— Отвечайте, это приказ директора, — сказал на молчание Тревор.
— На студентку Лили Эванс, Альбусом Дамблдором было наложено заклятие «Империо». Ей было приказано выпить зелье.
— Империус, здесь, в кабинете? — изумился Фадж.
— Воспоминание об этом было стёрто у студентки, — сказал лорд Дариан.
— Очевидно, — усмехнулся Тревор, — Дамблдор был уверен, что он тут будет хозяином до самой смерти, и его тайны, при его жизни, не выплывут наружу. Но вернёмся к нашей теме. Лорд Дариан, с чего Вы решили, что зелье было именно Эльфийским Поцелуем?
— В своё время, ради интереса, я сварил его. Я знаю его особенности и то, как он выглядит внешне. Перед принятием Лили Эванс зелья, Джеймс Поттер добавил в него свою кровь. Была реакция, присущая только этому зелью.
— Что с противоядием?
— Только если сможете определить зелье, а для этого нужно знать, что искать.
— Было ли что-то, о чём Вы умолчали?
Волшебник на портрете хищно улыбнулся:
— Меня не спрашивали подробности, я не счёл нужным доводить до сведения. Во время родов, буйство магии рожающей матери может снять ментальное воздействие зелья. Но возможно это лишь в том случае, если женщина имеет поддержку родовой магии. Маглорождённые — обречены.
— Но Тони, как ты с Гарри узнал об этом? — изумился Фадж.
— Джеймс Поттер получил клеймо Предателя Крови.
Фадж ахнул.
— Одно из возможных причин могло послужить…
— Кража родовых даров, — понимающе кивнул головой Фадж.
— Джеймс получил клеймо в день своей свадьбы. Догадаться было не трудно.
— Значит, Гарри в курсе.
— Что его мать была опоена зельями и взята против её воли? Да.
— Минуту, если у Гарри клеймо Предателя Крови, то, как же он стал Лордом сразу двух родов?
— А он и не Предатель Крови. Его мать, когда зелье потеряло над ней власть, зная, чем наградил её сына Джеймс, провела ритуал "Воззвание к Магии". Будь она более образованной, и если бы министерство не запретило всё, что можно запретить, то она нашла бы иной способ снятия клейма. Но она имела в руках то, что имела. В результате, ценой своей жизни она сняла клеймо со своего сына, а Волан-де-Морт своим убийством закончил ритуал.
— Удивительная женщина! — восхитился Фадж. — А лорд Поттер? Он в курсе?
— Да, он в курсе. Собственно, это он начал расследование, когда принял титул Лорда и узнал о клейме Джеймса Поттера.
Дав Фаджу переварить услышанное, Тревор сказал:
— Корнелиус. У нас ещё два часа до Бала. Ты должен знать. Те перстни от Основателей, которые я раздал, это результат их исследований. Во всех перстнях, на данный момент, активирована тайная функция. С её помощью можно прослушать то, о чём говорит его обладатель, хотя любая диагностика покажет, что это просто порталы с сигнальными чарами. На твоём перстне этого нет.
Фадж подозрительно посмотрел на перстень на своём пальце.
— Ты уверен?
— Могу поклясться.
— Не стоит.
— Нет, стоит. Я клянусь своей магией, что с помощью перстня, который я выдал Корнелиусу Фаджу, нельзя прослушать его разговоры. Я сказал! Да будет Магия мне свидетелем!
Кабинет осветила вспышка магии.
— «Люмос», «Нокс».
— Тони, — сказал явно успокоенный Фадж, — это было лишнее.
— Я дорожу нашей дружбой.
Фадж одобрительно кивнул головой.
— Тогда на кой хрен ты дал мне этот перстень?
— Корнелиус. Этот артефакт — одно из последних творений Основателей. Как я понял, они начали работать с новым видом магии, более известной, как магией Старой Религии.
— Впервые слышу о такой. Так в чём фишка?
