Я чуть не расхохотался на поперхнувшегося старшего Гринграсса.
— Вы весьма уверены в его победе...
— Я гриффиндорец, сэр. Самоуверенность — это моё преимущество, — позволяю себе лёгкую ухмылку. — Вы знаете, что мистер Поттер — змееуст? Я верю, как и директор Дамблдор, что это часть силы, передавшейся ему, когда от него отразилось смертельное проклятие и ударило Тёмного Лорда. Гарри чрезвычайно силён, а если ещё мисс Грейнджер и ваша дочь помогут ему с тренировкой и разработкой планов, да учтя Дамблдора на его стороне при необходимости, я имею право ожидать от него победы.
Мужчина только качает головой с улыбкой и бросает взгляды на дочь, которая в свою очередь смотрит куда угодно, но только не на нас.
— Поразительно, — замечает он, но не уточняет, что именно. — Мне любопытно, а что насчёт иных поклонников, если мистер Поттер окажется недоступен? Ещё разок насмешите меня, — добавляет он, заметив мою попытку протеста.
— Боюсь, я не слишком хорошо с ними познакомился за те несколько месяцев, что я здесь. Невилл Лонгботтом начинает показывать признаки уверенности в своих силах, и он уже храбр и безгранично предан своим друзьям. Он также весьма выгодная партия с материальной точки зрения. К тому же Дафна сможет им вертеть как угодно весьма скоро, если пожелает, конечно. — Тру подбородок в раздумьях. — Никто из известных мне сыновей Уизли хорошей партией не являлся бы, я так думаю. Про остальных могу только строить догадки.
— А что насчёт Драко Малфоя? — спрашивает он.
— У мистера Малфоя есть задатки, но ему не стоит идти по стопам и обременять себя связями своего отца, пока они не завели его в забвение. Он напрасно тратит время, стараясь представить себя в роли соперника мистера Поттера, ведь это изначально проигранная им битва просто из-за его магической слабости. Когда идеализированный им образ отца будет снесён, то он, возможно, изменит своё поведение и будет достоин рассмотрения. — Мои собеседники основательно удивлены такой вот моей оценкой. — Боюсь, что более я никого не знаю в достаточной мере, чтобы предложить своё мнение. И даже того, что я уже сказал — слишком много, — добавляю я до того, как спросит о ком-либо ещё.
— Вы вдвоём уже закончили решать моё будущее вместо меня? — ядовито шипит Дафна.
— Ты знаешь, что в нашей семье это не принято, — ворчит её отец, но сразу же его голос смягчается. — Он всего лишь предоставил мне своё честное мнение, которое я просил, моя дорогая. Я даже и в мыслях не держу решать такое за тебя. — Он поворачивается ко мне и молча кивает в знак признательности, а потом сжимает губы совсем как Дафна, когда она решает задать какой-то вопрос. — А что с вашей семьёй, мистер Лернер? Вы собираетесь встретиться с ней на праздники?
Отворачиваюсь и стараюсь сбросить все свои эмоции в ничто.
— Нет, — отвечаю я без подробностей, не слишком доверяя своему голосу.
— Нет? — спрашивает он, явно надеясь ожидая подробности.
Сжимаю челюсти и даже прикусываю язык, чтобы не выдавать себя.
— Мои друзья — моя семья, сэр, — периферическим зрением ловлю реакцию Дафны, и она, как удар, ломает мою решимость. Да будь оно всё проклято, только бы не заплакать. Прикусываю язык, чтобы отвлечься и оградить себя от тех слёз.
— Мне жаль такое слышать, сынок. Знаю, что моя Дафна может позаботиться о себе сама, но очень рад, что ты также сможешь присмотреть за ней.
Остаётся только кивнуть в ответ.
— Было приятно с тобой познакомиться, но прошу прощения, я собираюсь удалиться в свою комнату. Мне с моей дочерью нужно обсудить дела.
— Было приятно познакомится с вами, мистер Гринграсс, Дафна, — говорю я несколько одеревенелым голосом, встаю вместе с ними и с кивком пожимаю ему руку на прощанье. Они разворачиваются и направляются к лестнице. Плюхаюсь обратно за стол, отменяю чары уединения и делаю несколько глубоких, успокаивающих вдохов.
