— Почему мы плетёмся, как дохлые клячи?
И тут я слышу слабые скрипы и скрежет.
— Наслаждаемся видами, конечно! Но я ошибся, мы случайно прошли мимо входа, — разворачиваюсь и иду обратно заметно более бодрым шагом.
— Но мы же не проходили мимо... — Дафна затихает, наткнувшись взглядом на улыбающегося Гарри рядом с появившейся дверью.
— Сюда, пожалуйста, — приглашает он.
На мгновение замираю, чтобы насладиться ахами-охами и изумлением на лицах, когда мы все заходим в комнату. Главное место в центре занимает танцплощадка, сияющая отлакированным паркетом. У дальней стены — слегка приподнятая сцена с расставленными и зачарованными музыкальными инструментами. С двух сторон стоят ряды удобных кресел, а все стены завешены плюшевыми бордовыми шторами. Гермиона спешит к сцене, чтобы запустить музыку, но не успевает до того, как со стоном и скрежетом дверь сливается со стеной. Дафна тут же выхватывает палочку.
— Что здесь происходит? — Блейз тоже достаёт палочку.
— Упс, я наверно должен был предупредить вас, — застенчиво говорю я. — Здесь мы тренируемся.
Как по заказу начинается медленная мелодия, и Гарри, видя неудобство новичков, начинает танцевать с Гермионой.
— Почему пропала дверь? — требует ответа Дафна, наставив на меня палочку.
— Нам не хотелось бы оставлять её открытой для кого угодно. Она возвратится, как только мы решим уходить.
— Я хочу уйти, — немедленно говорит она.
— Ох, да ладно тебе, Дафна, ну что такого? У нас ещё куча времени до ужина! Давай начнём бал пораньше. Уильям, потанцуй со мной! — схватив меня за руку, Астория утаскивает меня на площадку.
Внезапно меня охватывает волнение, но Астория без промедления кладёт мою правую руку себе на спину, свою левую — мне на грудь, а правой подхватывает мою свободную кисть. Тут в дело вступает мускульная память, и вот мы медленно кружимся по площадке.
— Ты волнуешься? — удивляется Астория.
— Да, — признаюсь я.
— Ты даже не моргнул ни разу, когда сестрица наставляла на тебя палочку, а ведь она уже оглушала тебя. А тут тебе боязно при мысли о танцах?
— Очнуться после заклинания требует гораздо меньших навыков, чем танцы с симпатичной девушкой, — я старательно изображаю свою обычную ухмылистую улыбку, а у самого внутри всё переворачивается.
— А с безобразной наоборот? — сдвигает она брови совершенно в стиле Дафны.
— Туше. Но доказывает лишь то, что такие красивые девушки, как ты, сеют разруху на поле моих умственных способностей.
— Кроме твоей способности к заигрыванию, очевидно.
— Уж извини, врождённая особенность.
— Угу. Готов к повороту с поддержкой?
— Совершенно н... — начинаю, но тут она с радостной улыбкой закручивается от меня, приподняв мою руку, потом с пируэтом приближается обратно. Совершенно машинально я придерживаю её за поясницу, а она элегантно откидывается назад на моей руке, вызвав удивительно слабое ощущение тяжести на ней.
— Держи спину, и не наклоняйся так сильно — я не упаду, — по её команде я выпрямляюсь, пока она всё ещё держит прогиб.
— Ух, извини, — блещу "красноречием" я.
— Оказывается, кое в чём ты весьма ограничен, — мягко смеясь, она выпрямляется, и мы продолжаем танец.
— Импровизированный экзамен?
— Что ты, что ты? Добавила капельку уверенности, что у меня приемлемый партнёр для танцев.
— Сочувствую твоему везению.
— Не стоит, предлагаю посочувствовать себе, — драматически вздохнув, старается она скрыть улыбку. — Бедняжка.
Мелодия меняется после нескольких тактов, мы расходимся, и я вижу Дафну, Блейза и Трейси всё ещё стоящими там, где мы их покинули. Заметно, что они явно не в своей тарелке. Хотя последняя из упомянутых просто дёргается от желания танцевать.
