К счастью, доехали до лавки Ивена Тарво всё же без дорожных происшествий. И, остановив блоху, я вылез из неё вместе с Овией и увязавшейся за нами Лидой. А Эвелин и Пит остались сторожить наше имущество. И то что на колёсах, и то что без оных. Спереть-то запросто могут и то и то...
— О, Уайт! — поприветствовали меня сначала Клайв, а затем и старик Ивен. Оба были здесь — в "торговом зале". — С чем пожаловал?..
— Сейчас увидите, — поздоровавшись в свою очередь, торжественно пообещал я им. Велев затем брату оторв: — Клайв, тащи эту вашу транспортировочную тележку. — А когда он, заинтригованный, отправился за ней, с усмешкой обратился к Ивену: — Как там ваш робот-безопасник поживает?.. Вы его хоть хорошо запрятали? А то Икки и Мэй грозились жестоко расправиться с ним, когда доберутся до него! Ха-ха!
— Да ты чего Уайт, какой робот! — попытался сначала изобразить непонимание старик, но слишком весёлое выражение лица выдало его с головой, и потому он, сдавшись, захихикал: — Мы его на дальнем складе укрыли — там точно не найдут!
Пока мы смеялись и Клайв обернулся. Прикатив эту их прикольную транспортировочную тележку — на шести небольших, словно раздувшихся колёсах, с объёмной сетчатой корзиной и двусторонними ручками. Прикольная штуковина — и с любой стороны взяться можно, и вместить можно целую кучу всего. А для погрузки негабаритных вещей можно откинуть ещё в стороны боковые сетки. С перемещением же её дело обстоит и вовсе замечательно — благодаря специальной независимой подвеске всех колёс оно запросто преодолевает любые препятствия на пути — как-то пороги, или лестничные ступени.
Данный "девайс" по достоинству оценили и мои спутницы, после того как мы легко и просто переместили дроид-звено из бронемашины в лавку, не замедлившись практически на пороге.
— Вот бы и нам такую! — единодушно выдали они.
Я, будучи полностью согласным касательно несомненной полезности для нашей деятельности такого транспортировочного средства — а то ведь в чём придётся таскаем добычу, тратя на это кучу времени и сил!, вопросительно посмотрел на Клайва.
— У Ламберта можно такую за четыре сотни взять, — пожал он в ответ плечами.
— Надо будет на обратном пути к нему заглянуть, — после недолгих колебаний решил я, пусть названная сумма немного и возмутила меня. И мы вернулись к делам более насущным. Проследовав на основной склад лавки Ивена, мы переложили на большой стол нашу добычу, подобно каким-то коконам замотанную в экранирующую плёнку. И приглашающим взмахом руки, я предложил Клайву и Ивену заняться осмотром притащенного нами, а сам отступил.
Избавить робототехнику от скрывающего её слоя плёнки не отняло много времени. И вскоре Клайв поражённо присвистнул:
— Офигеть! Вот это вам подфартило!
— Да, если это дроид-звено сохранилось в работоспособном состоянии, то деньжищ вы за него поимеете... — поддержал его ошеломлённо покачавший головой старик.
Клайв же неожиданно подмигнул деду и обратился ко мне:
— Ты это, Уайт... Если ты приволок этих дроидов-монтажников в качестве выкупа за сестрёнок, то мы согласны! — И подтолкнул ещё локтем Ивена. — Да, дед?
— Однозначно! — подтвердил тот, покивав с самым серьёзным видом. И, пряча улыбку, ладонь мне демонстративно протянул: — Ну, что по рукам?..
— Ага, щас прям! — рассмеялся в ответ я, убирая на всякий случай правую руку за спину. А то ведь опомниться не успеешь, как окажешься женатым! Шутки-шутками, а за свои слова у нас принято отвечать.
— Жаль-жаль, — расстроился Клайв.
