— Просто смирись, — рукой давая знак слегка удивлённым Гринграссам не вмешиваться.
— Хорошо, отец прислал записку, что задержится сегодня, — говорит миссис Гринграсс. — Может, сходите погулять и повеселиться, Даф?
— Мы рассмотрим возможность, — невозмутимо отвечает Дафна, нарочно открывая книгу и начиная её читать.
Мать с сестрой вздыхают и, не сказав больше ни слова, покидают нас. Уже через несколько секунд Дафна закрывает книгу и встаёт.
— Все за мной. И ни слова, пока не скажу, что можно.
Мы с Гермионой тут же следуем за ней, а Гарри задерживается, чтобы накинуть мантию-невидимку. На этом настояла Дафна, чтобы у Гарри — главы семейства Поттер, — если нас застукают, всё-таки был шанс спрятаться и избегнуть прямой ссоры с её отцом. Подведя нас к другой двери, открывает она её очень осторожно, заглядывает и морщится от скрипа. Но тут же благодарно кивает мне, когда я накладываю силенцио. Высмотрев, что путь свободен, она живо идёт по широкому, знакомому мне по экскурсии коридору, который ведёт к кабинету её отца.
Там Дафна направляется прямо к книжному шкафу, заполненному по принципу похожести корешков книг на каждой полке. Попросив нас пальцем у губ соблюдать тишину, она наполовину вытаскивает по одной книге с каждой из трёх верхних полок, и шкаф поворачивается на нас. Как это по-шпионски! Не мечтал, что когда-нибудь вообще увижу подобное не на экране фильма.
Внутри гораздо меньше книжных шкафов, чем я предполагал. Но в этом есть смысл, учитывая, что подавляющее большинство полезного можно и нужно хранить в общей библиотеке. Ну сколько там книг действительно нужно вот так прятать? В действительности, большинство полок содержат экспонаты, на которые смотреть страшно, не то что выяснять, что они делают. Очевидно, я не распознаю большинство из них. Но банка с багрово-красными перышками заставляет меня вздрогнуть от предположения, что это кровавые перья. Некоторые предметы выглядят странно знакомыми, и я полагаю, что скорее всего видел подобные в директорском кабинете.
Меня выталкивает во внешний мир из созерцательности вежливое похлопывание по плечу, и, обернувшись, я наталкиваюсь на требовательный взгляд ярко-голубых глаз. Она легко кивает в сторону одной из полок, явно предлагая мне ею заняться. Так же молча выразив согласие, вижу, что Гермиона уже роется в каком-то томе.
Следую её примеру и очень скоро полностью погружаюсь в процесс вытаскивания и пролистывания книг и рукописных дневников. Дневники были наихудшим вариантом, поскольку нужная информация могла оказаться в любом их месте. Оглавлений в них тоже не было. Хотя буду справедлив, многие книги страдали тем же. А как они были бы полезны для наших поисков, да ещё с индексами терминов! Мечты. Всё равно — сначала книги. Выпускаю расстроенный вздох, угроза быть застигнутыми растёт, а прогресс — улиточный. Откидываюсь назад и бросаю взгляд на корешки. Может быть тёмные, самые зловеще выглядящие могут содержать нужное нам. Первая такая оказывается банкротом, но как только я вытягиваю вторую, то слышу как кто-то прочищает горло позади меня.
— Дафна, надеюсь у тебя есть вразумительное объяснение, — потрясающе эффектное сочетание мягкости голоса и пронизывающего до костей взгляда мистера Гринграсса.
* * *
Глава 24. Потеря и последствие
— Думаю, самым лучшим для наших гостей будет вернуться в Хогвартс.
Даже сейчас, двое суток спустя, ужас от этого приказа сковывает льдом моё тело, не давая мне уснуть, пока я не прогоняю его более счастливыми воспоминаниями. Пытаюсь скормить его пламени и выкинуть в ничто — работает, но только до момента засыпания, когда в моём сне то Гринграсс, то Волдеморт отдают эту команду.
