника:

— А какова вероятность того, что они ее скрывают?

— Это только чародеи могут скрыть свою магию. Как и использовать только

ту часть, что необходима для процесса. Ведьмы и волшебники устроены по другому.

— А вы сами видели, как эти смертные совершали магические действия?

— Да, чародей. От начала и до конца. В них нет силы. Я уверен.

— Смотрите, Монтеро, если это не так... Если вы ошибаетесь!

— Я не ошибаюсь. А теперь о другом, ведьмы вновь просили меня, Председатель, о смене эконома.

— Не понимаю, чем их не устраивает этот?

— И я не понимаю. Но их просьба весьма настоятельна. Единственное, что

могу сказать я по этому поводу — они ему не доверяют.

— Королингу Кору? Разве он не справляется со своими обязанностями?

— Не то чтобы не справляется, просто делает это без особой охоты.

— И в чем же тогда дело? Или после Станка Листа, который к своим обязанностям относился уж больно рьяно, им теперь никто не нравиться?

— Возможно, — осторожно проговорил Монтеро, внимательно следя за выражением лица чародея.

— Но вы то, Ридверс, должны знать лучше, чем кто-либо другой, что вернуть Станка Листа я не могу. И эти ваши ведьмы об этом тоже знают!

— Они все понимают, Председатель.

— Но тем не мение просят сменить эконома, — раздраженно произнес Богочи.

— Вот именно сменить, а не вернуть, — вкрадчиво поправил чародея Монтеро.

— Просят сменить, а думают — вернуть. Хитрости женской логики, мой друг, и их следует знать.

34.Сказочка.

Следующие несколько дней Венди помнила весьма смутно. Донна Бонн и

Кон Тон кормили ее по очереди, затем появлялась кухарка, и снова вливала ей в рот эту тягучую гадость. И девочка вновь проваливалась в беспамятство.

Когда же боль, наконец, отпустила, и в голове более мение прояснилось,

Оказалось, что прошло недели две, как ведьмы вернулись. За это время к ней приходили Фрезерпина Пин и Монтеро. Они внимательно осмотрели ее, после чего удалились, так и не произнеся не слова. Но их посещение Венди не помнила.

— Скорее всего, они думали, что ты симулируешь свое недомогание, — поделилась с малышкой своими мыслями кухарка, едва Венди стала немного соображать, что к чему. — Но, посмотрев на тебя как следует, поняли, что так претворяться нельзя. Вот пока и оставили тебя в покое. Все равно ты еще неделю другую не работник.

— Почему? — хриплым голосом просипела Венди.

— Да потому что вставать тебе еще рано. Вот отлежишься и забудешь свою

хворь. Кстати не забудь, ты не с метлы упала, а скатилась с лестницы, — предупредила кухарка девочку. — Понятно?

— Нет, — честно призналась малышка.

— Да за то, что ты самовольно, без просу взяла метлу, тебе ведьмы голову

открутят, на кол посадят и для всеобщего устрашения на площади в центре города

выставят. Чтобы другим самовольничать неповадно было. Теперь понятно?

Венди слабо кивнула головой.

— Ну, вот Кон Тон и сочинил складную такую сказочку, тем более что и с

экономом, если ты помнишь, у нас история вышла.

— А какую сказочку? — оживилась девочка.

— Да, дескать, Королингу Кору не понравилось, как ты его распоряжения выполняешь. Не расторопно. Так он нас всех на лестничной площадке выстроил и стал тебя в назидание нам в камора обращать. Но в самом конце заклинания вдруг решил, что эффектнее будет, если ты в это время как раз будешь с лестницы лететь. А ты, вместо того чтобы лететь кубарем с нее скатилась, пересчитав при этом все ступеньки. Да и он сам тоже на краю лестницы стоял, не удержался: не то нога подвернулась, не то поскользнулся. Но, так или иначе, брякнулся наш эконом вслед за тобой на эту же самую лестницу, так и не успев закончить заклинание. Да как ударился, верно, из глаз искры полетели. Словцо из него и вылетело, похоже, что бранное. Мы не знаем что да как, но в конечном итоге получилось следующее: ты лежишь внизу без памяти, а Королинг Кор стал пеплом. Мы испугались тебя в постель, а его в коробку из-под специй положили, да стали возвращения ведьм ждать. Поняла?

