— Оставь себе, у меня есть ещё в запасе.
Рон кашляет, чтобы прервать неловкое молчание.
— Ладно... Бад, эти вот двое — Симус и Дин, — говорит он и поворачивается ко вновь прибывшим, которых я тоже узнаю по фильмам. — Это Бад, нормальный парень для янка. В поезде он без дураков отмочил классную шутку — сотворил кусок розовой жвачки прямо в волосах Малфоя.
Невилл удивляется вместе с Симусом и Дином, поскольку не слышал об этом раньше. Гарри слегка кривится на упорство Рона в использовании "янков", но присоединяется к общему смеху.
— Правда? — сильный ирландский акцент Симуса искажает даже короткую фразу. По возможности стоит избегать разговоров с ним — я не фанат головной боли.
— Зуб даю, тот сам нарвался, — включается Дин.
— Это была чистая случайность, клянусь, — поднимаю руки вверх. — Клоков выдранных волос я у него не видел, значит либо он как-то сумел благополучно избавиться от жвачки, либо она сама постепенно исчезла.
— Всё равно зашибись прикольно, — заводится от собственных слов Рон. — Вы бы слышали Малфоя — визжал как девчонка!
Такое проявление чувство Рона из-за визга Малфоя вызывает новую волну смеха, но моё участие не слишком искреннее. Всё же это было моё первое магическое действие. Я даже не помню, касался ли палочки? Рука гладит бывшую читалку, а душу гложет вопрос — настоящая ли она? Ведь говорил же Дамблдор, что не почувствовал ни одной из трёх обычных сердцевин Оливандера. Поэтому либо там что-то иное, либо вообще ничего. В конце концов, ещё сегодня утром это был просто электронный прибор.
Пятеро давних соседей по спальне продолжают шутливый обмен любезностями, даже я отвечаю на пару неопределённых вопросов о США. По счастью, компания чисто мужская, и никто из меня ответы не выдавливает. Вместо этого народ переключается на рассказы о собственных каникулах.
— Ладно, ребята, обсудите пока новости, я в них всё равно ничего не понимаю. А мне было бы неплохо поболтать с Гермионой.
Гарри с Роном намыливаются было идти со мной, но я отмахиваюсь от их любезности. Гарри кивает, а Рон слегка хмурится, но оба возвращаются к болтовне с соседями. К несчастью для меня, Гермионы в большой круглой гостиной нет, и я, умостившись в одном из удобных кресел, откидываюсь на спинку — ждать и думать.
Я собирался просить Гермиону помочь мне. Но, сидя в этом кресле, я додумываюсь до идеи, что мне нужно сначала самому где-то втихую выяснить свои возможности в магии. Скорее всего, меня бы здесь не было, если бы я не мог использовать магию, даже если не считать доказательством казус в поезде. Да ещё шляпа упомянула мои навыки в окклюменции. Хочется попробовать что-то прямо сейчас. Но тут облом, — в гостиной до сих пор полно занятых общением с противоположным полом старшекурсников. Скорее всего, это лучшее место. Поболтать с девочками, конечно, а не заниматься магией.
Хаотичные мысли подчёркивают сюрреализм ситуации. Как я здесь оказался? Чем заняты мои родители, и идёт ли у них время, пока я здесь? Что случится здесь со мной? Думаю про самозванца Хмури и лучшем способе расстроить его планы. Хочется знать, смогу ли я убедить Гарри не дать Седрику взяться за кубок? Седрик был просто помехой Волдеморту, и его спасение ничего не изменит по большому счёту. Чёрт побери, но это было бы значительно лучше для самого Седрика, даже если не упоминать про устранение причины горя у Амоса Диггори и, возможно, у Чо Чанг тоже. А что я могу сделать, так или иначе, насчёт Гарриной увлечённости Чо? Дж. К. Роулинг написала изрядно глупостей , якобы доказывающих, что Джинни , возможно, лучше для него, чем Чо, но здесь это уже не имеет значения. Пытаюсь вообразить себе реакцию Гермионы, если она вдруг раскроет мою тайну? Наверное решит, что я псих, но может удастся уговорить её накормить меня веритасерумом? Всё равно, вряд ли она мне поверит, особенно моему утверждению, что её судьба — выйти замуж за Рона. Ну кто в здравом уме предсказал бы сейчас такое развитие событий, кроме самой Роулинг?
