Фадж был бы очень удивлён, если бы после его эмоциональной речи была бы не поднята хотя бы одна рука.
— Единогласно, — улыбнулся Министр. — Леди Малфой, поздравляю Вас со вступлением в должность Главы Попечительского Совета, и я верю в Вас.
Нарцисса с благодарностью кивнула и впилась глазами в поёжившегося Альбуса Дамблдора.
— Главные из вопросов, которые меня интересуют как Министра магии:
1. Чем занимались профессора во время нападения на детей, и почему они допустили подобное.
2. Каким образом имя Гарри Поттера попало в Кубок Огня, и что, наконец, сделано для поиска виновных.
3. Нам нужен полный отчёт о расходах, выделенных Попечительским Советом денег на нужды школы.
— Авроры, конечно, работают и день, и ночь. Но я верю, что Вы своим свежим взглядом сможете увидеть то, что мы пропустили. Остальные вопросы Вы получите позже. Как только Ваш муж… поправится, ему следует консультировать Вас по всем интересующим Вас вопросам. Теперь, что касается профессора Дамблдора, — Фадж посмотрел на директора. — Я уверен, что после случившегося Попечительский Совет с радостью уволил бы Вас с позором. К сожалению, согласно магическим договорам Вы являетесь одним из организаторов Турнира и его судьёй. Кроме того, Ваше увольнение в разгар Турнира может нанести невосполнимый ущерб как репутации Хогвартса, так и Министерству Магии. К сожалению, Вы остаётесь на своём посту, — Фадж пригвоздил его взглядом и выплюнул. — Во всяком случае, пока. Вы обязаны, слышите, обязаны оказать полное содействие леди Малфой по всем вопросам без исключений.
Фадж посмотрел на Риту Скиттер и спросил:
— Вы всё записали? Замечательно. Жду от Вас копию Вашей статьи. Можете идти. Мой секретарь, Джексон, пойдёт с Вами. Копию передадите через него. Я Вас больше не задерживаю.
Дождавшись, когда Скиттер покинет их, Фадж посмотрел на Нарциссу Малфой и сказал:
— Я уверен, что леди Малфой хочет сказать несколько слов, вступив в свою новую должность. Извольте.
Нарцисса подошла к Дамблдору и вытащив палочку прошипела:
— Как новый Глава Попечительского Совета требую от Вас клятвы. Немедленно.
— Моя палочка, должно быть в кабинете…
Фадж скривившись, сказал:
— У нас нет времени возиться с этим, вот, возьмите мою. Для клятвы, как Вы знаете, это не существенно.
Дамблдор разочарованно взял волшебную палочку и проговорил клятву директора школы строго согласно традиции.
Забрав свою палочку, Фадж спросил:
— Мы закончили, леди Малфой?
— Нет. Остался последний момент, — подняв волшебную палочку, она сказала. — Я, леди Малфой, как новый Глава Попечительского Совета даю слово, что я уничтожу любого, кто осмелится играть жизнями НАШИХ детей, и это будет только начало. Профессор Дамблдор, это последнее предупреждение … «Корэдоус».
Спустя пять минут, глава правопорядка Амелия Боунс равнодушно сказала подвывающему на полу директору:
— Вас ведь не просто так спрашивали о том, сколько Вы продержитесь под пыточным проклятием. Леди Малфой, я надеюсь, что это не...
— Ни в коем случае. Очнётся минут через двадцать. Одна из разработок моего прадеда. Изящное пыточное заклятие, которым он заслуженно гордился. Не столь силён как Круциатус, но не менее болезненный. Это как пытка болью. Круциатус — это удар молотком по пальцу, а Корэдоус — это воткнутые иголки в болевые нервы. Мой муж очень высоко оценил его, прежде чем гиппогрифы решили попинать его.
Уходя из школы, Амелия Боунс всё ещё видела перед собой бессознательное тело своей единственной племянницы.
Спустя ещё двадцать минут Попечительский Совет покинул Хогвартс.
Примечание к части
Serena-z. Отредактировано
>
Разнос профессора Флитвика.
