Домовик нахмурился:
— Директор, как Вы наверняка знаете, у нас одна из старейших и многочисленных общин в Англии.
— Сейчас догадаюсь: Вас беспокоит источник, а точнее его слабость.
— Да, директор. Магии очень мало. Нам едва хватает. Её и раньше было немного, а теперь… — и домовик разочарованно развёл руками.
— Как я понимаю, именно из-за дефицита магии большая часть замка заброшена и заросла паутиной и пылью?
Домовик виновато кивнул головой.
— Понимаю. А теперь её вообще крохи. Это одна из причин, почему я здесь. В связи с … кризисом магической энергии, который нам оставил в наследство предыдущий директор, у меня есть несколько предложений.
— Директору совсем не обязательно предлагать, достаточно приказа.
— Не для меня, Старейший, не для меня. Итак. До полного восстановления источника с вас будет снята уборка замка. За вами остаётся лишь готовка и уборка спален.
Домовики поникли головами. Старейший посмотрел на сородичей и обратился к волшебнику:
— Позволено ли мне задать вопрос, а точнее, просьбу, директор?
— Для этого я здесь.
— Нам необходима хоть какая-то работа. Для нас это очень важно.
— Хм, — Тревор задумался перебирая варианты. — На вас держится всё хозяйство в замке. Проблема в том, что начни вы колдовать, то без должной магической подпитки вы получите магическое голодание. А это риск не просто заболеть: Вы можете погибнуть. Вы должны колдовать… дозировано.
Посмотрев на окончательно поникших домовиков, Тревор улыбнулся:
— Но, возможно, есть выход, который устроит нас всех.
В глазах домовиков появилась надежда.
— Ведь для вас важно не просто работать. Главное — это приносить пользу.
Домовики дружно закивали головами.
— А пользу, как известно, можно приносить по-разному. В ближайшее время в программу Хогвартса вернётся предмет о бытовых чарах. В них войдут такие разделы как домоводство, кулинария, строительство, не говоря уже о разделе связанном с комфортом. Ведь далеко не у всех есть родовые дома, где могут жить ваши сородичи. Следовательно, мы получаем просто потрясающий полигон для оттачивания мастерства для наших студентов. Но, мы имеем дело с очень древним, живым и, — Тревор внимательно осмотрел домовиков, — раненым замком. За студентами нужен глаз да глаз. Ваша задача будет стать для студентов своеобразным гидом и прорабом в одном лице. Мы разобьём студентов на группы. Для младших групп вы укажете на проблемы с уборкой и ремонтом, которые необходимо произвести. Для старших — восстановление чар. Всю их работу вы должны проконтролировать, указать на ошибки и недостатки, в нужный момент дать совет, а после окончания работы дать своё заключение.
Заметно повеселевшие домовики стали переглядываться и шептаться.
— Тихо! — Старейший охладил своих сородичей и вновь обратился к Тревору. — Директор, это замечательная идея, но Вы сказали, что это одна из причин Вашего прихода?
— Да. Тут такое дело. Я нигде не могу найти портреты Основателей. Просто мистика какая-то.
* * *
Спустя сорок минут в подземельях Хогвартса.
Тревор стоял напротив одного из многочисленных тупиков коридоров и смотрел на стену.
— Значит, это здесь?
Старейший кивнул головой и щёлкнул пальцами. Спустя мгновение в стене стала появляться замаскированная дверь.
— Но почему?
— Вы слышали о рабских контра… — домовик запнулся и испуганно посмотрел по сторонам.
— Да, Старейший. Более того, мне, а точнее, нам с Гарри Поттером и Гермионой Поттер удалось уничтожить их все.
— Хозяева вернулись! — Старейший счастливо зажмурился. — Если бы Вы знали, директор, как давно мы ждали этого дня.
Тревор понимающе кивнул головой:
— Так какое же отношение контракты имеют к тому, что портреты Основателей запихнули в этот чулан?
— Не только портреты Основателей, но и многих директоров прошлого, — Старейший снял последнее из заклятий и открыл дверь, — но я уверен, что они и сами Вам всё объяснят.
Тревор вошёл в небольшой зал, стены которого были увешаны портретами и, с удивлением, присвистнул. На первый взгляд, портретов было не меньше восьмидесяти. И это не считая пустых натюрмортов. В центре этой компании выделялись четыре портрета. Два волшебника и две волшебницы смотрели на вошедших глазами, наполненными властью и силой. И их взгляды не обещали гостям ничего хорошего.
Тревор закрыл дверь, наложил на неё несколько заклятий и твёрдым шагом отправился к одному из портретов. Волшебник, с абсолютно лысой головой и поседевшей бородкой, попытался пронзить Тревора своим взглядом. На что Тревор усмехнулся:
— Хорошая попытка, лорд Слизерин.
— Вы знаете, кто я?
— Разумеется.
— Но откуда? Ведь моих портретов не осталось. По крайне мере, мне так кажется.
