— А что тогда? — Гарри кажется заинтригованным.
— Есть кое что... найденное Уильямом в пятницу, — медленно говорит Гермиона, бросая взгляд на меня.
— Это когда вы ходили в больничное крыло?
— Да, но ходил он не из-за этого, — после слов Гермионы даже Рон заинтригован настолько, что прекращает жевать.
— Когда идём? — спрашивает Гарри.
— Если вы уже закончили, то можем отправиться прямо сейчас.
Гарри с Роном переглядываются и почти сразу кивают, поэтому спустя краткое время мы выходим из главного зала и поднимаемся по лестнице. Добираемся до седьмого этажа, где я испытываю одновременно облегчение и разочарование , обнаружив отсутствие Луны. Взглянув на Гермиону обнаруживаю, что она ощущает то же самое. По молчаливому согласию мы всё равно задерживаемся у окна.
Прошло всего несколько мгновений тишины, а Рон уже дёргается в нетерпении.
— Так это оно?
Я вздрагиваю как и Гермиона.
— Прекрасный вид, — говорит Гарри, внимательно смотря в окно.
— Да уж, подозреваю. — Тишина улетает, слишком часто нарушаемая недовольным шарканьем и покашливанием Рона. Гермиона вздыхает.
— На самом деле это не совсем то, что мы собирались показать вам.
— Ох, хорошо, — облегчённо вздыхает Рон. — А то стало слишком уж неприятно.
Она пронзает его взглядом.
— Полегче с ним, Гермиона, — говорю. — У него целая куча очень близких родственников, да?
— И что это должно означать? — спрашивает Рон, защищаясь от предполагаемой нападки.
Лицо Гермионы смягчается, потом она усмехается.
— Фред и Джордж. Рядом с ними тишина в доме скорее всего означает, что ты вскоре станешь жертвой розыгрыша, — Рон смущается, а Гермиона меняет тему. — Ладно, пошли. То, что мы действительно хотим вам показать, находится там. — Она поворачивается ко мне, когда мы приходим в закуток с анимированным гобеленом. — Можно я?
— Будь как дома, — ухмыляюсь я с шуттовским поклоном.
Гермиона улыбается в ответ, и я могу сказать, что она наслаждается этим лёгким пусканием пыли в глаза. Немного помедлив, чтобы собраться с мыслями, она ходит туда-сюда вдоль стены. Поднимаю руку, чтобы предотвратить неминуемый вопрос от мальчишек, и наблюдаю за их реакцией, когда дверь наконец появляется. Я не разочаровываюсь. Гарри совершенно поражён, а Рон отшатывается в сторону. Гермиона тянет дверь, за которой видна библиотека меньшего чем вчера размера, читальный зал попросторнее и пустое пространство с тренировочными манекенами.
— Заходите, мы не хотим, чтобы кто-то случайно узнал про это место, — говорит она.
Я сопровождаю пару неофитов внутрь, и Гермиона закрывает дверь, которая с привычным скрежетом сливается со стеной.
— Добро пожаловать в выручай-комнату, — провозглашает Гермиона с ослепительной улыбкой.
— Блестяще! — восклицает Гарри.
— А что это такое? — спрашивает Рон.
Она вытягивает руку, и в ней материализуется книга.
— Это комната, которая делает всё, что я пожелаю. Поскольку я первоначально загадала её, и она создана по моему желанию.
— Слушай, когда это ты стала тут такой искусной? А зачем тогда я вчера тягал все эти охапки книг?
Она краснеет.
— Я только сейчас это выяснила, честно. Но нам по-прежнему нужна библиотека, поэтому я могу посылать более обобщенные или конкретные требования. Например, мне совершенно нет необходимости знать точное название той книги по барьерам, чтобы потребовать её.
— Это и вправду невероятно, Гермиона! Ты говоришь, что нашёл её в пятницу, Уильям? А как ты это сделал? — спрашивает Гарри.
— Ну, у нас было что-то подобное в старой школе, и я выяснил, что её заклинания основаны на аналогичных у этой комнаты, — поддерживаю придуманную мной легенду. — Когда выяснилось, что я отправляюсь в Хогвартс, то мне захотелось найти её. Кое-что я изучил и нашёл, что вход должен быть где-то на седьмом этаже.