— Тебе что-нибудь подать, красавчик? — спрашивает официантка.
— А, извините... Я не... Я тут присел чуток перевести дыхание. Я сейчас сяду к своим друзьям. К моей подруге, вон она там сидит.
— Не волнуйся, милок. Вы пришли к этой милой девоньке, а повстречались с её отцом? Бедняжка. Отдохните, успокойтесь, я вам сейчас сливочного пива принесу. За счёт заведения.
— Спасибо, — с благодарностью в голосе говорю я и отправляюсь туда, где меня ждёт атака Гермионы. Сразу же по проникновении под купол муффлиато она буквально засыпает меня вопросами.
— Как всё прошло? Что он говорил? Что ты сказал? Я видела, как они смотрели сюда, что ты о нас сказал?
— Угомонись, Гермиона, — смеётся Гарри. Его весьма громкий голос пугает меня, пока я не вспоминаю про чары. — Дай человеку передохнуть. Это не так уж просто для парня — встретиться с родителями девушки.
— Он же не... Они не... — бессвязно лопочет Гермиона.
— Не волнуйся, Гермиона. Я ему так и сказал, что в иных обстоятельствах ты была бы первой на роль моей девушки, а если бы вы с Гарри были уже парой, то тогда бы я попросил Дафну.
— Да тьфу на тебя. Что? Ты и в самом деле? — на мои поднятые брови она распахивает глаза и вспыхивает, как маков цвет. — Ты не мог! Боже мой, Уильям, ты и вправду так сказал? Что за... О чём ты вообще думал?
Гарри истерически ржёт на её взвизги, а моё настроение поднимается достаточно, чтобы тоже слегка посмеяться. Гермиона толкает меня кулачками.
— Ой! Окей-окей. Расскажу. После того, как я бросил ему этот лакомый кусочек, он в-основном интересовался моим мнением о возможных ухажёрах Дафны.
— Что!?
— Да уж, странновато, учитывая моё слабое знакомство с большинством из них. Но, скорее всего, он просто оценил мою честность, — дальше я говорю серьёзнее. — Может он просто хотел на меня посмотреть — я ведь первый мальчик, про которого Дафна не написала о своём желании заколдовать его вусмерть. Конечно, это только моё впечатление, но он слишком уж свернул всё в несерьёзную сторону по сравнению с ожидаемым. Такое впечатление, что он меня каким-то образом оценивал.
— Как возможного бойфренда, может быть, — всерьёз предполагает Гермиона.
— Возможно...
Приносят мой напиток, и я разглядываю его, размышляя — убедил ли я моего визави в том, в чём он хотел убедиться? Похоже, я ему понравился, что обнадёживает. Способ уничтожения кусочков души Волдеморта, не потревожив сами якоря, чрезвычайно желателен. В чём было бы неплохо иметь поддержку пары старых семейств, перелопачивающих все доступные им источники в поисках такого решения. Если оно есть, конечно. Но более важна возможная капелька сочувствия от Дафны. Не слишком приятно использовать её всерьёз для собственной выгоды, но приходится пользоваться любым доступным преимуществом. Или создавать таковое из ничего. Наверное она уже созрела для новой порции моих тайн.
* * *
— Сириус! — сбросив мантию-невидимку, вопит Гарри, как только мы заходим в Визжащую Хижину, и кидается к паре мародёров. Сириус успевает преобразоваться в человека и ловит Гарри в объятья.
— Замечательно снова встретиться с вами, профессор Люпин, — говорит Гермиона с приветливой улыбкой. — А ты выглядишь гораздо лучше, чем в последний раз, Сириус.
— Пожалуйста, Гермиона, зови меня Ремус, — отвечает ей мягкой, но слегка усталой улыбкой Люпин. — А ты должно быть мистер Лернер, о котором я слышал.
— Уильям, сэр. Рад встрече с вами, — пожимаю ему руку. Рукопожатие у него даже крепче, чем у Гринграсса. — Извините за давешнее, кстати — нельзя было выпадать из образа и всё такое.
— Мы никогда не обсуждали роли, Уильям, — закатывает глаза Гермиона. — Особенно моменты, где я твоя "дражайшая" и "подруга".
