— Постой!
Она замирает, а я начинаю копаться в переплетениях кудряшек. Помню, что Скитер в них пряталась в книге, но сейчас она вряд ли успела. К несчастью, мои пальцы так не могут распрямить запутанные узелки.
— Ой, что ты делаешь?
— М-м-м... — У меня начинает болеть живот от количества использованной за последнее время магии, но... — Когда я высушил тебе волосы, они типа взорвались, и получилась жуткая путаница. Попробую их хотя бы слегка укротить.
— Ох, — пусть её лицо и скрыто, но я почти чувствую, как она заливается румянцем.
Продолжаю пальцами расчёсывать ей волосы, но добавив свою магию с намерением распустить клубки, и через полминуты я ощущаю, что вполне достойно справился с задачей. Но без абсолютно чёткого ощущения конечного результата, её волосы становятся прямыми. Без обычных её завитков и загибов они теперь достают до нижнего края лопаток.
— Вроде окей. Закончил.
Она тут же проверяет руками, и от неожиданности у неё слегка перехватывает дыхание. А когда она разворачивается ко мне лицом, волосы от инерции разлетаются по сторонам.
— Извини, я перепутал?
— К-как ты это сделал?
— Не знаю, но тебе как, окей? Извини, не знаю как сделать, чтобы выглядели как обычно.
В этот момент миссис Гринграсс протягивает ей зеркальце, а я, шепнув на ушко Гермионе, кто это, внезапно вспоминаю о куче сторонних наблюдателей. Слышу, как у Гермионы снова перехватывает дыхание, как раз перед тем как я снимаю чары и обнаруживаю потерю интереса к нам большинством окружающих — вокруг стало заметно тише. Урсула, Астория и её мать смотрят на нас с любопытством. Глава семейства разговором отвлекает от нас внимание нескольких репортёров. Бросаю взгляд на табло — только пять минут прошло с момента выхода Гермионы из воды. Ещё больше половины времени остаётся.
— Пойдёшь к Гарри, он вот-вот вылезет из воды?
Она встречается со мной взглядом, глаза на мокром месте. Почему? То ли испортил волосы, то ли её наоборот, ей понравился результат вмешательства.
— Хорошо, — говорит она.
— Добро пожаловать в нашу компанию, — с лёгкой улыбкой приветствует её миссис Гринграсс. — Астория рассказывала мне про ваши чары уединения... Вы не перестаёте удивлять, мистер Лернер.
— Вы не представляете насколько правы, миссис Гринграсс, — быстро приходит в себя Гермиона. — Кстати, меня зовут Гермиона Грейнджер.
Но ещё до того, как они с присоединившейся к разговору Асторией успевают зайти так далеко в своих словесных игрищах, чтобы я расцвёл, как маков цвет, дружный поражённый вздох толпы и несколько отчаянных криков привлекают наше внимание назад к озеру. Гарри, оказывается уже начавший вылезать по лестнице на причал, тут же суёт в рот полгорсти жаброслей, бросается в озеро и плывёт к чему-то появившемуся на его достаточно спокойной поверхности. Сочувственные охи и всхлипы появляются, когда становится понятно, что это чьё-то тело и даже с такого расстояния становится заметен красный цвет воды около него. Взгляд вокруг показывает, что все застыли в безмолвном ужасе, а мне вдруг хочется кого-то побить — вот какого чёрта никто не принёс мётлы? Призываю гаррину Молнию, которая, забытая всеми, так и болтается в месте первого нырка Гарри в озеро. Совершенно не думая и не оглядываясь, взбираюсь на метлу и гоню к телу, только краем сознания отмечая крики Гермионы.
Я слишком разгоняюсь до того, как понимаю свою ошибку — я никогда не летал так быстро, уж не говорю об умении суметь остановиться после. Медленно отклоняюсь назад, но набранная мной скорость слишком высока. Гарри как раз добирается до неё, потому что теперь я ясно вижу — это Флер. Что за дьявол? Как она может быть так ранена, этого же не было в первый раз! Я пролетаю мимо них перед тем как, за отсутствием лучших слов, торможу с заносом и наконец умудряюсь зависнуть. Гарри явно в бешенстве.