— Мистер Поттер, мисс Грейнджер, — на входе в замок их ждала профессор МакГонагалл.
— Профессор, доброе утро, — поздоровались с ней ученики.
«Утро добрым не бывает», — хотелось сказать заместителю директора, но она предпочла промолчать. Тем более, что в ситуации сложившийся в Хогвартсе винить было некого, за исключением себя.
— Как я понимаю, Вы идёте к профессору Дамблдору?
— Да, мадам Максим сказала, что меня вызвали к директору, а Гермиону попросили зайти в больничное крыло.
— Это я попросила позвать Вас. Но в начале прошу следовать за мной, — пройдя по коридорам, они вошли в кабинет трансфигурации. Все профессора Хогвартса, за исключением Северуса Снейпа, собрались полным составом и, судя по всему, ожидали только их.
— Мистер Поттер, — профессор Флитвик резво подошёл к своим студентам, — мисс Грейнджер. Как ваше здоровье?
Профессор Флитвик всегда отличался от остальных преподавателей не только манерой преподавания, но и своим отношением к студентам, не делая различия между своими и чужими. Особенно всем импонировало то, что он не просто отделывался начисленными баллами за хорошо проделанное задание, а искренне радовался успехам студента. Неудивительно, что разговор с самой непокорной парой Хогвартса взял на себя именно он.
— Спасибо, профессор, — ученики широко улыбнулись этому чрезвычайно подвижному профессору. — Колдомедик сказала о сильном магическом истощении, но нам пообещали, что в течении недели мы придём в норму.
— Замечательно, молодые люди. Рад, что с Вами не произошло того, чего мы все очень опасались.
— Профессор, — напрягся Гарри, — зачем мы здесь? Вроде, ничего натворить мы не должны были успеть.
— Вы нет, — Флитвик виновато вздохнул и посмотрел на притихших профессоров. — Но мы, к сожалению, да. Мистер Поттер, мисс Грейнджер. К своему стыду мы должны признать, что в последние месяцы мы проявили малодушие. Нам прекрасно известно, что Вы, мистер Поттер, не бросали своего имени в Кубок Огня. Когда ученики начали вести себя возмутительно по отношению к Вам обоим, то мы должны были немедленно остановить это безобразие. Конечно, я мог бы начать оправдываться тем, что директор дал прямой приказ о нашем невмешательстве в Ваш конфликт с учениками, но не буду делать этого. Как Ваши профессора, мы обязаны были прекратить то безобразное отношение к Вам ещё в зародыше. Приказ профессора Дамблдора не оправдывает нас. Мистер Поттер, мисс Грейнджер, от имени всего состава профессоров Хогвартса, мы приносим свои извинения. Если Вам понадобится наш совет или помощь, то Вы можете обращаться к нам в любое время.
Флитвик вопросительно посмотрел на молодую пару, но студенты не торопились отвечать. Гермиона молчала, потому что эти извинения по её мнению должны были быть адресованы именно к Гарри, как наиболее пострадавшему. Гарри молчал, потому что не знал, как послать всю эту компанию на три весёлые буквы так, чтобы они ушли и больше не возвращались.
Спустя минуту звенящей тишины Гарри сказал:
— Знаете, ещё в прошлом году я окончательно убедился, что слова волшебников ничего не стоят. Я … не принимаю Ваших извинений, — Флитвик понимающе кивнул головой. — Профессор Флитвик, профессор МакГонагалл, у Вас ещё есть вопросы?
Шокированная МакГонагалл отрицательно покачала головой. Гарри и Гермиона молча покинули кабинет.
Спустя пять минут оглушающей тишины.
— Гарри изменился, — пробормотала МакГонагалл, — очень сильно изменился.
— Вы ещё даже не представляете себе как. Я Вам говорил, Минерва, это плохая идея, — Флитвик осмотрел всех присутствующих, — и хуже всего то, что мы собрались здесь все вместе.
— Я не понимаю Вас, — все профессора, судя по выражениям лиц, не далеко ушли от профессора трансфигурации.
