Сталь и Пламя. Том второй. Возмездие чернокнижника

— Где находится село Руик? — спросил Элиддин.

— В четырёх верстах на север от города. А озеро — в ста метрах к востоку от него. Можете убить этого проклятого друида — но я буду особо признателен, если вам удастся спасти его от пагубного влияния чёрной магии.

— Отправляемся прямо сейчас? — спросил у своей группы Беллердаш.

— Да, — ответил Элиддин, — но ты можешь остаться тут. Это дело паладинов — как видишь, друиды здесь бессильны. Я не хочу подвергать твою жизнь опасности. Благодарю вас за приём, — эти слова уже были обращены к Громаку, — ждите нас с победой.

* * *

Зарина подплывала к дэртонскому фьорду. Примерно сутки назад девушка угнала из стейнгардского порта небольшую галеру — судно оказалось крайне медленным, но Зарина наложила на него ускоряющее заклинание. Корабль резво помчался по реке Магнифе, затем по озеру Тунар, по Проливу Инея, а потом и по Дэртонскому заливу. Благодаря уникальному волшебству галера двигалась заметно быстрее, чем самые скоростные из гиперборейских судов.

Итак, вот он, проход (или правильнее будет сказать "проплыв"?) к Дэртону. Зарине вовсе не улыбалось плыть через узкий фьорд, битком набитый элементалями и стихийными духами — энергия, скопившаяся в этих местах, впечатляла. Девушка даже подумывала о том, чтобы высадиться непосредственно на берегу пролива — но она была сильно не уверена, что сможет найти дорогу к Дэртону через непролазные чащобы и скальные нагромождения.

Зато теперь Зарина уже не сомневалась, что гиперборейские дипломаты потерпели неудачу — скорее всего, им даже не дали доплыть до столицы, утопив где-нибудь по дороге. Если же послам всё-таки удалось проскочить фьорд (Зарина чувствовала, что ярость стихии направлена лишь на тех, кто плывёт с враждебными намерениями), то их наверняка перебила портовая стража. Да и вообще непонятно, каким образом дипломаты могут убедить здешних орков — ведь послы разбираются только в политике, а она интересует гирдашанцев меньше всего. И одними намёками на возможное ухудшение политического положения Гирдашана здесь ничего не добьёшься. Нет, — размышляла Зарина. — Тут надо действовать более убедительно — рассказав, какие ужасы ждут гирдашанских орков после победы монархистов — и Масхона. Не одно десятилетие Зарина жила в Масхоне, и много слышала об ужасных методах допросов и пыток, применяемых масхонцами. Конечно, масхонцы убили бы всех орков — но не дали бы им умереть быстро, ибо шеддиты черпают силу в чужих мучениях.

Галера тем временем медленно скользила между скалистыми берегами, с каждой минутой приближаясь к столице. На всякий случай Зарина замаскировалась — благодаря маскировочному заклинанию судно приняло облик здоровенной коряги. Девушка по праву гордилась этим заклятием — далеко не каждый маг сможет создать столь большую и столь правдоподобную иллюзию. Так что...

Внезапно Зарина почувствовала смертельную опасность. Ближайшая скала вдруг содрогнулась, и её кусок, нависавший над галерой, отвалился.

— Проклятье, — выдохнула девушка, выпрыгивая за борт. Громадный каменный обломок величиной с саму галеру с оглушительным шумом и треском обрушился на несчастное судно — только щепки полетели в разные стороны. Зарину сперва накрыло волной, потом потащило на дно — из-за падения камня возник кратковременный бурный водоворот. А в следующее мгновение в воду с шипением обрушился целый поток некрупных булыжников — похоже, произошёл обвал. Море забурлило, со дна поднялись тучи песка и гальки. Девушку вертело и переворачивало так, как будто она попала сразу в два водоворота одновременно, причём закрученных в разные стороны. Пару мгновений спустя к вращательному движению добавилось бурное ледяное течение, которое несло множество обломков ракушек и острого гравия. А с учётом того, что вода в море солёная, Зарине пришлось несладко. Поверхность воды стремительно удалялась, и девушка вдруг поняла, что орковские элементали распознали-таки её маскировочные чары. Разпознали и расценили как враждебные...

