Сталь и Пламя. Том второй. Возмездие чернокнижника

Старообрядцы с мечами напали на Ларри, и он начал отбиваться от них, используя стиль Крибат Акраб. Схватка сопровождалась яростными криками, проклятиями и грохотом сапог по железной крыше поезда. В это время Элиддин также дрался с несколькими врагами, а их лидер всё ещё был на ногах. Судя по тому, как противники Элиддина разлетались в разные стороны, паладин применял против своих врагов способности Абсолюта. Однако на лидера они просто не действовали. Ларратос недавно прочитал в книгах Ордена, что некоторые люди, не будучи паладинами или шеддитами, могут выработать в себе устойчивость к способностям Абсолюта.

Послышался звон разбитого стекла: разбойники ворвались внутрь поезда. Хотя машинист пытался отстреливаться, а Герберт использовал магию, враги всё равно наступали. Один из мечников старообрядцев выбил Зариндуил из рук Ларри, в то время как его наставник всё ещё продолжал драться на другом вагоне. Меч лежал в пяти шагах от таламида. Ларри вспомнил одну из старых мудростей Ордена, что размер перемещаемого предмета не играет решающей роли, и, применив силу Абсолюта, попытался притянуть его к себе, в то же время уворачиваясь от вражеских ударов. И меч действительно поплыл к своему владельцу по воздуху, только очень медленно.

Может, Ларри и удалось бы подобрать совё оружие, но тут один из колдунов произнёс новое заклинание:

— Джилгал хазак!

"Силовая волна" — перевёл с мизрахийского Ларратос. И действительно, посох волшебника выбросил волну, повалившую всех участников битвы. Меч, почти долетевший до молодого паладина, вновь упал. Элиддин меча всё-таки не выпустил, однако один из старообрядцев ударил своим клинком по деревянной ноге паладина, после чего та в очередной раз сломалась. Элиддин упал на одно колено, отбиваясь мечом от множества вражеских ударов. На крышу запрыгнуло ещё двенадцать вооружённых старообрядцев. Положение выглядело плачевным.

— Инмагна! — торжествующе выкрикнул колдун, и дверь в кабину машиниста попросту вынесло. Вслед за ней на землю вывалился доктор Герберт, судорожно прижимавший к себе всё тот же пресловутый ящик со змеёй: учёного волокло по земле чарами притяжения. Один из арбалетчиков поднял своё оружие, и Ларри понял, что паленгенезиста сейчас пристрелят.

— Никогда! — выкрикнул он, — резко взмахивая рукой и посылая такой мощный сгусток энергий Абсолюта, на какой только был способен.

— Ларратос, нет! Не надо! — крикнул Герберт, но было поздно: чары притяжения рассеялись. А вместе с ними — и все заклинания, заботливо наложенные паленгенезистами на эту посылку.

Ларри скатился с крыши, больно ударившись затылком о землю. Часть бандитов спрыгнула с поезда вслед за ним — добить. Ящик трещал по швам — какая-то сила разрывала его на части. Через мгновение он разлетелся веером щепок, и Ларри ахнул от изумления: в обломках коробки лежало на редкость странное существо. Элиддин был прав — это создание действительно напоминало небольшого (примерно полутораметрового) дракончика, покрытого изумрудной чешуёй. Секретный груз паленгензистов поднялся на лапы и сердито отряхнулся. При этом его чешуя ярко засияла в лучах заходящего солнца. Нет, это было не просто сверкание: каждая чешуйка казалась полупрозрачной (как настоящий изумруд) и, поглощая солнечные лучи, на миг освещалась внутренним огнём. Более того: на изумрудное сияние гармонично накладывался бронзовый металлический блеск. Подобное сочетание цветов казалось невероятным, немыслимым — но очень красивым. Даже бандиты приостановились в немом изумлении.

Удивительное существо меж тем грациозно выгнуло спину, вытянуло хвост и расправило крылья, сделав несколько пробных взмахов. А Ларри в очередной раз поразился: у этого дракончика было целых три головы! В их янтарных глазах светился живой интерес.

