— Оно случилось, когда я стал описывать специфическое выражение твоего лица. — Смотрю в небо. — Думаю ты считаешь, что я смеялся над тобой. Но нет. Я не шутил. — Она не отвечает, а отворачивается и смотрит вдаль, и после паузы я продолжаю. — Ты симпатичная. Гермиона, но я не думаю, что ты сама оценила себя. — Она ещё сильней отворачивается от меня, и я бросаю вопросительный взгляд на Гарри.
— Он прав, Гермиона. До его слов я просто не думал об этом, но это правда. Я сам на себя удивляюсь, что никогда до вчерашнего дня не обращал на это внимания.
В ответ слышны только шмыганья носом. Гарри замечает первым и обнимает её. Очень быстро её плечи начинают содрогаться, и мне приходится отвести взгляд в сторону, когда осознаю, что она опять молча ревёт. Через несколько минут она наконец вылезает из скорлупы.
— Вы думаете я симпатичная?
— Да, — говорит Гарри, гладя её по спине.
— А я не думаю, я знаю, — это уже я.
— Я... Я должна признаться кое в чём, — она трёт глаза и смотрит на нас обоих. — Я уменьшила мои передние зубы в начале этого года. — Опять слёзы льются ручьём. — Я знаю, что внешний вид не много значит и дразнилки не остановит, но я просто... я просто...
Меня обдаёт ушатом холодной воды. В каноне она не уменьшала зубы до момента, пока Малфой не попал в неё заклинанием их увеличения. И вот... Она что, уменьшила их из-за меня? Пробую обдумать поездку в поезде, но не могу вспомнить в точности, чтобы оценить разницу с каноном.
— Тут нечего стыдиться, если это прибавляет тебе радости в жизни, — мягко говорит Гарри, продолжая аккуратно гладить ей спину.
После ещё некоторого периода сопений и углаживаний, она отворачивается от Гарри и обнимает меня. Все мои вопросы — почему она это делает — растворяются в её крепком объятии.
— Знаешь, Гарри и я тут поняли, что твоя привлекательность приводит нас к проблеме, — пока я говорю и ухмыляюсь, глаза Гарри округляются. Убеждаюсь, что лицо вернулось к серьёзному состоянию, когда Гермиона ослабляет хватку и задирает голову ко мне. — Теперь, когда нами установлено, что ты обладаешь красотой, умом и... — нарочито потираю многострадальное плечо, — мускулами, мне с прискорбием приходиться тебе сообщить, что в школе нет ни одного достойного твоего внимания парня.
— Идиот! — без осуждения говорит она. Она ещё раз прижимает меня и только потом отпускает. — Позволь об этом мне самой судить.
Держась за руки, мы неторопливо бредём к озеру в приветливой тишине. Ах да, это Гарри с Гермионой держатся за руки. Из-за разницы в росте её рука слишком низко для меня, поэтому предлагаю ей уцепиться за мой согнутый локоть.
Корабль Дурмштранга отшвартован заметно дальше, но мне кажется, что кто-то плавает рядом с ним.
— Хоть мы начали об этом в шутку, но бегом заняться стоит. Что бы там ни было в первом задании, к нему не помешает быть в хорошей физической форме, — привлекаю их внимание к кораблю и особенно на окружающую его воду. — Думаю, это Крам.
— Плавать в ноябре? — поражён Гарри. — Он спятил?
— Кстати о спятивших, — Гермиона смотрит на меня, а точнее на отсутствие у меня верхней мантии. — Почему ты не одет?
— Наслаждаюсь холодом, — пожимаю плечами.
— Ерунда, Уильям, надо пойти и...
— Гермиона, — шёпотом предупреждает её Гарри.
— Всё нормально, Гарри. У меня только один плащ, и он слишком уж тёплый для такой погоды, — ободряюще улыбаюсь на её смущение. — Я говорю правду. Мне нравится холод. — Глядя на корабль, прищёлкиваю языком. — Но не до такой степени, конечно.
— Предположительно хороший способ тренировать сердце, — скороговоркой проговаривает Гермиона. Полагаю она рада смене темы.
— Мне спросить, нужна ли ему компания? — усмехаюсь, вспомнив про её и Крама отношения.