* * *

Паладины бодро шагали по лесу. Архидруид говорил, что до Руика всего четыре версты — но, как оказалось, это лишь в том случае, если двигаться по прямой. А тропа, по которой двигались Элиддин с Ларратосом, напротив, постоянно петляла.

— Так что, — объяснял Элиддин, — нам придётся прошагать семь, а то и все восемь вёрст.

Здешние леса, как ни странно, оказались вполне проходимыми — заросли колючек и вьющихся растений располагались только вдоль побережья. Под кронами высоких деревьев было сумрачно и прохладно. Подлесок состоял преимущественно из высоких кустарников с плотными кожистыми листьями (при их разламывании выступал прозрачный сок, обладающий терпким запахом). Кусты располагались не сплошняком и на тропе их, разумеется, не было. В лесу слышалось шуршание веток деревьев, качающихся под свежим морским ветром, свист каких-то незнакомых паладинам птиц и мягкий шелест земли под ногами. Земля здесь была влажной, комковатой и чуть пружинистой: её покрывал тёмный слой перепревших прошлогодних листьев. Тропа, напротив, оказалась утоптанной и каменистой. Пахло сыростью, палой листвой и грибами. Кстати, грибов здесь было немало — правда, лишь в глубине леса. Зато самых разных. Ларратос никогда не видел такого грибного разнообразия — очевидно, здесь росли не только поганки (увы, таламид плохо разбирался в грибах).

Ещё одна особенность здешних лесов — крайне неровный рельеф. Тропа весьма ощутимо поднималась вверх, хотя уклон был всё-таки невелик. То и дело попадались глубокие овраги (тропа, к счастью, проходила вдали от них) и небольшие кручи. Сейчас паладины как раз шли по краю одной из них — это оказался довольно резкий земляной уступ высотой примерно по пояс. Затем путешественникам попалось очень узкое, но глубокое ущелье — где-то на его дне шумела вода. Через это препятствие было перекинуто бревно — причём явно защищённое чарами нетленности: его не подточили жуки, и оно, в отличие от валежин и стволов старых деревьев, так и не заросло мхом. На той стороне подъём стал значительно круче — но паладинов не утомляла долгая прогулка.

Внезапно лес начал редеть, склон стал ещё круче, и вскоре паладины оказались на каменистой поляне, заросшей редкой травой. Здесь тропа резко изгибалась, поворачивая вдоль гребня горы.

— Ух ты! — восторженно выдохнул Ларратос.

И действительно, перед паладинами развернулась величественная панорама. Северный склон оказался каменистым и глинистым, так что на нём совершенно не было деревьев. Поэтому Элиддин и Ларратос могли без проблем обозревать окрестности — словно с гигантской смотровой площадки. Склоны соседних гор напоминали меховой тёмно-зелёный ковёр из-за густого леса, целиком покрывающего их склоны. По пронзительно-синему небу плыли мощные клубящиеся облака, сами похожие на горы или башни. Одно из таких облаков сейчас скользило по лесистому склону соседней горы, оставляя за собой клочья тумана. Дальние горы выглядели нерезкими, но снеговые шапки на их вершинах виднелись вполне отчётливо. Долина тонула в голубоватой дымке. Кое-где просматривались тропы; все лесные поляны и прогалины тоже были видны как на ладони. Ровный свежий ветер лохматил Ларратосу волосы.

— Ну вот, мы прошли уже половину пути, — произнёс Элиддин, поднеся ладонь к глазам и внимательно осматривая низины. — Смотри: вон там, внизу, проплешина, а на ней — россыпь светлых кружков. Это наверняка и есть Руик. Теперь взгляни левее, чуть к востоку. Видишь — озеро!

Ларри внимательно разглядывал водоём. Он обладал чуть вытянутой формой, и на его берегах виднелось что-то пёстрое — то ли валуны, то ли заросли кустарника. В самом центре озера чёрным пятном темнела скала (из-за большого расстояния она казалась крошечной). Верхушка скалы выглядела плоской — словно срезанной.