— Поняла, — вновь кивнула головой девочка.

— А запомнила все?

— Все. А Королинга Кора уже снова сделали?

— Прежнее обличье, что ли? Конечно, вернули, — усмехнулась кухарка. — А

здорово ты придумала поднять пепел в воздух. Только учти, для всех это сделал

Кон Тон.

— Учла, — устало откидывая голову на подушку, сказала Венди. — Ведь я, к

тому времени, была уже без сознания и поэтому сделать этого никак не могла

— Молодец, деточка. Ловишь все прямо на лету! Ладно, выздоравливай,

а мне пора обед готовить. Я и так тут с тобой уже несколько часов сижу. Не

расстраивайся скоро тебя навестить придет Донна Бонн, А к вечеру подойдут и Кон

Тон с Тагором Раром. Так что долго скучать не придется. — и кухарка удалилась

по своим делам.

Через какое-то время, когда вот так просто лежать на месте надоело,

Венди попробовала встать, но не смогла даже как следует сесть — боль в копчике

еще давала о себе знать при движении. Помаявшись еще несколько минут от безделья, девочка решила чего-нибудь почитать. В школе шли занятия, но, возможно, ей повезет и в хранилище никого не будет тогда она сможет выбрать себе книжку. А то в последнии дни с этим падением она совсем забросила учебу.

Единственное, что она никогда и не за что не собиралась делать, так

это садиться на метлу. Может ведьмы и летают на метлах, но чародеи — нет!

35. Шалунья.

Венди строго следила за процессом купания метел. С тех пор как она

встала с постели, окончательно поправившись — стала почти все свои обязанности

выполнять с помощью волшебства. Конечно, если при этом никого не было рядом.

Чем-чем, а бытовой магией во время постельного режима девочка овладела в совершенстве.

Она запросто могла одновременно мыть полы, перестилать кровати, чистить посуду и при этом еще успевать читать какую-нибудь книгу. Как говориться

одно занятие не мешает другому. Естественно, ей приходилось быть очень и очень

осторожной. Но как оказалась и это не составляла большой проблемы. А вот процедура купания — составляла, да еще какую. Во-первых, по не известной никому причине — Венди просмотрела все книги по интересующему ее вопросу — эти "веники", как отзывался о них Тагор Рар знали о том кто она. И по столь же странной причине молчали об этом. Пока молчали.

Девочка сознавала, что они ее бояться. И не просто бояться, а каким-то

жутким звериным страхом. Едва Венди появлялась в кладовке, как сразу ощущала

этот страх. Почти на ощупь: липкий и холодный. Исключение составляла лишь шестнадцатая, при этом нельзя было бы сказать, что она не боится. Напротив, боится. И еще как! Но ее страх был другой: не липкий, а благоговейный, сдобренный изрядной долей щенячьей привязанности. Чем Венди заслужила эту привязанность, было трудно объяснить — просто это было так. И девочка об этом знала, и принимала это как факт, как должное.

— На улице какой день идет снег, — расправляя веточки, как бы невзначай заметила метла.

Венди проигнорировала ее слова, следя за действиями очередной купающейся метлы.

— Сугробов намело чуть не до самых окон, — продолжала осторожно гнуть

свою линию шестнадцатая. — И ветра нет.

— Солнца тоже, — неохотно пробурчала девочка.

— Так это же прекрасно. Не будет глаза слепить во время полета.

— Я летать не собираюсь, — отрезала Венди.

Не довольно попыхтев, шестнадцатая замолчала, но уже через минуту снова

встрепенулась:

— А может, ты мне разрешишь самой немного погулять? А! Я не далеко. Сделаю пару кружков вокруг школы и назад.

— Ты не полетишь.

— Ну, пожалуйста, Венди! Я совсем чуть-чуть. Только веточки разомну.

— Я сказала — нет, Шалунья, — по-прежнему наблюдая за другими, отрезала

девочка. Последнее время малышка все чаще и чаще стала называть шестнадцатую

Шалуньей. Сначала она сама удивилась этому прозвищу. Но потом как-то раз за

Разом, оно крутилось у нее на языке и, очень скоро, Венди привыкла так ее называть.