— Наверное нам стоит ограничиться бегом, — строит она мне гримаску.
— Ага, так ты участвуешь? Это хорошо, ведь мы с Гарри легко тебя догоняем. Поэтому начнём помедленнее ради тебя. — И тут же пару раз резко прыгаю в сторону от неминуемого шлепка и разворачиваюсь к ней с идиотской улыбкой на всё лицо.
— Ну тогда так, — она избавляется от сумки-утяжелителя. Та падает как гиря.
— А-а-а, твою мать, — говорю, но моё умилительное извинение за британский акцент только добавляет злобности её бесшабашному оскалу.
* * *
— Привет, Уильям, Гермиона, Гарри.
Смотрю вверх от своей растяжки на Луну, приближающуюся вместе с Невиллом. На них обоих тренировочная одежда, похожая на нашу. Ну, на Гермионину точно. Гарри одет во что-то мешковатое и с пятнами от Дадли, да и я позаимствовал старые треники Дудерса тоже.
— Здорово, ребята, — нервничая, приветствует нас Невилл.
— Здорово, Луна, Невилл, — говорю со счастливой улыбкой. — Как жизнь? — это весьма необычно — видеть Луну на улице.
— Солнце, небо, облака, знаешь, всё как обычно, — отвечает Луна, подняв брови, а потом глядя вверх. — Гелиопаты точно так же где-то там высоко.
— Извини, — быстро вмешиваюсь, чтобы не допустить неминуемого комментария Гермионы по поводу воображаемых существ. — Хотел спросить, чем вы тут занимаетесь?
— Мы видели, как вы бегаете последние два дня, — переминается Невилл. — И надумали к вам присоединиться, если вы не возражаете.
Так, значит Невилл и Луна встречаются по утрам. Интересненько. Гляжу на Гарри, сделав брови домиком и скалясь.
— Мы тут помогаем Гарри тренироваться к турниру.
— Ох... ну если так... — говорит Невилл.
— Ерунда, мы будем рады, если вы присоединитесь, — также скалится Гарри.
— Давайте начнём растяжку с начала, — предлагает Гермиона. — Мне уже всё равно — каждая жилка ноет.
— Моя бабушка сильно рассердилась, что твоё имя выпало из кубка, Гарри, — рассказывает Невилл, пока мы тянемся. — Говорила, что и Дамблдор, и Крауч, — оба получат по вопилёру от неё, — он явно содрогается от этой мысли.
— Она не думает, что я сам всё устроил? — удивляется Гарри.
— Нет, и мы тоже так считаем, — отвечает Невилл, жестом присоединяя Луну. А на меня косится нервно. — Конечно, твоё беспалочковое представление тем вечером помогло.
Замираю вместе с Гарри и Гермионой. Луна продолжает счастливо раскачиваться в растяжке, проигнорировав предостережения Гермионы о недостаточности подготовки к ней.
— Не понял, о чём ты, — убираю любые признаки недовольства из голоса.
— Всё в порядке, Уильям. Все остальные всё-таки смотрели на Гарри. Об этом говорили, и после твоего ухода, и потом, когда тебя с Гарри не было. Никто не упомянул, что ты даже не дотронулся до палочки.
— А, чуток повезло, полагаю. — Или не счёл нужным упомянуть: не верится, что только Невилл такой наблюдательный.
— И я полагаю, — правда, интонацией Невилл чётко выражает противоположное.
* * *
Работу Гарри по игнорированию освистывания в следующие пару недель можно было оценить только как поразительную. Обойдёмся без фанфар, но за некоторую часть его заслуг можно и мне маленькую медальку повесить. Скорее всего, большую часть заслуги надо отдать факту, что он осознал необходимость думать о гораздо более важных вещах. Презрение целой школы не так разрушительно, когда тебе предначертано сойтись в смертельной схватке с самым опасным Тёмным Лордом в истории. Но когда дело касалось Драко Малфоя, высмеивание на переменах ударяло по Гарри тяжелее, чем во всех остальных случаях.
Снаружи кабинета зельеварения сосредоточивается в ожидании небольшой контингент гриффиндорцев, подпираемый полным составом четверокурсников-слизеринцев. На их одежде — большие бляхи с алыми буквами, ярко светящимися во мраке коридора.