— Любой портал будет бесполезен в случае активации антиаппарационного барьера. Это была стандартная тактика Пожирателей Смерти, но с этим артефактом этот фокус не пройдёт. Если на тебя нападут или оглушат, то в тот же момент ты перенесёшься в мой кабинет. Вот ещё что, — Тревор протянул кусочек пергамента, — это слово активации портала в случае опасности.
— Это дорогого стоит, — понимающе покачал головой Фадж, — тогда объясни, на какой пикси тебе нужно прослушивать другие перстни? Как-то это низко.
— Кто-то бросил имя Гарри Поттера в Кубок Огня.
— Дамблдор?
— Возможно. Но! Дамблдор всегда действует чужими руками. У него выверт мозгов по этому пункту.
— Следовательно, — согласился Фадж, — либо его сторонник, либо?...
— Либо недруг Гарри Поттера. Если недруг, то новость о том, что Гарри Поттер — лорд Слизерин, необходимо сообщить нанимателю.
— Вот почему ты позволил мне сказать об этом утром, хотя разумно было бы дождаться вечера.
— Верно.
— Но если это кто-то из профессоров, то сообщение могли отправить письменно.
— Это не та информация, которую можно доверить пергаменту, — не согласился Тревор.
— Значит личная встреча, либо сквозное зеркало или камин. Есть результат?
-Профессора молчат. На трёх факультетах старосты об этом даже не заикнулись.
— На трёх?
— Факультет Слизерина. Кстати, мы сделали вырезку. Тебе будет интересно.
— Мы?
— Запись идёт на кристалл. Гарри и Гермиона пытаются отследить нужное нам.
С этими словами Тревор поставил на стол артефакт, напоминающий формой пепельницу, и вложил в него хрусталик, размером с палец. Затем активировал руны. По кабинету раздался звук шагов.
— Изображения, как я понимаю, нет?
— Нет, Корнелиус, только звук.
* * *
Забини вежливо пропустил вперёд себя свою помощницу Пэнси Паркинсон и вошёл вслед за ней. Весь факультет, полным составом, решил пропустить завтрак и ждал прихода своих старост. Осмотрев собравшихся в гостиной, Забини проводил Паркинсон до кресла, предназначенного для старост. Затем, решительным шагом направился к тумбочке с тайником, к которой имели доступ только старшекурсники, и которую имели неосторожность загородить собой ожидающие их студенты из младших курсов.
— Прочь, — рявкнул Забини.
Дождавшись, когда растерянные студенты отойдут в стороны, Забини достал из тайника бокал. Под изумлёнными взгляды, он налил полный бокал янтарной жидкости, и, выпив её как воду, достал ещё один бокал. Плеснув во второй бокал жидкость на палец, и налив свой наполовину, он вернулся к креслам. Протянув Пэнси бокал, с плескающийся на дне жидкости на палец, и получив благодарный кивок, Забини плюхнулся на своё кресло, и устало прикрыл глаза. Драко посмотрел на Паркинсон, которая сжимая бокал, пыталась унять дрожь в своих руках. Только теперь, присмотревшись к своим старостам все увидели, что обоих старост весьма ощутимо протряхивает.
Драко, понимая, что присутствующие опасаются начать разговор и с надеждой смотрят на него, решил взять разговор в свои руки:
— Что случилось? Мне казалось, что всё прошло по плану? Если это из-за меня, то…
— Драко, — взмолилась Пэнси Паркинсон и потёрла висок, — помолчи пожалуйста, и так тошно.
Глотнув из бокала, Пэнси благодарно кивнула обеспокоенно смотрящему на неё Забини. Тот перевёл свой взгляд на Драко и сказал:
— Всё в порядке, Драко, ты тут ни при чём.
— Ни при чём?— удивился Драко, — да у Вас обоих вид, словно вы после встречи с дементором.
— Уж лучше с дементором, — пробурчала Паркинсон и отпила ещё один глоток, на что Забини согласно кивнул головой.