"Ну ещё бы не жаль! — фыркнул я про себя. — Мало того, что пристроить эту неуёмную парочку, да ещё и нагреть на этом деле совершенно сумасшедшие деньги! И это когда любому очевидно, что в случае с Икки и Мэй надо применять не принятый в системе Эшаби обычай "выкупа невест", а абсолютно противоположный — имевший место быть в стародавние времена на прародине человечества, в виде идущего за девушек приданного! Причём, я бы даже сказал, что речь должна идти о каком-то совершенно фантастическом приданном... способном компенсировать всю "отрицательную полезность" этих двух обормоток.
— Так что по дроидам-то, Уайт? — посмеявшись, спросил перешедший к делу старик. — Протестировать их хочешь?
— Это само собой, — подтвердил я. — Хотя, в общем-то, я практически не сомневаюсь, что техника находится в работоспособном состоянии. — Продолжив после крохотной паузы: — Но главное — хочу оставить это дроид-звено у вас на ответственное хранение... — После чего поспешил успокоить взметнувшего кустистые брови высь старика: — Не за просто так понятно, а за возможность попользоваться этой робототехникой! — Ну и под конец обескураживающе развёл рукам: — Да и, если что, всё равно через вас продавать будем...
Пожевав губами, поразмыслив, Ивен всё же согласно кивнул. И я облегчённо вздохнул. Мог ведь и заартачиться! Ну так не каждый согласится принять на себя ответственность о чужом имуществе, тем более таком ценном. И не дало ему отказать, пожалуй, только то, что его внучки тоже вроде как в нашем отряде и эти дроиды частично и их собственность.
Пока старик не передумал, мы быстренько распрощались с ним и Клайвом и поехали в располагающийся неподалёку лавку Ламберта. Просветив по пути Пита и Эвелин о возникших у нас замыслах. Обошедшихся нам на самом деле в четыре сотни кредов ровно несмотря на ожесточённый торг. Вернее — исключительно благодаря ему. Ведь грузный, рыжий бородач — Ламберт, изначально и вовсе хотел пять сотен за такую же транспортировочную тележку как у Тарво, а за четыре готов был уступить лишь ту у которой вышла из строя подвеска одного из колёс. Её, конечно, можно отремонтировать — но кто будет с этим возиться?..
И всё равно я остался недоволен величиной уплаченной суммы и покинул лавку пребывая в тихом возмущении. Четыре сотни кредов! За такую простую вещь как тележка! Каких наверняка валом где-нибудь на загородных складах! Поискать просто надо...
— А что с клубом-то?.. Пойдём сегодня или нет?.. — спросил у меня Пит, когда рейдер был загнан в свой гаражный модуль, а тот был закрыт.
— Это уж на личное усмотрение каждого. Кто хочет сходить — пусть идёт, — ответил я. — Но всей командой, думаю, стоит завалиться в "Птицу" даже не завтра, а послезавтра... — Раскрыв свою мысль. -Завтра подчистить объект, перевезти всё на Базу. А послезавтра — разгрести весь накопившийся в наших боксах хлам, большой даббл под приём паровика подготовить, а вечером уже — можно и отправиться всем отрядом в клуб.
— Дельно, — одобрил предложенное мной наш здоровяк. Да и Грутс с Джонс всё явно понравилось.
Порешав, в общем, все дела мы расстались. И по пути в жилмодуль, я окончательно решил заглянуть всё же сегодня в "Птицу". Несмотря на то что потратили на поездку в торговый сегмент сколько-то времени, для посещения клуба ещё не поздно. Душ быстренько принять, перекусить, да сгонять... Очень уж меня любопытство разбирает, что там Свон от меня хочет... А заваливаться спать ещё рановато.
Так что после ужина я обратился к Эвелин:
— Ну что, заглянем в "Птицу" ненадолго?..
Она, помедлив, согласно кивнула. И мы разошлись по своим комнатам собираться...