— Так, а кто ещё знает? — спрашивает Гарри.
— Мы четверо, и дальше должно быть так же, — твёрдо отвечает Гермиона. — Даже профессора и Дамблдор не должны знать.
— Правда? Теперь мы уже и от профессоров храним секреты? — ухмыляется Гарри.
— Уильям убедил меня в разумности подобного шага, — краснеет Гермиона.
Гарри и Рон смотрят на меня в благоговении. Пожимаю плечами.
— В-общем, если быть точным, то я типа угрожал ей слегка.
— Что? — Гарри удивлён и слегка оскорблён. Его рука на рефлексе замирает над карманом, где он, скорее всего, хранит свою палочку.
— Да-да, — отвечаю как можно быстрее, — я угрожал, что попрошу комнату скопировать её дневник.
Все следы гнева испаряются с его лица, и почти сразу он хохочет вместе с быстро присоединившимся Роном.
— Дорогой дневник, — старательно передразнивает Рон голос девушки, — я встретила янка в хогвартском поезде. Мы обжимались целый день сегодня. — Он успевает уклониться от удара и убегает между стеллажами библиотеки, где его почти сразу отбрасывает назад невидимая преграда.
— А вот не шути над хозяйкой комнаты, Рон, — теперь я смеюсь над ним.
— Закончили. Теперь все ведём себя по-взрослому, — говорит Гермиона, выделяя последнее слово для Рона, в котором взглядом готова дырки просверлить. — Мы можем начать с чар.
Рон стонет от перспективы предстоящей учёбы.
— Тогда попрактикуемся для разминки, если вам так удобнее, — предлагает компромисс Гермиона.
Чувствую, как кровь отливает от лица. Проклятье! Как я мог забыть про эту часть?
— Ты как, в порядке? — спрашивает Гарри.
Нет!
— Д-да... Вполне. — Нет, совершенно нет.
Гермиона видит моё состояние и говорит:
— Ладно, начнём с самых простых и будем наращивать сложность. — Она ведёт нас на открытое пространство, где появляется стол с лежащим на нём пёрышком. Весьма знакомое перо с давно заслуженным орденом "хмурого взгляда" от меня.
— Сначала ты, Рон, — распоряжается Гермиона. Тот выполняет, за ним Гарри, а потом все они смотрят на меня. Я думаю, что нужно попробовать повторить их движения палочкой, но нет уверенности в реалистичности моей подделки. Сглотнув, я шагаю ближе к столу и смотрю на палочку. Вспоминаю свою тренировку в пятницу и стараюсь сосредоточится как в тот раз и выпустить чуток магии. Когда я чувствую её в руке, то слегка двигаю палочкой, надеясь, что они спутают со слабым взмахом и захлестом.
— Вингардиум Левиоса.
Перо шевелится, но остаётся на столе. Сучий ты потр...
— Хм... Нормально... Просто попробуй ещё раз, может, только движение палочкой поразмашистей, — неуверенно говорит Гермиона.
Лицо пылает, и я боюсь встречаться с ней взглядом. Гарри и Рон позади меня молчат, но я спиной чувствую их взгляды. Я пытаюсь ещё раз, теперь закрыв глаза и высвободив чуть больше энергии. И опять моя концентрация разрушена попыткой правильно двигать палочку. Перо дёргается сильнее, но по-прежнему остаётся на столе.
Я пыхчу от разочарования. Гермиона набирает воздуха, чтобы что-то сказать, но я останавливаю её, подняв руку.
— Окей, народ. Придётся вам кое-что показать. Надеялся понять это сам до начала занятий, но может быть лучше получится с вашей помощью.
Отдаю свою палочку сбитой с толку Гермионе и ещё раз сосредотачиваюсь на капельке магии. Не произнося вербальной формулы, просто указываю на перо. Когда порция магии выходит из пальца, перо плавно поднимается в воздух. Держу его неподвижно, потом поворачиваю и возвращаю на место.
Тишина. Ощущаю жуткое разочарование, поскольку, в отличие от фильмов, здесь отсутствуют крутые звуковые эффекты.
— Чтоб мне провалиться! Ты можешь колдовать без палочки! — восклицает Рон.