Студенты терпеливо ожидали, когда их старосты придут в себя. Спустя несколько долгих минут Блейз решился:
— Дамы и Господа. Сегодня мы имели честь лицезреть неудовольствие нашего директора Хогвартса.
— Если повторилось то, что было вчера вечером…, — сказал Харпер.
— Вчера вечером? — ядовито усмехнулся Забини, — о нет, дорогие мои. Вчера вечером наш директор был лишь слегка расстроен, не более того.
Паркинсон вновь согласно кивнула головой.
— Зато сегодня, — продолжил Забини, — мы ощутили неудовольствие директора во всей красе.
— Неужели он настолько страшен? — удивился кто-то из студентов.
Паркинсон постаралась отыскать девицу, которая осмелилась не поверить им и прошипела:
— Будь я беременна, я бы родила.
По залу побежали смешки.
— Да, — протянул Забини, — приложил он нас всех знатно, и не постеснялся даже Министра Магии. Я удивлён, что в тот момент никто не обделался.
— Ну, — злорадно протянула Паркинсон, — на счёт профессора Макгонагалл я не уверена. Придавил её директор от всей души. Удивительно, что не выгнал.
— Что с профессором Снейпом? — задал главный вопрос Драко.
— Если Вас интересует будущее нашего декана, то да. Нам оказана услуга. Профессор Снейп останется нашим деканом, но он отстранён от должности зельевара.
— Что он будет преподавать? — спросил Драко.
— Ему будет позволено войти в дуэльный клуб в качестве спарринг-партнёра для студентов. Он будет тренировать лучших из лучших. Во время тренировочной дуэли с ним всё будет по-взрослому. Так сказал директор. В свободное время ему будет позволено преподавать теорию для тех, кто захочет у него учиться.
— Ты сказал, что нам оказана услуга? — ухватилась за оговорку Дафна.
— Верно, — сказала Паркинсон, — своим прошением мы взяли на себя ответственность не только за Драко Малфоя, но и за нашего декана.
— Но, — продолжил Забини, — у декана Гриффиндора положение значительно хуже. Её сместили с должности заместителя директора и пообещали, что если она не приведёт свой факультет в порядок, то, цитирую: «Профессор Макгонагалл, если хоть один Ваш студент окажется обделён Вашим вниманием, или не дай Моргана, пострадает, то даю слово, от Ваших страданий содрогнутся даже высшие демоны». И знаете, что? — Забини провёл взглядом по притихшим студентам. — Я ему верю. Он сможет.
— Он сказал это в присутствии Министра Магии? — изумился Эйвери.
Забини молча кивнул головой.
— И Министр ничего не возразил?
— Министр Фадж был не в том состоянии, чтобы что-то возражать, как, впрочем, и все, кто в этот момент присутствовал в кабинете.
— Почему?
-Директор начал песочить нашего декана, и я имел неосторожность заступиться за него. Как раз после этого директор и выразил своё … неудовольствие жизненной позицией профессора Снейпа, а заодно и всего персонала школы.
Паркинсон улыбнулась и сказала:
— Разве что за исключением мистера Филча, которого наш директор очень уважает.
Слизеринцы намёк поняли, а Драко продолжил задавать вопросы:
— Всё так плохо? Я о нашем декане.
— Если ты об отношении директора к нашему декану, то скажем так. Директор ясно дал понять, что профессору Снейпу позволено жить. Если говорить об отношении директора ко всем профессорам, на тот момент волшебники были уверены, что живыми из кабинета уже не выйдут.
Кто-то присвистнул.
— Значит, — проговорила Дафна в полной тишине, — директор Тревор имеет дух нашего факультета и с ним можно договориться.
Пока все непонимающие смотрели на девушку, Забини широко улыбнулся и сказал:
— А я подумал, что только я тут самый наблюдательный, и понял самое важное из случившиеся.
— Что может быть важнее, чем наш декан? — возмутился Драко.
— Не понимаю, — Дафна снисходительно посмотрела на Драко, — вот что ты делаешь на нашем факультете, Драко? Ты же Гриффиндорец на всю свою голову.