— Попробуй потанцевать с Гарри. Ему тоже пара твоих советов не помешают. А я приглашу Дафну.
— Хочешь рискнуть?
— Пригласить легко...
Мы расходимся с Асторией в противоположные стороны, и приблизившись к Дафне, я протягиваю руку в приглашении:
— Можно с тобой потанцевать, Дафна?
Она сжимает губы и вперивается в моё лицо своим фирменным ледяным взглядом. Держу улыбку — вот бы ей побыстрее надоело.
— Ладно.
Всё так же улыбаясь, веду её на площадку. Там уже Астория кружится с напряжённым Гарри, а их обоих провожает взглядом слегка опечаленная Гермиона. Дафна зажата, но по ходу танца становится ощутимо раскованнее.
— Не пытайся провернуть те же трюки со мной.
— Даже не мечтаю попытаться. Кроме того, пируэт с поддержкой — целиком инициатива Астории. — Удивлённая Дафна бросает неодобрительный взгляд на сестру. А я продолжаю. — Она открыла мне глаза — как нелепо я выгляжу, когда нервничаю насчёт танцев, в то время как даже глазом не моргнул под прицелом твоей палочки.
— Ты не только по этой причине выглядишь нелепо, — пробует охладить меня она.
— Как например то, что стараюсь быть тебе другом невзирая, что я тебе активно не нравлюсь?
— Поменьше драмы. Не настолько уж ты мне не нравишься.
— Сладчайшей музыкой течёт мне в уши речь твоя простая. А твоя искренность — как крылья за спиной, — смеюсь я.
Она только фыркает, оставив мои слова без ответа. Но вскоре лицо её опять серьёзно.
— Помни, ты обещал не вовлекать её ни в какие свои замыслы.
— Я держу обещания, — также серьёзен я.
— Тогда, почему ты меня не вовлекаешь? — интересуется она.
— Не уверен, что недоверие ко мне понизилось в достаточной степени.
Но на неё мой ответ не производит убедительного впечатления. Вздыхаю.
— Смотри, Дафна. Ты мне нравишься. Но я тебе... Такое впечатление, что не слишком. Нормально, когда мы на людях, Но среди друзей... — отрицающе кручу головой. — Поставь себя на моё место — должен ли я доверить тебе секрет, раскрытие которого перед некоторыми людьми будет означать практически неминуемую мою смерть?
— Я уже знаю достаточно для нанесения тебе непоправимого вреда.
Мне не остаётся ничего, как пытаться скрыть беспокойство от собственного осознания количества правды в её утверждении.
— Верно, но пока недостаточно, чтобы меня немедленно захотели убить.
— Я не сделаю этого, — тихо говорит она.
Мне хочется что-то предпринять, что бы это ни было, позволяющее ей в точности определить мою правдивость. Вместо этого я какое-то время молчу, формулируя ответ.
— Давай представим, что я — слизеринец, и поставь себя на моё место. В первую очередь мне стоит заподозрить, что весь твой подход — хитрая уловка для выдаивания тайн? Не ожидала бы от меня неких шагов, позволяющих мне убедиться, что даже если ты используешь меня для достижения собственных целей, эти цели совпадают или не противоречат моим?
— Не надо всех слизеринцев под одну гребёнку! — и взгляд, глаза в глаза.
— Нет, конечно, — фыркаю я. — Не у всех хватит мозгов даже сформулировать задачу. Но у тебя-то их достаточно. Не будет ли крайне глупо с моей стороны не рассмотреть проблему под таким углом? Ну вот, ты в курсе моей дилеммы — и хочется, и колется. Мне нужен твой взгляд и твой подход. У нас тут некое однообразие представлений даже о планах. Хороший план по Гарри — когда все, кроме него, в безопасности. Согласно Гермионе в безопасности должны быть все, компромиссы исключены. Может быть, твоего хитроумия хватит на создание лучшего, чем у нас плана. Но даже это не главное... Мне нужен кто-то со стороны — взглянуть на наши возможности непредвзято. Но... Я не могу довериться без уверенности в мотивах объективной наблюдательницы: а вдруг раскрытие моих тайн она посчитает наилучшим планом для себя? Нет-нет, я не думаю, что ты заранее планируешь такое! И всё-таки я вынужден определяться исходя из чистой и хладнокровной логики, а не руководствоваться предчувствием на основе интуиции или просто надежды на авось.