Не представляю, как долго я пребываю в таком вот состоянии, когда мне чудится щелчок захлопывающейся двери в спальню. Один из тех звуков, про которые невозможно сказать, настоящие они или померещились во сне, заставляя просыпаться. Напрягаюсь, стараясь расслышать больше, но между всхрапами Рона царит тишина. Когда полог на моей кровати начинает отодвигаться, я выпускаю магию из пальцев. Но тут же убираю, когда полог расходится, предъявляя бледное лицо, окружённое гривой кудряшек.
— Уильям, — шепчет Гермиона.
Приподнимаюсь на локте и глубоко вдыхаю-выдыхаю для успокоения.
— Ты в порядке?
Она прикусывает губу и отрицательно качает головой, а я улавливаю движение зрачков на постель рядом с ней и сразу понимаю. Пусть в глубоком сумраке и не видно, но я уверен в тёмных кругах под глазами, ведь я сам тоже, как и она, не могу нормально спать.
Поэтому я приподнимаю край одеяла, я сам сдвигаюсь как можно дальше на противоположную сторону постели. С нервной и смущённой полуулыбкой она забирается на постель и зеркально отражает мою позу, также оперевшись на локоть.
— Ну... я не хочу... имею в виду я хотела просто...
— Ш-ш, я понимаю, Гермиона. Я тоже не могу спать. Пускай так. — Ложусь на спину и протягиваю руку к ней, но она предпочитает устроиться на боку лицом ко мне.
— Незаметно, чтобы на Гарри как-то сказалось.
— Ему приходилось иметь дело с гораздо более пугающими вещами, чем разозлённый отец, и он был под мантией, так что оказался не на линии главного удара. Честно, мне удивительно, как у тебя возникли похожие на мои проблемы. Ты в жизни не раз попадала в куда более опасные переделки.
Я вдруг осознаю, что при всём её опыте, библиотека ассоциировалась с безопасностью, местом, где она всегда может найти убежище. Поимка там при поиске запретных сведений о тёмной магии должна стать одним из наистрашнейших кошмаров. Я никогда не спрашивал, но, думаю, она не удивилась бы, если бы её тут же бросили в Азкабан, что и мне в голову приходило неоднократно. Пусть это и глупо. А ещё — ирония судьбы. Всё случилось ровно за три года до значительно более неприятного посещения дома другой чистокровной семьи.
Я вижу, как она скукоживается, ёрзает на подушке, но говорит немного о другом.
— Мы могли быть в шаге от нужных нам сведений.
— Может быть, — вздыхаю. — А может и нет. Увидим завтра Дафну и выясним, что она смогла вытянуть из отца.
— Ты всё ещё считаешь, что она сможет получить что-то кроме неприятностей за наше приглашение в дом?
— О, он ей ничего не скажет, но...
— ...но она узнает не меньше из того, о чём он промолчит, — заканчивает за меня Гермиона. — Это ты так сказал. Не мог же он быть готов к такому повороту дел?
— А вот это ты сказала. Нет смысла спорить — завтра всё узнаем наверняка.
— Но что если... если он расскажет директору? — дрожит и голос, и она сама, и я понимаю, что был прав о её кошмарах. Только надо ещё добавить страх вызвать разочарование на лицах уважаемых ею людей — директора, декана, её родителей...
Теперь мой черёд улыбнуться ей подбадривающе. Ладно, пусть спорит, если её это успокаивает. Тянусь и беру её за руку.
— Гермиона, ты хочешь продлить другими словами наши сегодняшние споры вдобавок ко вчерашним и позавчерашним или попробуешь поспать?
Она слегка успокаивается, пока я массирую ей руку.
— Я знаю... просто я, — она вздыхает. — Ну, ты понимаешь.
— Понимаю. — Она продолжает поднимать эту тему, но я уже выдавил признание, что она просто хочет моих с Гарри утешений. В душе я не настолько уверен, что мистер Гринграсс не пойдёт к Дамблдору. Я просто отказываюсь рассматривать сценарий катастрофы. Логически собрав и осмыслив, все мои впечатления от Дафны подтверждают мысль, что она почти наверняка отговорит от решительных поступков любого, кроме собственного отца. Что совершенно не вдохновляет. Достаточно сказать, что мы не увидимся летом. Хотя... глупо так далеко загадывать... — Ладно, давай спать.
