— Тогда тебе стоит с ней поговорить, — голос у Гермионы непривычно напряжённый. Я возвращаю свой взгляд на неё, вот только она отворачивает слегка покрасневшее лицо.
— Не сейчас. Стол забит ещё и дурмштранговцами, на глазах у её окружения я ничего сделать сам не могу — ни подсесть, ни поговорить, ни записку передать. И она не будет ничего делать.
— Почему ты хочешь разговаривать со слизеринкой? — Гарри сбит с толку нашим диалогом.
— Нарекаю это операцией "Добьюсь Расположения Слизерина, чтобы Гарри Не Пришлось Драться с Всеми Ними Впоследствии".
— Сократи кодовое имя для операции, чтобы не произносить цель и описание каждый раз, — вносит предложение Гермиона, привычно закатив глаза.
— Хм, — продолжаю я поглаживать подбородок, — разумно. Тогда назову её операция "Змеечарователь".
— Пошлятина какая-то на слух, — строит моську Гермиона.
— Это потому, что ты позволила своему разуму скатиться к мыслям дна общества. Как насчёт операции "Исправление рептилии"?
— Это... — она поднимает бровь. — Как ни странно, хорошая идея — стимуляция межфакультетских отношений и всё такое. Думаю Дамблдор и профессора одобрили бы. — Тут она бросает взгляд на край преподавательского стола, где сидит Снейп. — Или большинство из них, по крайней мере.
— И не беспокойся насчёт мисс Гринграсс, Гермиона. Я всегда буду любить тебя и Гарри наибольшейшим макаром.
— Знаешь, вправду неестественно, когда ты вот так говоришь, — замечает Гарри.
— Ну вот, что такого? Я зверски честен и открыт в своих чувствах. Это дар правды.
— В-общем, люди вокруг не разбрасываются словом на букву "Л", — сдержанно говорит Гермиона. — Особенно о — как ты назвал? — платонических отношениях.
— Там, откуда я, тоже не очень говорят. Побесить вас слегка хотел. А когда дело коснётся романтических отношений, то совершенно неважно сколько раз ты произнесёшь это слово. Когда ты чувствуешь его, оно бьёт тебя в грудь, не даёт дышать, кружит голову и сбивает с толку...
Какой мне смысл бесполезно взывать к равнодушному небу?
— Откуда ты это знаешь? — детским голоском спрашивает Гермиона.
— Мне кто-то рассказал разочек. А ещё сказал, что это единственная обязанность перед самим собой — признаться в любви. Даже если нет уверенности в чувствах другого человека. Тогда не будет всю жизнь грызть тоска по упущенному счастью, — это почти не ложь, поэтому, наверное, Гермиона не выводит меня на чистую воду. — Касательно операции. К слизеринке нужен слизеринистый подход. — Гермиона, у тебя есть рядом пара кусков пергамента и перо?
Она сразу достаёт искомое из сумки и молча подаёт мне. На одном листе пишу:
"Прогуляемся? Лернер".
Передаю Гермионе пустой лист и прошу передать его Дафне. Она стучит по плечу кого-то из Хаффлпафа, личность пожимает плечами и передаёт лист через стол. И так далее, пока не достигает намеченной цели. Дафна переворачивает лист и смотрит на меня прищурясь. Маленькую порцию магии спустя я киваю ей.
— Мастерское заклинание обмена, Уильям, — неохотно признаёт Гермиона.
— Да уж легче, чем заговорить оба листа.
Слизеринка сначала не замечает срабатывания, поэтому я барабаню пальцами по листу другой рукой и ещё раз киваю. Её голова слегка отшатывается назад от неожиданности, когда она бросает взгляд вниз. После она к кому-то поворачивается, машет рукой в моём направлении, достаёт перо и царапает короткий ответ. Лёгкий взмах палочкой, и послание с ответом возвращается ко мне. Под моими каракулями безукоризненно изящным почерком, невзирая на её явную торопливость, начертано такое же краткое послание:
"Спроси меня завтра. — Г".
Улыбаюсь, но видя тревожно ёрзающую Гермиону, протягиваю ей записку.
— Операция "Исправлении рептилии" начинается.