Она собирается было протестовать на фразу о раскрытии моих тайн, но я отвлекаю её дальнейшей "вспашкой" целинных залежей проявившегося поля наших взаимоотношений. Моя собеседница отвечает не сразу.
— Знаешь, наша семья не такая, как Малфои, которые женятся только ради статуса. Как думаешь, почему? Потому что мой отец очень высоко ставит ощущение счастья. Ты заметил, как я чуть не вцепилась в тебя, когда ты предположил возможность моего предательства. Мы, Гринграссы, не продаёмся задёшево, и я уже предложила свою помощь тебе.
Смотрю ей в глаза и в который раз надеюсь узнать, что за фокус у неё в кармане для определения правдивости собеседника.
— Тогда кто я для тебя? Как повлияет на твоё счастье моё исчезновение?
— Если оно станет результатом непосредственно моих действий, то очень сильно.
— А если оно не будет прямым следствием... — замолкнув, позволяю ей закончить мысль.
— ... я всё равно буду несчастлива, — отводя взгляд, говорит она. Молчим.
— В таком случае у тебя весьма необычный способ показывать это, — мягко продолжаю давить своё.
— Я всё ещё сама в это не могу поверить по-настоящему. Иногда ты бесишь меня больше, чем все остальные мальчишки вместе взятые. А иногда... — она замолкает.
— А может я специально вывожу тебя из себя изредка, чтобы нравиться тебе в остальное время побольше.
— Не удивлюсь, — фыркает она.
— Значит мои фокусы работают, — включаю пафос. — Я настолько часто говорил, что нравлюсь тебе, что ты в конце концов поверила.
— Не льсти себе, ты бы даже не додумался до такого, уж не говорю про исполнение!
— Я специализируюсь на льстивости, прекрасная леди.
— Свежо предание, а верится — с трудом.
— Это вызов? — и побольше удивления на лице.
— Тебе и вправду надо поменьше бесить окружающих, — да что ж такое с ней — опять фыркает!
— Тогда действовать не будет. Недаром Гермиона зовёт меня Погубителем Моментов.
И вдруг — как награда, как подарок — её искренний звонкий смех.
— Твоё идеальное описание. — Потом, взглянув за моё плечо, вдруг переключается на совершенно иную волну. — К слову о Гермионе. Сейчас пойдёшь с ней танцевать. А то смотрит она на тебя с та-а-аким расстройством во взоре. — И заметив мою серьёзность, тут же спрашивает. — А что такое между вами? Или между вами троими?
— Как я и сказал твоему отцу. Я люблю её, но не могу быть с ней. Гарри её любит, но думает, что не может быть с ней. Она любит нас обоих.
— По крайней мере двое из вас — глупцы, — и совсем несвойственная ей кривоватая усмешка. Я киваю.
— Глупый я, потому что не могу оттолкнуть её. Гарри глупый потому, что когда мы его протащим его через это, всё будет в его руках, в отличие от меня: возможности, время, свобода. Было бы желание... Гермиона... она-то как раз несчастная жертва нашей глупости. Я мог бы сказать, что она глупит, не пытаясь держать дистанцию со мной, но не могу раскрыть ей настоящую причину, почему ей надо поступить именно так.
— В этом соревновании глупцов с огромным отрывом победу одерживаешь ты, — поправляет она своё суждение.
— Нет, я имею в виду, что я знаю, почему не могу быть с ней, — проясняю я свою точку зрения. — Но я не могу рассказать ей всего.
— Опять твои тайны?
— Угу. И чем дальше, тем хуже, — печально киваю я. — Я просто... не могу.
— Если я тебе нужна, чтобы оттолкнуть её, — говорит она, медленно подбирая слова, — это может работать прямо сейчас.
Лицу внезапно становится горячо.
— Прости. У меня даже в мыслях не мелькало использовать тебя так.
