Сталь и Пламя. Том второй. Возмездие чернокнижника

— Извини, — произнёс Юлиус, застенчиво улыбаясь. — Я просто слишком сильно задумался...

— С кем не бывает! — ответила девушка.

Юлиус не знал, что говорить дальше, поэтому банально спросил, как её зовут.

— Зарина, — ответила зеленоглазка.

— Красивое и редкое имя. Ты мизрахийка?

— В некоторой степени. Среди моих предков были восточные наёмники, осевшие в Масхоне. А тебя как зовут?

— Я — Юлиус, — паленгенезист, доктор магических наук.

— Ну, а я волшебница — специализируюсь на магии иллюзий.

Тут до Марра дошло, что Зарина может быть несвободна — в том плане, что у неё уже мог быть близкий друг.

— Слушай, Зарина, — Юлиус медленно подбирал нужные слова, поскольку у него почти что не было опыта общения с девушками — ни с одной он не общался более трёх дней, — а у тебя есть... молодой человек?

— Был. Его убили. — Улыбка Зарины исчезла, а лицо стало совершенно непроницаемым.

— Он был солдатом, защищавшим границы нашей Родины, и его убили иностранные лазутчики?

— Нет, его убили в Масхоне...

Юлиус понял, что эта тема явно болезненна для Зарины, и промолчал.

— Ну, а сегодня утром я познакомилась с одним молодым человеком по имени Баал Кархан.

— Баал? Так он что, владыка шеддитов?

— Да. Кстати, классный парень, ученик нашего губернатора, владыки Хэрека.

— Ты видела его лицо?

— Нет, конечно. Я же только сегодня с ним познакомилась!

— А откуда тогда такая уверенность, что Кархан — молодой человек? Может, ему лет пятьдесят?

— У него молодой голос, и он полон решимости, которая у пожилых обычно не встречается. Вы же оба — представители, элиты Масхона. Хочешь, я тебя с ним познакомлю? Думаю, вы легко найдёте общий язык.

В голове у Юлиуса боролись две мысли. Одна из них говорила, что Кархан — конкурент, который вполне может стать парнем Зарины. А он, Юлиус, простой маг, специализирующийся на прикладной алхимии, никак не сможет тягаться с владыкой шеддитов, хоть и начинающим — ведь титул Баал присваивается только тем шеддитам, в которых изначально течёт очень мощный поток Хаоса. Другая мысль говорила, что знакомство с приближённым губернатора может дать Юлиусу много преимуществ — а такими связями обычно не разбрасываются.

— Хорошо, — наконец решился Марр. — Познакомь меня с ним.

* * *

Юлиус Марр, Зарина и Баал Кархан втроём прогуливались по улице Карерона. Кархан оказался довольно-таки высоким парнем в чёрной робе шеддита, на которую была нацеплена металлическая кираса. Его голову покрывал капюшон, а лицо защищала золотая зачарованная маска, сквозь которую виднелись красные глаза с небольшими голубыми крапинками — Хаос ещё не полностью скрыл их природный цвет. На робе красовался искусно вышитый скорпион. Рыцарь-скорпион — именно к этому типу шеддитов принадлежал Кархан.

— Вечную жизнь Хаммону, — произнёс Юлиус, прижав к груди правую руку и вскинув левую, — я — Юлиус Марр, паленгенезист.

— Жизнь вечную, Юлиус, — Кархан приложил правую руку к сердцу. Золотая маска придавала его голосу жёсткий металлический оттенок, — Я — Баал Кархан, владыка шеддитов. Извини, что не снимаю маску — по кодексу шеддитов Баал может показывать своё лицо только особо приближённым людям и врагам в бою.

Поначалу паленгенезист испугался этого владыки, но потом заметил, что ученик Хэрека безоружен — под робой не просвечивается контур холодного оружия. И страх Юлиуса развеялся.

— Ты действительно владыка шеддитов? А где же тогда твой меч?

— Мой меч остался дома. Какой смысл всюду таскать его с собой — ведь здесь, в Масхоне, мне никто не угрожает. К тому же, несмотря на то, что я обучаюсь всего месяц, я даже без меча в одиночку справлюсь с несколькими противниками.