— Знаешь, а "Змеечарователь" лучше на мой вкус, — говорит Гарри.
— Заткнись, Гарри, — сварливо командует Гермиона.
* * *
На следующий день за завтраком Дафна даже не пытается поймать мой взгляд. Меня это задевает, и, раздосадованный сам на себя, я решаю её игнорировать. Собираюсь встретится с Вектором и Бабблинг насчёт запланированных мной рунных барьеров, но тут вдруг ахает Гермиона, а от других столов начинаются шепотки и взгляды в нашу сторону.
— Что случилось, Гермиона?
— Это! — выставляет она перед Гарри субботнее издание Ежедневного Пророка и тыкает пальцем в него. — Вот это вот случилось!
После минуты чтения Гарри краснеет.
— Я тебе говорил, что эта чёртова Скитер писала гораздо больше, чем я говорил, — он издаёт горловое рычание, а потом передаёт газету мне.
Точно, поспела первая из статей Пророка, выставляющая Гарри в не слишком приглядном виде. Я аккуратно складываю газету и кладу её на место перед Гермионой.
— Ладно, в конце концов она не полностью выдумана.
— О чём ты говоришь? — скептически спрашивает Гарри. — У неё я выгляжу как... как...
— Да, есть такое, — говорю разводя руками в умиротворяющем жесте. — Но часть про Гермиону весьма точна. — Улыбаясь, наклоняюсь вперёд, чтобы прошептать остаток. — Она — потрясающе симпатичная магглорожденная, одна из лучших в учёбе. И вы с ней любите друг друга.
— Знаешь, — не отрывает взгляд от стола покрасневшая как свёкла Гермиона, — если бы это сказал не ты, то я бы посчитала всё дразнилкой и заколдовала бы тебя.
— Видишь? Хорошо, что я разбрасывался словом на "Л". Вот и статья теперь не выглядит такой уж плохой. Была б возможность, то в роли первообъявителя миру о твоём очаровании, я б обскакал Пророк на лихом коне.
— Ты когда-нибудь остановишься? — умоляет Гермиона. — Мы и так в диком смущении, а тут ещё куча народу нас разглядывает, как зверей в клетке.
— Давай на пробежку, а потом к Хагриду, — быстро предлагает Гарри, и вместе с Гермионой они почти выпрыгивают из-за стола.
Встаёт Невилл, подчёркнуто смотрит на Луну, и эти двое также уходят.
Вздыхаю и встаю идти за ними для моральной поддержки, отложив планы начать рождественский подарок для Гарри.
— Собачке пришили пятую лапку, верно? — спрашивает один из близнецов с широким дружеским оскалом до того, как я успеваю их миновать.
— Ага, вряд ли они оценят, если ты наткнёшься на их утренний обжимательный сеанс, — добавляет другой.
Пошутить что ли на предмет а-труа? Подслушают же, вон сколько локаторов нацелилось. Тогда меня ждёт смерть от руки Гермионы.
— Я теперь сторожем при них работаю, чтобы они не нарвались сейчас, когда секрет открыт, — говорю иное. Втроем мы ржём.
— Подходящий розыгрыш устроил Пророк, — громко заявляет один.
— Не дотягивает до наших стандартов тонкости, конечно.
— Но сыграно хорошо, с претензией на правду, хоть на самом деле такая ерунда.
— Я передам ваши поздравления, — машу им на прощанье. Говорили они обычным голосом Уизли, поэтому наверняка заметная часть народу всё слышала.
* * *
Мы обедаем у Хагрида и остаёмся до вечера, избегая насмешек. Я принёс завершённые рамки для фото и показываю их Хагриду, отвернувшись от Гарри с Гермионой. Утихомириваю её улыбкой через плечо, но всё равно слышу, как она ёрзает, сопротивляясь желанию подсмотреть.
— Да, прекрасная деталировка, — довольно говорит Хагрид, оглаживая своим огромным пальцем ровный круг в левом верхнем углу с чёткой руной мира на нём.
— Спасибо за всё, Хагрид, — искренне благодарю его. — Может тебе сейчас нужны инструменты? — Вытащив рулончик ткани с завёрнутыми в него резцами, я с сожалением смотрю на них. Неохота отдавать, поскольку они мне ещё понадобятся. Но я ведь наверняка смогу их позаимствовать ещё раз, когда у Хагрида закончится в них нужда..