Единственным, кто не разделял общего восторга, оказался доктор Герберт. Он побелел от ужаса — паленгенезист узнал это существо.

— ЗАМРИТЕ!!! — бешено заорал учёный срывающимся от страха голосом. — ВО ИМЯ КАМРИЭЛЯ, НЕ ДВИГАЙТЕСЬ, ИНАЧЕ ВСЕМ НАМ КОНЕЦ!!!

Чудесный дракончик фыркнул, и все три головы повернулись в сторону кричавшего. Герберт затаил дыхание: ещё никогда ему не было так страшно.

— Что это за чудо? — восхищённо произнёс Ларри, вскакивая на ноги. Головы изумрудного создания тотчас же развернулись в его сторону. Дракончик смешно сопел, втягивая незнакомые запахи — похоже, это существо обладало неплохим нюхом. Герберт молча ткнулся лицом в землю — видимо, потерял сознание.

— Дьявольский морок! — очнулся, наконец, лидер старообрядцев. — Немедленно прикончить порождение Хаоса, пока оно не поглотило ваш разум!

Дракончик зло зашипел, челюсти его правой головы чуть приоткрылись... И в следующую секунду из пасти вырвалась яркая ветвистая фиолетовая молния, которая ударила прямо в вожака, задев своими отростками ещё троих бандитов. Разряд сопровождался оглушительным треском, разбойники мешками повалились на землю, в воздухе запахло свежестью. Ларри опять удивился: он не ощущал никакой магии! Эта молния не была магической!

Теперь бандиты поняли, что неведомая тварь далеко не так безобидна, как кажется. В воздухе свистнула стрела, попав прямо между глаз средней головы. Существо зло зашипело, из пастей двух крайних голов с шипением и свистом вырвались длинные узкие струи зеленоватого дыма. Арбалетчик, стоявший в тридцати метрах от дракончика, не ожидал никакого подвоха, поэтому не успел увернуться. Дым окутал его сверху донизу, и он, судорожно закашлявшись, замертво рухнул на землю. Кожа на его лице покрылась волдырями и начала слезать. А на голове твари — там, куда попала стрела, — выступило немного пенистой зеленоватой слизи, и оперённая часть древка просто отвалилась. Более того: центральная голова даже не думала опадать, а раны уже не было. Вероятно, наконечник стрелы вообще полностью растворился в едкой крови жуткого создания.

Элиддин и Ларри замерли: теперь они воспринимали предостережение паленгенезиста крайне серьёзно. А вот бандитам явно не хватило мозгов:

— Кадур ан-нур! — левая голова повернулась на крик, и её челюсти, клацнув, цапнули огненный шар. Похоже, загадочное существо просто поглотило магический заряд. В ответ центральная голова плюнула, и плевок попал в цель. Мага спас только вовремя установленный силовой щит, по которому и скатилась слюна. Теперь сверкание чешуи чудовища приобрело красноватый оттенок, а глаза уже не были янтарными: в них пылало яростное жёлтое пламя.

— Издохни! — и копьё, брошенное кем-то из бандитов, пригвоздило дракончика к земле. Тварь судорожно дёрнулась, из ран опять выступила пенящаяся кровь — и обе части древка копья отвалились (наконечник так и остался в земле). Более того — никаких ран на теле твари Ларратос уже не увидел. Похоже, они затянулись в тот самый момент, когда часть древка, попавшая в тело чудовища, растворилась.

