Сталь и Пламя. Том второй. Возмездие чернокнижника

* * *

— Идут! — выкрикнул воин в серебристых пластинчатых доспехах, торопливо подбегая к холму, где расположилась Стейнгардская гильдия боевых магов.

Они неплохо подготовились к предстоящей схватке с нежитью, остановившись на высоком холме, с вершины которого хорошо просматривались окрестности. Позади стоял Вильин — отсюда вполне можно было разглядеть городские стены. А впереди виднелась серая лента дороги — она шла мимо озера Тунар и именно по ней сейчас маршировала армия Шакира. Маги уже знали, что в этой орде насчитывается четыреста двенадцать мертвецов. Из них — тринадцать конструктов и четверо мёртвых магов. Вооружены мертвяки, по счастью, плоховато — некоторые и вовсе сжимают в холодных пальцах свежесломленные дубины. Но дело в том, что магов было куда меньше — всего шестнадцать. Да, боевых магов всегда было мало: в гильдию принимали далеко не каждого. И сейчас на защиту города встала ВСЯ гильдия — за исключением одного лишь Трейка, которого заменял синеглазый воин в полумаске. Похоже, чародеи неплохо знали, кто это такой — потому что исполняли его приказы так, как если бы они исходили от самого Трейка.

Воин меж тем добежал до подножия холма и остановился, развернувшись в сторону дороги, где уже показалась нежить.

— Приготовиться! — скрежетнул он.

Маги спокойно заняли заготовленные защитные круги. План сражения был составлен заранее — так что никто даже не потянулся к оружию, хотя оно было, и самое разнообразное. Вообще, выглядела группка бойцов довольно пёстро: гильдийцы не носили никакой специальной формы. Выбор оружия, доспехов и магических амулетов тоже был свободным — каждый маг-воин приобретал или создавал их самостоятельно, на собственный вкус. Широко практиковалось также использование трофейного оружия — в том числе официально запрещённого. Не гнушались гильдийцы и автоматическими арбалетами — разумеется, куда более профессиональными, чем те, которые состояли на вооружении гиперборейской армии. Все маги были уже немолодыми: ещё не втречалось случая, чтобы в гильдию приняли кого-нибудь моложе сорока лет — более юным чародеем обычно не хватало опыта, да и выделиться они ещё не успевали. Принимали в гильдию и женщин — но последних обычно не тянуло на боевые подвиги и смертоубийственные чары. Поэтому сейчас чародеек-воительниц во всей гильдии было всего двое — и обе уже в весьма преклонном возрасте.

Нежить приближалась. Умертвия, наконец, заметили гильдийцев — но не сочли их слишком опасным противником. Напротив, твари решили, что эта кучка людей станет первым пополнением их армии и, радостно взвыв, мертвяки ринулись в атаку.

— Бей! — дребезжащим голосом скомандовал предводитель, всё ещё стоявший у подножия холма.

Все шестнадцать человек слитным движением вскинули руки, слегка прогибаясь назад. Нежить приостановилась, почуяв неладное, а в следующий момент по тварям Шакира ударили потоки солнечных лучей.

Заклятье Солнечных Стрел. Довольно новое чародейство, весьма сложное в исполнении и не слишком эффективное, зато почти не требующее подпитки маной. Маги сейчас стояли спиной к Солнцу — нежить, соответственно, была преимущественно повёрнута мордами к дневному светилу. А большего для активации этого заклинания и не требуется. Поток солнечных лучей, окутанных ярким золотистым сиянием, обрушился точно в центр отряда мертвяков, как раз выстроившихся клином. Лучи были очень тонкими и узкими — в отличие от "обычных" солнечных лучей они не расширялись книзу, сохраняя постоянную толщину. Больше всего это явление походило на группу ослепительно ярких нитей, исходящих непосредственно от солнечного диска. Нити вспыхивали с лёгким шипением одновременно по всей длине и через несколько мгновений плавно гасли, а им на смену приходили всё новые и новые лучи...