— Я слизеринка, — пожимает она плечами. — Если можно воспользоваться кем-то безболезненно... — она позволяет мне самому завершить мысль.
— Признаю, — вздыхаю я, — что рассматривал возможность отдалиться от неё, но мне было бы очень больно, уйди она полностью из моей жизни. Я слишком сильно в ней нуждаюсь.
— Ты странный, Уильям, — качает она головой. — Иди. А я посмотрю как хорошо Гарри танцует.
— А как я, мисс экзаменатор? — и смотрю с надеждой на неё. Она оценивающе оглядывает меня:
— Можешь потанцевать со мной сегодня.
Бросаю ей последнюю лёгкую улыбку, а потом иду к Гермионе и приглашаю её на танец.
— Вы на пару так трогательно смотрелись, — прищурив глаза, заявляет девушка.
— Я ей сказал про твой выбор прозвища мне — Погубитель Моментов. Прими от неё поздравления за точность формулировки.
Удивление на её лице быстро сменяется улыбкой удовлетворения. Какая же она симпатично тщеславная!
— Потом она спросила про нас, и я рассказал её как люблю тебя. Она думает, что я дурак, когда стараюсь оттолкнуть тебя.
— Так и сказала? — она кладёт голову мне на грудь.
— Да. Но она не знает истории того, как я сюда попал.
Кажется, она тяжело вздыхает, но не уверен
— Расскажешь ей?
— Скорее всего нет. Не в этой жизни.
— Что если она решит, что хочет тебя для себя самой?
— Она призналась, что я ей нравлюсь. Но по-моему, не в этом смысле. В любом случае это не такие чувства, которые я ощущаю к тебе. Если я не могу быть с тобой, то я точно также не могу быть с ней.
Я кожей ощущаю неодобрение на уткнувшемся в мою грудь лице.
— Пусть так, но я ревновала, глядя на ваши довольные лица.
— Мне постоянно приходится бороться с угрызениями ревности каждый раз, когда я вижу вас с Гарри, — мрачно усмехаюсь. — Хотя понимаю, что вы заслуживаете друг друга. Гарри может то же самое ощущает к нам, но я не удивлюсь, если он просто счастлив. Как человек, он лучше меня.
Она вздрагивает.
— Если я так действую на вас обоих, то... может нам не стоит проводить так много времени вместе?
— Я думаю о этом всё время, но я слишком слаб, чтобы отказаться от тебя. Ты того стоишь.
Она не отвечает и опять тяжело вздыхает.
— Дафна наконец подтвердила, что она желает помочь.
— Это всё, что она сказала?
— Ну да. Плюс ещё та часть, где она призналась, что я ей нравлюсь.
— Ты наконец наболтал ей достаточно, что она тебе поверила?
Я смеюсь, но на Гермиону мой смех не производит впечатления.
— Она уверена в своей неуязвимости от такого подхода. Но я же вижу.
— Удачный трюк, — смеётся она вместе со мной. — Это невозможно, чтобы ты не нравился.
— Наверное, играет роль количество моих масок и умение их вовремя менять, — мудро изрекаю я.
— Ей нравится не тот Уильям, которого знаю я? — слегка откинувшись, она удивлённо смотрит мне в лицо.
— У неё другой опыт со мной, чем у тебя, — пожимаю я плечами. — Уверен, что люблю я не совсем ту Гермиону, что любит Гарри. Но эти два моих варианта имеют одно общее — она, как и ты, не считает меня очаровательно смешным, а я такой в обоих ипостасях.
Она возвращает голову мне на грудь, и я ощущаю её улыбку, пока мы наслаждаемся мгновениями танца. Повернувшись, видим разговаривающую с Гарри Дафну и пытающихся подвигнуть Блейза Асторию с Трейси. Младшая из слизеринок перехватывает мой взгляд и устремляется от упрямого парня к нам с Гермионой.
— С ними надо что-то сделать, — раздражённо заявляет она. — Трейси просто умирает от желания потанцевать, только Блейз ведёт себя, как болван.
— Уильям, — отрывается от меня Гермиона, — ты должен пригласить Трейси на танец. Это должно пробудить его.