Шипение ужасающей разработки паленгенезистов стало совсем уж злобным, и существо, пару раз взмахнув крыльями, поднялось в воздух. Теперь бандитам пришлось по-настоящему туго: Ларратос с Элиддином, которые лежали не шевелясь, молча наблюдали за тем, как изумрудный дракончик уничтожает бандитов. Тварь бросалась на них с воздуха, уворачиваясь от копий, а стрелы её шкуру почему-то больше не пробивали — отскакивали. Она заплёвывала своих противников ядом (каждая капля прожигала человека насквозь), выбрасывала ядовитые облака пара, её зубы легко перекусывали любые клинки, а когти запросто вспарывали самые крепкие доспехи. Маги попробовали было справиться с бестией при помощи заклинаний, но тщетно: всякие шары, молнии и волны она просто пожирала, становясь лишь сильнее. Заклятия сна, паралича и оглушения вообще никак не подействовали, а чары левитации прижали-таки жуткое существо к земле. Но не успели волшебники обрадоваться своему успеху, как чудище вновь взмыло в воздух, и повторные попытки магов достать его тем же заклятием успеха не имели. Расправившись с простыми воинами, дракончик довольно зашипел и ринулся на ближайшего мага. Тот уже успел потратить всю ману, поэтому не смог оказать никакого сопротивления. Зубы и когти твари кромсали его силовой щит. Остальные чародеи бросились на помощь своему коллеге, пытаясь отвлечь монстра на себя, но тот упорно терзал именно намеченную жертву. Наконец, щит не выдержал, и маг прекратил своё существование. Щиты двух оставшихся волшебников тварь вспорола почти мгновенно — похоже, она научилась с ними бороться.

Ларри, хоть ему тоже было, мягко говоря, страшновато, не мог не восхищаться совершенством этого существа и его боевыми качествами. Когда тварь начала рвать на части первого из магов, Элиддин привстал и попытался оттащить её силой Абсолюта — но у него что-то не заладилось. "Неужели и энергии Абсолюта её не берут?" — с невольным восхищением подумал Ларри.

Итак, чудовище прикончило всех бандитов до единого и стало осматриваться. Ларратос с Элиддином замерли, не дыша — как чуть раньше доктор Герберт. Убедившись, что никто не движется, тварь сделала круг над полем битвы и не торопясь улетела куда-то на восток.

Лишь через несколько минут после её исчезновения, Элиддин пришёл, наконец, в себя:

— Доктор Герберт! Доктор Герберт, что с вами? — паладин подполз к лежащему ничком паленгенезисту и послал в него небольшой заряд энергии Абсолюта. — Ларри, а ты-то как?

— Вроде нормально, — Ларратос сам удивился, как хрипло прозвучал его голос. — Однако, этот груз и впрямь достаточно опасен.

— Не то слово, — мрачно произнёс паладин. — И ведь теперь эта тварь на свободе: представь, что будет, если она доберётся до какого-нибудь города!

Доктор Герберт тихо застонал, постепенно приходя в сознание.

— Мы... Мы живы? — прошептал он.

— Живы — по крайней мере, некоторые. Ларратос, проверь, что там с машинистом — боюсь, его тоже прикончили...

Ларри запрыгнул в кабину: машинист был жив, хоть и лежал без сознания. Причём его вроде бы ничем не задело — похоже, он просто попал под разряд молнии.

— Живой! — закричал Мельд. — Доктор Герберт, а что это всё-таки было?

— Гидра, — выдавил из себя паленгенезист. — Жи... живой я её ник... никогда не видел, — он слегка заикался от пережитого ужаса. — Миф... фический дра... дракон из легенд. Я прин... принимал участие в её созд... дании. Но, о К-Камриэль, даже не д... думал, что в ящ... ящике б-будет им-менно она...

— Постойте, — удивился Ларри. — Я читал этот миф — будто бы некогда на земле жили уникальные драконы, обладающие фантастической регенерацией. Но мне казалось, что это — лишь легенда: слишком уж невероятные вещи проделывали эти гидры.

— Нет, — вздохнул Герберт, с трудом поднимаясь на ноги. — Это не легенда: гидры действительно существовали — больше всего их было в Змеиных болотах. Сейчас там Змеиный ледник, где археологи и откопали яйцо гидры. Нам, паленгенезистам, удалось воссоздать этого дракона... Господин подполковник, — учёный вдруг заметил, что деревянная нога Элиддина сломана. — Замрите, пожалуйста — я сейчас восстановлю вашу ногу.

Герберт произнёс нужное заклинание — и Элиддин, поднявшись, подошёл к кабине локомотива: его протез стал совершенно целым.

— Однако, — произнёс паладин, склоняясь над машинистом, — сейчас эта тварь на свободе! И нам придётся искать её — иначе она натворит немало бед.