— Х-хорошо, — она поворачивается от меня и нерешительно сдвигается ближе к центру постели.
После её остановки я тоже сдвигаюсь и, лёжа на спине, засовываю левую руку ей под шею и укладываюсь боком к её спине.
— Так нормально, или мне спиной к тебе повернуться?
— Хм... ты м-можешь держать меня... если хочешь, — тихо говорит она.
Пусть я улыбаюсь, но вряд ли это хорошая идея.
— Разве что слегка. — Поворачиваюсь на левую сторону, грудью придвигаясь к её спине, и правой прижимаю её за живот к себе. — Пни меня локтём если я... ну, если надо тебе будет. По любой причине. Заранее извиняюсь за что угодно.
Она что-то довольно мурлыкает под нос, на мгновение заставив меня спутать её с Луной.
— Я тебе доверяю.
Воздерживаюсь от островумной реплики типа "А я нет" и глубокими вдохами приступаю к наслаждению "трапезой" аромата её волос.
— Спокойной ночи, Гермиона.
— Спокойной ночи, Уильям.
Когда она слегка стонет во сне, приходит время откатиться от неё.
Я сплю чутко, поэтому просыпаюсь в предрассветной полумгле, когда Гермиона встаёт уходить. Лёгкого аха удивления и сдвига одеяла вполне достаточно для моей побудки. Замечаю, что лежу на спине, а моё плечо уже холодное. Я слишком устал, чтобы держать глаза открытыми, и поэтому продолжаю глубоко дышать с претензией, что мол всё ещё сплю. Она не обманывается, а наклоняется и целует меня в щёку.
— Спасибо, Уильям, — шепотом.
Не могу удержать наползающую улыбку. Она ещё раз целует то же место и выскальзывает из кровати и из комнаты. Перевернувшись, сдвигаюсь туда, где лежала её голова и опять глубоко вдыхаю её запах.
Кажется, что прошло лишь несколько секунд, когда я открываю глаза. Но яркий свет и приятный, невыветрившийся запах Гермионы заговорщицки предлагают держать глаза закрытыми, и я решаю остаться в постели как можно дольше.
— Очнись, Уилл. Мы тебе позволили проспать завтрак, но такими темпами ты пропустишь гербологию, — распахивает мои занавеси Гарри. Сую лицо в подушку.
— Ненавижу тебя.
— Что ты сказал?
— Ничего. Встаю я, встаю, — говорю, поднимая чугунную голову, перед тем как заставить себя выбраться из кровати.
Гермиона пищит и разворачивается спиной, а я внезапно соображаю, что именно она задала последний вопрос. И тут же осознаю себя в одних трусах, которые похоже избыточно сдвинулись во время моего скатывания с кровати. Я краснею, как рак.
— Прости, Гермиона. — издаю я нервозный смешок. — Не заметил тебя. — Гарри тоже смущен едва ли не больше меня и помалкивает, пока я шустро набрасываю мантию. — Вы с Дафной уже говорили? — меняю я тему.
Гермиона предпочитает не рисковать и отвечает, не поворачиваясь:
— Да, и ты был прав.
— Грил вам! — как будто огромный груз падает с моих плеч. — Да, кстати, я уже в приличном виде.
Гермиона поворачивается, а от меня не ускользает краткий взгляд в район середины моей фигуры. Она замечает мою понимающую ухмылку, и в комнате становится на одного варёного рака больше. Почти наверняка взгляд был неосознанный, но повод чуток понасмешничать надо запомнить.
* * *
Заканчиваем обед побыстрее, чтобы успеть поговорить с Дафной. Она не ходит на УЗМС, который который у нас послеобеденным уроком в понедельник. Пользуясь весенним потеплением, решаем погулять на улице, где Дафна с Асторией присоединяются к Гарри, Гермионе, Луне, Невиллу и мне.
— Трейси и Блейз подойдут? — спрашиваю я.
— Нет, — слегка хмурится Дафна. — Блейз больше не хочет, чтобы мы с вами проводили время.
