Соображение на троих

Слово "Канадой" не прозвучало. Уж оно точно могло навести кого-то из любопытных на любопытные мысли.

Ответ был столь же непонятным для местных, сколь и обыденным:

— Еще не вечер.

Для Главного намек прозвучал колоколом громкого боя. Это было чуть ли не прямое напоминание, что его действия могут подставить под удар всю команду.

— Да, до вечера еще далеко. Много дел впереди.

Сказано было чуть громче; эти слова стоящие рядом могли услышать, но понять скрытый смысл — вряд ли.

Как всегда, звонок отзвучал, но ему никто не придал значения.

Сын домоправительницы шестилетний Марет отличался вдумчивым характером ума. Еще до запуска производства чугуна он, пользуясь снисходительностью со стороны грока, не только задавал вопросы, но и получал ответы.

— А уголь всегда горит без пламени?

— А земляной уголь можно использовать?

— Сера — это что?

— Элемент — это как?

— Сера может быть полезной? А если сама по себе? А углерод?

Парнишка всеми силами старался понять. Он добросовестно таскал образцы минералов. Он учился читать и считать. С письмом дело обстояло не так хорошо, но Марет трудился.

И в одну из бесед вопрос оказался таким, что Быстрый ответить на него не смог — во всяком случае, сходу. Причиной были не только содержание, но и присутствие Понимающего рядом, да и мама крутилась неподалеку.

— Гроки могут жениться?

Все товарищи Быстрого знали, что местные жители генетически если не идентичны людям из их родного мира, то уж точно близки. И все они прекрасно понимали, что в их положении семейная жизнь представляет собой нечто почти неизбежное. И свои дети могут появиться.

Ведущий металлург не успел собраться с мыслями, как очередной вопрос пришелся прямо в лоб:

— Если ты женишься на маме, то будешь моим папой.

Мальчишка, хоть и был ведом инстинктом, но попал метко. Местным женщинам грок нравился, хотя большинство тех, кто стреляли глазками по новому соседу, были замужем. И то сказать: явно грамотный, крепкий телом (хотя, как и его друзья, чуть высоковат), да еще обладатель явно прибыльных ремесленных умений. Но именно в случае родителей Марена звезды сошлись выгодно. Отец его погиб в грозу, когда сыну не было и четырех. Мама в силу должностных обязанностей все время была на глазах у гроков. Правда, в глазах жителей деревни она не была писаной красавицей — слишком тоща. Так думали решительно все, кроме пришельцев, вкусы которых оставались неизвестны.

Но у ее сына было большое достоинство: он умел вполне прилично читать и кое-как писать (двенадцатилетний сосед научил). Во всяком случае, в глазах Быстрого это виделось очень большим плюсом.

Домоправительница довольно скоро оказалась в постели грока. Однако на поверку оказалось, что Быстрый был не самым быстрым из гроков. Мощный первым охмурил одну из местных незамужних девиц. Та оказалась умной. В два счета она убедила коварного соблазнителя, что им двоим до крайности необходим свой дом. А уж она-то устроит из него ДОМ, то есть именно то, что нужно умному и занятому мужчине. Глядя на товарищей, и другие гроки стали серьезно подумывать о создании семей. Помимо всего прочего, законные жены виделись ценнейшим источником информации.

— Нам нужна энергия.

Этими словами Быстрый открыл очередное производственное совещание. Если честно, он был прав. Да, потребности дутья и работу механического молота обеспечивали маги вкупе с амулетами. Но с первым без особых затрат справлялась магия воздуха, то второе, как оказалось, требовало (регулярно!) хорошие кристаллы на амулеты, а этого ценного ресурса на земле магистра Марида имелось не так много. Точнее сказать, месторождение кварца было скромным.

Главный умел думать без промедлений:

— Водяное колесо?

— Да. Ничего лучшего не придумаем.