— Беспалочковая и невербальная магия! Твою ж мать, Уильям! Почти никто не может так! — Гарри тоже возбуждён.
Гермиона тоже в ступоре, но заботушка внутри неё очухивается первой.
— Уильям, поэтому ты был магически истощён, да? Невербальная магия трудна, но без палочки в виде фокуса требуется гораздо больше магической энергии. На порядки больше. У тебя всегда так было?
Замираю. Как лучше всего ответить? Самый честный ответ — да, учитывая, что до утра четверга у меня никогда не было палочки. Было бы здорово попробовать другую палочку и увидеть, могу ли я что-нибудь с ней. Но вряд ли разумно махать палочкой перед другими, поскольку я не знаю правильных движений. Всё равно любой ответ приведёт к неприятным расспросам. Поэтому я просто пожимаю плечами и игнорирую последний вопрос, надеясь направить её внимание в другое русло.
— Последнее, что я помню перед потерей сознания — слишком рьяно созданное проклятие Редукто.
— Проклятие Редукто! Уильям, ты же знаешь — ему обучают только в этом году.
— Ну, мы ещё не делали обзор ЗОТИ, поэтому нет, не знаю, — улыбаюсь. Отвлечение сработало.
— А если создавать его без палочки, — она качает головой, — Тебе повезло, что ты не впал в кому.
— Правда? Полагаю, если бы перед этим я не истратил кучу сил на оглушающее, то со мной всё было бы в порядке.
— Уильям, — её нервное напряжение прорывается смехом, — это ещё одно заклинание четвёртого года. Ты просто должен быть без сознания, не говоря уж о том, чтобы стоять здесь и колдовать. А что не в порядке с твоей палочкой?
— Я... не знаю. Её мне дали, и я почти ничего не знаю про неё.
— Давай так, попробуй мою. В моей — сердечная жила дракона, поэтому она должна лучше тебе подойти, чем перо феникса у Гарри или волос единорога у Рона.
Вздрагиваю, но беру. Осматриваю её, но не чувствую ничего нового.
— Ладно, попробуй, — говорит она.
— Вингардиум Левиоса.
Перо не сдвинулось с места.
Гермиона хмурится.
— Я не заметила ничего откровенно неправильного, разве что стоит двигать палочку чуть порешительней после взмаха и в конце захлёста тоже. Пробуй ещё.
Пробую. С тем же результатом.
— Есть ли... Ощущаешь ли ты что-то, когда используешь магию?
— Что ты имеешь в виду?
— Как наплыв из живота, проносящийся сквозь твою руку. Почти как если перекрыта кровь, как будто ты отсидела ногу или руку, а после кровь приливает к этому месту.
Гермиона обменивается взглядами с Гарри и Роном, но все трое кажутся сбитыми с толку.
— Как-то незнакомо звучит... — Она недолго размышляет. — Хорошо, я попробую заклинание более высокого уровня. Ты сказал, что Редукто выпило почти все силы из тебя?
— Да, но я сделал это специально. Оглушающее едва пошевелило чучело, поэтому я и добавил энергии в Редукто.
Её брови почти сходятся, и она поджимает губы.
— Хорошо, я попробую. — Она поворачивается к дуэльному манекену. — Редукто!
Из выемки размером с лимон по полу разлетаются осколки камня, а манекен толкает назад от удара.
— Ух ты! Здорово ты, Гермиона, — говорит явно впечатлённый Рон.
— Ну и как ощущения? — спрашиваю я.
— Не могу точно сказать, — она качает головой в отрицании. — Кажется, почувствовала очень лёгкую скованность в животе. Но это вполне может быть чем-то иным. Например я съела что-то не слишком подходящее или не наелась. В другое время даже внимания не обратила бы.
— Очень похоже на мои ощущения, только у меня они гораздо сильнее. Но у тебя нет никакого ощущения потока или ещё чего-то такого? Как считаешь, сможешь создать более сильное заклинание?
— Вряд ли, — снова хмурится она, — сама не знаю.
Я чешу в затылке — что-то я однозначно упускаю из виду.
— А ты сам попробуй, Уилл, — говорит Гарри.
— Нет, Гарри. Ты забыл, что случилось в пятницу?