— Правда не обсуждали? — невинно-удивлённо распахиваю я глаза. — Упс, ай дид ит эгейн, — упс, а до шлягера Бритни тоже ещё много лет.
— Роли вы сыграли отлично, даже, меня обдурили, — ухмыляется Люпин. — Ну как, всё прошло хорошо?
— Вполне нормально, я считаю. Хотя и не уверен, чем было это "всё". Мистер Гринграсс задал мне кучу безобидных вопросов, а потом просто извинился и ушёл.
— Не успел в своё время познакомится поближе, но по всем высказываниям — весьма проницательный человек. Скорее всего он из тебя выцедил больше, чем ты ожидаешь.
— Ну, — я обдумываю это предположение. — Я заранее подготовил всё рассказанное ему, включая факт моей открытой поддержки Гарри. Возможно, он уже догадывается о моём желании попросить помощи его дочери кое в чём — я ей это прямо сказал. Максимально что возможно — это он как-то оценил мой характер, чего я и не собирался скрывать. Он знает про наличие тайн у меня, но вряд ли стоит приписывать ему сверхъестественные способности в их разгадывании.
— Он мне ничего не сказал, — бурчит Гермиона.
— Привет, профессор Люпин! — возбуждённо говорит Гарри, наконец оторвавшись от приветствия своего крёстного.
— Гарри, я уже не профессор, и меня надо звать Ремусом. Ты как? Лидируешь в турнире, как я слышал.
— Отлично, Ремус, — быстро меняет обращение Гарри. — Да, первое задание было всего лишь вишенкой на торте, спасибо Уильяму и Гермионе.
— Он преувеличивает, проф... Ремус. Я почти не при чём. Уильям придумал план, а Гарри его приспособил. Он должен быть единоличным лидером, если бы не откровенная предубеждённость одного из судей. Честно, вам бы стоило посмотреть. Хотя бы только на выставление оценок, когда этот сволочной Упивающийся Смертью дал единицу, когда все остальные оценили девятками и десятками.
Пусть мы с Гарри и были однажды свидетелями ругани Гермионы, слышать её ядовитые эпитеты настолько неестественно, что мы вздрагиваем.
— План, да? Получается, вам не нужно было моё предложение о проклятье ослепления? — спрашивает Сириус.
— Уильям его вычислил. Но я докатился до отказа его использовать — а вдруг бы дракониха начала метаться и подавила бы другие яйца? Именно так получилось у Крама, но, конечно же, Каркаров дал ему десятку, и он теперь делит со мной первое место.
— Как мы и читали, — улыбается Люпин. — Но призвать свою метлу из замка и создать пару десятков птиц в цвет своей формы — это весьма впечатляюще, Гарри. Хотелось бы мне посмотреть всё самому!
— Мне тоже. Ты настоящий молодец, крестник! Так, а что со вторым заданием?
— Золотое яйцо из гнезда было ключом. Я почти управился с этим с общей помощью.
— В-основном, опять Уильям, — вздыхает Гермиона.
— Нет уж, Гермиона. Ты скоро найдёшь нужные чары. Кроме того, нам действительно нужна была твоя помощь в ванной.
— Внутри ванной? — удивляется Люпин. Гермиона вспыхивает, да и Гарри слегка разрумянивается.
— Ну да. Мы трое с Луной Лавгуд все вместе принимали ванну, — широко ухмыляюсь я.
— Правда? — с намёком подёргивает бровями Сириус и слегка толкает Гарри.
— Все были в купальных костюмах! — протестует Гермиона.
Мы с Ремусом и Сириусом посмеиваемся над смущением Гарри и Гермионы.
— Гарри, Гермиона, я кое о чём хочу вас попросить, — говорит Ремус и, обхватив рукой Гарри, ведёт того в угол комнаты. Гермиона следует по пятам за ними.
— Теперь, мистер Лернер, — строго говорит Сириус. — Мы обсудим тет-а-тет ту мнимую путаницу полов.
— Ну извините меня, не подумал, что...
Внезапный смех Сириуса прерывает меня.
— Отличный спектакль. Но тебе стоит следить за своей спиной. Или за грудью.