Лёгкое прикосновение к плечу отвлекает меня от размышлений, и я понимаю, что гостиная пуста.
— Пойдёшь спать? — спрашивает Гарри. — Я вдруг подумал, может ты тут уже уснул.
— Да нет, просто думал.
— Угу, огонь способствует, — он сам отвлекается и смотрит на пламя в камине. Потом крутит головой, чтобы избавиться от наваждения. — Ладно, просто решил тебе сказать, что мы закругляемся.
— Спасибо, я через минутку.
* * *
Первая же находка утром поднимает мне настроение — одежда в рюкзаке постирана. Так что принимаю душ и одеваю свежие трусы. Насколько же светлее кажется день грядущий, когда нет необходимости одевать грязное вчерашнее бельё.
Отзываю Рона в сторонку.
— Слушай, а ты знаешь, сколько стоит набор новых мантий?
Тот сначала удивляется, а потом смурнеет.
— Никогда не знал, — говорит с раздражением, потом мрачнеет ещё больше. — Извини, вырвалось. Обычно, если кто меня спрашивает про мантии... ну, в общем ты понял. — Потом его глаза вдруг загораются. — Слушай, могу послать сову маме и попросить её следующий размер из старого гардероба Билла. Ну, если ты не против, конечно.
Отвожу взгляд — его жест трогает меня. Может я был заранее несправедлив к нему, пусть он и продемонстрировал только что целую гамму разных чувств за пять секунд? Какое из них в следующий раз возобладает — вопрос, конечно, интересный.
— Это будет здорово, но, может, они тебе самому нужны? Ты говорил вроде, мол твои пара запасных комплектов даже меньше размером того, что на тебе?
— Да плевать на всё, — пожимает он плечами. — Можешь пользоваться, пока не достанешь собственных, если хочешь. Появились мысли насчёт подзаработать?
— Я спрашивал МакГоннагал и Дамблдора, и они сказали, что преподаватели иногда берут студентов в ассистенты. Для начала неплохой вариант. А когда Турнир начнётся, возможно, Министерству понадобятся помощники из числа учащихся.
— Было бы клёво! Надо нам обоим попробовать! — ну вот опять. Опять он забывает про встроенный в человека уровень громкости собственного голоса.
— Уже строим планы, и всё без нас? — останавливается Гермиона и поворачивается к нам вместе с Гарри, приподняв бровь, будто бы оскорбленная нами.
— Не-а, совсем нет, — Рон пытается ответить беззаботно, но его влет раскалывают.
— Давай, исповедуйся, а мы послушаем, — подпускает чуток командирского тона в голос Гермиона.
— Да ничего такого, — смущается Рон.
— Мы просто говорили о подработке, — пытаюсь спасти Рона, но он вздрагивает и смотрит на меня, как на предателя.
— А что насчёт учёбы?
— Потянем, — пожимаю плечами под умоляющим взглядом Рона.
На лице Гермионы проступает, как я узнаю впоследствии, неуёмное любопытство.
— И что же это будет за работа?
— Ну вот... — Рон, судя по всему, правильно распознаёт её взгляд и поникает плечами, признавая поражение. — Он говорит, что Дамблдор сказал, что Министерство может нанять студентов как помощников в подготовке Турнира...
— Вот здорово! — восклицает Гарри.
— Да, мы все можем этим заняться. Мне нравится идея... Что? — начав говорить, внезапно прерывается Гермиона, наткнувшись на сердитый взгляд Рона, сверлящий теперь дырку и во мне, очевидно ожидая, что я смогу всё уладить.
— Не гоните коней, — вздыхаю. — Только не поймите меня неправильно. Было бы здорово заняться этим всем вместе, но ведь я даже не уверен, что эта работа действительно будет. Ну, а если вакансий будет мало, мне... В общем, мне и Рону... Нам действительно нужны деньги.
Лица Гарри и Гермионы вспыхивают от смущения.
— Ой... Извините, — говорит Гермиона.