Каждый такой луч бил абсолютно точно, прочерчивая огненную полосу на теле выбранной жертвы. В рядах нежити началась полнейшая паника: солнечные стрелы сильно обжигали нежить (и ЭТУ боль обычно бесчувственные твари прекрасно ощущали!), докрасна накаляли оружие и доспехи, сжигали плоть. Те, на ком имелась одежда, вспыхнули моментально; кости скелетов начали трескаться от солнечного жара, а яркое сияние слепило мертвецов. Да, маги хорошо знали, какое заклятие следует использовать...

Чародеи застыли в полной неподвижности: любое движение прекратит действие чар. Нельзя было даже дышать — так что удерживать заклятие слишком уж долго не получится. Нежить выла; пахло сухим жаром, палёной плотью и раскалённым металлом. Часть мертвяков каталась по земле, стараясь сбить охватившее их пламя, кое-кто попытался убежать (таких солнечные стрелы жгли особенно яростно, вынуждая вернуться к основной группе). А синеглазый воин, видя, что твари уже ни на что не обращают внимания, ринулся в бой. Сражался он очень хорошо — так что без особого труда уничтожал нежить. Его меч легко рассекал мертвяков, и гильдийский боец старался, пока чары всё ещё держатся, уничтожить наиболее опасных тварей — магов и конструктов. По лицу бойца градом катился пот, кожа стала красной от солнечных ожогов: попасть в зону действия этого заклятья — всё равно что оказаться в солнечной алхимической печи. Можно и заживо поджариться...

Наконец кто-то из магов не выдержал, и поток жгучих лучей быстро иссяк.

— Слепи их! — выкрикнул предводитель, пока нежить не успела очухаться. Маги, тяжело дыша, вытянули руки, указывая в центр вражеского клина, и грянули дружное:

— Спаркос де манна!

Фейерверк получился что надо. Над холмом полыхнула ослепительно яркая зелёная вспышка, с треском рассыпавшаяся каскадами зелёных искр. Вся нежить мгновенно и безвозвратно лишилась зрения — давно уже чары "Искры маны" не применялись в таких людоедских дозах.

— В атаку!!! — заорал воин в серебристых доспехах, разрубая ближайшего мертвеца.

Маги бросились в бой. Причём безо всяких боевых кличей — вместо этого они шептали различные заклинания. Четверо стрелков осталось на холме — для страховки. Они на выбор снимали наиболее опасную нежить серебряными зачарованными стрелами и били простейшими заклятиями наподобие молний и огненных шаров. Остальные закрылись щитами и, достав своё любимое оружие, бросились в рукопашную.

Нежить легко погибала. Мертвяки оказались застигнуты врасплох — и десятками валились под ударами заклятий, жезлов, мечей, секир, разрывных амулетов, стрел и даже просто кулаков (разумеется, если удар был усилен чарами). Маги, растянувшись узкой цепочкой, оставляли за собой настоящую просеку из поверженных тварей. Никто из гильдийцев пока не получил даже царапины. Казалось даже, что гильдию ожидает лёгкая победа — но не тут-то было. Нежить довольно быстро сориентировалась, поняла, что противников не так уж много, но все они практически неуязвимы — и бросилась врассыпную. Тем более что чутьё у тварей никуда не делось. А магов было слишком мало, чтобы замкнуть прочное кольцо вокруг армии мёртвых: врагов оставалось ещё порядочно — около двух сотен.

— Не увлекайтесь истреблением! — скрежетал предводитель. — Стягивайте цепь! Помощь уже в пути — только не дайте им разбежаться!

Маги прекрасно понимали, что если хоть один мертвец сбежит, армия быстро восстановится, поэтому сдерживали нежить как могли. Их запасы маны иссякали — в ход шли уже резервы из накопителей и амулетов. Шутка ли — истребить без малого две сотни умертвий, к тому же столь сильных и мастерски сделанных! Кто-то из магов взмахнул рукой, опрокидывая наземь бегущую группу нежити; другой вызвал небольшие встряски земли, повалив ещё часть отряда...