— Искать? — удивился Герберт. — Это совсем ни к чему. Она летает довольно быстро (хотя это только детёныш гидры — он, вероятно, далеко не улетит), так что догнать её не удастся. Но допустим, что мы её всё же догоним. И что дальше? Что мы вообще можем ей противопоставить? Думаю, вы помните, как демоны — подумайте только, демоны! — не могли пересечь Змеиное болото целых два месяца! Гидры быстро приобрели иммунитет к мощи Хаоса, а способности к регенерации позволяли гидрам выживать, даже когда их разрывали на части. Яд на когтях гидр адаптивный — его состав меняется в зависимости от того, какую цель гидра хочет поразить. Конечно, они далеко не сразу подобрали яд, обжигающий демонов, но всё же...

— Так что, эти чудовища совершенно бессмертны и неуязвимы?!

— Почему же? Уязвимы, конечно. Против них очень эффективно заклятие полного испепеления (хотя в болотах от него, конечно, не было особого толку). И не бессмертны, хотя живут долго. Возможно, нам даже удалось бы убить эту гидру — она-то новорождённая и наверняка ещё не обладает иммунитетом к большинству чар. Но смысл?

— А если она доберётся до какого-то города?!

— Подождите, я ещё не всё сказал: гидры — существа холоднокровные. Они совершенно не переносят холода — демоны под руководством Карерона справились с ними, проморозив все болота до самого дна. Так вот, здесь для неё прохладновато — она замёрзнет всего через пару часов. Сама, без нашей помощи. А её крылья от холода откажут довольно быстро — так что до города она не доберётся. Тут ведь кругом пустоши...

— Так с этого и надо было начинать, — строго сказал Элиддин, приводя в чувство машиниста.

— Ох, — выдохнул Артур, приходя в себя. — Подозреваю, мы всё-таки выжили?

— Выжили, — кивнул Герберт. — Конечно, задание полностью провалено, но могло бы быть и хуже. Я сейчас соберу кровь и слизь гидры — может, нам удастся ещё раз воссоздать её.

— Постойте, — спохватился вдруг Ларратос. — Если эти гидры такие неуязвимые и быстро приобретают иммунитет к чарам, то как вам вообще удалось упрятать её в этот ящик? А главное — что бы стали с ней делать в Зеленохолмске?!

— Ну, на ящик было наложено адаптивное заклинание. Я, конечно, не слишком разбираюсь в таких вещах, но могу предположить, что оно всё время накладывало на гидру чары сна, оглушения, остановки и паралича в различных комбинациях. Это обеспечивало неделю гарантированной неподвижности нашего груза. А зачем она в Зеленохолмске... Выращивать. Изучать. Может, даже размножить.

— Так ведь она просто перебила бы весь городок, — произнёс Элиддин, осматривая мёртвых бандитов.

— Не совсем. Гидры действительно крайне агрессивны, но при этом — стадные животные. В момент рождения гидра выбирает себе покровителя, хозяина — обычно им становится вожак стаи. Все приказы покровителя гидра выполняет беспрекословно — хотя у неё очень небольшой интеллект (лишь чуть побольше, чем у собаки). Наши алхимики создали особое вещество — человек, который им намажется, будет напоминать гидре вожака. И она выберет именно его. После чего это жуткое чудовище стало бы необычайно верным и преданным другом... Нда, теперь это всё, конечно, мечты...

— А зачем она старообрядцам? — удивился Ларри. — Я как-то сомневаюсь, что их патриарх сумел бы сжечь гидру, да ещё и на торжественной церемонии.

— А вот это мы скоро узнаем, — воскликнул Элиддин. — Главарь жив, как и ещё трое разбойников — молния лишь оглушила их. Так что мы сможем задать ему пару вопросов...

— Да, а кстати, — поинтересовался Ларри, — почему я не почувствовал магии в этой молнии?

— Потому что магии там и не было. Гидры могут накапливать электричество — во время охоты они парализуют своих жертв. Взрослая гидра может метать до трёх молний в сутки — по одной из каждой пасти, но эта ещё слишком мала...