— Верно, Ваших портретов не осталось. Но у Вас его глаза. Точнее, у него — Ваши. Но должен признать, что ЕГО взгляд более впечатляющий, в особенности, когда он не в духе. Прямо-таки, до мокрых штанов. Без обид, но Вам с НИМ не тягаться.
По мере этой речи, брови лорда Слизерина подымались всё выше и выше. Он привык к восхищению и преклонению и это впервые в жизни, когда его столь жёстко ставили на место.
— Ну, и кто же этот … ОН? — лорд Слизерин начал заметно закипать. — И самое главное, кто — Ты? Василиска тебе в постель!
— Ах да. Прошу прощение за мои манеры. Просто я уже и не надеялся вас всех найти. Позвольте представиться, новый директор Хогвартса, Марк Тревор, но для вас, директор Тревор.
Самодовольная улыбка на лице Тревора окончательно взбесила лорда Слизерина, и он начал цедить слова сквозь зубы.
— Марк Тревор. Ну конечно! Простолюдин, — выплюнул лорд Слизерин. — Кого ещё могли поставить на эту должность эти ничтожества. Жалкую куклу без роду, без племени. Ну и какого архидемона ты припёрся? Позлорадствовать?
Слизерин с усмешкой стал наблюдать за тем, как с лица Тревора отхлынула кровь и сползла улыбка. Секунды, и его лицо превратилась в восковую маску, секунды — и на его лице отобразилась ярость. Какое-то время Тревор брал себя в руки. Лорд Слизерин отметил то, как быстро собеседник взял себя в руки, и его лицо вновь превратилось в восковую маску олицетворяющее равнодушие. Каждый из волшебников на портретах был ощупан взглядом опытного убийцы, что почувствовали абсолютно все, как и то, что этот волшебник шутить не привык. Шутки кончились.
Каждый из волшебников на портретах был мгновенно осмотрен, взвешен и оценён с соответственными выводами. По залу разнёсся могильный голос гостя:
— Дамы и господа! Позвольте ещё раз представиться!
Тревор был в ярости, что прекрасно видели все присутствующие, как и то, что с его зубов вот-вот закапает яд, по смертоносности не уступающий яду василиска.
— Я, Маркус Антонио Тревор, новый директор Хогвартса, принёсший при вступлении на должность полную клятву, — волшебник изобразил поклон, присущий, скорее, князю, чем аристократу. — Потомственный маг из тёмного Рода. Чистокровный волшебник в двадцать седьмом поколении древнейшего и благороднейшего Рода Треворов из Норвегии. Младший из сыновей. Родовые дары: боевая некромантия, демонология, ритуальная магия. На данный момент являюсь вассалом лорда Поттера, более известного в магическом мире, как Лорд Смерть.
Тревор сделал несколько шагов к лорду Слизерину и едва не столкнулся с ним нос к носу.
— Лорд Слизерин, при всём моём, теперь уже бывшем, уважении к Вам, я с удовольствием напомнил бы Вам о правилах хорошего тона, которые приняты даже среди маглов. Но, к сожалению, к Вам лично у Вашего потомка набралось очень много вопросов. И у меня есть подозрения, что Ваш единственный портрет может не пережить разговора с ним. А потому, в память о Ваших заслугах перед магическим миром, я настоятельно рекомендую Вам откровенно и подробно ответить на все его вопросы, если не желаете, чтобы Ваш потомок занялся практической некромантией, не призвал Вашу душу из-за грани и не развоплотил её, в чём я с удовольствием ему помогу.
Тревор отступил на несколько шагов назад от ошарашенного Лорда и посмотрел на не менее ошарашенных директоров.
— А теперь, дамы и господа, прошу меня извинить.
С этими словами Тревор направился к выходу:
— Старейший, — бросил он на ходу домовику, — развесьте все картины и портреты на положенные им места. Я позже с ними поговорю.
В зале раздался грохот от захлопнувшийся двери. Спустя минуту послышался разочарованный голос Годрика Гриффиндора.
— Брат! Ты — придурок! Сколько раз тебе говорить: «Думай, а потом говори!»
— Чья бы жаба квакала! — огрызнулся Салазар.
— Во всяком случае, я не оставил в живых тех, кто услышал моё кваканье, — не остался тот в долгу.
— Старейший, какие новости?
Домовик виновато посмотрел на портрет Основателя.
— Понимаю, — Годрик устало вздохнул, — среди домовиков по-прежнему действует запрет на общение с нами?
Домовик кивнул головой.
— По крайне мере, — сказала Ровена Рэйвенкло, — как только мы покинем этот склеп, сможем расспросить другие портреты. Если, конечно, один языкатый змей научится держать свои эмоции и мысли при себе.
— Ровена права, брат. Мы не знаем, что произошло за эти столетия. Мы все пострадали, так что уймись.
— Да понял я, понял!
Ровена нахмурилась:
— Я поговорю с этим… Тревором. Нужно снять запрет на разговор с домовиками и узнать о нашей подопечной, если, конечно, она родилась.
— Мы не знаем, когда ритуал потеряет свою силу и дочь Морганы вернётся к нам, — Слизерин поправил мантию. — Так что советую закатать губу назад.