Астория рычит, Гермиона ахает. А у меня ёкает сердце.
— Узнал про наш визит?
— Через Трейси, полагаю, — коротко кивает она. — Грозился рассказать моему отцу, как будто тот не знает, что мы продолжим дружить.
— Он что-то сказал? Твой отец? — неуверенно спрашивает Гермиона.
— Самым предосудительным в его речах было пожелание обдумать, кому мы можем разрешить влиять на наше поведение, — с досадой говорит она, как будто слова имеют неприятный вкус. — Я указала ему, что это с самого начала целиком и полностью моя идея, и что мы вполне могли бы остаться незамеченными, если бы определили чары оповещения о непрошенных посетителях.
— Значит так он узнал! — восклицает Гермиона. Дафна кивает.
— Он даже выглядел более расстроенным от моего незнания и недогадливости по поводу самого наличия барьера, зачарованного за пределами наших возможностей пройти его, не потревожив, — и явно обдумывая на ходу только что пришедшую мысль, она продолжает. — Теперь я понимаю насколько неестественным на самом деле был весь тот разговор. Как будто он просто старался выглядеть разгневанным.
— Как по мне, так он очень даже сердился, — ворчит Астория, но Дафна только отрицательно качает головой.
— Тебе надо слушать и то, что он не говорит. В качестве рабочей гипотезы я бы предположила — он гордится, что мы не полезли сразу, а сначала исчерпали доступные источники необходимых нам сведений.
— А что вы искали-то, кстати? — скашивает взгляд на сестру Астория.
— Не твоё дело, — слова Дафны как щелчок ещё до того, как кто-то смог бы встрять.
Астория строит мне умоляющую мордашку, а я поднимаю руки вверх.
— Прости, Стори, я обещал, — примирительно говорю я. И под взглядом Дафны добавляю: — И не собираюсь тебя ни во что вовлекать.
— Вы всего-то на пару лет меня старше, — страстно начинает наезжать Астория.
— Стори... — не слишком уверенно начинает Гермиона.
— Я говорю это не из-за твоего возраста, Стори, — и тут же получаю синхронный предостерегающий взгляд от двух старших девушек, но даже не моргаю. — В конце концов, Гарри был даже моложе тебя сейчас, когда с одним мечом дрался с древним василиском. — Дафна давится, а Астория бледнеет, как смерть. Даже Луна вздрагивает. — Но вряд ли он со мной будет спорить, что подобные приключения стоит кому-то повторять, особенно не зная всех обычных для Гарри последствий.
— Тебя не останавливает, — ворчит Гермиона.
— Если поможет, то могу уверить, что и Луна, и я тоже ничего не знаем, — встревает Невилл. — Но если любого из нас попросят, в ту же секунду придём на помощь. — Чёрт, а ведь Невилл — это что-то! В подтверждение Луна кивает и прижимается головой к его плечу.
— Угу, спасибо, Невилл... значит у тебя всё без особых неприятностей, Дафна? — Гарри желает сменить тему, чувствуя себя явно не в своей тарелке.
Дафне же явно требуется время отойти от очередной порции понимания — с кем она связалась — и продолжить разговор.
— Могу предложить только одно объяснение поведению отца. Втайне он гордится, даже когда для виду сердится.
— Ух ты, это... — Гарри замолкает и качает головой, стараясь всё осознать.
— ...имеет смысл, — завершает Луна за него, склонив голову набок.
— Может объяснишь? — просит Невилл, когда она не уточняет.
— Знание — сила. Зачем иначе моему отцу выпускать журнал? Почему бы мистеру Гринграссу не гордиться собственной дочерью, добывающей информацию и сильных, для него недоступных союзников. Точно так же, как он сам наверняка делал в Хогвартсе.
— Кроме того, поскольку уже вся школа знает о нашей дружбе, то остаться нейтральной я не смогу. Поэтому он даже не пробовал запретить мне общаться с вами.
— А значит Блейз ведёт себя так, чтобы у остальных создалось впечатление, что твой отец не одобряет нашу дружбу. Таким образом он видится нейтральным, — говорю я.