Тыкаю пальцем вниз.
— Ныряй за её сестрой, Флер я заберу!
От потока магии сквозь всё тело живот болезненно сжимается, но я плавно поднимаю девушку из воды. Она бледна, из рваных и колотых ран на шее и конечностях сочиться кровь. Гарри смотрит на меня умоляюще, потом кивает и ныряет. Мне хочется немедленно закрыть её шейные раны, но будет плохо, если я прямо сейчас отрублюсь. Боль в животе намекает поторопиться, но я не настолько хорош на метле, чтобы попасть точно на причал, левитируя человека. Поэтому целюсь на берег левее, поближе к замку, и прибавляю ходу, насколько отваживаюсь. Смещаю Флер слегка в сторону, когда капли крови и воды начинают попадать мне на лицо и в глаза.
До берега я добираюсь раньше бегущих целителей и хоть практически падаю с метлы, но Флер опускаю так нежно, как могу. Мой живот скручивает в узлы и в голове бьётся колокол, но я принуждаю всю доступную мне магию истекать из рук с намерением исцелить раны на шее. Чувствую начало действия волшебства, но как же медленно всё происходит! Пытаюсь пробиться сквозь боль в голове и животе, но её кровь продолжает пульсировать из ран с каждым биением её сердца, каждым толчком с очевидностью уничтожая мой успех.
Чёрт меня подери, я уже сделал изменения и не могу ей позволить умереть из-за этого! С воплем от разочарования, я сжимаю в ментальном кулаке источник моей магии, неистово требуя больше от него.
Сила желания пробивает оболочку, меня охватывает ужасная боль, и одновременно пылающая энергия идёт потоком сквозь тело. Инстинктивно я заставляю часть из неё выходить из моих теперь светящихся белым ладоней ладоней над телом Флер. Едва отметив резкое сращивание частей её плоти на шее, мой взор расплывается и темнеет. После безуспешной попытки сбросить это состояние, по памяти быстро смещаю ладони к следующим наиболее скверным разрывам на кистях и в районе, где вроде бы проходит бедренная артерия. Не могу видеть результатов, но продолжаю выдавливать магию из себя и толкать в девушку, пока окончательно не сваливаюсь в полную темноту.
* * *
/*От автора. Используется модифицированная стратегия из jbern: "The Lie I've Lived"/
* * *
Глава 21. Отклонённые объяснения
Окружающий мир потихоньку вплывает в фокус, и череда ощущений постепенно продирается к моему сознанию. Сначала я осознаю, что мне тепло и удобно, кроме хмельного тумана в голове и ноющих болей по всему телу. Лениво обсасываю эти мысли на протяжении неопределённого времени, пока ко мне, наконец, не просачивается приятный, но слишком стерильный аромат. До меня доходит, что я, скорее всего, нахожусь в каком-то больничном заведении. Пытаюсь открыть глаза, и резкий белый свет подтверждает мои догадки. Промаргиваюсь от слёз и пробую снова открыть глаза. Опять неудачно. Вскоре осознаю, что издаю стоны, и что кто-то разговаривает со мной.
— Уильям? — голос мягкий и знакомый, но кто такой Уильям?
— Кто? — спрашиваю я. Или, скорее, пытаюсь спросить. Звучит, наверное, как сиплый невнятный шорох воздуха в горле, а не вразумительный вопрос. Стараюсь ещё раз раскрыть глаза, и некие пятна прорастают сквозь набат головной боли.
— Уильям? — снова зовёт женщина, в этот раз склонившись надо мной. Я уже вижу белую кожу на овале лица с копной каштановых волос, свисающих прямо мне на лицо. Улавливаю их запах, и поток событий последних месяцев всплывает в памяти. От их тяжести у меня перехватывает дыхание. Мозг рассортировывает воспоминания почти мгновенно, наконец добравшись до событий второго задания.
Облизываю губы и болезненно сглатываю слюну, намереваясь смазать пересохшее горло.