Годрик вынул кинжал и, проверив его остроту, задумчиво пробормотал:
— Мне послышалась, или кто-то что-то квакнул?
— Это не я, — насупился Салазар, и на его лицо вновь вылезла ироничная усмешка, — это так, эхо от хлопнувшей двери по залу гуляет.
— Эхо говоришь, — вернул ему улыбку Годрик. — Ты, эхо, лучше вспоминай чего натворил, чтобы твой потомок так взбесился. Не хотелось бы после стольких лет смотреть на кучку пепла от твоего сгоревшего портрета.
— Мой потомок никогда не поднимет руку…
— Поспорим? Если твой потомок хотя бы наполовину такой как ты…
— Стоп! — сказала Ровена. — Этот Тревор сказал, что принёс полную клятву?
Зал вновь наполнила тишина.
— Да ладно! — Салазар недоверчиво посмотрел на своих друзей. — Каковы шансы того, что эти жадные до власти мерзавцы выпустят из своих лап Хогвартс?
— Очевидно, — сказала Ровена, — шансов не так уж и мало. Тем более, если его покровитель Лорд Смерть.
— Значит, — протянула Пенелопа, — Тревор, точнее, директор Тревор, освободил Хогвартс, а наш дорогой братишка в благодарность….
— Салазар, — Годрик вновь разочарованно покачал головой, — я наверно никогда не перестану говорить эту фразу: «Ты — придурок!»
* * *
Нарцисса шла по коридорам школы. Разговор с крестным её сына дался значительно тяжелее, чем она думала. Если внешне она была спокойна, то внутри бушевал вулкан. Перед глазами был багровый туман боевого безумия. Всё это время она считала, что её обошла стороной эта особенность Родовой магии, но как оказалось — нет. Она не рискнула возвращаться через каминную сеть. Неизвестно, как отреагирует каминная настройка на её магические всплески. Наконец, дойдя до нужной двери, Нарцисса назвала пароль и вошла в комнату.
— Твою мать… и… а… ну…, а потом… и чтобы… к… на всю его жизнь!
— Вау! — раздался голос Гарри.
— Умереть — не встать! — согласилась с ним Гермиона.
— Миссис Малфой, — сказал растерянный Гарри, — я даже стесняюсь спросить…
На что Нарцисса скривилась:
— Гарри, мы же договорились.
— А, ну да, ну да. Тётя Цисси, Вам никто не говорил, что в Вас умирает великий литератор?
— Нет, потому что… Гермиона, что ты делаешь?
Гермиона упорно водила пером над свитком и бубнила под нос:
— … ну…, а потом… и чтобы… к…
— Гермиона?
— Сейчас, тётя Цисси, — бросила девушка через плечо, — эту фразу нужно сохранить для потомков. Так, а дальше … к… на всю его жизнь! Вот! Так кто же автор этой исторической фразы?
— Пф. Министр Магии, Корнелиус Фадж, изволил так выразиться, когда увидел в воспоминаниях Марка Тревора о его первом знакомстве и разговоре с Дамблдором. Точнее на новость о том, что из-за Дамблдора Гарри лишен права на наследие титула Лорда Рода Поттеров.
— …Рода Поттеров. Написано со слов тёти Цисси. — пробубнила Гермиона над свитком и поставила точку.
— Гермиона, — взмолилась Нарцисса, — имей совесть!
Нарцисса потянула палочку, чтобы уничтожить пергамент, но Гермиона отложив перо провела над свитком ладонью. Нарцисса почувствовала дуновение магии и разочарованно убрала палочку на место. Гермиона наложила защиту, а тягаться с магией Старой Религии ей не по плечу.
«Кстати, — подумала Нарцисса, — нужно раскрутить её на парочку уроков.»
Довольная Гермиона свернула пергамент рулоном и, посмотрев на Нарциссу, ослепительно улыбнулась.
— Пф, — фыркнула волшебница и села в кресло.
— К вопросу о совести, — на лице Гарри выползла ехидная улыбка, — как действующий лорд Блэк, я должен сделать замечание о недопустимости сквернословия и матерщины от прекрасной половины Рода Блэков.
— Да-да-да! — поддержала мужа Гермиона. Наколдовав себе очки как у профессора Макгонагалл и надев их на свой носик, Гермиона попыталась изобразить строгого декана Гриффиндора. — Как действующая леди Блэк, вынуждена поддержать своего Лорда и мужа. Леди нашего Рода не к лицу столь вульгарные слова. Отрезать яйца мужу? Да сколько угодно! А вот сквернословия и матерщины, — Гермиона покачала пальчиком, — ни-ни!
По комнате разнёсся смех Нарциссы. Спустя десять минут все волшебники сидели в своих креслах и пили ароматный чай.
— Тётя Цисси, как Вы?
— А то ты не знаешь, Гарри. Вы же всё слышали.
Гарри и Гермиона кивнули головами и посмотрели на светящийся кристалл в центре стола, но говорить не спешили, давая возможность Нарциссе высказаться.