Флитвик осмотрел профессоров с головы до ног, словно они были с другой планеты.
— Хорошо. Раз вы такие недогадливые, пойдём по порядку. Нам следовало извиняться перед ними каждому по отдельности. Собравшись вместе, мы дали понять, что не желаем терять время на извинения. Более того, своим количеством, мы неосознанно начали давить на него авторитетом. Он сразу это почувствовал. — Флитвик хмуро посмотрел на присутствующих. — Это я Вам как Мастер Дуэльного искусства говорю. Мне по статусу положено знать, о чём думает соперник, а Гарри Поттер для меня открытая книга. Но, не это самое худшее. — и Флитвик стал расхаживать из стороны в сторону.
— Что может быть хуже? — спросила профессор Спраут.
— После извинений своим молчанием мы стали заставлять их принять наши извинения, продолжая давить своим авторитетом.
— Но что же нам теперь делать? — профессор Алекс нервно заламывала руки. — На моих уроках не так много студентов, как мне хотелось бы. Всё-таки руны — это сложная наука. Я бы не хотела терять мисс Грейнджер.
— После сегодняшнего разговора, уже ничего. Вы ещё не поняли? Сегодняшними извинениями мы потеряли Гарри Поттера навсегда, а вместе с ним, и самую талантливую волшебницу этого поколения.
Видя растерянные лица профессоров Флитвик не выдержал.
— Да как же Вы не понимаете! — закричал он. — Его семья ценой жизни двоих из них остановила чудовище. Неважно, кто именно из них это сделал. Это сделали Поттеры! Как же волшебный мир отблагодарил сироту за своё спасение? Волшебный мир просто выкинул его к маглам.
— Но ведь мы хотели защитить его.
— Да неужели? Вы слышали, что сказал мистер Поттер? «Знаете, ещё в прошлом году я окончательно убедился, что слова волшебников ничего не стоят». Вы что, не поняли? Гарри перестал судить волшебников по нашим словам. Теперь он судит нас только по нашим поступкам. Из года в год, Гарри Поттер всеми силами пытался доказать нам, что он достоин жить среди нас. Понимаете, его воспитали так, что он считает себя недостойным нашего общества, словно он какой-то урод. Он не задумываясь лез в самоубийственные ситуации, чтобы спасти незнакомых волшебников. Вы не понимаете? Не только потому, что он благороден. Он считал, что его жизнь ничего не стоит по сравнению с нашей. И как же его благодарили студенты? Вечеринки? Какая прелесть, — выплюнул профессор. — Два часа гулянок, пока герой лежит в больничном крыле. Ах да, ему присылали сладости. Да. Конечно. Это достойная плата за наше спокойствие, а в некоторых ситуациях и жизни. Но стоило ему оступиться, стоило ему сделать малейшую ошибку, и весь магический мир хором говорит ему, что ему среди нас не место. Что он недостоин даже сидеть с нами за одним столом! — Минерва на этих словах стремительно покраснела. — Но сегодняшними извинениями мы превзошли самих себя и поставили окончательную точку. Мы ему в лицо сказали, что он нам не ровня. Сказано это было громко и отчётливо.
— Но мы ведь хотели извиниться…
— Себя-то можете не обманывать. Мы хотели получить его прощение и успокоить свою совесть. Хотя нет, мы требовали от него прощения. Мы своим делом показали, что ему не место в волшебном мире. Поздравляю Вас. За четыре года он наконец-то понял это. Теперь прошу меня простить, мне нужно ещё подготовиться к первому уроку.
После ухода профессора Флитвика кабинет покинули и остальные профессора, стараясь не смотреть друг на друга. Когда кабинет опустел, от стены отделились две прозрачные фигуры и осторожно вышли в коридор. Спустя время что-то щёлкнуло, и из пустоты появились Гарри и Гермиона.
— Мне всё-таки интересно, — сказал Гарри, — где Стоматолог взял этот артефакт? Действует не хуже мантии невидимки. Даже звуки от наших шагов никто не слышит.