— Нет-нет, ничего не надо. Пусть они останутся у тебя. Отец у меня хотел бы, чтобы они оказались в руках того, кто может делать такие вот вещи. Для меня они слишком малы. — Он вытирает слёзы из глаз, и мне приходится отвернуться. Хагрид склонен поплакать, а мне просто не по себе видеть взрослого мужчину плачущим. — Знай, что я по-настоящему горжусь тобой.
Он очень удачно похлопывает меня по спине и вышибает ком у меня из горла.
— Спасибо тебе, — тихо благодарю и запаковываю свои подарки и теперь уже мои инструменты для резьбы.
Гарри прокашливается.
— Нам, наверное, лучше появиться на ужине. Подозреваю, что толпа жаждет заполучить назад свои мишени для насмешек и веселья.
Гермиона сползает в кресле и съёживается, а я решаю её подбодрить.
— Я уже говорил, что близнецы могли и переубедить народ, по крайней мере насчёт тебя. Так что может всё, как обычно, свалится только на Гарри.
— Мне от этого не легче, Уильям.
— Может от этого Гарри поспокойней себя будет ощущать? — пожимаю я плечами.
Предположение весьма спорное, как мы скоро поняли.
* * *
— Ладно, фиг с ними, надоели, — говорю, выделяя дольку магии.
— Эй, Грейнджер, ты у... — голос тонет в белом шуме, похожем на жужжащее гудение, когда радиоприёмником попадаешь на частоту между станциями.
У Гарри с Гермионой пропадает румянец, и они растерянно смотрят на меня.
— Что это за гул? — спрашивает Гарри.
— Что это за заклинание? — одновременно с ним спрашивает Гермиона.
— Словесная формула — "муффлиато", — отвечаю я. — Жаль, но я не знаю движения палочкой. Но, возможно, его нет, или же оно очень простое.
— Вот это да. Снаружи кто-нибудь может нас слышать? — спрашивает Гермиона.
— Не думаю.
— Не слишком обнадёживающе, — подняв бровь, тихо говорит Гермиона. Смотрю вокруг, вижу Джинни Уизли рядом с Роном и громко провозглашаю:
— Я слышал, что Джинни Уизли пообжималась с половиной гриффиндорских парней.
— Хамишь, Уильям, — с трудом вдохнув, говорит Гермиона.
— Похоже, что работает, — замечает Гарри. — Рон не пытается никого убить.
— Откуда ты это заклинание знаешь? — с подозрением глядит Гермиона.
— Как ни удивительно, его изобрёл Снейп, — улыбаюсь во все зубы. — Ещё учась в Хогвартсе.
— Правда? — удивляется Гарри.
— О да, пусть его главная заявка на славу в таланте к зельям, но он ещё создал это заклинание вместе с очень тёмным режущим проклятьем, не поддающимся магическому исцелению. Невозможно зарастить или вырастить заново отрезанное им. — Оба смотрят на меня в потрясении. — Но сам Снейп вроде бы знает метод лечения. И не смотрите на меня удавами. Сомневаюсь, что смогу его наколдовать. Насколько я знаю, надо только произнести словесную формулу, а потом нанести палочкой удар, как будто она — гигантский меч.
— Мне дурно становится, — полным ужаса голосом говорит Гермиона. — Как ему вообще позволено было учить детей?
Гарри молчит, но тоже выглядит неважно.
— Может не будем поощрять всяких тут глумящихся над нами своим видом и перестанем обсуждать всяких нехороших людей? А то окружающие могут посчитать наш вид своим успехом, — обращаю их внимание. — Можно ещё окунуться в Ничто.
— Хорошая мысль, — Гермиона встряхивает головой для очистки от тёмных мыслей и закрывает глаза.
Через полминуты во взгляде Гарри появляется осмысленность, и он откашливается.
— Так что ты там делаешь для Гермионы на рождество? — его слова сразу же рассеивают всю медитативную сосредоточенность упомянутой любопытствующей персоны.