— Вот как? А мне казалось, что шеддиты даже спят в обнимку со своими мечами!

Кархан бросил на Юлиуса из-под маски недобрый взгляд.

— Слушай, Кархан, — продолжал расспрашивать Юлиус. — А как ты приобрёл титул Баала? Ведь только девять масхонцев могут носить его — владыка Хаммон и ещё восемь шеддитов. Неужто ты сумел убить предыдущего ученика владыки Хэрека?

— Нет, — еле сдерживая злобу, ответил шеддит, — это лорд Хэрек пять лет назад убил предыдущего владыку вместе с его учеником, носящим титул Баала. По кодексу шеддитов Хэрек стал новым Балом — он достоин этого титула, ибо править должен сильнейший. А место его ученика осталось вакантным — эта вакансия была свободна целых пять лет. Хэрек заявил, что его учеником станет лишь тот, кто выполнит... кхм... некое сложное задание владыки Хаммона во имя Диктатуры. Первым примазаться к званию шеддита попытался некто Тригдиш. Он выработал в себе мощный поток энергий Хаоса и отправился на север — в Гиперборей. Но чистая сила ещё ничего не значит — Тригдиш оказался полным болваном и был побеждён простым республиканским солдатом. Тогда за дело взялся я. До инициации я был весьма могущественным магом, поэтому с лёгкостью выполнил задание Хэрека — гиперборейцы даже сообразить ничего не успели. А традиционное испытание — уничтожение трёх магических существ — вообще оказалось для меня детской забавой: на каждое создание я потратил всего минуту.

— Постой, ты сказал, что Тригдиш сумел выработать в себе мощный поток Хаоса ДО инициации в шеддиты?! — поразился Марр.

— Да, Юлиус. Некоторые люди могут вырабатывать связь с Хаосом без всякой инициации. Кстати, именно поэтому я и познакомился с Зариной — я почувствовал в ней мощный поток Абсолюта.

— Энергий Хаоса или Порядка?

— В том-то и дело, что у Зарины очень странная аура — не синяя, как у паладинов, но и не красная, как у шеддитов. Она фиолетовая. Я никогда с таким не сталкивался, да и в книгах мудрости нашего ордена не описано ничего подобного. Я думаю, это значит, что Зарина — нейтрал. Похоже, в ней течёт общий поток Абсолюта — не тёмный и не светлый. Она черпает силы ОДНОВРЕМЕННО и от Абсолюта, и от Хаоса. Только представь себе, какой мощной воительницей она станет, если Зарину инициировать и вручить ей меч из Небесной Стали. Да, она может сильно пригодиться диктатуре.

— Послушай, Кархан, — перебила его Зарина. — Я простая волшебница, и, в отличие от тебя, не чувствую никакой энергии Абсолюта.

— Не скромничай, — махнул рукой Кархан. — Внутреннее зрение не может меня обманывать.

— Значит, Кархан, Зарина интересует тебя лишь как кандидат в шеддиты, и совсем не интересует, как женщина? — облегчённо спросил Юлиус.

— Ты абсолютно прав. Жалко, что по кодексу шеддитов нельзя обращать женщин. Ну ничего, я скоро выучусь, вызову на дуэль владыку Хэрека и, убив его, обрету огромную мощь плюс высокий статус в глазах лорда Хаммона. Думаю, Баал Хаммон позволит мне внести изменения в кодекс и присвоить Зарине статус Владычицы.

Баал Кархан говорил что-то ещё, но Юлиус его уже не слушал. Сейчас все мысли молодого паленгенезиста были заняты исключительно Зариной. С его губ сорвалось:

— Так ты, владыка Кархан, знаешь ли вообще, что такое любовь?

И это притом, что Юлиус в свои двадцать пять лет и сам смутно знал, что это такое.

— Когда-то я знал. Но теперь я знаю только, что такое ненависть и месть. Я ненавижу другие страны, я ненавижу паладинов, и главное, — глаза Кархана ярко вспыхнули адским огнём, — я ненавижу нелюдь!!!