Внезапно ощущаю сквозняки. Смотрю вниз и вижу, как моя мантия неприлично вспучивается на груди.
— Что за...
Сириус ревёт от смеха, привлекая внимание остальной троицы присутствующих.
— Симпатичная вешалка, Уильям! — хвалит меня Гарри.
Гермиона также сгибается от смеха, вовлекая и меня во всеобщее веселье.
Попробовав вздутия на ощупь, обнаруживаю там преимущественно воздух. Но делаю вид, что бюстгалтер гораздо более полон плотью.
— Согласен, просто ух! Гарри, хочешь пощупать? А ты, Гермиона?
Она так неистово мотает головой, что кудрявые космы хлещут её прямо по полыхающему лицу. Я в шутку гоняюсь за ней по комнате с этим неприличием почти наперевес.
— Ну давай, просто легонько сожми! Будет приятно, честно-честно... ой, ты слегка промахнулась.
— Извини, что мешаю твоему веселью, Уильям, — вздрагивает тут Сириус. — Просто у меня не очень хорошие воспоминания о кое-чём подобном.
Ремус стонет от смеха.
— Ты о том разе с сестричками и их тётушкой?
— Заткнись, пожалуйста, спасибо, — скороговоркой прерывает его Сириус, но теперь уже смеёмся мы все. — Ладно-ладно, Гарри. Вам, ребята, наверное не стоит слишком долго отсутствовать в замке? О чём ты хотел поговорить?
— Как ни странно, это Уильям хотел поговорить с тобой, — после его ответа оба мародёра поворачиваются ко мне с большим удивлением.
— Да, в-общем... — все признаки радости слетают с моего лица. — Вы оба знаете, что колдун, известный ранее под именем Том Риддл, не умер окончательно. В связи с этим, что вам необходимо для получения доступа в хранилище Гринготса, принадлежащее Беллатрикс Лестранж?
* * *
Глава 14. Предсвяточный подарок
— Я всё ещё не могу поверить, что ты их попросил сделать, — говорит Гермиона, когда мы наконец втроём сидим в выручай-комнате. — Жутко опасно, особенно кольцо.
— Да, опасно, — соглашаюсь я.
— Зачем же ты это сделал? — хмурится она.
— Сириус, — вздыхаю я, — в самой наилучшей позиции, чтобы заполучить чашу Хаффлпаф и медальон Слизерина. — Я надеялся на наличие неких прав у Сириуса, как главы семейства Блеков, и на то, что Беллатрикс хранит чашу в своём личном хранилище, а не в общем сейфе Лестранжей. Сириус уверил, что такие возможности у него есть, и я просто принял это, не уточняя содержание золота в крупицах моих знаний, намытых из россыпей фанфиков. — Очень надеюсь, что добыв кольцо Мраксов, они смогут удержать друг друга от влияния заговора принуждения или очарования на нём.
— А что насчёт профессора Дамблдора? Он наверняка лучше подготовлен, чтобы добыть кольцо, — если бы я не знал всего, то был бы склонен согласиться с ней. А я мотаю головой в несогласии.
— Тут проблема в прошлом Дамблдора. Он почти наверняка поддастся искушению одеть кольцо, и Сириус с Ремусом не смогут его остановить. Если честно, я бы скорее доверился Гарри в деле добычи кольца, чем Дамблдору.
Гарри смотрит на меня удивлённо, а Гермиона вздыхает.
— Я так и не понимаю, почему ты отказываешься привлечь его к любому из всех этих наших дел. Имею в виду Дамблдора.
— Ты мне веришь, Гермиона? — закрыв глаза, я чувствую на себе её взгляд, но не собираюсь играть с ней в гляделки. Помнится, я уже спрашивал её о чём-то подобном вскоре после нашей встречи, но тогда она отмолчалась.
— Да, — тихо говорит она после паузы.
— Мне много ещё неясно в плане, как победить Риддла раз и навсегда. В нём я и Гарри в качестве обязательных участников, и тебе там есть место, если пожелаешь. А теперь скажи мне — что случится, если об этом узнает Дамблдор?
— Он не позволит нам участвовать ни под каким видом, — без промедления отвечает она.