— Гермиона? — умудряюсь наконец прокаркать, как раз перед тем как грива спутанных волос атакует моё лицо и пара рук влезает между моим телом и кроватью.
— Ох, Уильям, мы так за тебя беспокоились... — на мгновение она садиться прямо, и детали собираются в знакомые черты лица. Волна облегчения затапливает меня, когда её блестящие глаза пытливо всматриваются в мои. — Ты... ты всё помнишь?
— Ф-флер?
Она расслабляется и выдыхает в облегчении, кладя голову мне на грудь и шепча ответ.
— Гриндилоу, целая стая. Но она справилась, Уильям. С ней всё хорошо. Ты сделал это — что бы ты там ни делал — ты смог. — Тут я вспоминаю, что Гарри в каноне частично их разогнал. Значит в этот раз Флер достался весь "экипаж". С облегчением выдыхаю бессознательно задержанный мной воздух, и от этого закашливаюсь.
— Гарри?
— Я здесь, Уилл, — слышу его голос с другой стороны. — Я в порядке, без единой царапины даже. Приятное изменение, когда не я тут днями бока отлёживаю.
Издаю скрежещущий смешок, переходящий в кашель, пока Гермиона ворчит на него тихонько.
— Что... потом... было... — слова очень медленно вымучиваются из меня.
— Ш-ш, спокойно, Уильям, — мягко говорит Гермиона, прижатым пальчиком закрывая мне рот. — Целители забрали тебя и Флер, а Гарри приплыл с её сестрой почти в то же самое время, как Седрик появился со спасённой Чо. Диггори использовал чары головного пузыря, Виктор — частичную самотрансфигурацию, хотя мне он признался, что старался сделать полную. Он прибыл с Дафной как раз после момента истечения времени.
— Расскажи ему, что произошло сразу после того, как он потерял сознание, — предлагает Гарри. Я, в отличие от Гермионы, не упускаю заинтересованность в его тоне.
— До тебя добрались сразу как ты... начал светиться. Это ... в-общем, все остановились как вкопанные. — Она кажется дёргается от воспоминаний. — Целители прибежали уже после того, как ты отключился и рухнул прямо на Флер.
— Ты упустила пару существенных моментов этой истории, Гермиона.
На этот раз она отлавливает выражение лица и замахивается на него, стараясь морально придавить взглядом.
— Он был здесь целых пять дней, а всё, о чём ты думаешь...
— ...чтобы он почувствовал себя лучше! Вот, Уильям, погляди. — Он раскрывает до того стратегически свёрнутый номер "Ежедневного Пророка" и показывает мою чёрно-белую колдографию, где я на мгновение объят пламенем, и тут же падаю прямо на грудь Флер. Моя память слегка размыта, но могу поклясться, свечение длилось гораздо дольше, чем на фото. С зажившими и почти незаметными ранами на шее и малозаметной кровью на чёрно-белом изображении, похоже всё на то, что мы просто спим. Спим с моей головой на её груди.
Опять мой смех терзает мои же уши скрипом.
— Проклятье... пропустил веселуху... — лёгкий автоматический шлепок Гермионы по груди — и приступ кашля.
— Блин, Гермиона. Парень тут уже пять дней, а хочешь его ещё дольше задержать. — Они обмениваются взглядами, и ухмылка Гарри не увядает. — Но ещё важнее, Уильям, что Гермиона оказалась там быстрее целителей. Она скатила тебя с Флер, проверила тебе пульс, наложила согревающие чары на Флер, а потом начала делать ей искусственное дыхание по-маггловски. Невилл говорит — она была неподражаема!
— Не знала я, — вспыхивает Гермиона, — не знала про заклинание, удаляющее воду из лёгких.
— Рот в рот? — я опять захожусь в кашле после очередного её шлепка по груди.
— Гермиона! Ты точно — "Никому не дам — сама прибью", — заливается смехом Гарри.
Поражённая и устрашённая собственной реакцией, она не знает, что сказать, но её выручает появившаяся на издаваемый нами шум мадам Помфри.
— Очнулись, мистер Лернер? Очень хорошо. А вы двое, идите отсюда. Можете сказать остальным.