"Поддержите Седрика Диггори — НАСТОЯЩЕГО Чемпиона Хогвартса!"
— Нравится, Поттер? — громко говорит Малфой, когда Гарри, Гермиона и я оказываемся близко. — И это не всё, что они могут — смотри!
"ПОТТЕР ВОНЯЕТ!"
— Ой-ой-ой, как смешно, Малфой! — саркастически замечает Гермиона. — Даже остроумно. — Она вонзает кинжальный взгляд в Панси Паркинсон с подпевалами, часть которых заходятся в хохоте активней Малфоя. Но одна весьма привлекательная девушка с волосами цвета вороного крыла, стоит позади Панси и просто смотрит на Гарри, потом на Гермиону, когда та говорит, потом переводит свои голубые глаза-льдинки на меня. Слегка ей улыбаюсь, после чего она сдвигает брови и переводит взгляд на Малфоя.
— Хочешь штучку, Грейнджер? — говорит Малфой, протягивая ей бляху. — У меня их кучи. Только не трогай мою руку — не хочу отмывать её от грязнокровной слизи.
Смутно припоминаю несколько заклинаний в этом месте и времени и скорее чувствую, чем вижу готовую выплеснуться ярость Гарри. Думаю лучше, если я вмешаюсь. Поэтому слегка отталкиваю Гермиону на Гарри.
— Тебе бы стоило проверить чистоту собственной руки ещё раз, — говорю, засунув правую руку в карман с претензией, что пользуюсь палочкой, и машу левой рукой в его направлении, выпустив капельку магии.
Бляха расплывается в зеленовато-коричневый комок грязи, заставив завизжавшего Драко отпрыгнуть назад. Я заставляю грязь исчезнуть почти сразу же. Малфой наставляет на меня лучший свой убийственный взгляд.
— Да как ты смел! Вот погоди, пока мой отец не узнает об этом, Лернер! Твоя родословная не спасёт тебя в этот раз! — Тут он переводит взгляд на Гарри. — Тебе повезло иметь чистокровного телохранителя, а то...
— Не понимаю, о чём вы тут распинаетесь, мистер Малфой, — говорю невозмутимо. — Кроме того, я солгал. Мои родители — магглы. — Улыбаюсь и ищу среди облака слизеринцев пару пронзительных голубых глаз. — Упс, кстати. Может вы и пересмотрите ваше представление о превосходстве чистокровности, если примете во внимание родословные нас троих, директора и вашего главы факультета? — Собираю побольше магии в руке пока говорю, ожидая ответа. И не разочаровываюсь. Малфой выхватывает палочку.
— Денсаугео!
Голубой мерцающий щит выпрыгивает в реальность между двумя группами, поглотив заклинание с минимальным ослаблением.
— Как некультурно, — говорю.
— Что здесь происходит? — вмешивается убийственно тихий голос.
— Они напали на меня, — обвиняюще жалуется Драко, — И он сказал, что вы...
— Примите мои извинения, профессор, — прерываю я Драко, давая возможность щиту медленно рассосаться. Снейп переводит взгляд на Гарри, и я считаю за лучшее перенаправить его гнев на себя. — Это был мой щит. Мистер Малфой не оценил моё предложение его одноклассникам критически обдумать свои убеждения по поводу чистоты крови. — Успеваю проглотить, что чистота крови не имеет значения там, откуда я. Но тут мне на ум приходит, что Снейп вполне может быть осведомлён о неизвестной мне здешней ситуации в волшебном мире США.
Ощущаю взгляд зельевара на себе, но не отвожу глаз от пола. Снейп молча разворачивается на каблуках и возвращается в класс, оставив дверь открытой в молчаливой команде следовать за ним.
Драко меряет меня взглядом, чисто губами выговаривает мне "грязнокровка", а я слегка хмыкаю в ответ перед его разворотом и гордым дефиле в кабинет. Пока мы пропускаем остальных слизеринцев, я ловлю всё так же нечитаемый мной взгляд голубоглазой девушки с иссиня-чёрными волосами. И пока её одноклассники заходят в лабу, я замечаю отсутствие бляхи, хотя не помню — была ли она у неё до появления Снейпа.
— Ты мне никогда не говорил, что ты — магглорожденный, — шепчет Гермиона.