— Невелика важность, — опять пожимаю плечами. — Возможно, Дамблдор сумеет убедить Министерство обеспечить работой всех нас.
— Смотрите, я могу попросить Дамблдора и попасть в Грин...
— Нет, Гарри. Мы уже говорили — не надо тебе тратиться, — твёрдо возражает Рон.
— Ты же знаешь, что мне не важны...
— Гарри, — прерываю его. — Я ценю твоё предложение, но это неправильно. Деньги всегда мешают дружбе. Я, например, буду ощущать себя постоянно в долгу, который, хочешь или нет, надо выплатить обратно...
— В этом не будет никакой необходимости.
— Именно так! Даже без формальных займов, деньги разделяют людей. Рон это знает, и я тоже не приму такой помощи. — Указываю на мантию Невилла. — Взять на время вещь — другое дело. Я благодарен вам, люди, за поддержку в виде книг и одежды. Я уже чувствую во многом себя вашим должником. Но деньги — совсем другой коленкор.
В напряжённой тишине мы отправляемся в Большой зал и садимся завтракать.
— Гермиона, — прерываю тишину, закончив есть.
Она вскидывает голову от книги, которую стала читать, покончив с едой пару минут назад.
— Ты знаешь, где находится ко... — останавливаюсь, сообразив, что это четвёртый курс, и они не откроют выручай-комнату до пятого. Получается, что о ней неизвестно никому, кроме меня. И пьяной Трелани. Ага, и никто ничего точно не заподозрит. Откашливаюсь, чтобы прервать фразу.
— Как мне... На сколько этажей вверх идёт большая лестница? — показываю на видимую из Главного зала лестницу.
— Эта идёт прямо до седьмого этажа, последнего, если не заходить в башни. Коридор там прямоугольный, и если идти по нему, то на другой стороне есть вход на лестницу Астрономической башни. Зачем тебе?
Отлично.
— Я не так уж много ухватил из экскурсии, слишком сильно глазел по сторонам, — говорю, с теперь уже фирменным пожиманием плечами. — Просто она выглядит как очень высокая. Кстати, где здесь ближайшая уборная?
— Туалет? Мальчишечий прямо рядом с лестницей на втором этаже.
— Спасибо, — я улыбаюсь из-за её удовлетворения от выполненных обязанностей "мини-старосты", и в ответ она так же счастливо улыбается мне. — Итак, чем вы трое займётесь сегодня?
— Я был бы не прочь сходить с вами поболтать с Хагридом, — предлагает Гарри.
— Я думала, мы зайдём в библиотеку, — говорит Гермиона, добившись этим стона и закатывания глаз от Рона. — В самом деле, Рон. Это его первый год здесь, и ему наверняка надо в чём-то догонять программу.
Я улыбаюсь на её включение меня в понятие "мы".
— Буду счастлив воспользоваться твоим предложением, Гермиона. И воспользуюсь обязательно, — у неё зажигаются глаза, но тут же тускнеют, когда я продолжаю. — Но мне сегодня нужно кое-чем заняться, и МакГоннагал повидать по поводу вчерашнего разговора. Хотя я совсем не возражаю засесть в библиотеке завтра и в воскресенье.
— Это будет замечательно, — она снова улыбается.
Рон же скорчил рожу : что бы ни случилось, будет не так, как думает Гермиона.
— Мы можем просто полетать, Рон, — предлагает Гарри.
Гермиона с Роном меняются выражением лиц, а я вскакиваю до того, как она примется отчитывать их за балабонство и отсутствие настроя на учёбу.
— Чур не на весь день, — поддразниваю Гермиону, показав ей своё преувеличенно грустное лицо с выпяченной нижней губой. — Моё присутствие не слишком всё портит, правда? — думаю, что губа даже подрагивает слегка.
— Н-нет,— вспыхивает она от смущения. — Конечно, нет, это не то, что я...
Не могу удержаться и расплываюсь в улыбке.
— Ах ты... — поднимает она руку стукнуть меня по плечу, но сразу спохватывается.
— Всё время руки распускает, — бормочет Рон и зарабатывает фирменный сердитый взгляд покрывшейся румянцем девушки.
Смеюсь.