— Извини, но ты дурак, — шепчет мне Гермиона и на прощанье сжимает запястье. — Мы вернёмся.
— Скоро увидимся, — Гарри также пожимает мне плечо.
— Остальные? — спрашиваю я мадам Помфри.
— О да, у вас тут побывала вереница посетителей, — её профессиональное недовольство таким вот положением дел у больного явно читается как на лице, так и в интонациях голоса. — Как вы себя ощущаете? Может память в чём-то отказывает?
— Болезненно ощущаю, почти всем телом, горло дерёт очень, — не голос, а настоящее карканье. — Но помню я всё.
— Очень хорошо, — с трудом избегаю смеха, ведь чисто из её и моих слов следует, что она довольна моим больным телом и дерущим горлом. — Вы опять заработали магическое истощение, мистер Лернер, — говорит она тоном МакГоннагал.
— Извините, — говорю, порка в этот раз лёгкая и чисто моральная.
Она переводит дыхание.
— Я бы предпочла, чтобы вы оставили лечение мисс Делакур нам, но, учитывая обстоятельства, вас можно на этот раз простить.
— С ней окей?
— Да, — хмурится на моё любопытство она. — Тем не менее хотелось бы, чтобы вы доставили её прямо к нам.
— Извините, но слишком я плох на метле, а пришлось быстро. Она выглядела... как...
— Всё нормально, мистер Лернер, — смягчает она интонации. — Всё завершилось благополучно, — она мягко похлопывает по моей руке, а потом возвращается к своей деловой манере. — Поскольку вы теперь в сознании, то вам необходимо принять эти вот два зелья — болеутоляющее и питательное. Попробуем вас немного покормить, хотя ожидаю, что вас вскорости прервут.
Питательное, как ни странно, было неплохим на вкус, но как только я, давясь, проталкиваю в себя болеутоляющее, раздаётся уверенный стук в дверь за мгновение до того, как она открывается и в неё входит Гарри, ведя за собой семейство Делакур. Две младшие одеты в серо-синие мантии Шармбатона, хотя я полностью уверен, что Габриель ещё слишком юна для школы. На их матери обтягивающее платье чуть более светлого оттенка, закрывающее почти всю кожу, но оставляющее мало места для фантазий о её фигуре.
Моё воображение вряд ли настолько хорошо, как она сама а-натюрель. У неё такие же идеальные волосы, как у Флер, и вдобавок царственная манера держать себя. Чуть более вытянутое и более изящное лицо, чем у старшей дочери, без единой морщинки и пятнышка. При этом ощущение естественности, в отличие от кукольности облика многих звёзд моего мира.
Последним заходит патриарх в безупречно пошитой тёмно-синей, почти чёрной парадной одежде. Я слегка удивлён длинными и волнистыми тёмно-русыми волосами, вольно ниспадающими ему на плечи. Почему-то по виду его дочерей я ожидал, что он окажется чистым блондином. А вот его тёмно-синие глаза вполне соответствуют похожим у его жены и дочерей.
— Мерси, `Арри, — говорит Флер зарумянившемуся гриффиндорцу, пока её родители идут к моей кровати.
— Месье, Лернер, — миссис Делакур наклоняется и целует меня в обе щёки. — Мне никогда не удастся выразить всю мою признательность за то, что вы сделали для моей дочери. — Щёки у меня горят, и не только от поцелуев. У этой женщины великолепное самообладание, и над своей аурой тоже, но это не отменяет того факта, что она — поразительно красивое создание.
— Я... гм...
— Уи, месье, — Делакур-старший пожимает мне руку. — Вы вместе с мистером Поттером оказали нашей семье величайшую услугу. Этот долг нам никогда не выплатить.
— У-уверен, что любой на моём месте поступил бы так же, — тихо говорю я, но по крайней мере голос мне уже не отказывает.
— Нон, месье, вы и мистер Поттер бросились спасать мою дочь совершенно без задней мысли, — по-доброму улыбается мне мать Флер.
— Даже быстрее меня, — добавляет мистер Делакур, и он явно недоволен собой за это. — Потрясающая реакция и очень впечатляющая магия.