— Не говорил? — повернувшись, вижу уставившихся на меня Гарри с Гермионой и изображаю как можно более удивлённый вид. — Полагаю, к слову ни разу не пришлось. Статус крови ведь действительно ничего не значит? — добавляю с улыбкой.
— Конечно нет.
— Спасибо, Уильям, — тихо благодарит Гарри. — Я бы не догадался поднять щит.
— Я подозревал, — но мы уже заходим в лабораторию, где я кожей чую желание Снейпа по малейшему поводу снять очки. Гермиона, кажется, тоже это понимает.
— Потом поговорим.
* * *
Глава 9. Операция "Исправление рептилии"
— Сочувствую твоему облому, Гарри, — говорю, мысленно проклиная себя за забывчивость о его уходе с двойных зелий для участия в интервью с Ритой Скитер и затем в церемонии оценки палочек. Помни я об этой подробности, и нам удалось бы избегнуть столкновения около кабинета зельеварения. Уж как-нибудь сумел бы предостеречь его от разговора с жучарой.
— Ты не мог знать, — отмахивается он, но видно, что ещё не отошёл от разговора с Ритой.
— Ты не говорил мне, что ты магглорожденный, — опять шепчет мне Гермиона за ужином.
— Должен же был я поддерживать свою легенду, — скалюсь ей опять. — Никто не захочет связываться с Тёмным Лордом Сидиусом, — издаю свою лучшую имитацию дыхания Дарта Вейдера, потом протягиваю к ней руку ладонью вниз. — Я нахожу возмутительным отсутствие веры в вас... ой!
— Даже не пытайся придушить меня Силой! — яростно шепчет Гермиона, пока я потираю кисть и смеюсь.
— Я не собирался... — мозги отключаются, как перегоревшая лампочка. — Гав-гав, можно мне кого-то ещё придушить Силой, Гермиона? Это будет дико улётно!
— Нет, Уильям!
— Повинуюсь, Тёмная Леди, — повесив голову, надуваю губы.
— Надо бы тебя самого придушить Силой.
— Коль на то будет воля твоя, госпожа. — Гермиона фыркает от негодования, но решает игнорировать мои неостановимые остроты.
— Итак, вернёмся к тому, что ты магглорожденный. У тебя было так же, как у меня, когда ты пошёл в школу? А что насчёт магического правительства — оно такое же косное, как и у нас здесь? Как ты реагировал на домашних эльфов и других существ?
— Гермиона, Гермиона, успокойся, — тормозит поток её словоизлияний Гарри, слегка похлопывая её по спине. — Не допекай человека.
Надо постараться ответить наилучшим образом, не входя в противоречие с уже существующей моей историей, поэтому я постоянно запинаюсь и пожимаю плечами.
— В школе я видел гранианов наподобие крылатых коней Шармбатона... — я замираю, когда между головами Гарри и Гермионы опять ловлю остановившийся на мне ледяной голубоглазый взгляд. — Гермиона, что ты мне можешь рассказать про привлекательную слизеринку с нашего курса с длинными чёрными волосами и голубыми глазами?
— Ты конечно же не про Панси, — отшатывается Гермиона.
— Нет, я же сказал — привлекательная, — останавливаю её. Как это ни удивительно, но на Панси вполне можно посмотреть, только вот говорить об этом Гермионе я не собираюсь. — Она стояла позади Панси около кабинета зельеварения.
— Должно быть ты о Дафне Гринграсс, — после мгновения задумчивости светлеет лицом Гермиона. Так-так, может личность соответствует популярному в фанфиках персонажу? — Кажется, она первая среди слизеринцев по успеваемости. Примерно четвёртая-пятая на курсе. Но она молчунья, я ни одного слова от неё не слышала и сама с ней ни разу не разговаривала. Удивлена, что ты её заметил. Хотя, в библиотеку она ходит регулярно.
— Хм, интересненько, — говорю, поглаживая свою несуществующую козлиную бородку. Вот, я почти забыл, что мне в этом возрасте не надо бриться.
— Почему?
— Она на меня странно смотрела перед уроком зельеварения. А пока слизеринцы заходили, я заметил, что у неё нет значка Драко. Кажется с тех пор она взглядами старается привлечь моё внимание.