— Ну, ребята, вы знаете, что я делаю резьбу по дереву, поэтому это вряд ли сюрприз, — оглаживаю подбородок и смотрю вверх, как будто глубоко размышляю. — Олл райт. Не говори ей, но это... — я нагибаюсь и прикрываю рот ладонью от её взгляда. Но шепчу достаточно громко для её ушей: — ...секрет.
— Гад! — выпрямляется назад Гермиона с надутыми губками.
— Я не могу сказать Гарри, потому что ты тут же используешь женские уловки, чтобы выудить правду из него.
— Мои что? — у нашей подруги глаза выскакивают из орбит.
— Ты знаешь — щенячьи глазки состроить, ресничками похлопать, губки бантиком надуть, на что-то такое намекнуть. Ну, в-общем, ваши обычные трюки.
— Я не использую намёки на всякое, — сопит она. — Это ты у нас такой весь намекающий, мистер Эвфемизм.
— О да, я такой, крошка, — преувеличенно двигаю я бровями.
— Это... разрушительно. Не делай так больше, — содрогается Гермиона. — Даже хуже, чем твой фальшивый английский акцент.
— Жаль. Но я заметил, что ты не отрицаешь полностью использование тобой женских уловок для достижения своих целей.
— Если бы у меня имелась хоть одна — а это не так — почему я не использовала их на тебе вместо Гарри?
— О! Для этого ты слишком коварна. Если ты знаешь, что я знаю, что ты знаешь в чём твой дар, это будет не так забавно для тебя.
— Что-то я совсем запутался, — жалуется Гарри.
— Ты кажется уделил слишком много внимания моим сомнительным женским уловкам, — поднимает бровь Гермиона.
— Ах-ха! — широко скалюсь. — Вот и разговор с намёками!
— Что? Нет! Это не... Я не имела в виду...
Я издаю свой лучший злодейский хохот и говорю замогильным голосом.
— Да... да! Приди, о искусительница, в объятья своих женских уловок. И вскоре каждый муж в обители сей станет глиной в твоих изысканных ручках. — Мой злодейский смех становится ещё более злодеистым.
— Что ты со мной сотворил? — горестно стенает Гермиона, пряча лицо в ладонях.
— Гермиона, ты не можешь быть злой, даже если попытаешься, — улыбается ей Гарри, покачивая головой на мои кривлянья.
Она поворачивает голову набок, разглядывая его одним глазом.
— Пробуешь возвратить мне мой психологический подход к тебе, Гарри?
— Может быть, — улыбается тот. — Нет, честно. В твоём теле нет ни одной злой косточки.
Она поднимает голову, благодарно ему улыбается и робко подталкивает его локтем.
— Пусть Гарри и разрушил серьёзностью всё моё веселье, но приходится согласиться. Любые действительно близкие к тебе люди не станут тёмными — ты им не позволишь.
— А как тогда объяснить тебя? — в её глазах мелькает весёлый огонёк.
— Ох-хо-хо! — восклицаю, и все мы смеёмся. — Ты признаёшь, что я близок к тебе?
— Ты сам знаешь, Уильям, что да, — с лёгким румянцем признаёт она. — Странно, если ты думаешь по-другому. Ты столько сделал для нас.
— Не знаю, что бы мы делали без тебя, дружище.
— О, вы бы кое-как справились, — говорю с понимающей ухмылкой, опять переросшей в полноценный оскал. — Я знал, что вы, ребята, признаетесь в любви ко мне. Вы не виноваты, а просто ничего не можете с этим поделать, так ведь?
— Р-р-ргх, тебя прямо-таки тянет испортить момент, — морщится Гермиона.
— Именно, это моё любимое занятие. Я же "Погубитель Моментов".
— Самая удачная кличка из всех. Тебя описывает идеально, — коротко смеётся Гермиона. — А каково моё прозвище?
— Коварная Соблазнительница, — говорю без промедления.
— И как это я так? А ведь ни сном, ни духом, — шлёпает себя по лбу Гермиона.
— Знаешь, — говорит Гарри, — у тебя во лбу выемка под твою ладонь скоро будет.
— Вот интересно, и чья же в этом вина? — притворно гневится Гермиона.
— Этим постоянно занят... "Погубитель Моментов"! — анонсирую я голосом супергероя.