— Мне нужно в убо... туалет. Я вас попозже перехвачу. Может в обед?
Довольный, как слон, что мне удалось смыться, не возбуждая подозрений, я немедленно направляюсь в направлении выручай-комнаты, продолжив подъем после посещения заведения второго этажа. К несчастью, это не привычные трёхметровые этажи, поэтому добираюсь я до верхней точки основательно запыхавшимся. Краем глаза замечаю приближающуюся фигуру. Но что-то я устал даже для лёгкой болтовни, поэтому ухожу с дороги к окну и прислоняюсь к подоконнику — чуток отдышаться тоже не помешает. Я вспотел от быстрого подъёма, но теперь меня пробивает ещё и на холодный пот от опасения спалиться при открытии или закрытии выручай-комнаты. Чёрт, мне бы пригодилась собственная карта мародёров.
— Снова привет, — звучит знакомый певучий голос.
— Привет, — улыбаясь, встречаюсь взглядом с Луной. — Извини за поезд, ты умчалась, и я не успел признаться, что пошутил. Никаких чар или мозгошмыгов — просто одежда была слишком большой.
— Всё нормально, — улыбается она. — Мне тоже не удалось найти своих заметок. — Она поворачивается к окну, и я присоединяюсь. — Отсюда замечательный вид.
Мягкое и спокойное лицо, в обрамлении длинных светло-русых волос оказывается на уровне моего плеча. Вспомнив странную деталь, обращаю внимание на ноги. Действительно, на ней нет обуви. К счастью, утро приятное и тёплое, поэтому камни не слишком холодны для неё.
Перевожу взгляд опять в окно и вижу утреннее солнце, отражающееся в озере. Мой взгляд скользит по тёмному лесу и полям к горизонту.
— Это удивительно, — соглашаюсь шепотом. Чем-то вид навевает мне ощущение дома, вопреки тому, что я стою на седьмом этаже магического замка.
Молча стоя рядом со мной, она погружается в созерцание. Странно, но это молчание такое тёплое и доброе, что даже по прошествии некоторого времени не хочется его нарушать. Тут меня осеняет, что мы так и не представились друг другу.
— Я, — хмыкаю в затруднении. — Можешь звать меня Бад, — её присутствие делает звучание имени слишком неестественным.
— Могу, — говорит она и замолкает. Но как только я делаю вдох что-то сказать, она опережает меня: — Это сокращение?
Не имею понятия, но всё-таки говорю:
— Уильям.
— Я могу звать тебя "Уильямом"?
— Даже представить не могу попытку помешать тебе, — млею я от звука имени, произнесённого её голосом.
— И будешь прав, Уильям.
— Тогда пусть будет "Уильям".
Всё время нашего разговора она не отворачивается от окна. Хотя я бросаю несколько взглядов исподтишка на её безмятежное лицо. Кажется, она их не замечает и по-прежнему пристально рассматривает небо.
Некоторое время спустя слабое металлическое клацание вырывает меня из оцепенения. Понимаю, что должен идти, и вздыхаю, потому что хочется обратного.
— Ты скажешь мне своё имя?
— Ты мне нравишься, — говорит она, так и не отворачиваясь от окна. Любая другая девушка покраснела бы от таких слов, но не она. Чувствую, что она имеет в виду именно то, что говорит. Без малейшего романтического подтекста. — Меня зовут Луна.
— Ты мне тоже нравишься, Луна, — стараюсь голосом выразить то же самое, что и она. — Рад был наслаждаться видом вместе с тобой. Может, ещё когда-нибудь попробуем?
— Мне будет приятно. Ты уже уходишь?
— К сожалению.
— Ладно.
— До встречи, Луна.
— До свидания, Уильям.
Когда я дохожу до ближайшего поворота и оглядываюсь, Луны уже не видно. Я даже не слышал её ухода. Внезапно становится неприятно от своей выходки в поезде. Встряхнув головой, чтобы избавиться от воспоминания о странном разговоре, я подхожу к первому углу, который выглядит весьма знакомо. Я уверен, что это угол из пятого фильма, поэтому хожу взад-вперёд с образом наполовину библиотеки, наполовину тренировочного зала в голове. После нескольких повторов открываю глаза...