— Постой, Кархан, — перебила его Зарина, — конечно, нечеловеческие существа могут быть и не такими совершенными, как люди. Но они же не виноваты, что родились такими, ибо происхождение не выбирают.

— Сестричка, да ты, никак, заговариваешься? Может, ты хочешь сказать, что ты против владыки Хаммона и его расовой теории? — злобно спросил Кархан.

— Расовая теория Хаммона не выдерживает никакой критики. А сам Хаммон не столь мудр, как его предшественник — Баал Хариб, консул Арастиор Скайрис. Тот считал, что в нашей диктатуре есть место как людям, так и нелюди.

— Править должен сильнейший, — покровительственно произнёс Баал Кархан, — И это — владыка Хаммон. Арастиор был тупицей и слабаком, за что и поплатился. И поделом ему. Надеюсь, в скором будущем так же подохнет и вся нелюдь.

— Что ты сказал, подонок? — глаза Зарины полыхнули яростным зелёным пламенем. Похоже, эти обычные для шеддита слова почему-то сильно задели девушку.

— Ах, подонок?! Что ж, — прошипел Кархан Зарине, — для глухих могу и повторить. Нелюдь подохнет! Но ты этого уже не увидишь, потому что загнёшься прямо сейчас.

— Ты не посмеешь ударить женщину, — вступился Юлиус Марр.

— Чего? Да кто ты такой, жалкий алхимик, чтобы перечить мне, Баалу Кархану? — глаза шеддита приобрели цвет лавы.

— Будь ты хоть самим Хаосом во плоти — ты мне не страшен без своего меча! — гневно выкрикнул Юлиус.

Владыка Кархан ничего не сказал. Он сделал небрежный жест, словно стряхивая с пальцев надоедливое насекомое — и Юлиус, перелетев через всю улицу, рухнул у стенки, сильно ударившись головой. Подняться он уже не мог.

— Ты следующая, — сухо проронил шеддит, обращаясь к Зарине, и выбросил в её сторону кулак. Но тут произошло нечто неожиданное: вместо того, чтобы мгновенно умереть, девушка схватила вытянутую руку владыки шеддитов, и, резко крутанувшись на носках, швырнула Кархана через свою голову. Он пролетел не меньше, чем Юлиус, и рухнул рядом с ним, тоже как следует приложившись головой о стену. Но, в отличие от паленгенезиста, могучий шеддит выдержал такой удар.

— Ловкая, тварь! — удивился он и подпрыгнул на пару метров, рассчитывая придавить девушку своим весом. Но Зарина тоже прыгнула навстречу ему, только ещё выше — метра на три, "срезав" Кархана в полёте ударом ноги. Тот тяжело рухнул на пол. На его нагруднике красовалась внушительная вмятина, и это притом, что металл демониум, из которого делались доспехи шеддитов, не прогибался даже под ударами булавы.

Девушка меж тем грациозно, как кошка, приземлилась на ноги и закрепила свой успех, ударив шеддита кулаком по лицу. Раздался хруст, и зачарованная золотая маска треснула.

Юлиус лежал, прислонившись к стене, в состоянии двойного шока. Но если шок от падения он ещё мог выдержать, то увидеть, как простая девушка побила шеддита, было уже выше его сил.

— Успокойся, Юлиус, — тихим голосом произнесла Зарина, — я чувствую, что ты отделался лишь парой ушибов. Вставай, я тебя подлечу.

Паленгенезист пошёл, опираясь на плечо девушки, а владыка Кархан в разбитой маске лежал возле дома без сознания.

Глава 2

Ветер перемен

Герцогиня Линда Меггидо сидела возле камина в центральной башне своего замка в городе Диаманте. Она входила в тройку самых богатых людей страны, и её пятибашенный замок из фиолетового камня по праву считался самым красивым зданием во всей республике Гиперборей. Солнце светило ярко, благодаря глобальному потеплению в городе стояла почти что южная погода — но это не радовало и не волновало Линду.