— Да, — тут же принялась ныть шестнадцатая — думаешь легко здесь сиднем сидеть день за днем. Другие, значится, летают. Им, видите ли, можно, а как

мне — так нельзя!

Девочка как никто другой понимала справедливость этих слов, но что

она могла поделать... Кто она такая чтобы взять ведьминскую метлу и отправиться ее выгуливать? Вы скажите — чародей! Да только об этом то знать никто

не должен. Ну, а как это объяснить глупому, расстроенному, обиженному венику?

— Я скажу при случае Фрезерпине Пин, что тебе хочется немного прогуляться. Но только не слишком надейся, что она тебе это позволит, — рассудительно изрекла Венди.

— А почему ты меня не можешь взять погулять? — ныла Шалунья.

— Потому что это решает магистр.

— Но ты же сильнее ее!

— Сильнее, — поморщившись, согласилась девочка. — Но я еще пока учусь.

Я всего лишь ученица. А Фрезерпина Пин — учитель, поэтому здесь и сейчас старшая она.

— Венди, а если магистр разрешит, ты полетаешь со мной?

— Еще чего не хватало! Я еще жить пока хочу.

— Клянусь, я буду с тобой летать очень осторожно. Так осторожно, будто

ты сделана из горного хрусталя.

— Знаю я твою осторожность.

— Вот увидишь!

— Я не самоубийца! И давай оставим эту тему, — вздохнула девочка. —

Даже если магистр разрешит тебе немного полетать, то, скорее всего, пойдет с тобой сама. Или на крайний случай отправит Королинга Кора.

— Ну да, конечно, а этот самодовольный индюк тут же благополучно забудет о ее приказе.

— А мы ему напомним.

— А я не хочу с ним идти, — раздраженно передернулась метла. — На улицу он может меня и вынесет, а полетать все равно не позволит.

— А ты, как только он отвернется, или отвлечется, потихонечку улизни.

Да и полетай себе вволю.

— А он потом мне за это все ветки переломает.

— Как поломает, так и соберем! — успокоила ее девочка — Зато погуляешь.

— Тебе хорошо говорить, не тебя же ломать будут! — возмутилась Шалунья.

36. Лишние прутья.

Но собрать шестнадцатую оказалось не так уж и просто. Далеко не так.

Венди тяжело вздохнула и боязливо оглянулась на окна школы. Восстанавливать метлу ей никто не велел...

Когда малышка передала просьбу Шалуньи Фрезерпине Пин, та удивилась.

Но метлу проведать все-таки пошла. Проговорив с ней с четверть часа, магистр стрелой вылетела из кладовой, приговаривая:

— Отправлю я тебя прогуляться. Отправлю! Только не вой! О, Дар, с ума

можно сойти от твоих причитаний.

И, как и предполагала Венди, на прогулку с ней послали Королинга Кора.

Не знаю уж, как и что вышло, но шестнадцатая от него сдула, да так ловко,

что эконом это и заметил не сразу. В результате метлу искали всем учительским

составом до позднего вечера. А Королингу Кору от Фрезерпины Пин досталось по самую макушку.

Беглянку обнаружили, можно сказать, случайно. Та развлекалась на полную

катушку: носясь по воздушным просторам, сама не зная куда и зачем. Но обнаружить

— это одно, а изловить совсем другое. Станку Листу, например, для этого требовалось всего лишь поманить ее пальцем. Ведьмы заманивали ее хитростью, а вот эконому за ней пришлось изрядно погоняться.

И вот теперь, когда ночная тьма непроглядной пеленой укрыла землю, а

зимний морозец потрескивал в воздухе, Венди собирала Шалунью по веточкам. Скажу

сразу, для этого занятия вовсе не требуется особое кошачье зрение, позволяющее

видеть предметы в темноте. Вовсе нет! Если ты обладаешь хоть мало-мальски раз—

витым Даром, любой предмет, на котором лежит магическое заклятье, ты почувствуешь даже с завязанными глазами. Трудность состояла не в том, чтобы собрать весь тот мусор, в который превратил метлу эконом, а в том, что бы из этого мусора вновь правильно сложить шестнадцатую.