Не заморачиваясь особо на тему подбора подходящего для похода в клуб прикида — да и не так много у меня "парадно-выходных" шмоток, чтобы с этим возникли какие-то сложности, я в темпе оделся. Но моя спутница, как обычно, управилась с этим делом ещё быстрей! Потому как, когда я, застёгивающий на ходу рукава свободной цветастой рубахи, выбрался из своей спальни в гостиную, Эвелин обнаружилась уже там — прихорашивающейся, аккуратно поправляя поднятой вверх правой рукой пребывающие в облагороженном беспорядке волосы. И... при виде неё у меня невольно отвисла челюсть. Оторопел я просто, только и сумев что пробормотать первое что пришло в голову при виде этого "чуда":
— А Малыша-то у нас и нет... для охраны и сопровождения такого явления народу...
Ну а что тут ещё скажешь?.. Обнаружив посреди гостиной Эвелин не в привычном белом костюме, а смущённо переминающейся с ноги на ногу в экстрим версии излюбленного прикида радужногривых бандиток! Состоящем из: серебристых туфелек на толстом высоком каблучке; тонких белых чулок, чуть не доходящих до середины бедра; запредельно короткой — едва прикрывающей попу!, чёрно-бежевой клетчатой юбочки — так называемой плиссированной "разлетайки", удерживаемой высоко на талии двумя узкими декоративными ремешками; да простой белой рубашки с коротким рукавом, туго натянутой на шикарной девичьей груди, с просматривающимся сквозь тонкую ткань закрытым бюстгальтером. Этот "дразняще-соблазнительный" наряд девочек-тинейджеров на одной, совсем "взрослой" и самой по себе бесконечно привлекательной, элитке, перешёл на какой-то совершенно иной уровень — запредельной провокационности.
С трудом сумев взять себя в руки и оторваться от разглядывания этого "чуда", я захлопнул таки разинутый рот. И, сглотнув, внезапно хриплым голосом спросил:
— Это, как я понимаю, следствие приснопамятного похода за крутыми шмотками с Икки, Мэй и Лиззи?..
Просто раньше за тихушницей "Кейси Джонс", стремящейся оставаться в тени, не водилось привычки наряжаться так откровенно провокационно. Да и не нужно это было ей... На красивой девушке любая одежда смотрится замечательно, а Эвелин — исключительная красотка. Чем она и пользовалась, отдавая предпочтение удобству и комфорту, а не внешнему эффекту. А это — это до боли узнаваемый стиль известных радужногривых любительниц острых ощущений...
— Да, — подтвердила мою догадку Эвелин. Чуть покраснев ещё, и, потеребив подол короткой юбочки, добавив:
— Они сказали, увидев меня в этом, ты просто офигеешь...
— Я офигел. Честно, — незамедлительно сознался я, ни на йоту при этом не покривив душой. И головой покачал, прикрыв глаза рукой. А когда сдвинул её — никуда это обольстительное видение, смущённо переминающееся с ноги на ногу, не делось.
На Икки же, Мэй и Лиззи я даже в мыслях ругаться не стал. Вполне возможно, что всё это было чисто прикола ради предложено ими Эвелин. А та — святая простота!, приняла их "дружеские советы" всерьёз. В пользу этой версии говорит и то, что бандитки явно не видели Лэйн в этом наряде — а просто, подхихикивая, насовали ей "прикольных" на их взгляд шмоток. Потому как если бы видели к чему это приведёт, то отобрали бы всё и категорически запретили бы такое надевать! Не в их интересах же давать кое-кому такое абсолютно нечестное конкурентное преимущество...
Ну и самой Эвелин я не стал ничего говорить. Что нельзя так запросто принимать на веру советы оторв — а то они её такому научат... Нет, тут, однозначно, требуется как-то подоходчивей нежели словами донести до неё всю пагубность такого легкомыслия.
И мне даже задумываться особо не пришлось — нужный план действий моментально созрел у меня, да!
— Ну что ж, пойдём тогда! — бодро предложил я девушке, приглашающе согнув в локте руку. За которую она сразу же доверчиво ухватилась.
И мы пошли. Прямиком к двери. Которую я затем приглашающе распахнул перед своей спутницей. Отчего-то остановившейся и растерянно похлопавшей глазами, уставившись на меня. А затем робко заметившей:
— Но это же не та дверь, Уайт...