— Потребуется плотина. Земляная, понятно. Лоэр такую может сделать. Все параметры ему дадим.

Сметливый в соответствии с прозванием отличался быстроумием, и потому от него тут же последовало:

— И еще прикидки по затоплению. И экономический расчет.

— Понадобится разрешение от землевладельца, — резонно добавил Понимающий. — Но если говорить в общем, то всегда торговля мелкими металлическими изделиями выгоднее, чем чушками, поковками, полосами и прочим в том же роде. Если считать на единицу веса.

— Ты хочешь сказать, что понадобятся станки для изготовления... скажем, гвоздей или там дверных петель.

— И еще наконечников для копий и стрел. Еще шлемы и детали брони пехотинца. Мечи — нет, это работа больше штучная. А с экономической точки зрения куда доходнее вооружать большие отряды, чем одного могучего воина.

Как и положено по должности, Главный выполнял работу координатора.

— Тогда на тебе, Понимающий, соглашение с Маридом. Ты, Сметливый, доставишь анализ экономических перспектив. На тебе же прикидка возможности купить нужные станки. И еще ты должен разузнать, какое именно сопротивление окажет местный рынок нашим товарам. Ты, Быстрый, обеспечишь проект плотины; часть смежных вопросов — колеса, водосбросы, водяные затворы — тоже за тобой. Ты, Мощный, представишь эскизы деталей местного вооружения. Мне думается, они будут наиболее важны в ближайшие годы. Быстрый, у тебя что-то еще?

— Да. Понадобится порядочное количество кристаллов на амулеты. Предлагаю экспедицию к южным предгорьям. Эти земли полагаются ничейными.

— Какие понадобятся ресурсы?

— Трое помощников, не считая меня самого. Пара лошадей и вместительная повозка. Горные инструменты. Провизия на неделю. Палатка. Амулетные фонари.

— Эти-то зачем?

— Там, судя по рельефу, могут быть пещеры. И еще оружие — на всякий случай. Ну, это на мне... Воду там найдем. В этой местности должно быть полно родников.

При подготовке экспедиции в нее всеми силами постарался попасть Марет. Отдать справедливость: аргументы у него были вполне взрослыми.

— По твоим словам, вы организуете базовую стоянку, да хотя бы здесь, — мальчишеский палец ткнул на карту, — а отсюда пойдут дневные вылазки сюда, сюда и сюда. А я могу быть полезен. Записи буду вести, вот как. Тебе же на все дела времени не достанет, верно?

Быстрый всеми силами постарался охладить пацанский энтузиазм:

— Ты не знаешь, как вести записи.

— И не надо....

— ?

— ...потому как ты мне расскажешь. Ты любишь все слагать в таблицы, верно? Ну так разрисовать таблицу заранее, а потом в нее вписывать.

Мысль показалась мне не такой уж младенческой. По уму Марет тянул на все двенадцать лет — при том, что ему еще и семи не было. Но...

— Об этом придется поговорить с мамой.

Бывшая домоправительница Гайна, а ныне законная жена и уважаемая особа (во всяком случае, в пределах поместья) отличалась обстоятельностью. Она дотошно расспросила о месте назначения экспедиции, ее составе, обязанностях сына. В них входили помимо ведения записей, также уход за конями и любая помощь старшим, если понадобится. Подковать — нет, такую задачу мальчишке, понятно, не доверили бы. Вот вычесать гривы и хвосты, почистить, принести воды и корма — эти дела были привычными для любого сверстника Марета.

Короче, мама не стала противиться.

Грок подумал, что на ее решение повлияли явно положительные карьерные перспективы. Мало того, что отчим парнишки обучал его грамоте и счету, так сюда еще добавлялись знания в горном деле. Но даже без таковых — и тогда умение читать, писать и считать вполне позволяли дорасти — не сразу, конечно — аж до приказчика под рукой преуспевающего купца, а то и кого поболее.