В длинные чёрные волосы сорокалетней герцогини уже прокралась седина — от напряжённой жизни. Линда была высокой женщиной с голубыми глазами, на её пурпурных одеяниях красовалась эмблема льва, а на поясе висел дорогой меч, рукоятку которого украшал крупный изумруд.

— Прекрасный день сегодня, не так ли, ваше сиятельство? — спросил у Меггидо командир её охраны, капитан Зигвельд.

— Зигвельд, — вымученно вздохнула Меггидо. — Неужели ты не понимаешь, что пока наша страна не спасена от заразы, называемой "демократией", ни один день не может быть прекрасен?

— Ваше сиятельство, демократический строй установился уже давно. Не думаю, что его можно как-то отменить — разве что вы собираетесь провести вооружённый переворот, — Зигвельд коротко рассмеялся.

— Капитан Зигвельд, вы болван! — теперь в голосе Меггидо звучала сталь. — Народ, осознавший несправедливость нынешнего строя, САМ его свергнет и САМ вернёт нормальный строй, монархию. Более того: все эти простолюдины будут на коленях умолять меня стать их законной королевой. И когда это произойдёт — обещаю тебе, капитан Зигвельд, что назначу тебя генералом королевской гвардии!

Тот лишь неопределённо хмыкнул, ибо считал себя трезвомыслящим человеком и находил "план" Меггидо неосуществимым.

Линда была последним представителем аристократического рода Меггидо, некогда самого влиятельного рода в королевстве Гиперборей — после королевского, разумеется. Но весь королевский род уже давно уничтожила революция — как и большинство других знатных родов. Самым крупным из выживших остался род Меггидо, причём почти все представители этого рода, лишённые своего имущества, отказались от прежней фамилии — ради успешной карьеры в республике.

Один лишь Гетфлойд не стал отрекаться от своей дворянской сущности. Он, фанатично преданный своему происхождению, в таком же духе воспитал своих детей. Через тридцать лет после революции республиканское правительство, смягчив свою позицию, вернуло имущество остаткам аристократии — и род Меггидо вновь вступил во владение диамантийским замком с его великой сокровищницей, став таким образом одной из богатейших семей Гиперборея.

Линда, некогда получившая замок в наследство от отца, сильно модернизировала его. Она ждала перемен, но, в отличие от своих предков, была настроена крайне решительно. Едва вступив во владение наследством, молодая герцогиня основала монархическую партию и быстро выбилась в Сенат. Партия преодолела необходимый пятипроцентный барьер, но ненамного: идеи о реставрации монархии по ряду причин не пользовались в стране большим спросом, так что монархическая партия никогда не набирала больше семи процентов. Конечно, Линда Меггидо, будучи одним из богатейших людей республики, могла с лёгкостью купить голоса многих избирателей (а то и всю избирательную комиссию), набрав тем самым количество голосов, необходимое для партии власти. Но, будучи аристократкой, она просто не хотела унижаться до банальной взятки. Словом, Линда уже не надеялась прийти к власти путём голосования...

Зато теперь герцогиня Меггидо твёрдо знала, что все неприятности в Гиперборее имели своим корнем республиканское правление — правительство, состоящее из аристократии, попросту не допустило бы столь наплевательского отношения к стране. Конечно, многие проблемы остались уже в прошлом, но до революции их не возникало. Например, именно правительство простолюдинов позволило войне с нежитью растянуться на века.

— Упразднение сословного деления общества превратило многих крестьян в горожан, — медленно произнесла герцогиня, — и погубило хозяйство нашей страны: люди, обязанные заниматься земледелием, пошли в маги, рабочие, купцы и банкиры. Из-за этого в нашей стране и живётся так плохо. Только возвращение всего на круги своя сделает наконец жизнь в Гиперборее нормальной. Вернём сословное деление — и всё будет хорошо.

— Но как же быть с потомственными горожанами, происходящими от селян? — поинтересовался капитан. — Они никогда не держали в руках лопат и плугов — какие же из них крестьяне?

— Они люди земли, капитан, — отрезала герцогиня. — Способность к земледелию у них в крови.