— Всё нормально, Гермиона. Теперь я знаю, как чувствуется слишком большая энергия.
— Ты уверен? — смотрит она озабоченно на меня. — Я имею в виду, как ты узнаешь, что полностью восстановился.
— Живот не болит, — пожимаю плечами. — Когда почувствую — сделаю перерыв.
Она опять покусывает нижнюю губу.
— Ладно, пробуй, но не перестарайся. Мадам Помфри будет недовольна новой встречей с тобой.
— Нет, я даже не надеюсь на это. — Вытягиваю руку к манекену и сосредотачиваюсь. Высвобождаю не слишком большую энергию, и отдача от вылетевшего синего шара отбрасывает мою руку. Хлопнув по чучелу, шар заставляет исчезнуть кусок живота размером с дыню. Разнокалиберные куски камня и пыль вылетают с другой стороны мишени и врезаются в стену.
— Чёрт меня побери, клёво-то как! — Рон почти прыгает на месте.
— Как ощущения? — быстро интересуется Гермиона.
— Немного неудобно, — пожимаю плечами я. — Как ты говорила, наверное съел бы чего-нибудь. Был бы дома — нашёл бы какой-нибудь перекус.
— Я всё ещё считаю, что ты какое-то время не должен колдовать. Хотелось бы иметь возможность измерить её.
— Теперь я секу фишку по ощущениям. Я потяну ещё несколько таких.
— Даже не думай! — бросает она предостерегающий взгляд на меня.
— Эй. Я это не ради неудовольствия Помфри. Рассказываю тебе, чтобы понять, где мой предел.
Она смягчает взгляд, сжимает губы и постукивает по ним пальцем.
— Хорошо, считаю, что стоит проверить, сколько времени займёт твоё полное восстановление.
— Согласен. Но как мы узнаем, что я полностью восстановился? С несильными заклинаниями я даже не почувствую разницы.
— Тогда оцени примерно, необязательно совсем точно, — с неохотой позволяет она.
— Да, да. Всё хорошо-отлично. Теперь-то моя очередь? — спрашивает Гарри, слегка дёргаясь от нетерпения.
Гермиона переводит всё ещё весьма хмурый взгляд на него.
— Мы не собирались пока тренировать заклинания из ЗОТИ.
— Да ладно тебе, давай сейчас заодно, — вполне резонно предлагает Гарри.
— Ладно, — вздыхает она, — давай. Но сейчас мы попробуем только Редукто, а потом вернемся к чарам.
— РЕДУКТО! — орёт Гарри, едва Гермиона договорила. Большой синий шар окутывает манекен и полностью уничтожает его, оставив только горку дымящейся золы на полу вместе с болтающейся туда-обратно цепью подвеса.
— Ад и преисподня, Гарри! Ты на мою долю ничего не оставил, — смеётся Рон.
— Гарри у нас лучший по ЗОТИ, Уильям, — объясняет Гермиона.
— И почему я не удивлён? Улётное зрелище, Гарри.
— А ты как себя чувствуешь, Гарри? — спрашивает Гермиона.
— Нормально, кажется, — пожимает плечами Гарри. — Если опираться на вашу болтовню тут, то на миг ощутил несильную судорогу голода. Но, как и вы, я бы обычно просто ничего не заметил.
— Хм, все это стоит обдумать позднее. Пусть Рон тоже попробует, хотя бесполезно спрашивать о его ощущениях: у него диагноз — вечно голоден.
— Эй, я растущий мальчик и всё такое. Но если вы не заметили, то Гарри раздолбал вдрызг... э... — прерывает речь Рон, когда комната восстанавливает мишень в первозданно нетронутом виде, и весь мусор исчезает следом.
Гермиона улыбается с нескрываемым самодовольством.
— Выпендрёжница, — бормочет Рон.
* * *
— Нет уж, благодарю покорно, но я предпочту как можно меньше варить зелья.
— Вынужден согласиться, — Гарри присоединяется к Рону.
— Как ты не понимаешь, Гарри, ведь без дышащего тебе в затылок профессора Снейпа ты вполне можешь преуспеть в зельях? — привлекает его внимание Гермиона. Рон, по-видимому, не замечает тихого пренебрежения к его способностям.