Любому понимающему понятно, что экспедиция, даже кратковременная, собирается отнюдь не за день. Какое там! Оптимистический замысел Острого насчет пароконной телеги очень скоро обратился более реалистичным решением: две повозки и, соответственно, четыре лошадиных силы. К ним, понятное дело, полагался удвоенный запас фуража, ибо, вопреки распространенному заблуждению, травка на лужку для хорошей лошади лишь добавление к обеду, а не обед.

До цели, то есть предгорий, ехать было часов шесть, и это время грок не тратил попусту. Он довольно быстро объяснил пасынку разницу между горной породой и минералом ("Смотри, сынок, вот порода. Она смесь минералов. Видишь отдельные зернышки? А это сам минерал. Вот они для амулетов годятся, но не горные породы") Следующим шагом было введение понятия твердости.

Карл Фридрих Христиан Моос тут был неизвестен, но шкала твердости, предложенная гроком, практически ничем от моосовской не отличалась, поскольку имела те же значения от единицы до девятки с теми же эталонами. Только эталон с твердостью десять отсутствовал. Не было в распоряжении пришельцев алмаза. И в продаже таковые отсутствовали. И вообще в этом мире алмазы, похоже, были неизвестны.

Пока добрались до того места, где (по карте) были все условия для стоянки, да пока все оборудовали, да пока ужин сготовили и коняшек обиходили — тут и сумерки налились, и всю учебу пришлось отложить.

Наутро же начальник экспедиции вполне официально распределил обязанности. С мальчишкой остался один из взрослых. Сам же Марет получил официальное задание. В его распоряжении оказались магическое перо, аж два листа довольно дорогой бумаги и подробнейшие указания по составлению таблицы. Ах да, и еще небольшой амулет, единственной функцией которой было затирать то, что написано неправильно. Обычный ластик, которого в этом мире не знали, для этой цели все равно не годился бы: перо писало чернилами.

Образцы нужных минералов очень даже имелись: никак не меньше двух десятков. Но, к обиде мальчишки, вписывать нужные сведения в таблицу ему решительно запретили, хотя сама заготовка получила одобрение.

Пацаненок попытался ерепениться:

— Да я у любого твердость могу определить! И цвет! А если скажешь, где нашли, то и это вписать тоже!

К чести грока, он не погнушался объяснить:

— Все так. А форму сможешь описать?

— А... э...

— А нужное название? — продолжал добивать отчим. — А для чего он? Да чего уж ты — я и то не для всякого образца смогу сказать, для какого амулета его можно применить.

— А кто тогда?

— Тут, дружок, настоящий маг нужен.

— Так он у нас есть! И не один!

— Есть, да не здесь. Вот вернемся — спросим.

Но возвращение ясно предполагалось не завтра. Наутро Острый принял неожиданное (для сына) решение: он отправил двух помощников с телегой с неким поручением, сам же принялся заполнять таблицу, поясняя на ходу:

— Вот эта форма называется куб. Минерал называется пирит, по цвету похож на золото, но не оно. В природе большей частью и встречается в форме некрупных кубиков разного размера, хотя бывает и вот такая форма, называется октаэдр. Запомнил? А ну, прикинь твердость.

Марет добросовестно следовал инструкциям и довольно скоро с торжеством объявил:

— Вот этот — шестерка, а этот... ну, чуть больше, но меньше семи.

— Считай, шесть с половиной, так и запиши: от шести до шести с половиной.

Будущий знаток минералов записал, высунув язык для пущей добросовестности.

— Не знаю, как насчет магии, а вот железо из пирита извлекать можно, хотя как руда он так себе. И огниво из него можно сделать. А вот этот минерал имеет форму шестигранной призмы.

Марет не поленился сосчитать количество граней.

— И вправду сбоку шесть. Так и запишу. Цвет — белый.

— А вот и не так. Этот образец прозрачный и бесцветный. Так и называется: "бесцветный кварц".