— Да, — согласилась Гермиона, — полезный артефакт. Но мы узнали много нового.
— Да, это была отличная идея, вернуться назад.
— Ага, так поступали шпионы в книгах, которые я читала на каникулах. Но каков профессор Флитвик, а? Как он их всех построил!
— Во всяком случае, на данный момент он единственный, к кому мы можем обратиться хотя бы за советом.
— Пошли отсюда, Гарри. Нам не следовало говорить тут. Нас могут подслушать.
— Нет, — усмехнулся Гарри. — Не могут. Я отключил невидимость, но не звукоизоляцию. Это артефакт с расширенными возможностями. Но ты права, в замке не следует обсуждать подобные вещи.
Примечание к части
Serena-z. Отредактировано
>
Заговор. Начало.
Примечание к части
Serena-z. Отредактировано
Гарри и Гермиона шли в больничное крыло. Они уже успели зайти в свои спальные комнаты и собрать все свои вещи, чтобы отправить их в карету к своим новым друзьям, ну или, во всяком случае, неплохим знакомым. К этому решению они пришли сразу же, как только прочитали статью из Ежедневного Пророка, оставленного кем-то на столе. Тут им пришлось начать обсуждение о том, как вынести вещи, и при этом не разбудить своих соседей.
— Мистер Гарри Поттер, сэр?
От неожиданности Гарри подпрыгнул на месте не меньше чем на метр.
— Добби? — Гарри не знал, плакать ему или смеяться. Этот домовик своей помощью уже неоднократно пытался загнать его в могилу. Похоже, этот чокнутый домовой эльф решил вернуться к своему любимому делу.
— Добби! — Гарри изобразил на лице радость, при этом старательно пытаясь успокоить сердце. — Как я рад тебя видеть!
— Добби так мечтал снова увидеть великого Гарри Поттера, и вот его мечта осуществилась, — взгляд, полный обожания, был направлен на своего кумира.
— Добби, — Гарри передёрнуло от этого взгляда, и он с укоризной посмотрел на хрюкающую Гермиону, которая всеми силами пыталась скрыть свой смех. Пообещав ей глазами страшную месть, Гарри спросил, — Добби, а что ты тут делаешь?
— Добби работает здесь. Добби долго не мог найти работу, потому что Добби просил денег за свою работу. Но другие волшебники не хотели брать Добби и платить ему. Добби не нужны деньги — эльф шёпотом поведал свою страшную тайну своему кумиру. — Добби очень любит работать. Но Добби считает, что ему должны платить, ведь благодаря великому Гарри Поттеру Добби свободен.
— Подожди, Добби, — Гарри попытался остановить этот словесный понос, — ты хочешь сказать, что ты работаешь в Хогвартсе?
— Добби договорился с директором. Добби работает в школе, получает один галлеон в неделю и один выходной день в две недели. Но Добби совсем не обязательно иметь выходной в две недели. Достаточно один день в месяц.
— Стоп, Добби, если ты работаешь здесь, ты можешь помочь нам?
— Великому Гарри Поттеру нужна помощь от недостойного Добби? — эльф готов был разреветься от переполняющихся его чувств.
— Мне нужно, чтобы ты перенёс все наши вещи из наших комнат в карету к нашим французским гостьям, но так, чтобы никто этого не заметил.
— Добби сделает всё в лучшем виде, — эльф припрыгивал от энтузиазма. — Великий Гарри Поттер может положиться на Добби.
— Молодец, Добби, — Гарри поспешно вытащил из сундука мантию невидимку и положил её в свой карман. — Ты нас этим очень выручишь, — хлопок, и эльф с вещами исчез из гостиной.
И вот, в столь ранний час два подростка идут в обитель Мадам Помфри. Главный тюремщик всех больных была неутомимой во всем, что касалось здоровья её подопечных. Прежде чем взяться за учёбу им, как и остальным студентам, было необходимо получить от неё письменное разрешение. Об этом они узнали из листка, прикрепленного на доске объявлений.