Но уже было ясно, что немало нечисти попросту смоется. У стрелков закончились стрелы — и они присоединились к остальным воинам, выхватывая оружие. В воздухе пахло смертью, гарью, электричеством и сухим жаром одновременно; стояла лёгкая дымка, вызванная различными огненными заклятьями. Всё время что-то шипело, хлопало, вспыхивало, маги постоянно выкрикивали различные заклинания — а нежить, напротив, затихла, разбегаясь в полном молчании. Ещё немного — и магам придётся снять щиты, ударив ВСЕЙ имеющейся в наличии маной сразу, после чего целиком положиться уже на своё воинское умение. А значит, как и предсказывал Трейк, жертв не миновать.

— Я не опоздала? — раздался вдруг чей-то мягкий голос. И маги увидели, наконец, обещанную подмогу от эльфийской общины.

К месту сражения быстрым "эльфийским" шагом приближалась невысокая девушка, словно бы сделанная из прозрачного стекла. Боевые маги сразу же узнали эти чары — всего-навсего заклятье водного элементаля. Стало быть, это не стекло, как показалось вначале, а вода. Чародейство было крайне простым и архаичным — такие заклинания устарели ещё века назад. Но вот исполнение... Элементаль оказался проработан до мельчайших подробностей, его движения были тщательно выверены. И голос был именно голосом, а не простым бульканьем. Да, мягкий и чуть "журчащий", но довольно красивый. Длинные волнистые волосы, прихваченные водяным же обручем, были выполнены отнюдь не единым слепком, а каждый волосок представлял собой отдельную тоненькую водяную ниточку. Страшно даже представить себе, сколько труда вложили эльфы в создание одних только волос... Из-за обилия тоненьких пушистых водяных нитей волосы казались белыми. Они ярко блестели на солнце, иногда отсвечивая красноватым или зеленоватым. Не менее изощрённой оказалась и одежда элементаля. Вообще говоря, одеяние довольно традиционное — просторные штаны и некий гибрид куртки с юбкой (полы одеяния свисают почти до колен). Но эльфы сымитировали ткань — всё из тех же тончайших водяных нитей! Поэтому одежда тоже казалась белой и непрозрачной — за исключением полусапожек, выполненных в виде сплошных водяных прослоек. Сквозь них явственно просвечивали изящные ступни водного создания: эльфийские маги и тут не поленились. Дополняло общую картину вооружение водяной девы — эльфийский лук и колчан белопёрых стрел (на перьях имитировалась каждая ворсинка!).

В общем, это была не просто магия. Этот элементаль был самым настоящим шедевром — с точки зрения исполнения, разумеется. И хотя его магическая "начинка" не представляла ничего особенного, он обладал главным — душой. Да, только эльфы могут создавать одушевлённые чары, которые живут своей собственной жизнью, обладают своим характером и совершенно не зависят от создателя. Непонятно, правда, как маги Эаранора сумели создать эту водяную деву в столь короткий срок — ТАКОЕ чудо не сотворить ни за час, ни за день, ни даже за неделю. Так что либо у них уже были какие-то наработки, либо (что гораздо вероятнее) это существо создали уже давно — к примеру, для охраны эльфийских земель — и теперь просто отправили в командировку.

Элементаль спокойно подошёл к сражающимся, на ходу оценивая обстановку, и тут в сторону водяной девушки бросилась небольшая группа мертвецов. Эльфийская посланница даже не стала защищаться: она просто сделала шаг навстречу умертвиям — и ближайший труп проскочил прямо сквозь неё. Магов, бросившихся на защиту своего нового союзника, окатило веером водяных брызг — удивительно тёплых. Эльфы, вероятно, использовали не холодную ключевую воду, а верхний слой озёрной воды, прогретый полуденным солнцем. Живительная влага пахла полевыми цветами, солнечным теплом и прибрежным песком...

Элементаль даже не обратил внимания на то, что его чуть не схватил мертвяк. Упавшие капельки воды, подобно живым бусинкам, легко скользили по земле, даже не думая впитываться — и сливались с девичьей фигуркой.

— Бедненькие, — жалостливо произнёс элементаль, и маги даже не сразу поняли, что водяная дева обращается к нежити. — Вы так устали за свою жизнь, а вам теперь даже отдохнуть не дают. Успокойтесь, прилягте, отдохните — ваши труды окончены, вы заслужили свой вечный отдых...