— Так он числится в шкале! — радостно завизжал мальчишка. — Вот, пишу: семерка. А что, бывает кварц цветной?

— Да. Вот смотри: это фиолетовый, он же аметист. Можешь попробовать твердость, но уверяю тебя, она та же.

— Ух ты! А еще какие?

Это грок знал и принялся перечислять:

— Розовый, он встречается часто. Еще желтый, он называется цитрин. Еще бывает оранжевый, но сейчас таких не нашел. И черный, он непрозрачный, называется морион.

Марет извлек еще один лист бумаги и сосредоточенно принялся записывать. Время у него было. И сверх того, имелась цепкая память. Почерк оказался недурным. Про себя грок решил, что, возможно, это признак способностей к рисованию.

Не стоит удивляться, что по возвращении пребольшим успехом пользовались охотничьи рассказы и рыбацкие истории. Частично их представлял юный Марет. Конечно, эти предназначались для слушателей примерно такого же возраста.

Выходило примерно так:

— ...и вот, значит, едем мы по лесной дороге, а отец тогда и говорит, что везем мы ценный груз и что нехорошие люди могут напасть. И велел всем настороже быть, а мне сказал, чтоб и не вздумал глазеть по сторонам, а если что, так залечь в своей повозке на дне и не отсвечивать. Вот так и выразился. И ведь угадал. Из-за кустов как выскочат пятеро лохматых, в меховых куртках и шапках, да с копьями, да не на тех хвост подняли. Это потом грок так сказал. А тогда он ка-а-ак выхватил черный амулет, да как загрохотал громом, так все эти пятеро на землю дружно легли.

— Так что ж, он всех убил до смерти?

— Не, они пораненые оказались потом.

— Да врешь ты! Не бывает амулетов черного цвета, они все серебряные и с самоцветными каменьями.

— Так ведь у гроков же бывает. Может, там внутри кристаллы и есть, сам не видел. А вот грохот слышал, и еще дымок из амулета после вился, небольшой такой. А те разбойники точно уж побитыми оказались, их отец после всего стражника сдал.

— А как зовут твоего отца по правде? — вдруг съехала с темы десятилетняя Олла, жившая через два дома. Девица отличалась любопытством, но ее не стоило винить: этот вопрос задавали себе и другие, причем не только мелкие возрастом.

Марет не растерялся. Мы не можем исключить, что ответ был заготовлен заранее:

— Его настоящее имя тайное. И у других гроков тоже. Так-то все его зовут Быстрым, хотя и неправильно.

— Это почему?

— Что он быстрый — это так, да только он умом быстрый, это всем известно, а еще он острый умом, очень уж много знает. Так что его бы назвать Остроумным.

— И неправильно, — воспротивилась многознающая Олла. — Остроумным называют иногда моего дядю Кунара, но не потому, что много знает, а потому, что может смешно говорить.

— Ну, тогда назвал бы я его Острым, — солидно ответствовал Марет, однако по некотором размышлении все же снизил планку притязаний, — но не я даю имена.

— Кто ж тогда?

Марет был вынужден сдаться:

— Я и не знаю, кто. Наверное, кто-то из тех земель, откуда они приехали. Их большой вождь. Но все же имя Острый к нему больше подходит.

— А что, и вправду ценный товар привезли?

— И еще какой ценный! Кристаллы для амулетов, вот как! И много, даже очень.

— Это ж какие деньги! — в этой реплике звучало не столько восхищение, сколько зависть.

— Вот такие деньги! — Высказывание было столь же неопределенным, сколь и уверенным. — Уж я-то знаю. Отец научил разбираться в кристаллах. Только торговать, он сказал, тебе рано. Но обещал взять с собой на ярмарку, чтоб еще более подучился.

Марет скромно умолчал о том, что это произойдет "когда-нибудь, когда ты арифметике научишься, да будешь знать о кристаллах поболее нынешнего." — именно так выразился отчим.