Прежде чем Драко успел придумать ответную колкость, Блейз, усмехнувшись, сказал:
— Полностью с Вами согласен, мисс Гринграсс.
Не успевшие слететь слова застряли у Драко в горле.
— Мисс Гринграсс, — Забини лучезарно улыбнулся, — не будете ли Вы любезны и просветите нашего ммм… опекаемого и недалёкого друга, о выводах, которые должен был сделать любой уважающий себя слизеринец.
— Из того, что нам успел рассказать этот обалдуй, — Драко возмущённо фыркнул, но промолчал, — его возвращением в наш факультет была оказана услуга.
— Верно, — сказал Забини.
— Но не профессорам. Директор от них не в восторге.
— Это слабо сказано, — скривилась Паркинсон.
— И не его матери. Услуга была оказана, ни больше ни меньше, а Министру Магии.
— Я тоже в этом уверен, — сказал довольный Забини.
— Директор готов собственноручно удавить нашего декана, — продолжила размышлять вслух Дафна.
— Это если ему очень повезёт, — не унимался Забини.
— Но директор повернул дела так, что теперь уже услуга оказана нам, всему факультету чистокровных волшебников. Нам оказана услуга в обмен на ответную услугу с нашей стороны.
Блейз и Паркинсон утвердительно кивнули головами.
— Следовательно, у нового директора такое же мировоззрение, как и у нас, у слизеринцев. Теперь мы должны ему, и все мы знаем, что это значит. Мы, в отличии от других факультетов, стоим на том, что никогда не отказываемся от своих долгов. Студенты, родители которых имеют огромное влияние как в магическом мире, так и в школе.
— Поправка, — нахмурился Блейз, — в школе, отныне, наш директор, как говорят маглы: «Царь и Бог».
— То есть?
— Как мы только что узнали со слов миссис Малфой, директор Тревор принёс полную клятву написанную Основателями. Кстати, кто-нибудь в курсе подробности этой клятвы?
Студенты отрицательно покачали головами.
— В общем, теперь ни Попечительский Совет, ни Министерство Магии не имеет в школе никаких прав отдавать директору приказы. Они могут только порекомендовать.
— Отсюда вопрос, — сказала задумчивая Дафна, — чем это нам грозит?
— Тем, что мы получили того директора, который нужен Хогвартсу.
— То есть?
Забини с гордостью посмотрел на студентов и торжественным голосом проговорил:
— Дамы и господа. Позвольте поздравить вас с тем, что в ближайшее время в стены этой школы вернутся те предметы, которые с таким маниакальным упорством уничтожал Дамблдор.
Посмотрев на ошарашенных студентов Забини продолжил:
— Традиции, ритуальная магия, боевая магия, — сделав особый акцент, — кровная магия, одним словом — все предметы, предписанные Основателями для обучения, будут возвращены в учебную программу. Исключение может быть, только некромантия. Но, как сказал директор, и здесь могут быть исключения.
Спустя минуту Эйвери выдохнул:
— Министерство этого не допустит!
— А кто их об этом будет спрашивать? — Забини удивлённо выгнул бровь.
— Но Министерство всегда…
— Это был лишь до тех пор, пока не пришёл мистер Тревор и не принёс полную клятву, мистер Эйвери. Отсюда и предложение нашего директора. Он предлагает членам наших семей занять места профессоров на данных дисциплинах.
— А если мы откажемся?
Забини подозрительно посмотрел на Эйвери.
— Сам-то понял, что сказал? Сколько волшебной крови пролили сторонники Дамблдора, не желая допустить этого дня.
На этих словах Забини встал и подошёл вплотную к Эйвери.
— Или, быть может, Ваша семья сменила сторону?
Эйвери растерянно посмотрел на студентов, которые подозрительно смотрели на него.
— Я не это имел в виду. В нашей стране могут и не найти нужных специалистов.
* * *
На этом моменте Тревор остановил запись.
— Корнелиус, что думаешь?