— Вот там, вероятно, и засел друид-некромант.

— А выглядит красиво, — улыбнулся таламид. Да здесь вообще здорово — чувствуется по-настоящему дикая природа. Кстати, тут можно было бы устроить неплохую смотровую площадку.

— Именно, — кивнул Элиддин. — Орки так и поступили: обрати внимание на то высокое дерево, мимо которого мы недавно прошли. Это дерево-страж. Оркские дендродруиды специально выращивают их, чтобы следить за окрестностями. Кроме того, врагам орков лучше не приближаться к таким деревьям — они тоже накапливают стихийные силы. И любому...

В кармане Элиддина загудел мадаббар.

— Интересно, — удивился паладин. — Кому это я понадобился?

— Элиддин, где ты находишься? — судя по голосу, это был Трейк. — С тобой всё в порядке? — маг явно был чем-то встревожен.

— Конечно в порядке! — удивился Элиддин. — Я сейчас в Гирдашане: мы хотим заключить союз с независимыми орками. А в чём дело? Что-то случилось?

— Случилось. В Стейнгарде шеддит.

— Шеддит?! — одновременно переспросили Элиддин и Ларри.

— Да. Академия Высокого Волшебства полностью уничтожена, — в голосе Трейка звучало отчаяние. Элиддин ещё никогда не видел своего друга столь расстроенным. — Ректор, — голос мага дрогнул, — профессор... профессор Ательмер — мёртв.

Последнюю реплику Трейк произнёс очень тихо, почти шёпотом.

— Я не успел его спасти, — голос мага был мёртвым. В нём чувствовалась смертельная усталость. — Мне не хватило всего нескольких минут. Появись я хотя бы часом раньше, и... — Трейк вздохнул.

Воцарилось недолгое молчание.

— Я попытался отомстить — подбить врага на расстоянии. Выгреб все самые лучшие амулеты, пустил в ход кое-что из запретных чар, но... — маг тяжело вздохнул, — шеддит оказался слишком силён. Из всех, кто был тогда в Академии, уцелело лишь двое. Причём один (точнее — одна) лишь частично.

— Частично? — нахмурился Элиддин.

— Над девушкой провели ритуал Поглощения — один из наиболее омерзительных некромантских ритуалов. Если ты встретишься когда-нибудь с этим шеддитом — обрати внимание на его меч: там возле рукояти крепится зачарованная альмагтиновая пластина. Не дай шеддиту даже задеть тебя этим мечом — если, конечно, тебе дорога твоя душа. Береги себя, друг — это всё, о чём я прошу...

И Трейк отключился.

— Так, — мрачно произнёс Элиддин. — Кончаем любоваться красотами природы. Страшно даже представить, что сейчас творится в Стейнгарде. Шеддит ведь может с лёгкостью и консула убить.

Паладины зашагали по тропе в ускоренном темпе, временами переходя на бег.

— Может, срежем путь? — предложил Ларратос. Озеро хорошо видно, лес довольно редкий. Спускаемся?

— Нет, таламид. Лучше уж придерживаться тропы — так мы уже через полчаса с гарантией прибудем на место. А в лесу могут и ущелья попасться, и непроходимые участки. Да и заблудиться можно: природа здесь очень обманчива.

Некоторое время паладины бежали молча, стараясь не сбить дыхание.

— Наставник, — нарушил молчание Ларри, — а что такое ритуал Поглощения?

— Не знаю. Это что-то из новых изобретений — некромантия тоже не стоит на месте. Насколько я понял, во время ритуала из тела выбивают душу — полностью или частично. Да, жаль Ательмера. Я-то не был его близким другом — так, приятелем. А вот Трейк был его лучшим другом. Они и учились вместе...

* * *

Тень парила по катакомбам нижнего Стейнгарда. Врали карты: катакомбы находились не только под Старым Городом, но и под новым тоже — правда, не в таком количестве. Пройдя сквозь дверь, тень оказалась в подземном святилище, на стенах которого были изображены перевёрнутые пентаграммы, а по бокам стояли масляные лампы, горящие адским пламенем. От их трепещущего пламени по стенам пробегали зловещие тени и красные всполохи.