Элементаль опустился на корточки и начал что-то негромко напевать. Слова вроде бы эльфийские, но складывались они в какую-то бессмыслицу. Песня была удивительно спокойная: в ней ясно слышалось журчание ручья, шелест трав, гудение пчёл над цветущим лугом; эти звуки обволакивали, от них действительно клонило в сон. Маги сообразили, что это — нечто вроде усыпляющего заклинания и выставили защиту, сопротивляясь воздействию сонных чар, но тщетно: против столь тонкого чародейства, не содержащего никакого зла и основанного на силах Природы и Жизни, нельзя было защититься простыми щитами. Нежить тоже стала вялой и малоподвижной, мертвяки начали опускать оружие. Затем они медленно осели на землю — на жутких мордах застывали лёгкие улыбки... А рядом с ними засыпали боевые маги.

* * *

Кархан торжествовал: вот он, его звёздный час! Ученик Хэрека оттеснял Ларри с Зариной всё дальше вглубь прохода, рассчитывая зажать своих врагов в угол и там уже уничтожить. Паладины сопротивлялись, как могли, но воинское умение шеддита и впрямь сильно выросло — ни один из ударов не достигал цели. Внезапно Ларри ощутил какое-то холодное прикосновение — его щеки коснулось чьё-то ледяное дыхание. В следующий момент Кархан вдруг вздрогнул, сделал несколько быстрых шагов назад... и на него снизошла некая тёмная сила. Паладин с ужасом наблюдал за тем, как аура его бывшего друга стремительно темнеет — на смену багровой ауре Хаоса приходит угольно-чёрный ореол чистого зла. Зарина тоже была напугана — она тоже не понимала, что происходит с шеддитом.

— Он что, перерождается в демона? — со страхом прошептала девушка.

Кархан не без труда выпрямился. Он был доволен — но теперь это было не наслаждение местью, а настоящая, искренняя радость. Более того, в шеддите больше не чувствовалось ярости — лишь лёгкое удивление.

— Ларри! — рассмеялся Кархан, и паладин поразился тому, как изменился голос ученика Хэрека. Он стал более властным и уверенным, и даже черты лица шеддита стали немного другими. — Опять ты! Ну почему ты всё время крутишься у меня под ногами, а?

Ларратос ничего не понимал. Что происходит? Что сейчас произошло с шеддитом? Паладин чувствовал, что Ранис стал намного опаснее. Однако в драку Кархан пока не лез — даже меч опустил, стряхнув с него адское пламя.

— Что, опять не узнаёшь? — ехидно прищурился Кархан, проведя левой рукой по подбородку — он словно бы теребил несуществующую бороду.

Ларри вздрогнул.

— Шакир... — простонал он, отступая к стене коридора.

— Поздравляю, мой бывший ученик — ты делаешь успехи, — улыбнулся некромант. — Сейчас твой мозг работает гораздо быстрее, чем при нашей последней встрече.

Ларратос уже оправился от потрясения, вызванного очередным появлением джинна, и теперь паладина начинала охватывать ярость.

— Ранис что, совсем рехнулся?! — выкрикнул таламид. — Зачем он пустил тебя в своё тело, да ещё во время боя?

— А он и не пускал, — ухмыльнулся Шакир, внимательно разглядывая Зарину. — Я вошёл в него без разрешения и даже без спроса.

— Но это невозможно!

— Возможно, если подготовиться заранее. Эх, Ларри, сколько я с тобой общаюсь — и каждый раз поражаюсь твоей исключительной наивности. Ну не думал же ты, что я до конца своих дней собирался сидеть во вшивой орочьей шкуре? Я, конечно, интернационалист — но не до такой же степени! Не-эт, я с самого начала собирался занять тело своего бывшего ученика. Некромант из него всё равно никудышный, самое большое его достижение — создание маленького отряда слабеньких скелетов, отвлекавшего пограничников во время перехода Раниса из Гиперборея в Масхон и обратно. А вот его тело мне понравилось.