— Да нет, это именно та дверь что нам нужна! — уверил я её. И увлёк пребывающую в замешательстве девушку за собой. В свою спальню! И дверь за нами прикрыл!
Стоило нам очутиться в спальне, как я, не мешкая, понудил донельзя растерянную всем этим действом Эвелин усесться бочком, согнув одну ногу в колене, на мою постель. И сам устроился так же так же — лицом к ней. Постаравшись при этом не акцентировать своего внимания на отдельных занимательных нюансах — не отмеченных девушкой в силу растерянности. А именно — что её замечательно коротенькая "юбочка-разлетайка", задралась при этом самым неподобающим образом. Да и как могло быть иначе? В этой "замечательной" юбочке девушкам же категорически противопоказано нагибаться — без желания продемонстрировать перед окружающими своё нижнее бельё, а уж попытки усесться куда-нибудь и вовсе превращаются в архисложное — и зачастую совершенно безнадёжное!, мероприятие по сохранению приличий. Бесшабашные бандитки, вон, и то, заявившись в клуб в подобных нарядах, решаются устроиться где-нибудь передохнуть после танцев, не раньше пары выпитых бокалов коктейля. Потому что процесс их размещения — да и, по большому счёту, последующего пребывания, на низеньком диванчике выливается натурально в стрип-шоу для всех присутствующих. Так что... Так что я проигнорировал открывшийся мне совершенно замечательный вид, отметив лишь что на Эвелин вполне себе приличные трусы миди-формата, из плотной, искрящеся-белой синтетики. Не экстрим какой-нибудь прозрачно-кружевной, к счастью, да. И не обычные для неё совершенно замечательные, тонюсенькие трусики в облипку— облегающие и провокационно подчёркивающие красиво раздвоенный холмик меж её шикарных ножек. И так разврат-разврат, а то было бы вообще... Но отметив всё это буквально мельком, взгляд я свой устремил в глаза растерянно смотрящей на меня Эвелин. Пребывающей в полных непонятках.
И, улыбнувшись чуть, я, протянув руку, положил её на замечательную девичью коленку, принявшись мягко поглаживать её. Всё так же ничего не говоря. Просто сидя и любуясь бесконечной синевой глаз девушки.
Минуты такого переглядывания хватило Эвелин чтобы начать что-то соображать. Ну или она просто решила что оптимальным выбором для неё в данной "сложной" ситуации будет использование ею устоявшегося алгоритма действий при пребывании в моей спальне, на моей постели. И, помедлив, она потянулась левой рукой к верхней пуговичке своей рубашки, чтобы её расстегнуть. Остановившись впрочем тут же, когда я, улыбаясь, покачал головой.
Подумав ещё чуть, поморщив чистый лобик, глядя на меня, всё так же выжидательно смотрящего неё, Эвелин опустила руки вниз. И... прикусив краешек нижней губки, запустила их под юбочку... чтобы, уцепившись большими пальцами за эластичный верх, медленно стянуть с себя трусы...
* * *
*
Следующее утро для нас, ожидаемо, началось с претензий. Которые начали высказывать оторвы, едва добрались до нас.
— Эвелин! Уайт! Ну и чего вы не пришли?! Мы вас ждали-ждали!
— Обломщики! — негодующе фыркнула ещё Мэй.
— Ну вот не получилось как-то... — извиняюще развёл я руками, не удержавшись при этом от того чтобы не покоситься на Эвелин. Поймавшую брошенный мной на неё взгляд и совершенно правильно интерпретировавшую его, судя по тому как она тут же запунцовела. Ей ведь хорошо было известно по какой такой смущающей причине мы не смогли прийти вчера в клуб... Потому что протрахались весь вечер! Ведь всё не ограничилось снятием трусов с её стороны и похвалой от меня за сообразительность, вкупе с чмоком в носик! Нет, выдохнув: — Умница... — я, неслабо так заведшийся во время всего этого бесстыдного действа, тут же разложив её в полное своё удовольствие! Так и не дав ей снять более ни одного предмета одежды! И от этого "бесстыдства" она до сих пор смущалась!