В каменном кресле, установленном посреди зала, сидела высокая черноволосая женщина в фиолетовом платье — герцогиня Линда Меггидо собственной персоной.

— Приветствую, миледи, — прошелестела тень.

— И тебе привет, Тригдиш, — произнесла женщина. — Ну как, сумел отомстить своему врагу за потерянную возможность стать шеддитом?

— Личная месть не имеет значения, — голос тени звучал абсолютно невыразительно. — Цель моего существования — служение. Служение повелителю, владыке Хэреку. Его воля направляет меня.

— Так тебя отправили ко мне с посланием?

— Да, миледи. ОН сказал, что флот Масхона уже в пути. Вы тоже можете начинать наступление. Я уже несколько часов разыскиваю вас, миледи: признаться, не ожидал встретиться с вами здесь, в Стейнгарде. Баал Хэрек считает, что вы сейчас в поместье под Диамантом.

Лицо Меггидо исказилось от злости:

— Да, я БЫЛА в поместье, — прошипела герцогиня. — Но с некоторых пор оно не совсем моё. Из-за проклятого Трейка, чтоб ему сдохнуть на месте, я чувствовала себя там хуже, чем в тюрьме. Эти его заклинания... Они проникают повсюду — читают мысли, образы, желания. О Хаос, его невидимые стражи были везде! Даже в ванной! Даже в моей спальне! Но ничего, после нашей победы я лично расправлюсь с тем, кто так унижал меня. Я буду пытать его очень долго — возможно, даже не один год...

— С кем это вы разговариваете, миледи? — Меггидо только тут заметила, что гонец Хаоса уже давно исчез, а в зал вошёл верховный жрец культа Тени.

— Приходил гонец от Владыки Хэрека. Масхонцы уже в пути. Как хорошо, что мне удалось сбежать!

— Сбежать? — удивился священник.

— Да, — Линда зло рассмеялась. — У Трейка возникли какие-то проблемы. Ему на какое-то время стало не до меня, и я этим воспользовалась. Но вы ведь пришли не за тем, чтобы просто побеседовать?

— Конечно же нет, госпожа. Просто у нас уже всё готово. Сейчас мы начнём ритуал — и последний, заключительный выброс Хаоса лишит республику всякой способности к сопротивлению.

— Вы там поосторожнее, — скрипнула зубами герцогиня. — А то с предыдущим выбросом явно переборщили: народ в Диаманте как с цепи сорвался — никакого понятия о монархии; постоянные драки и прочее безумие...

— Не беспокойтесь. Этот выброс целиком придётся на столицу.

Двери храма отворились, и в зал вошли сначала охранники, затем маги, а потом — священники. Меггидо отошла к стене — кресло немедленно убрали и заменили чёрным алтарём.

— Вносите жертву! — приказал верховный жрец.

В зале появилось двое здоровенных парней, с ног до головы закованных в стальные доспехи, которые и тащили обречённого. На этот раз — человека. Ларри узнал бы его тотчас же: это оказался не кто иной, как Кай Гордиан, глава гладиаторской гильдии. Он был закован в цепи и сильно избит, но всё ещё пребывал в сознании.

— Всё, проклятый республиканец, — довольно потёр руки один из жрецов, доставая ритуальный кинжал, — Кончилась твоя жизнь. Да поглотит Хаос твою душу, а с ней — и всю республику!

Торжественную речь жреца прервал глухой удар, и одна из дверей храма слетела с петель.

— НИКОГДА! — раздался скрежещущий голос.

В дверном проёме стоял высокий воин в серебристых доспехах. Его лицо, верхнюю половину которого скрывала металлическая полумаска, было изуродовано, на шее виднелся жуткий шрам, а глаза пылали синим пламенем. В левой руке неизвестный держал серебристый меч необычной формы.

— Прикончить его! — распорядился верховный жрец, швыряя в незнакомца огненный шар.